Грань между тьмой и светом

Гарри выполнил обещание, которое он дал Сириусу. Прежде чем отправиться на учебу в Хогвартс в один из последних дней августа он все-таки выкроил пару часов и еще раз посетил крестного отца. Крестник даже принес Блэку подарок – волшебное зеркало, вроде того, что было у них раньше. Прежнее – затерялось среди вещей Поттера, которые неизвестно где теперь находились. Но парень хотел начать всё сначала, не возвращаясь к прошлому. Теперь Гарри намеревался носить это зеркало всегда с собой. Впрочем, в сумке у парня лежало уже два зеркала. Еще одно – прямоугольной формы – было в два раза больше по размеру и предназначалось для связи с Драко. Когда Поттер рассказал об идее купить для них пару магических зеркал, Малфой пришел в восторг: – Проклятье! И как мне самому это не пришло это в голову. Теперь мы можем по вечерам закрыться пологом у себя на кроватях, поставить заглушающие чары и болтать друг с другом пока не надоест. И обменяемся новостями, и просто облегчим душу. Судя по тому, как у Драко сверкнули глаза, у него появились и другие идеи, как можно использовать магические зеркала. Кстати, эти волшебные артефакты, равно как учебники и школьные принадлежности, купили парням эльфы семьи Малфоев. Для покупки таких вещей не нужна была примерка, и слуги вполне могли справиться с этим заданием самостоятельно. Сириус встретил Гарри одетый уже более прилично. По крайней мере, под халатом у него были надеты домашние брюки. Кроме того, Блэк решил если не бросить пить, то хотя бы делать это реже, поэтому на этот раз на время беседы вино им заменил более традиционный для Англии чай. После короткого рассказа о том, чем парень занимался в последние дни, и как ему живется в усадьбе Малфоев, Поттер посвятил крестного отца в теорию магического процесса, благодаря которому два волшебника могли заиметь детей. Сириус заинтересовался сутью ритуала, заметил: – Это ж надо, как удобно. – Потом вздохнул и добавил. – Жаль только не с кем… Это я про себя говорю. Тебе-то как раз есть с кем, хотя я все еще не привык к мысли, что твоим выбором стал Малфой младший. Да и рановато, как по мне, вам о детях думать. А мне, выходит, уже поздно… Мужчина махнул рукой, словно отгонял непрошеные мысли, после чего начал рассказывать о том, что он нашел в комнате у своего брата. Самым интересным оказался дневник Регулуса. Поначалу в нем ничего нельзя было прочесть, страницы оказались девственно чистыми. Но после того как Сириус вспомнил о любви своего семейства к магии крови, намерено порезался до крови об острый край листа. И уже через мгновение в дневнике появился текст. – Ну, вначале там всякие разные мальчишечьи переживания. Рег начал вести дневник, когда ему и шестнадцати лет не было. Сам понимаешь – гормоны, проявившийся интерес к девочкам и тому подобное. Кое-что и обо мне весьма нелицеприятное написано. Можно сказать – взгляд на себя со стороны. Спустя годы, я вынужден признать, что по отношению к брату не всегда себя лучшим образом вел. – Блэк вздохнул. – Но, что было, того не воротишь. Удивительно, но Рег, оказывается, не так уж сильно меня ненавидел. Он даже вроде как гордился мной. Хотел подражать. Но, как ни странно, к Волдеморту частично из-за меня пошел. Я тогда с братом столкнулся около Министерства, наорал на него, наговорил лишнего. Вот Регулус и решил доказать, что тоже чего-то стоит. Но не в авроры же ему идти, чтобы видеться со мной каждый день… – А что он по поводу хоркруксов пишет? – Поинтересовался Гарри. – Он это слово не упоминает, говорит об темных артефактах своего патрона иносказательно. Видимо, боялся доверить такую информацию даже своему дневнику. Но если изначально подозреваешь, о чем идет речь, то догадаться можно. Оказывается, Рег не просто все разузнал по поводу хоркруксов, об их назначении, но даже сумел разведать, что для создания этой конкретной привязки души, заключенной в медальоне, Волдеморт убил какого-то безвестного бродягу магла. Брат оказался не вполне испорченным человеком. Его, конечно, в большей степени поразила не смерть магла. Все-таки он был сыном моих родителей. Больше всего Регулуса возмущало то, что движением чистокровных волшебников руководит трус, который панически боится смерти, не гнушаясь создавать мерзкие темные артефакты для удержания души на этом свете. Брат, кстати, полагал, что Волдемортом создан всего один хоркрукс – тот самый, о котором он знал. Он собирался сделать своему хозяину эдакий сюрприз. Время придет, а хоркрукс уже разрушен. Но вот силы не рассчитал. Сириус еще раз вздохнул, очевидно, задумавшись о том, что было бы, если братья не ссорились и действовали сообща. Если бы младший брат в трудную минуту доверился старшему… На вокзал Гарри и Драко решили прибыть пораньше, чтобы войти в поезд одними из первых, вдвоем занять купе, поставить на него заглушающие и отвлекающие внимание чары. Хотели сохранить тайну своего местопребывания до момента прибытия в школу. Однако их планы не вполне удались. При подходе к заветной колонне на платформе магловского вокзала парни едва не налетели на Блейза Забини и Теодора Нотта. С ними шагал еще какой-то темноволосый, кареглазый мальчишка, по виду ему едва исполнилось одиннадцать. Он не очень был похож на Теодора, но с мулатом Блейзом у него точно не имелось ничего общего, так что это все же был младший брат Нотта. По каким-то своим причинам эти трое тоже решили попасть в поезд раньше остальных. После секундного замешательства Теодор все же выдавил из себя: – Драко, это ты?! Да еще с Поттером! А разве он не пропал вместе с твоим отцом? Малфой соображал быстро и, видимо, что-то решив, махнул рукой: – Идемте, в поезде обо всем поговорим. Когда они попали на платформу магического вокзала, то застали тот момент, когда к ней подходил состав. На платформе стояли всего несколько магов – каждый со своим ребенком. Видимо, этим малышам больше чем другим их сверстникам не терпелось попасть в школу, и они в такую рань притащили родителей на вокзал. К счастью, взрослые были слишком увлечены беседой с будущими учениками Хогвартса и появлением поезда, так что не обратили внимания на прошедших мимо них парней. Драко провел всю компанию к последнему вагону, в котором они заняли одно из купе ближе к хвосту поезда. Они с Гарри сели рядом, противоположное сидение заняли Блейз с Теодором и глядевший с непритворным интересом на взрослых парней мальчик. – Гарри, Теодора и Блейза ты должен помнить. – Начал говорить Малфой, когда на дверь купе были наложены нужные чары. – А это, если я не ошибаюсь, Джулиан, младший брат Теда. Он впервые едет в школу. – Да, мистер Малфой, я был вам представлен, когда вы были в позапрошлом году у нас в гостях. – Подал голос мальчик, привстав с сидения, пока говорил. Блейз не выдержал и прервал церемонию знакомства: – Так я все же не понял, почему ты в компании с Поттером? Что вообще этот гриффиндорец делает в одном купе с нами? – Мне тоже любопытно, что вы так рано делаете на вокзале, словно от кого-то прячетесь. Но начнем, пожалуй, первыми мы. – Драко откинулся на спинку сидения, приняв более удобную позу и начал рассказывать. – Вы прекрасно помните, что случилось в конце учебного года с моим отцом и Гарри в Отделе Тайн… – О, так он уже стал Гарри! – Не удержался от реплики Забини. Малфой только вздернул брови, но не стал реагировать на эти слова приятеля: – Когда я вернулся домой в мэнор, мы с матерью нашли способ, чтобы прийти на выручку моему отцу, обнаружив его местоположение. Сразу хочу оговориться, что мы с Гарри… Да, я так теперь его называю, и если вы – мои друзья, то вам придется к этому привыкать. Итак, мы с Гарри приняли на себя определенные обязательства, поэтому мы не можем в подробностях рассказать, где именно мы были и что там делали. Вернулись назад мы всего пару дней назад, за это время нам многое надо было сделать, так что извините за то, что не счел возможным с вами пообщаться. Мой отец жив и здоров, но на некоторое время он связан некими дополнительными обстоятельствами. Пока только мама возвратилась в мэнор вместе с нами. Теодор, который во время этой речи несколько раз бросал изучающие взгляды на Гарри, нахмурил лоб и заявил, воспользовавшись паузой, пока Драко переводил дыхание: – А что это с Поттером? Где его очки? И знаменитый шрам куда-то делся. Гарри решил, что пора ему показать, что он не бессловесное приложение к Малфою, и ответил: – Это приятная часть нашего приключения. Я лишился своего шрама и избавился от близорукости. Ни о первом, ни о втором ничуть не жалею. Теодор только хмыкнул в ответ, и следующий вопрос вновь обратил к Драко: – А у твоих родителей не будет неприятностей из-за того, что ты связался с Мальчиком, который выжил? Ведь доступ в мэнор… Малфой едва заметно улыбнулся: – Ну, вообще-то с Гарри в силу обстоятельств связался, как ты выразился, не только я, но и мои родители. Однако прямой угрозы моей семье нет. Мой отец… тоже кое от чего избавился во время нашего путешествия. По крайней мере, теперь в нашем поместье мы можем чувствовать себя в безопасности. Ну и, в Хогвартсе, надеюсь, тоже. – Избавился! – Теодор явно прекрасно понимал, о чем идет речь. – А вот мы с братом именно из-за этого… Пришла очередь и Драко проявить свою сообразительность: – Постой, ты хочешь сказать, что после того, как твой отец оказался в Азкабане, Темный Лорд воспользовался своим правом… – Все верно! – Теодор не дал Малфою договорить. Но потом он что-то вспомнил и покосился на Гарри. – А мы можем при Поттере свободно общаться на эти темы? Он не побежит, как только окажется в школе к… – Да, мы можем вполне ему доверять. – Драко кивнул. – Гарри и так о многом знает. У нас хватило времени прояснить наши позиции. – И какова же ваша позиция? – Поинтересовался Нотт. – Довольно странная комбинация, надо сказать. Ты и Поттер. Лорд и Дамблдор… Малфой обменялся с Поттером короткими взглядами, после чего, получив безмолвную поддержку, обратился к своим слизеринским друзьям: – Мы нашли, что у нас много точек соприкосновения. – Заметив усмешку на лице Забини, Драко нахмурил лоб. – И, если ты, Блейз, сейчас скажешь что-нибудь пошлое, я тебя прокляну. Я не шучу, ты меня знаешь. Наши с Гарри личные отношения касаются только нас. Я же в данном случае имел в виду наши политические взгляды. Мы сошлись во мнении, что для нас обоих превыше всего благо магического сообщества. И я, и Поттер не хотим быть послушными марионетками ни в руках почтенного старца, ни в щупальцах змееподобного монстра, по ошибке выдающего себя за человека. И, насколько я вас знаю, вам тоже близка подобная позиция. Теперь пришла очередь обменяться взглядами Теодору и Блейзу. Джулиан все это время только внимательно слушал, впитывая, как губка, разговоры взрослых парней. – Значит, вы решили создать свою, третью сторону… – Протянул Нотт. – Не совсем так. – Покачал головой Драко. – Скорее, мы хотим вернуть Магическую Англию к тому моменту, когда еще не было этих двух центров силы. Пусть страна вернется к нормальному мирному развитию. Гражданская война должна быть окончена. Пускай начнется обычная политическая борьба, не грозящая в случае победы любой из партий концом света. О деталях того, каким образом мы собираемся этого достичь, я не хотел бы пока говорить, но мне важна ваша поддержка нашей позиции в целом. Я хочу знать, стоит ли ждать от вас подвоха. – Гм, в таком ракурсе мы на ситуацию не смотрели. – Теодор задумался. – Но звучит любопытно. Ты можешь рассчитывать на мое понимание. – Согласен. – Присоединил свой голос и Блейз. – Вот и отлично! Значит, никто не будет возражать против того, чтобы держать наше соглашение в тайне. – Драко взмахнул палочкой, закрепляя клятву. – Ну, а теперь рассказывайте, что с вами случилось. Что-то мне кажется, что ваше лето тоже выдалось не из легких. Малфой оказался прав, но только частично. Забини, можно сказать, неплохо провел время. Его мать решила в связи с обострением ситуации в магической Англии некоторое время побыть от неё вдали. Очень удачно сложилось так, что её последний супруг среди прочих имел греческие корни. Так что все лето Блейз провел вместе с матерью и отчимом в небольшом поместье на берегу Эгейского моря, а также в курортном городке поблизости от него. Не в магловском мире, ясное дело, а в «Ближнем свете», в котором жило большинство волшебников. У Нотта ситуация оказалась похуже. Его отца после происшествия в Отделе Тайн арестовали. Суд Визенгамота наказал аристократа двумя годами тюремного заключения и сравнительно небольшим штрафом. В принципе не так уже и страшно. Однако в результате Теодор оказался без защиты перед лицом угрозы со стороны Темного Лорда. А ведь из-за метки, которой этот монстр измарал всех своих последователей, патрон мог беспрепятственно посещать любой дом, принадлежащий Пожирателям, не обращая внимания на степень его защиты. В замке Ноттов после ареста отца семейства остался только младший брат Теодора. Мать парней умерла почти сразу после того, как родила Джулиана. Кстати, мальчика назвали в честь матери, которая была на четверть итальянкой, и на которую он был сильно похож. – К счастью, я успел переправить Джулиана к нашей бабушке по материнской линии до того, как Лорд решил, что наш замок отлично подходит ему в качестве резиденции. Но родного дома мы, тем не менее, лишились, так что пришлось все лето прятаться на вилле у бабушки. Прятались же Нотты из-за того, что через друзей Теодор узнал о том, что у Лорда имеются на него какие-то планы. А ни участвовать в этих планах, ни тем более принимать метку, как это сделал в свое время отец, парень не хотел. – До меня доходят слухи, что Лорд злобствует из-за того, что я нарушил его планы, да и его свита не особо церемонится. – Вздохнул Теодор. – Так что наш замок постепенно приходит в негодность. Драко с сочувствием поглядел на парня: – Надо будет что-нибудь придумать, чтобы тебе помочь. Как только у меня появится связь с отцом, я спрошу его совета. Все немного приуныли, и, чтобы избавиться от грустного настроения, Блейз решил взять дело в свои руки. Он начал рассказывать, как весело прошли его каникулы, с какими замечательными девчонками он успел познакомиться. У него и колдографии имелись с собой. На большинстве из них Забини, одетый лишь в узкие плавки, обнимал то одну, то другую красотку в бикини, а то и двух девушек сразу. Не прошло и пяти минут, как настроение в купе коренным образом изменилось, зазвучал смех. Хотя громче всех смеялся именно Блейз. Как это ни странно, но в компании этих слизеринцев Гарри чувствовал себя очень уютно. По большому счету, не так уже они и отличались от учеников других факультетов. По крайней мере, когда находились среди друзей. Джулиан, как и все новички, по традиции должен был прибыть в школьный замок на лодочке. Так что ему надо было присоединиться к компании других малышей, которые под руководством Хагрида направлялись по узкой лесной тропке к берегу озера. Из-за брата Теодор не стал задерживаться в поезде. Да и, затерявшись среди школьников, он уже мог чувствовать себя в относительной безопасности. Он пришел на вокзал так рано, так как опасался, что-то какой-то посланник Лорда попытается перехватить его на платформе. В Хогвартсе эти люди, конечно, могли попробовать действовать через учеников, но это было уже не так страшно. У Блейза вообще не было причины прятаться, так что он пошел вместе с Ноттом. А вот Гарри и Драко решили следовать своему первоначальному плану. Они собирались сесть в последнюю карету, чтобы до самого прибытия в школу никто не видел их вместе. Поэтому они временно попрощались с Теодором, Блейзом и Джулианом, а сами остались сидеть в купе, ожидая того момента, когда вагоны полностью опустеют. Единственное, чего не учли парни, так это того, что кто-то еще может хотеть задержаться. Когда Поттер и Малфой приблизились к последней карете, то заметили, что туда нырнули две фигуры, которые в полумраке с трудом поддавались идентификации. Одна явно принадлежала рослому парню плотного сложения, его спутницей, вероятно, была девушка. Вряд ли у парня могла быть такая хрупкая фигура и столь узкие плечи. Каково же было изумление Гарри, когда он, забравшись на подножку, заглянул в карету и увидел, что это Невилл Лонгботтом и Луна Лавгуд. Белокурая девочка по своему обыкновению ничуть не удивилась появлению Поттера – да еще и в сопровождении Малфоя, а вот для гриффиндорца это стало небольшим шоком. Однако Невилл достаточно быстро справился с ним и спросил: – Где ты был все лето, Гарри? И почему ты с Малфоем? Вы ведь были врагами, кажется. – Ну что ты, Невилл, разве ты не видишь, что они пара?! – Откликнулась первой Лавгуд, а потом сама себя одернула. – Извини, я все время забываю, что не все способны разглядеть то, что вижу я. Пришлось Гарри в очередной раз рассказывать о том, что с ним и Малфоями происходило в эти летние месяцы, как он избавился от очков и своего шрама. Окончив свой не очень длинный рассказ, Поттер спросил: – Ну, а чем ты, Невилл, занимался? Мне кажется или ты за это время немного похудел и в то же время окреп? Лонгботтом вздохнул: – Нет, тебе не кажется. Когда ты исчез около Арки, случилось кое-что важное. Почти сразу после этого появился Тот, кого нельзя называть. И я неожиданно для себя сильно разозлился… Хотя тебе, возможно, рассказывали. Невилл покосился на Малфоя, который пока не принимал участие в разговоре. Гарри кивнул: – Да, я слышал о том, что ты сумел поджечь одежду на Темном Лорде и Беллатрисе. И что тебя объявили парнем из пророчества, я тоже знаю. Драко еще застал эти перемены в твоей судьбе. Он и Нарцисса присоединились к нам с Люциусом примерно в середине июля. – Ну, тогда ты знаешь главное. Остальное стало лишь следствием. – Лонгботтом вздохнул. – Как только учебный год окончился, меня направили в специальный тренировочный лагерь, где обычно занимаются авроры. Там я и провел почти все лето. Было много занятий боевой магией, и физической подготовки тоже. Недели полторы в начале моих занятий к вечеру я просто падал от усталости. – Надо сказать, – усмехнулся Малфой, – тебе это пошло на пользу. Надеюсь, во время тренировок ты никого покалечил? С тебя станется. Лонгботтом вскинулся, но внимательно поглядев на слизеринца, убедился, что в его словах нет злобы, только дружелюбное поддразнивание. Тем не менее, Гарри с легким осуждением посмотрел на Драко, из-за чего тот принял вид оскорбленной невинности. «Да, – подумал Невилл, – а у них, действительно, дело зашло далеко. Луна была права. И Малфой тоже за это лето изменился. Дружба с Гарри пошла ему на пользу». Вслух же он ничего не сказал, только спросил: – Я так понимаю, вы не собираетесь больше враждовать? – Нет. Невилл, ты знаешь, что я совершенно не умею притворяться. – Сказав это, Поттер развел руками. – Но это не значит, – вклинился со своей репликой Малфой, – что я мгновенно стану милым и обходительным с каждым из твоих друзей. – Драко! – Гарри сердито посмотрел на слизеринца. Малфой пожал плечами: – Но и злиться на них у меня нет никакого повода. Так что, если они не станут задираться специально и будут вежливы со мной, я отвечу им тем же. Я буду относиться к ним так, как они того заслуживают. Кажется, такая позиция Поттера пока что устраивала. Невилл чувствовал себя немного неловко из-за этой сцены, но он все же спросил о том, что его волновало: – Гарри, а теперь, когда ты вернулся, ты захочешь вернуть свое прежнее положение, так сказать, Избранного? Меня, честно говоря, утомило постоянное пребывание в центре внимания. Хватило даже месяца в конце года. Именно поэтому мы с Луной решили ехать последней каретой. Гарри переглянулся с Драко, после чего обратился к Лонгботтому: – Извини, если я прошу у тебя слишком многого… Но мне хотелось бы хоть некоторое время побыть самым обычным парнем. Я пока не могу тебе сказать всего, но в ближайшие месяцы пристальное внимание к моей персоне будет мне очень мешать. Я буду тебе очень благодарен, если ты меня прикроешь с этой стороны. Невилл вздохнул и согласился: – Хорошо. Хотя, наверное, многое зависит от директора… – Я это прекрасно понимаю и уже прикидываю, о чем с ним буду говорить. В Большой зал Поттер вошел вместе с Малфоем самым последним, сразу за Невиллом и Луной. За их спиной уже слышались детские звонкие голоса первогодков, которые спешили стать учениками Хогвартса и шли по коридорам школьного замка в сторону Большого зала. Появлению Малфоя никто не удивился. Практически никто в магическом мире не знал, что Драко куда-то исчезал. А вот Поттер вызвал к себе пристальный интерес. Даже издали он был достаточно легко узнаваем. Первыми Гарри заметили преподаватели и кое-кто из учеников Гриффиндора – те, кто поглядывал на входную дверь, ожидая, когда появится их новая звезда – Лонгботтом. После этого началась цепная реакция. Одни за другими группы учеников разных факультетов замолкали и вглядывались в парня, настолько похожего на Золотого Мальчика, исчезнувшего во время скандального сражения в Отделе тайн, но куда-то задевавшего свои фирменные очки. Есть ли у него шрам на лбу, на таком расстоянии, конечно, никто разглядеть не мог. Когда Гарри подошел к столу своего факультета, уже почти весь зал замолк. Дамблдор к тому времени справился с удивлением, но смотрел на гриффиндорца с долей подозрения. Снейп, казалось, готов был просверлить в Поттере дыру своим взглядом. Хотя пару раз он переводил глаза на слизеринский стол. От него не скрылось, что вместе с сыном Джеймса Поттера в зал вошел Драко Малфой. Преподаватели женщины выглядели более удивленными, они хуже умели скрывать свои эмоции. Гарри уселся в конце стола своего факультета, рядом с Невиллом. Кое-кто из гриффиндорцев, сидевших рядом, сразу набросились на него с расспросами, но Поттер в ответ только махнул рукой: – Потом! Расскажу обо всем в гостиной всем сразу, чтобы сто раз не повторять одно и то же. За слизеринским столом никто не задал Малфою ни единого вопроса, но по выражениям лиц сокурсников он великолепно понял, что их множество. Поэтому он счел возможным сказать: – Да, у меня есть кое-какие новости. Я определюсь с местом и временем и сообщу тем, кому сочту нужным, ту информацию, которая является общедоступной. В принципе, все это было само собой разумеющимся, но после этих слов каждый, кто был хоть в какой-то мере близок к Малфою, мог рассчитывать, что он будет знать чуть больше других. Через минуту в зал вошли первогодки, и все посторонние разговоры в зале прекратились. Всем было интересно, куда распределят новичков. Джулиан Нотт, который находился примерно в середине списка, попал к брату в Слизерин. Теодор был очень этому рад. Так он лучше мог присмотреть за братишкой. Тед все еще опасался, что последователи Темного Лорда могут попытаться воздействовать на него, как-то угрожая Джулиану. После окончания распределения начался традиционный праздничный ужин, а так как подростки проголодались за долгую дорогу, всем опять стало не до разговоров. Хотя Гарри ловил на себе не один изучающий взгляд. Парень надеялся, что этот сенсационный интерес быстро пройдет. Он не лукавил, когда говорил Невиллу, что не хочет снова играть роль Избранного. И не только потому, что им с Драко многое нужно за этот год сделать. Он просто хотел узнать, каково это – быть просто человеком из толпы. Но для начала надо было пройти через несколько утомительных разговоров, с Роном и Гермионой, с толпой сокурсников, с директором. Последний, кстати, не заставил себя ждать. Когда тарелки на столах опустели, Дамблдор встал из-за стола. После традиционной пустопорожней болтовни о правилах школы, о квиддиче, о Запретном лесе, о том, что новички отправятся в общежития первыми, он объявил: – Я рад вновь приветствовать в наших стенах Гарри Поттера, об исчезновении которого вы, я думаю, наслышаны. Гарри, мой мальчик, сразу же после ужина я жду тебя у себя в кабинете. Я скажу горгулье, и она впустит тебя без пароля. Поттер мысленно чертыхнулся, он рассчитывал, что этот разговор состоится на следующий день, когда будет лучше к нему готов. С другой стороны, лучше покончить с этим сразу.