Ищу смысл жизни. Любовь не предлагать

Я постаралась глубже закопаться между двух подушек, надеясь, что батарейки в дверном звонке сядут раньше, чем не выдержат мои барабанные перепонки. Нет, что за наглость? Даже будильник не позволяет себе звонить в шесть утра. Хорошо маме: сидит сейчас себе в какой-нибудь Норвегии, спорит о том, что все передвижения русских айсбергов, это исключительно свободное волеизъявление морских глыб, а не спланированный политический ход, и даже не помышляет, на какие адские симфонии способен наш дверной звонок. Когда звуки стали совсем уж невыносимыми, мне не оставалось ничего другого, кроме как открыть эту чертову дверь. На пороге стоял Дима, демонстрируя оскал в тридцать два идеальных зуба. - Хэппибёздь меня! - Он радостно распахнул руки для объятий. - Келлер, я тебя сейчас отнекроложу! - Я попыталась закрыть дверь, а ещё лучше - навсегда забыть о факте рождения этого чудовища. Но хрен там. - Рыжая, ты чего такая злая с утра пораньше? Я скрипнула зубами. Стоило ли будить меня в шесть утра, чтобы спросить, почему я такая злая? Единственным желанием в такую рань было отправить парня туда, откуда он пришел, используя при этом все возможности великого русского языка. Но зная, что теперь пытаться выгнать Келлера - занятие исключительно гиблое, я скрепя сердце, позволила парню войти. Пока Дима радовался тому, что теперь мы с ним ровесники, я пыталась сварганить нам на завтрак яичницу, не разбив при этом ни одного яйца о голову шатена, посмевшего поднять меня в такую рань. - Я снял клуб на сегодня. Там будут все старшеклассники из нашей школы. Мир, только попробуй не прийти, - зная о моей стойкой неприязни к столпотворению дебилов и к местам, в которых приходиться слушать совершенно безвкусную, долбящую по ушам музыку, предупредил друг. - А владельца клуба не смущает толпа несовершеннолетних школьников, дорвавшихся до свободы? - Кажется, я забыла добавить подсолнечное масло, потому что яйца намертво прилипли к сковородке, о чем я, собственно, и узнала, безрезультатно потыкав в непонятное месиво лопаткой. - Ты думаешь от толпы несовершеннолетних школьников будет намного больше урона, чем от его обычных посетителей? - резонно уточнил Дима. - Не знаю, но, если бы я была владельцем клуба, то не горела бы желанием проверить. Как думаешь, это ещё можно спасти? - Я удрученно смотрела на наш несостоявшийся завтрак. - Я думаю, что тут уже даже сковородке ничего не поможет, - утешил Келлер. - Пойдем, по дороге чего-нибудь перехватим. Хмуро взглянув на именинника, я отправилась в ванную чистить зубы и пропала там на добрые полчаса. Здраво рассудив, что я не успокоюсь пока весь тюбик пасты не будет съеден, Келлер пришел на подмогу. В итоге, из собственной квартиры мою полусонную тушку вытолкали едва ли не пинками. Дорога до школы заняла в три раза больше обычного, потому что, спускаясь по лестнице, я умудрилась-таки запутаться собственных конечностях, отправиться в свободный полёт и пару раз даже, кажется, чертыхнуться в воздухе. Пришлось возвращаться. Так на моей правой руке и появились здоровенная ссадина и в меру корявая, размашистая надпись «С Днём Рождения, Дима», нарисованная зеленкой. Добравшись, наконец, до пункта назначения наши с Келлером дороги разошлись: он отправился получать свои законные поздравления, а я - в столовую ломать зубы о булочку трёхдневной давности. Мысль о том, что сегодня я займу своё родное, привычное место не могла не радовать. Возможно, у меня и был какой-то пунктик на этот счёт, который я гордо называла "принципом", но, как известно, у каждой крыши свой стиль езды. Когда с булочкой было покончено и я вошла в класс (естественно, с опозданием), Титаник моих надежд разбился об огромный айсберг в форме улыбающегося, как ни в чём не бывало, новенького, сидящего за моей партой. Сказать, что я была зла - ничего не сказать. - А как же «завтра можешь садиться за своё место»? - моё негодование раскаляло воздух. - А что, одного стула для этого уже не достаточно? - уточнил белобрысый, всем своим видом олицетворяя спокойствие и невозмутимость. Бесит прям. Я как раз собиралась вознегодовать по этому поводу, но недовольное шиканье математички и любопытные взгляды одноклассников, которые всегда безошибочно предчувствовали кровь, зрелища и контрольную по алгебре (к слову, иногда всё это происходило в рамках одного события), вынудили отложить свои возмущения на неопределённый срок. Анна Францевна бросила ещё один укоряющий взгляд в мою сторону и приказала всем доставать циркули, которые «должны быть у учеников одиннадцатого класса на каждом уроке геометрии». Решив поначалу, что в силу своего преклонного возраста Францевна перепутала циркули с телефонами - единственными школьными принадлежностями, которые есть у учеников одиннадцатого класса, - я терпеливо ждала. Но математичка исправляться не торопилась. В то время, как во мне погибала последняя надежда, большая часть класса чертила окружность, используя для этого подручные средства. Обреченно вздохнув, я решила из праздного любопытства узнать, как из сложившегося положения выкручивается новенький (имени этого интервента я старалась не произносить даже в мыслях), и так и застыла с неэстетично отвисшей челюстью. Достав из кармана презерватив и избавившись от золотистой упаковки, он с совершенно спокойным выражением лица, словно всё так и должно быть, обводил эту долбанную окружность. Это выходило за рамки моих представлений о капусте и аистах. И мне больше ничего не оставалось, кроме как на правах семнадцатилетней девственницы праведно смутиться. Правда, своего смущения я всеми силами старалась не выдавать: быстро переведя взгляд с предмета-который-нельзя-называть на потолок, я разве что насвистывать не начала. Мои махинации не остались не замеченными, потому что с другого конца парты послышался ехидный смешок. - Нет ничего смешного в том, что кое-кто до сих пор не научился использовать некоторые вещи по их прямому назначению, - фыркнула я, мысленно отдавая приказ своим щекам приобрести нормальный цвет. - Калинина, я вижу говорить у тебя получается хорошо. Так иди и продемонстрируй это у доски. Надеюсь, ты хотя бы знаешь, какой номер мы решаем. Признаться честно - я не знала. Заглянув в свою тетрадь, я не обнаружила там не то, что номера - вообще никаких записей: даже поля, на которых обычно корявыми цифрами бывает записана дата, оставались девственно чистыми. Нужно было что-то делать. Причем самостоятельно решать задачу никак в это «что-то» не вписывалось, ибо так уж повелось, что за точные науки у нас отвечал Келлер. Моим же коньком были такие предметы, как обществознание и философия, где доказательная база строилась исключительно на запутывании. В тот самый момент, когда я уже собиралась отправиться на эшафот, новенький протянул мне тетрадь с готовым решением. Странно, а так ведь и не скажешь, что соображает... Какое-то время во мне боролись гордость и желание взять заветную рукопись. В конечном итоге, я решила, что если бы не его выходки, мне бы и отдуваться не пришлось, и с чистой совестью отправилась к доске, захватив с собой решение новенького. К слову, надо бы всё-таки его имя запомнить... Вдруг пригодится? Как раз в тот момент, когда я вещала что-то о вписанных углах и каких-то там дугах, на которые они решили опереться, в класс вошёл Келлер, и внимание всего класса переключилось на него. В руках у Димы был огромный торт с кривыми розочками, который, как потом выяснилось, ему приготовили на уроке технологии наши восьмиклассницы. Широко улыбнувшись, этот аналог Джастина Бибера для девочек пубертатного периода и нашей математички, бодро предложил устроить чаепитие. На какое-то время в классе повисла гробовая тишина, но после утвердительного кивка Францевны все весело загудели. И это было абсолютно правильным решением, потому что мои знания геометрии колебались где-то на уровне «пифагоровы штаны во все стороны равны» и «биссектриса - это крыса, которая бегает по углам и делит их пополам», о чем, полагаю, математичка догадывалась. Так что, по сути дела, ни урок, ни моя успеваемость никаких потерь от нашего импровизированного фуршета не понесли. Кто-то сбегал в столовую за стаканами и чаем, и к технологу за напильником, потому что давать нож «этим неуравновешенным подросткам» повара отказались напрочь. Торт разрезали на микронные кусочки, но зато досталось каждому. Правда, большинство девушек, ссылаясь на диеты активно предлагали свои порции новенькому. В начале я предположила, что они просто решили проверить качество данной кондитерской продукции на том кого не жалко, но потом всё-таки поняла, что это были какие-то извращенные попытки флирта. Анна Францевна, женщина в принципе не любящая отклоняться от темы, как-то на одном из уроков произнесла известную мысль о том, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. И, по-видимому, это оказалось тем единственным, что мои потрясающие одноклассницы умудрились усвоить из уроков математики. Кто-то произнёс пару тостов: в основном, конечно, желали успешной сдачи экзаменов и благополучного поступления. А вообще, вопреки моим ожиданиям, всё вышло неожиданно ненапряжно и по-домашнему. Поэтому, когда прозвенел звонок, класс все покидали медлительно, неохотно и с непередаваемой безысходностью на лицах, которая могла означать только одно - урок истории. Школьный день пролетел, на удивление, быстро. Мысли всех были заняты грядущей вечеринкой. Даже Самойлова и Антоненкова, две наши отличницы, которых я всегда считала тихими и правильными, и те обговаривали детали побега, собираясь сказать родителям, что заночуют друг у друга. Всё это больше напоминало массовую истерию, масштабы которой поражали. К слову о масштабах: боюсь даже представить, сколько денег он на это угрохал. - Калинина, Калинина, подожди! - Я обернулась на голос и увидела бегущую в мою сторону Самойлову Светку. Дав девушке пару минут отдышаться, я тактично намекнула, что тороплюсь домой, ибо остатки яблочного пирога сами себя не съедят. - Прости, понимаешь, я хотела спросить, что ты подарила Диме... Просто ты его лучше всех знаешь, а у меня совсем никаких идей для подарка нет, - промямлила Света. - Я бы рада помочь, правда, но у нас с Келлером пакт о недарении, - увидев недоуменные глаза девушки, а я, пожав плечами, пояснила: - Мы решили, что избавим нашу дружбу от гелей для душа, парфюмов, носков и прочих «оригинальных» подарков. Очень удобно, между прочим. - И что, Вы совсем-совсем ничего друг другу не дарите? - Кажется, этот факт укладывался в голые девушки ещё хуже, чем то, что на ноль делить всё-таки можно. - Не совсем. В прошлом году, например, я подарила ему букет на восьмое марта. - Мой ответ окончательно добил девушку, о чем свидетельствовало выражение её лица. Но она нашла в себе силы задать ещё один вопрос: - Ну, может у тебя хоть какие-то мысли на этот счет есть? - Лучший подарок - это подарок сделанный с любовью, от которого веет заботой, - резюмировала я. - Поэтому подари ему что-нибудь от похмелья, и, поверь, на утро он будет боготворить тебя за это. Коротко попрощавшись и оставив Самойлову переваривать полученную информацию, я отправилась домой, где первым делом залезла в мамин шкаф. Чёрный элегантный комбинезон я приметила давно, и теперь, когда родительница была в отъезде, ничего не мешало мне его временно экспроприировать. Разве что совесть. Но против шикарных чёрных туфель и кожанки, которые были словно созданы для этого комбинезона, такой аргумент как совесть казался весьма сомнительным. О том, как я буду выводить стойкий запах алкоголя и табака, я задумалась уже непосредственно на месте. Примерно в тот момент, когда какой-то мужик, плохо стоящий на ногах, попытался познакомить меня со всем съеденным и выпитым им за день. К счастью, один из охранников подоспел вовремя и выволок незваного гостя на улицу. - Что, Мир, ровесники тебя уже больше не привлекают? - Не совсем трезвый Келлер, согнав какого-то десятиклассника со стула, сел рядом со мной возле барной стойки. Дима взял мой бокал, внимательно присмотрелся к его содержимому, понюхал его и поморщился: - Это что, апельсиновый сок? - Надо же кому-то эту тушу будет потом до дома тащить. - Если ты обо мне, то я самодостаточная туша, и вполне могу дотащить себя сам. - Келлер сказал это с таким серьезным выражением лица, что я рассмеялась. - Ладно, пошли танцевать, самодостаточная туша. Танцевали мы с Келлером недолго. Я прекрасно понимала, что если факт оккупации Димы в учебное время женская половина ещё может простить, то сегодня мне это точно с рук не сойдет. В целом мне было всё равно, потому что конвульсирование в такт какофонии априори не вызывал во мне никакого воодушевления, особенно на трезвую голову. Оставалась и создавала имитацию веселья я исключительно из уважения к лучшему другу. Собственно, по этой же причине ди-джей был всё ещё не в курсе того, что я думала о нём, его музыкальных способностях и обо всех обитателях леса, успевших наступить ему на ухо. - Офигенно выглядишь, малышка. - Прямо передо мной возник Антон - парень из параллели, с которым я никогда особенно не общалась с и про которого по школе ходило множество нелицеприятных слухов. Сплетням я не доверяла, но по личному опыту знала, что Антон крайне скользкий и двуличный тип, поэтому довольно грубо ответила: - Малышка - у тебя в штанах. - У, какие мы дерзкие. - Я уже собиралась уйти, но Антон выхватил у меня очередной бокал с соком и спрятал его за спину. - Напиток за поцелуй. Я хотела сказать что-то едко-колкое про отказ, пустыню и последнего человека на земле, но не стала, потому что огрызаться с пьяными - бесполезное занятие. Всё равно ведь на утро ничего не вспомнят, только шутки переводи на них. Поэтому я, проигнорировав предложение, отправилась по направлению к лифту, желая попасть на второй этаж. Ну, как этаж - балкончик по периметру всего помещения, на котором располагались входы в ВИП-комнатки. В одну из таких комнаток я и надеялась попасть, чтобы хоть немного отдохнуть от творившейся вакханалии, но мне не дали, грубо притянув к себе. - Малышка, не дуйся, - мне протянули отобранный напиток. - Подари мне хотя бы танец. - Руки убрал, - рыкнула я, залпом выпив свой сок, отдала стакан парню и отправилась в намеченном направлении. Во рту был неприятный приторный привкус. Я поморщилась. Пакетированный налили, гады. Поднявшись наверх, я наугад зашла в одну из комнат, и, к своему удивлению, обнаружила там развалившегося на диване новенького. «Что он здесь делает?» - первое, что промелькнуло в голове. Не по факту конечно - он курил кальян и залипал в телефон - а в философском смысле. Пока я искала ответ на вопрос, парень заметил меня, а я заметила то, что упустила в самом начале - торчащие из-под стола ноги девушки. Фу, фу, фу. - Стучаться не учили? - как ни в чем не бывало спросил он. - Я... У меня просто серёжка под стол укатилась, - оправдываясь, залепетала высунувшаяся из-под стола Орехова. Надо признать, что о местной королеве красоты и её чувстве собственного достоинства я была хоть и не особо высокого, но намного лучшего мнения. А вот новенький да, от него я чего-то подобного и ожидала. Меня тошнило. Нет, не в переносном смысле от увиденного морально-нравственного падения моей одноклассницы, а в весьма конкретном, физиологическом. Пожелав продуктивного продолжения вечера, я быстрым шагом направилась к лифту, надеясь поскорее попасть на улицу. Перед глазами все плыло и почему-то хотелось то ли безудержно смеяться, то ли рыдать в подушку. ПМС внеплановый, что ли. Чьи-то холодные руки прижали меня к стене. Антон, только его тут не хватало. Парень похотливо шарил руками по моей оголенный спине, слюнявил шею, нашёптывал какую-то пошлую ересь. Я предпринимала жалкие попытки сопротивляться - дать полноценный отпор сил не хватало, словно кто-то разом выкачал их. Мысли в голове путались, наваливалась непонятная апатия. В тот момент, когда Антон уже пытался справиться с молнией комбинезона, его грубо оттолкнули. Я ожидала увидеть, как всегда, подоспевшего вовремя Диму, но на сей раз моим спасителем оказался новенький. Неожиданно, без лишних пафосных фраз, он ударил Антона в живот, отчего тот тут же сложился пополам. Новенький грубо взял меня под локоть и поволок к лифту. Такое положение дела меня тоже устраивало мало, но язык стал ватным, и мне не удавалось выговорить ни слова. - Головой не ударься, пьянь, - любезно предостерег новенький, запихивая на переднее сидение чьей-то машины. Чьей именно в тот момент мне было абсолютно не интересно, потому что я с восторгом наблюдала за летающей по салону бабочкой, чьи крылья переливались всеми цветами радуги.

***

Когда я проснулась голова болела адски. Казалось: стоит её немного приподнять, и она взорвется, разлетится ко всем чертям. Да ещё подушка, на которой я спала, была невероятно жесткой, горячей и пахла до одури приятным парфюмом. Всё бы ничего, но, когда эта подушка начала ворочаться, я подскочила, как ошпаренная, и тут же схватилась за многострадальную головушку, напомнившую о себе. - Какого хрена? - прохрипела я, увидев напротив себя заспанного новенького. Горло резало не меньше тысячи лезвий. - Оригинальный способ сказать «спасибо». Нет, слушать, как ты храпишь и смотреть на то, как ты пускаешь слюни на мой кожаный салон, - очень мило, но у меня этой ночью были дела и поважнее, - съязвил парень. - Я не храплю! - Про второй пункт не отрицала, водился за мной такой грешок. - И вообще никто не просил тебя всю ночь со мной нянькаться. Если уж решил погеройствовать, мог бы просто отвезти домой и дальше заниматься своими важными делами, - на последней части фразы я сделала особое ударение. - Ревнуешь? А нет, прости, совсем забыл, с тобой же был такой галантный молодой человек. - Ехидная усмешка. - Вообще-то, я так и собирался сделать, но ты была настолько пьяна, что сразу же отрубилась, не успев сказать даже адрес. - Я ничего, кроме сока, не пила. Наверняка этот мудак Антон воспользовался случаем и подмешал мне что-то... И вообще, знаешь что! - Что? - Парень смотрел на меня прямо. Удивительно, его глаза настолько тёмные, что в них не видно даже зрачков. - Спасибо...