Грань между тьмой и светом

Общаться с горгульей, охраняющей директорский кабинет, Гарри не пришлось. Когда он, поднявшись по лестнице, очутился в коридоре, который вел апартаментам Дамблдора, оказалось, что старый волшебник сам только подходил к каменному изваянию. Директор услышал шаги парня и подождал гостя около входа, чтобы войти в кабинет с ним вместе. – Гарри, мальчик мой, может, ты хочешь чаю? – спросил Дамблдор, когда он занял свое любимое место за столом, а Поттер уселся в кресле для посетителей. – Есть еще леденцы. – Нет, спасибо, профессор. Вы же знаете, что я только что плотно поужинал. Директор с неизменной доброжелательной улыбкой на лице внимательно поглядел на Поттера, парень узнал уже хорошо ему известное ощущение, когда кто-то пытается проникнуть в его сознание. Среди прочего Нарцисса в эти дни в Мэноре дала своему сыну и его другу несколько уроков ментальной защиты, так что Гарри мгновенно поставил мысленный блок. Невидимый Дамблдору артефакт помог сделать его мощнее. Возможно, если бы директор поставил себе такую цель, он бы пробился сквозь него, но он пока что этого не собирался делать: – Гарри, я хотел бы услышать, что с тобой случилось после того происшествия в Отделе Тайн. Ведь ты исчез вместе с Лордом Малфоем около Арки Смерти, не так ли? Мы полагали, что вы попали туда, за завесу тайны. Мы – я и твои друзья, все, кто тебя знал и любил – очень переживали. – Кхе-кхе… – Прокашлялся Гарри, прежде чем начал говорить. – К сожалению, я немногое могу рассказать. Я связан определенными обязательствами. – Непреложный обет… – Догадался Дамблдор. – Возможно, если я буду задавать наводящие вопросы, ты сможешь что-то подтвердить или опровергнуть. – Давайте попробуем. – Пожал плечами парень. – Хорошо. Начнем тогда с самого начала. От твоих друзей я знаю, что послужило причиной вашего появления в Отделе Тайн. Жаль, что в то время ты не обладал такими способностями по защите сознания, какие есть в твоем распоряжении, как я вижу, теперь, и вы были ввергнуты в эту рискованную операцию. – Мне самому жаль. – Заявил Гарри и одновременно понял, что его истинные чувства совершенно противоположного свойства. Ведь если бы он с друзьями не ввязался бы в ту опасную авантюру в Отделе Тайн, то не было бы ни столь интересных и полезных для его развития приключений, ни общения с Малфоями, ни его… отношений с Драко. – Но мне все-таки любопытно, – сверкнув взглядом из-под очков, спросил Дамблдор, – нашел ли ты то самое пророчество, касающееся тебя и Волдеморта? – Даже не знаю… – Вздохнул Поттер. – Я держал в руках какой-то шарик с пророчеством. Если верить тому, что говорят о вместилищах предсказаний, то надо полагать, что какое-то пророчество, к которому я имею отношение, все же хранилось в Министерстве. Но я его так и не услышал. Боюсь, оно разбилось. И я не успел узнать, о чем в нем говорилось. – Да, мы нашли разбитый шарик около Арки Смерти. – Подтвердил директор. – Надо полагать, тот самый, о котором ты говоришь. Гарри решил, что пришло время вспомнить о Лонгботтоме: – Я сегодня ехал в школу в одной карете с Невиллом. Он мне сказал, что этим летом все считали, что именно он является героем некого пророчества. И если оно правдиво, то именно Лонгботтом может спасти магическую Англию. Возможно это правда? Просто существовало одно предсказание, касающееся меня, другое – него. Видите – и шрам у меня пропал. Я теперь, получается, не отмечен рукой Лорда… Волдеморта. Отсутствующий на лбу шрам и моя исчезнувшая близорукость – это результат того, что я пережил этим летом. Хотя вы, наверное, сами это поняли. Старый волшебник задумчиво поглядел на парня: – Да, мальчик мой, возможно, ты прав. Когда несколько месяцев назад ты… исчез, многие из тех, кто знал о пророчестве, пришли к выводу, что твой соученик и есть ключ к решению проблемы. С твоим сегодняшним появлением ситуация серьезно изменилась. Как знать – это может быть знаком судьбы. Она хочет сказать, что и мы, и наш противник до последнего момента должны теряться в догадках, как обстоят дела на самом деле…. Но вернемся к моим вопросам. Полагаю, о том месте, где вы побывали, рассказывать ты, Гарри, не вправе. Но находился ты там вместе с Лордом Малфоем, не так ли? И еще я видел ты вошел в зал вместе с Драко… – Вы не ошиблись, профессор. – Гарри, не пряча взгляда, ответил директору. – Драко и Нарцисса присоединились к нам чуть позднее – в начале или середине июля. Честно говоря, мне было не до календаря, не до подсчета дней, так что точной даты я не знаю. Важно то, что, если бы Малфои не нашли нас, я бы до сих пор не вернулся назад. Если бы вообще вернулся. Мне трудно сказать. – Гм, ты ведь знаешь, что Люциус Малфой является… – Да, он был сторонником Волдеморта. – Гарри не дал Дамблдору окончить его реплику. – Я знал это и раньше. Однако благодаря нашему общению я смог лучше узнать, как это произошло, и что за этим скрывается. – Был? – директор уловил в словах парня главное. – Что-то изменилось во время вашего… путешествия? Лорд Малфой пересмотрел свои взгляды? – Ну, я не стал бы утверждать, что Люциус готов присоединиться к Ордену Феникса, но, тем не менее… – Врагом он нашим больше не является… – Директор закончил фразу за Поттером. – Это тоже неплохо. Если такая семья, как Малфои, в предстоящем противостоянии будет даже нейтральной, это просто превосходно. – Но в этот момент новая мысль пришла в голову старого волшебника. – Но ведь у каждого сторонника Волдеморта есть особая связь с хозяином, которая позволяет контролировать все действия этого волшебника. Хотя, постой! Не говори! Ты лишился своего шрама, значит, Люциус мог избавиться от метки. Тем самым он обрел возможность остаться в стороне от схватки. Гарри кивнул, соглашаясь, после чего сказал: – В общем, после этого мне почти нечего добавить. Я понимаю, что вам хотелось бы самому поговорить с Лордом Малфоем, но он некоторое время не сможет с вами встретиться. В мэнор пока вернулись только Нарцисса и его сын. Люциус жив и здоров, но… не вполне свободен в своих действиях. Что касается Драко, то мы с ним многое пережили за последние полтора месяца, и, так получилось, что мы… больше не враги. – Это замечательно, мальчик мой. – Дамблдор закивал головой. – Я всегда говорил, что дружба всех без исключения факультетов таит в себе множество приятных сюрпризов. В этом залог наших будущих успехов и даже побед. Я уверен, что среди учеников Слизерина много мальчиков и девочек, которые склоняются в сторону Света, а не Тьмы. У того же Драко непростой характер, но он однозначно не убийца, не злодей. Директор порылся у себя в столе, выудил оттуда какой-то пергамент, после чего протянул его Поттеру. – Остается еще вопрос о твоей учебе. Ты не сдавал вместе со всеми тесты по результатам пятого курса. Но я уже поговорил во время ужина с преподавателями. Они выставят тебе в качестве результатов экзаменов средний балл по результатам учебы за весь год. Все равно эти оценки промежуточные, они не имеют столь серьезного значения. Кроме того, твои соученики в конце года заполнили анкету, в которой определились с теми дисциплинами, которые будут изучать на шестом курсе. Ты можешь сделать это сейчас. В таблице напротив названия обязательных предметов уже стоят галочки. Сделай отметку еще и там, где указаны желательные для тебя дисциплины. Можешь выбирать любые. Мы с преподавателями решили в этом году дать возможность всем изучать нужные им науки, не обращая на то, какие оценки были у школьников на младших курсах. Парень воспользовался пером и чернильницей Дамблдора и быстро сделал отметки. Выбор, по большому счету, был не велик. Протянув пергамент директору, Поттер встал из-за стола. – Завтра твое имя автоматически появится в списках учеников в расписании уроков. Не буду тебя больше задерживать, Гарри. Понимаю, ты устал в дороге. Да и поздно уже. А тебя, я уверен, еще с нетерпением ждут друзья. Гарри мысленно вздохнул, представив себе, как минимум еще два подобных изматывающих разговора. Надо будет сделать объявление на факультете, после чего Рон и Гермиона явно будут рассчитывать на подробности. А от рыжего еще можно ожидать возмущения по поводу его прибытия в школу вместе с Малфоем. Пока Поттер добирался до башни Гриффиндора, он сумел придумать стратегию своего поведения на факультете и с друзьями. Поэтому, обнаружив в большой факультетской гостиной практически всех своих сокурсников, а также нескольких девушек и парней седьмого и пятого курсов, которые явно дожидались его появления, коротая время рассказами о том, как каждый провел лето, Гарри громко объявил: – Вынужден огорчить всех, кто ждет от меня подробностей о моих приключениях. Я связан нерушимой клятвой и обязан хранить тайну. Могу только подтвердить, что те, кто успел меня похоронить, в очередной раз ошиблись. Однако в результате пережитых мною испытаний я лишился своего знаменитого шрама, что, надеюсь, избавит меня от обязанностей Того Самого Мальчика. Попутно я стал обладателем нормального зрения, что тоже меня только радует. Что осталось добавить? Самую малость. Мы с Драко Малфоем больше не враги. Но не вижу причин, чтобы это кого-то еще, кроме нас двоих, касалось. Спасибо за внимание! Всё услышанное сейчас можете пересказывать кому угодно. Заранее буду благодарен, если тем самым вы лишите меня необходимости повторять те же слова еще раз снова и снова. Фух! С последним восклицанием Гарри уселся на свободный диван, предполагая, что Рон и Гермиона присоединятся к нему. Так и произошло. Как и ожидалось, Уизли начал говорить еще до того, как занял свое место по правую руку от Поттера: – Ты это серьезно, Гарри? И за этим не скрывается какой-то хитрый замысел Дамблдора, чтобы втереться в доверие к слизеринской змее? Ведь ты не забыл, мы говорим о том самом Малфое, который пил у нас кровь все пять лет учебы? – Нет, Рон, – устало вздохнул Гарри, – все, что я сказал, чистая правда. И это не план Дамблдора, хотя если бы так и было, я не кричал бы об этом на каждом углу. Насколько я знаю, директор, как и все остальные, все эти месяцы был уверен, что меня не стало. Вон даже из Невилла стали супермена готовить. А что касается Малфоя, то, знаешь, когда не раз спасаешь друг другу шкуру, невольно начинаешь смотреть на прежнюю вражду иначе. И еще Драко… – Та называешь его по имени!? – Возмущению Рона не было предела. – Ну, да. Ведь друзей обычно зовут не по фамилии, а по имени. Так вот, что я хотел сказать… – Гарри растеряно потер лоб на том месте, где когда-то был шрам. – Драко пообещал, что не будет враждовать с другими моими друзьями, если они – то есть вы – не станете его задевать первыми. Мы ехали от станции в одной карете с Невиллом и Луной. Вроде бы у него получалось следовать этим принципам. Он может иногда остро пошутить над тем же Невиллом, но уже без злости. Давайте, по крайней мере, попробуем ладить. Мне не хочется тратить силы на то, чтобы постоянно вас мирить. Рон надулся, по-прежнему возмущаясь. Однако тем самым дал возможность, наконец, высказаться и девушке. – Я хочу, прежде всего, сказать, что очень рада видеть тебя, Гарри, живым и невредимым. – Гермиона улыбнулась. – Нам очень тебя не хватало все это время. Ну, а что касается Малфоя и всего остального – выбор за тобой. Я доверяю тебе и знаю, что тебе лучше видно, с кем дружить. Надеюсь только, что и нам ты станешь уделять какое-то время. Сейчас же я вас покидаю. Уже поздно. Постарайтесь завтра не проспать на завтрак, я уже не говорю о первом уроке. Гарри вслед за Грейнджер тоже вскочил с дивана, решив, что на сегодня разговоров уже достаточно. Во всяком случае, с гриффиндорцами. Сейчас он хотел бы принять душ и попробовать связаться с неким сероглазым блондином, который учится на факультете, чьим символом является змея. Пока шел ужин, Драко придумал, как ему лучше поступить со своими однокурсниками, чтобы донести до них минимум необходимой информации. Вообще-то говоря, было достаточно того, что Блейз уже знал, насколько далеко ему можно зайти, пересказывая другим ученикам то немногое, что ему самому стало известно о летних приключениях Малфоев и Поттера. Это была уже отработанная схема. Забини не раз выступал в качестве его представителя в ученической среде. Слизеринцы прекрасно знали, что бесполезно искать кого-то, более осведомленного о делах Драко, чем его близкий друг. А общаться с доброжелательным мулатом было гораздо приятнее, чем с Малфоем, у которого многое зависело от того, с какой ноги он накануне встал. Причем Драко доверял другу и знал, что тот не скажет ни словом больше необходимого. Ценным свойством Блейза было также то, что у него имелась куча приятелей на всех факультетах, как среди девочек, так и среди парней. Поэтому стоило только сообщить нечто Забини, сделав акцент на том, что данные сведения не являются секретом, и уже через пару дней об этом знала вся школа. Однако, чтобы ускорить процесс распространения информации, стоило подключить еще одного посредника. И таким человеком должна была стать, конечно, Паркинсон. Панси точно не простила бы ему, если бы узнала хоть что-то о жизни Драко с чужих слов. Так что по пути в подземелья парень сделал так, чтобы оказаться рядом с подругой детства. Поставив легкую подвижную заглушающую сферу (не очень мощную, все равно со временем все на факультете узнают, о чем они беседовали), он начал говорить. Можно было не заботиться о внимании слушателя. Панси боялась пропустить хоть слово. Она хорошо знала Драко, тот два раза повторять не будет. – Итак, ты знаешь, что случилось с моим отцом. Моя мать смогла найти способ обнаружить его местоположение. Я решил ей помочь и присоединился к ней в её поисках. Ожидаемо рядом с моим отцом оказался Поттер. За эти недели они не только не прокляли друг друга, а даже… нашли взаимопонимание. Гарри оказался не настолько безнадежным, как это казалось со стороны. У нас сложилось неверное представление о нем. – Гарри?! – Не удержалась от реплики Паркинсон. – Да, и только попробуй, озвучь свою версию того, что между нами происходит!.. – Малфой внимательно посмотрел на подругу. – Возвращаюсь к рассказу о наших приключениях. Детально о них, как это ни прискорбно для тебя, я не имею права говорить. Это не моя тайна. Главное, что мы вернулись домой. Отец, правда, на некоторое неопределенное время ещё кое-чем важным занят. Но я уже не так буду за него переживать. Вот, собственно, и все, что я могу сказать. – Как всё? А что случилось со шрамом и очками Поттера? – Панси успела заметить перемены во внешности гриффиндорца. – Ну, они остались в прошлом. Так что он теперь уже не шрамоголовый очкарик, как ни крути. – Драко едва заметно улыбнулся. – И, значит, мы теперь не будем обзывать самого Поттера и его гриффиндорских дружков за компанию? – Паркинсон на всякий случай решила уточнить. – Это ваше личное дело. – Малфой пожал плечами. – Я никогда вас не просил участвовать в его травле, ты это прекрасно знаешь. Это было только моя война. Но имейте в виду, что теперь среди, так сказать, дружков Гарри появился некий Драко Малфой. – А ты не боишься, что из-за этой дружбы у тебя будут проблемы? – Девушка попыталась выражением лица донести до друга ту потайную мысль, которую не могла озвучить. – За родителей я не беспокоюсь. – Драко, конечно, понял, на сто намекает Паркинсон. – Мэнор теперь закрыт для посторонних. Что касается нашего факультета, я верю, что большинство наших сокурсников разумные люди, и им больше нравится самим распоряжаться своей судьбой. В лагерь Дамблдора я их тоже звать не буду, за это можешь не волноваться. Но теперь извини, я хотел бы, не откладывая это дело в долгий ящик, поговорить с Северусом. Так или иначе, он все равно меня вызовет к себе. – Конечно. Ведь они с твоим отцом… – Вот именно. Апартаменты Снейпа располагались неподалеку от входа в слизеринское общежитие. Но пока Драко с Панси прошли почти весь путь к проходу, пока парень, вернувшись обратно, дошел до нужного места, декан успел зайти к себе. На стук Малфоя из-за двери раздался знакомый глухой голос: – Войдите. Увидев, кто почтил его вниманием, Северус внимательно посмотрел на парня: – У вас проблемы, мистер Малфой, или вы по личному делу? Драко кивнул, закрывая за собой дверь: – Да, по личному. – Ну, раз так, тогда присаживайся, Драко. – Мужчина показал на кресло около камина. Усевшись рядом в подобное кресло, он предположил. – Я так понимаю, ты пришел рассказать мне о судьбе твоего отца. Я обратил внимание, что ты вошел в зал вместе с Поттером… – Да, это главная моя цель. – Слизеринец занял место напротив своего декана. – Я знаю, что этот вопрос неизбежно бы возникнул. Могу с радостью сообщить, что отец жив и здоров, хотя в ближайшее время не намерен показываться на глаза магической общественности. – Но разве они с Поттером не свалились в Арку Смерти? – Потребовал уточнения Северус. Малфой поморщился: – Это тот вопрос, на который я не имею права отвечать. Увы, это должно остаться тайной для всех, кроме непосредственных участников этих событий. Кроме моего отца и Поттера в это число вхожу я, а также мама. – Вот почему я не мог связаться этим летом ни с тобой, ни с Нарциссой. – Снейп задумчиво поглядел на своего ученика. – Совершенно верно. Мы не знали, чем окончится наша авантюра, поэтому не стали тебе ничего говорить до нашего… отбытия. Кроме того, с самого начала мы ничего не могли бы толком объяснить. – Драко вздохнул. – В любом случае, всё окончилось хорошо. Я вернул магическому миру живого и невредимого Гарри Поттера. Правда, он попутно избавился от знаменитого шрама и очков. Отец тоже получил неплохой бонус от этого приключения. В результате наш мэнор вновь стал безопасным местом. – Даже так! – Мужчина невольно легонько коснулся места на руке, где под одеждой, как догадывался Драко, находилась метка Темного Лорда. Снейп вздохнул, после чего поинтересовался. – И, как мне показалось, вы с Поттером, наконец, достигли взаимопонимания? Малфой кивнул, соглашаясь: – Да, Северус. И ты, и я были не совсем к нему справедливы. Стоило только вырвать Гарри из его привычного окружения, дать возможность думать самостоятельно, и он оказался… полон сюрпризов. Я намереваюсь его серьезно подтянуть в зельеварении в этом году. – Ну, это меня уже не особо касается. Я теперь буду вести у вас курс Защиты. – О, поздравляю! А кто же будет преподавать Зелья? – На лице Драко был написан неподдельный интерес. – Вообще-то Дамблдор собирался сделать объявление во время ужина, но появление Поттера выбило его из колеи, и он позабыл об этом. – Северус вздохнул. – Думаю, ты заметил за столом рядом со мной пожилого мужчину. Его зовут Гораций Слагхорн. Он ранее уже преподавал Зелья в Хогвартсе. К примеру, я в школьные годы занимался именно у него. Да и твои родители тоже. Слагхорн пришел в школу, как преподаватель, еще в сороковые годы. Он ушел на пенсию в тот год, когда меня приняли в Хогвартс. Но в этом году Дамблдор уговорил Горация вернуться обратно. Я полагаю, директор что-то задумал. Но я на него не в обиде. – Что ж, я тоже рад. – Парень улыбнулся. – В кои веки в школе будет пристойный преподаватель Защиты. А что представляет собой Слагхорн, как зельевар. Снейп хмыкнул: – Не ждешь же ты, что я буду обсуждать с тобой другого преподавателя?! Но буквально через пару секунд он ухмыльнулся и все же заговорил: – Будем считать, что это по-прежнему наш личный разговор… Слагхорн неплохой теоретик, но, как практик, очень слабый. Не хватает элементарного полета фантазии. Он всегда строго следует рецептам, не особо задумываясь над логикой процесса. Поэтому получается, что и теоретик он никудышный. Что касается его человеческих качеств, главной его слабостью является стремление угодить сильным мира сего. В данный момент таковыми он считает Министерство и Дамблдора, но и по сторонам Гораций тоже косится. Чтобы вовремя уйти в кусты. – Понятно… – Медленно проговорил Драко, прикидывая, как можно использовать эту информацию. – У тебя все? Просто уже поздно… Малфой уже собрался встать с кресла, но вспомнил о разговоре в доме Сириуса Блэка: – Есть один вопрос. Частный. Можно было бы с ним подождать, но раз я все равно здесь... Одним словом, есть некий артефакт, на который наложены многочисленные чары неуничтожимости. Большая часть их очень древние и не поддаются определению. Не подскажешь способ их обойти, не распутывая сеть. – Тебе надо снять только чары или ты хочешь полностью уничтожить артефакт? – Уточнил Снейп. – Желательно освободить артефакт от… его магического наполнения, оставив предмет целым. Жалко, вещь ценная сама по себе. Но если иначе нельзя, то стоит пойти на разрушение всего артефакта. – Заметив, немой вопрос в глазах собеседника, Драко пояснил. – Прости, но о сути артефакта пока сказать не могу. Со временем ты, безусловно, всё узнаешь. Снейп задумался на пару минут: – Что-то мне напоминает эта возня с такого рода артефактами. Но, отвечая на твой вопрос, могу сказать так. Уничтожить артефакт из металла… Он же из волшебного серебра? Мужчина посмотрел Малфою в глаза. Дождавшись кивка, продолжил: – Для уничтожения артефакта из металла лучше всего подходит высокая температура. Настолько высокая, чтобы металл начал плавиться. Можно бросить предмет в жерло вулкана или в магловскую металлургическую печь. Против такого никакие чары не помогут. Но если вы хотите уничтожить только магическую составляющую, то существуют несколько рецептов Зелий. Какое подходит лучше, нужно определять в каждом случае особо. Не видя самого артефакта, не могу ничего заранее посоветовать. Ну и, мне приходилось также читать, что свежий яд василиска поглощает любую магию. Вот только где его найти? – Спасибо. Будет, о чем подумать на досуге. – Драко встал со своего места. – На этом у меня, действительно, всё. Когда появятся какие-то новости, я дам знать. Спокойной ночи! Получилось так, что парни справились со своими делами практически одновременно. Во всяком случае, когда Поттер стоял уже возле своей кровати в спальне, просушивая заклинанием волосы, он почувствовал сильное желание взять в руки волшебное зеркало, купленное им для связи с Малфоем. Он ускоренными темпами окончил процедуру, достал зеркало из сумки, прыгнул на кровать и, едва задернув полог, ответил: – Да, Драко, это я. Туман за гладью волшебного стекла рассеялся и Гарри увидел слизеринца, опирающегося спиной о подушку. Занавес полога на кровати слизеринца естественно был зеленого цвета. Он служил Малфою фоном: – Мы можем поговорить, Гарри? – Пять секунд. – Поттер кивнул. – Только поставлю заглушающее заклинание и добавлю света, чтоб ты тоже меня хорошо видел. Когда и гриффиндорец устроился с максимальным комфортом, парни по очереди рассказали, как прошли их разговоры с однокурсниками, а также – у Гарри с директором, у Драко – со Снейпом. Услышав о яде василиска, Поттер задумался на минуту, а потом спросил: – Слушай, ты сильно будешь переживать, если в ближайшую субботу не купишь себе новую мантию в Хогсмите? – Конечно, могу, если надо, еще недельку потерпеть с покупкой. А что такое? – Малфой насторожился. – Да есть у меня одна идея. – Поттер задумчиво нахмурил лоб. – Но пока не буду тебе ничего говорить. Просто считай, что первую половину дня субботы ты посвятишь мне. Более подробные инструкции получишь в пятницу вечером. – Слушаюсь и повинуюсь, господин! – Ехидно ухмыльнулся Малфой. – А теперь, когда с разговорами, надеюсь, покончено, давай займемся делом. – Каким делом? – Гарри вопросительно поднял брови. – А ты знаешь, как можно еще использовать наши зеркала? Посмотри для начала, как я одет. Драко максимально высоко поднял руку, которая держало зеркало, открывая обзор на свое тело. Не попадали в зеркало лишь ноги ниже середины бедер. Но главное было видно – слизеринец разговаривал со своим парнем одетый лишь в узкие трусы-плавки светло-зеленого цвета. Тонкая ткань не могла скрыть того, что член Малфоя уже наполовину возбужден. От этого зрелища мужская «гордость» Гарри, на котором тоже были только трусы (разве что более свободного покроя – боксеры), пришла в движение. Еще через минуты трусы были отброшены парнями в сторону, и они синхронно дергали за свои члены. Было трудно выбрать какое-то одно положение зеркал, удовлетворяющее обоих, поэтому Гарри и Драко поочередно, то приближали поверхность стекла к собственному стояку, то вглядывались в происходящее с членом партнера. Получается, при желании они могли заниматься и таким вот дистанционным сексом. Всё лучше, чем просто дрочить в одиночестве.