Мой "любимый" Француз

Утром я проснулась от крика все той же медсестры. Вот только она уходила, кажется, потому что она поднимала всех с возмущенным криком, на ходу застегивая на себе теплую кофту. – Быстрее–быстрее! Я домой хочу, так же как и вы! Бегом! – она нервно взмахивала руками и затем резко распахнула шторы на окнах, – все на месте, – бубнит она, рассматривая нас, – а я свободна! Бегом–бегом! Сейчас у вас осмотр, и я могу уходить! А затем и правда был осмотр, и я меня снова обо все спрашивали: болит ли у меня что–то, правая, левая рука, может голова, и помогают ли лекарства. А затем святили в глаза фонариком и заявляли, что у меня все, кажется, не так плохо, а потом сказали, что сегодня возможно последний день моего знакомства с капельницей. Ну, все и, правда, не так плохо. Не скажу, что это радует, но я все же не выдержала и спросила про душ, мне он был необходим (медсестра в этот момент буквально убивала мен взглядом и нетерпеливо пристукивала каблуком), и мне разрешили, но перед этим надо было зайти в кабинет врача, чтобы он что–то там сделал с капельницей, ну чтоб она не мешала. За что ему - спасибо. Затем весь день шел по расписанию, но перед обедом мне разрешили в душ, а потом, я могла ходить везде уже без той грымзы, и сама могла осмотреть поликлинику. Но стоило зайти в ванную поликлиники, как мне даже стало страшно мыться. Смешно, конечно, но я переживала из–за того, что на моей руке был пластырь, которым залепили ранку от капельницы (а потом после душа я обязана была еще шлепать обратно на пост, чтобы мне поставили капельницу!), но мне все равно, казалось, что он отлепиться и все снова залет кровью! Но моя паника медленно сходила, на нет, хотя первые несколько минут пока вода лилась на меня, я рассматривала свою руку стараясь заметить кровь или что–то по страшнее, но ничего такого не было. Кровь не шла, пластырь хоть и намок, но держался. Стараясь мыться быстрее, я морщилась, когда на ранки от уколов попадало мыло. Но зато после душа была так хорошо. Проще говоря, я была рада, что добралась до воды. Но, а затем я пожалела, что вылезла из душа. Было холодно, особенно после теплой водички. Но выбора у меня не осталась. И пришлось одеться и выйти из ванной, сначала в сторону поста (лучше бы не ходила! Зачем мне снова ставить капельницу? Ну, болит голова, ну и что?!), а потом (все так же с мокрой головой) я решила пройтись по всей больнице. Здесь есть место, где лежат дети… и я была готова действительно разрыдаться! Они такие веселые, хотя некоторые бегают с такой же капельницей как я, а у некоторых трубки из тела выходят, гной откачивают. Это же страшно! И почему они не ревут, не кричат, почему? М? Спросить было бы глупо, да и вряд ли бы они ответили, но они были такие веселые, наверное, просто еще не понимали то во что вляпались, эх… прекрасный, черт возьми, возраст! И школы нет. Все же я немного эгоистка. Но такой я, наверное, навсегда и останусь. Медленно топая в сторону своей палаты, я еще раз осмотрела свой этаж, такой же, как и везде. Ничего особенного, хотя мне было интересно, почему я нахожусь в детском отделе, хотя мне почти восемнадцать. Но спросить было просто не у кого, и я смирилась, и с детьми, которые бегают по коридору тоже смирилась. Сегодня я начала читать новую книгу. Скучно, делать нечего, и ждать часы приема нет смысла, Римма придет, Норт вряд ли, да и зачем ей ко мне приходить? Вещи принесла. Ну, сегодня я хоть могу свалить с палаты, чтобы не мешать девочкам, это, несомненно, плюс, как для меня, так и для них! Раскрывая Книгу на новой страничке, я внимательно рассмотрела небольшой рисунок сверху. Красиво, и почему–то неожиданно начала чесаться спина, словно напоминая, что там еще осталась татуировка, пусть ее почти невидно, но она еще есть. – Девочки, – из двери выглянула голова девушки, привлекая мое внимание и внимание моих соседок, а затем она улыбнулась и зашла в палату. На вид она была куда опрятнее и моложе чем та медсестра и явно добрее, намного добрее и толерантнее. – Как вы? – поинтересовалась она, завязывая пояс на медицинском халате. – Нормально, – одна из девчонок подскочила на кровати, улыбаясь девушке, а я четко понимала что это наша медсестра, на замену, но как бы… не молода ли она? Нет, я не против, но ей явно до двадцати пяти. Я понимаю, что я и так последние два дня нахожусь в обществе двух почти моделей, потому что по другому этих подруг не назовёшь. Фигура эталон, внешность, волосы, внешний вид, да они с утра первое, что делают это – «Натуральный макияж» (по крайней мере, они так считают), но выглядят они… так, как я просто не способна выглядеть. Но чтобы меня своей красотой добивала еще и медсестра? Упаси Люцифер, мне это не надо! – Отлично, – усмехнулась вторая, привставая на локтях на кровати, а я ради приличия прикрыла книгу. – Хорошо, – улыбнулась девушка, поправляя убранные в хвост волосы, видимо нельзя с распущенными ходить медсестрам, – привет… ты?.. – она внимательно осмотрела меня словно взглядом спрашивая мое имя. – Василиса, – подсказала я. И решив, что она пришла ради того, чтобы отдать нам лекарства, я снова вернулась к книге, но кажется ее вопросы на этом не закончились. – Значит это Василиса Огнева? – она подозрительно взглянула на меня, не переставая улыбаться, а затем неожиданно подняла руки вверх, – да я поняла! Извините, – хмыкнула она, видимо извиняясь за свое поведение, – просто я все утро пыталась понять, кто это, – усмехнулась она, – ты у нас… – С сердцем, – равнодушно пожала плечами, снова окунаясь в книжный мир, но все еще не могла понять, зачем она меня искала все утро, что ей от меня опять–то надо? ТО имя, то диагноз… которого я толком не знаю! Никогда рыжих, что ли не видела?! – Ага… – пробормотала она, и поставила передо мной с подноса пару стаканчиков, где была какая–то странная бесцветная жидкость, а во втором несколько таблеток, с этим мы уже сталкивались. – Что еще? – не выдержала и подняла голову вверх. – Ну… – неопределённо пожала плечами, – чуть позже! – пообещала она, и я лишь хмыкнула. Что по позже–то? Позже у меня только процедуры, ну еще обед, и если брат меня простит, то может, придет ко мне. Но позже я лишь читала книгу, и отказалась от обеда. Хотя женщина ,разносившая еду, говорила, что мне есть надо! И что вообще, как же я выздоровею, если есть не буду? Женщина! Успокойтесь, я выздороветь чисто физически уже не могу, это сердце, его лечи не лечи, в старости все равно какая–то чертовщина вылезет. Если я конечно до старости доживу, но меня не слушали. В итоге я просто отказалась есть и игнорировала тот пайок на своей тумбе. Это есть я не буду! Да и как показала практика, я и не хотела есть, больше спать, и дочитать книгу, тем более мне совсем чуть–чуть осталось! Главную героиню было жаль, Хотя виновата исключительно она сама, и что–то мне это напоминает. Но Драгоций был прав, все мы бежим в тот чертов четвертый тоннель! Нет, ну я, правда, вынесла смысл из этой книги. Но следовать тем правилам я не собираюсь, это даже смешно, но это так. Следовать своим же наставлениям очень трудно! Ну а может я просто слабохарактерная? Не знаю, да и не хочу. Час приема почти кончался, а я читала книгу в зале, где находился телевизор и диван (телевизор был один на весь этаж!) и поэтому тут собиралась большая часть людей из нашего отделения. Нашего? Звучит ужасно! И как я до этого дошла? Вес время я переживала за то, что, Римма или Норт могут прийти, а я сижу и читаю книгу, и порывалась сходить в палату, но зачем? Чтобы разочароваться и понять что там никого нет? Нет, не хочу этого, поэтому лучше не казаться полной дурой и перетерпеть здесь: надо найдут! Именно так решила я и продолжила читать переменно поглядывая на экран телевизора, шла какая–то ерунда которая мгновенно заинтересовала всех ту сидящих. Ну, впрочем, и меня. Блистательным умом похвастаться я не могла, поэтому смотрела вместе со всеми. Но мне все равно казалось что они придут пока меня не будет в палате, не найдут и уйдут. Это было абсурдно, но я в это верила и все время оглядывалась по сторонам. У некоторых больных уже были телефоны, у некоторых, как и у меня книги, а у кого-то просто блокноты, где они или рисовали или писали. Черт их знает. Но дело было в том, что время шло, а меня так никто и не позвал в палату: Не выдержав, я сдалась и потопала с книгой и капельницей в сторону своей палаты, надеясь, что там меня кто-то ждет и Норт не ушел, не дождавшись меня. Но в палате было пусто. Нет, не так... в палате просто не было ни Норта, ни Риммы, ни уж тем более Фэша! Сидели девчонки и о чем-то сплетничали, громко смеясь. Я тут лишняя - так решив, я двинула из палаты в сторону двери, но мне путь удачно преградила голова медсестры, которая выглянула из-за дверей и тут же мило улыбнулась мне, а затем девочкам. - А то уж думала, придется за тобой бегать, - усмехнулась она, обращаясь исключительно ко мне, и я подозрительно осмотрелась назад: кто знает, мне ли это вообще говорят, и какого черта я ей нужна? Мне сказали, что все процедуры уже завтра, я сегодня все прошла, так что про меня она должна спокойно забыть. - За мной? – недоверчиво переспросила я, поднимая одну бровь вверх: заразил же Драгоций! - Ага! – довольно бодро кивнула она и в следующую секунду появилась из-за дверей полностью… ну, какой хрупкой бы она не была, в руках все держала крепко, было видно, что если захочет, не уронит, да такое я бы и сама не уронила, если на то дело пошло. Но какого черта эти цветы именно мне? У брата советь проснулась? Не знаю, что и когда у него проснулось, но я почему-то отступила назад и впала в шок: это все мне? Серьезно? Нет цветы мне дарили не еще… нет дарили, но такие чтобы. Да и что вы хотите? Я в первый раз в семнадцать поцеловалась! Что уж о цветах говорить. И почему их, черт возьми, так много? - Э-э-э… - я так многословна сегодня! Я сама от себя в шоке! Но что еще мне сказать – «Спасибо» « От кого?», или может побольше комедии, или драмы. И что-то в стиле – «Видеть их не хочу, вон мусорка, выкиньте» а потом грызть ногти, чтобы узнать от кого? Не, не вариант. - Эй, ты как? – понимающе усмехнулась медсестра, и обходя меня выгрузила две вазы с цветами на мой бедный столик. - Вы сейчас точно в ту палату зашли? – низкая самооценка сейчас же в моде? Да? ну тогда я гений красоты, моды и всего прочего.. потому что, я отказывалась верить, что это все мне! - Ну да, – пожала плечами и поправила цветочки, и самое абсурдное в том что Драгоций, понятия не имея какие цветы я люблю, принес мои любимые… но еще это наталкивает на мысль, что это Норт, он точно знает что я люблю Васильки, или же Диана… а может Марк. И от этого внутри все холодеет, и я уже не горю желанием узнать от кого эти цветы! А еще это вред ли Фэш, ой как вряд ли. Он точно не мог узнать этого, или даже случайно выбрать, эти цветы в любом магазине купить не получиться! - А… - язык не повернётся озвучить этот вопрос, и я присаживаюсь на край кровати ближе к вазам. Первый – букет, где пафосные красные розы, мелкие белые розы и несколько полевых цветов, нежного розового цвета (вроде астры), а еще какая-то мишура, а второе чисто полевые цветы. А вдруг это букеты от двух разных людей? По-моему это так и есть. - Кто принес? – улыбается медсестра, не отрывая взгляда от моих букетов. Ну да девушки любят позалипать на такую красоту, но только я залипла на это от шока. Медленно киваю. - Он не представился, - выдыхает она, и я понимаю, что оба букета от одного человека – мужчины, Норта она знает, ну или хотя бы он представился, значит или Фэш или Марк… ну или Маар, почему нет-то? - А как выглядел? – мое любопытство мой враг, но поделать ничего не могу, и наклоняюсь ближе к цветам: розы пахнут сильно, а вот у полевых едва уловимый запах. И мне он нравиться определённо больше, хотя и розы пахнут классно. Это не Марк… Это не Марк.. Не Марк! Я не хочу с ним объясняться потом! - Ну-у-у, - не определено протянула девушка, - высокий... - ну тогда пятиклассники отпадают, это радует, - ... ох, глаз не видела, - ну Маар и Марк по-прежнему в списке, - брюнет... волос такой черный... И сердце рухнуло вниз. Ну все, это определённо Драгоций, как пить дать он! Но с... зачем? Помучить меня решил? Чи поди совесть проснулась и решил в благородного поиграть? Или узнал, что я в больнице и решил, что из-за него? Мать вашу это же Драгоций тут все может быть! Но как видно он не спешит извиняться. - Эх...,-вздохнула тяжело и мучительно лучше бы он вообще ничего не приносил! И так проблем куча и черт знает, как их решать! Нет, конечно, черт то знает, а я нет! Совсем нет! Совсем не знаю, и что теперь мне делать? Нет ну он видимо пытается извиниться, и придётся отблагодарить за эти цветы, но вот смысл мне с ним видеться? Бо-о-о-оже и почему я сейчас напоминаю Маришу? Видимо все влюбленные люди напоминают внезапно отупевших существ. А я и так им являлась. - А чего он раньше-то не пришёл, - вздыхаю, стараясь не оглядываться на цветы, но получается мало, и позволяю себе коротко на них взглянуть. - Ну-у, - усмехаться медсестра, - у тебя, во-первых плохое состояние. А он не родственник: впускать итак нельзя! Да и принести раньше не могла, - пожимает плечами, - у тебя могла начаться аллергия, вот мне и сказали, принести только сегодня… Я все переживала, что они завянут, но как видишь, - весело улыбаться и поправляет вазу на тумбе, - там еще кстати апельсины… Добавляет, и я лишь киваю головой: вот от них я бы сейчас не отказалась. - К тебе впускать начнут лишь ближе к концу недели,… но состояние вроде хорошее, может и раньше, - она видимо решила, что я переживаю из-за того, что его не пустили, но я не против еще неделю покуковать тут лишь бы его не видеть. - Ясно… - вздыхаю, - а что с апельсинами, - киваю головой на дверь в коридор. - Тебе нельзя… диета, – словно извиняется, и я снова вздыхаю. - Ну раз мне нельзя… - замолкаю, и почему-то первоначальный вариант выкинуть их отпадает, я не истеричка. По крайне мере не полная, да и Драгоций старался, за что ему уже спасибо. Во многом я и так виновата исключительно сама… - а можно фрукты детям? – неожиданно интересуюсь вспоминая ребят, которых еще недавно видела, - ну раздать… - смущаюсь своей же реакции и того как резко выкрикнула. - А почему бы и нет? – пожимает плечами и снова улыбается и наклоняется ближе к цветам пытаясь ощутить их запах, - скажешь кто? - указывает головой на цветы, и я кусаю губы. Скажи, и меня точно сочтут за нечто плохое на букву «Ш». Не хочу. Боюсь. Стыдно… да мне стыдно. Мне с этими девочками еще жить в одной комнате как минимум неделю, а может меньше… не суть, но жить же! - Вы только ничего не подумайте… - осторожно начинаю, не зная как еще это сказать, но почему-то хочется этим поделиться, очень хочется,… может зависть увидеть в глазах хочется, - но-о-о-о… - протягиваю и не выдерживаю, усмехаясь: черт и как тут сказать? - Не хочешь, не говори, - сдержанно улыбается девушка и я киваю головой, - но все равно интересно кто… такой мужчина, - поджимает губы и весело жмуриться, - мечта… - Это мой учитель, - вырывается на одном дыхании, и я чувствую легкий прилив раздражения и ревности. Минута молчания. Ну может несколько секунд, но кажется мне сначала не верят, потом убеждаются, потом снова не верят, а потом… - Ну с кем не бывает, – пожимает плечами и кажется в ее голосе проскальзывает осуждение: как будто я сама не знала что это не правильно, и что это неприлично и что это… Да я знала это, но до этого я и не задумывалась об этом, а сейчас меня словно окатило водой. - Ну да, - пожимаю плечами, и неожиданно все хорошее мнение об этой женщине у меня испаряется, и я откидываюсь назад на кровать, хорошо, что не на книгу. - Спасибо, - улыбается медсестра, отходя уже к двери, - я про детей, - добавляет она, и я киваю головой, поворачиваясь к девочкам. - Поверьте, моя жизнь не настолько интересна, как вам кажется, - усмехаюсь, но по-моему они больше так не думают.