Мой "любимый" Француз

Чёрт, чёрт, чёрт! Я была готова проклясть себя и всю свою жизнь, понимая, что через пять минут у меня урок по ненавистному мне французскому, которого я как не понимала так и не хотела понимать. Пять минут — и меня съедят с потрохами, а я всё ещё копошусь с кедами, и, надевая их на ходу, выскакиваю из своего подъезда. Ещё и утро такое хорошее, апрельское, солнечное, я даже куртку надевать не стала, я бы и форму не надевала, но заставляют же! Люди удивлённо косились на меня. Ну конечно, не каждый день увидишь такое чудо, как меня. Только я могу засовывать на ходу руку в пиджак, придерживая в другой портфель, и в мою голову неожиданно приходит мысль, что я совершенно забыла причесаться. — Гербарий меня прибьёт, — недовольно мычу я, рассматривая время на своих часах, отмечая для себя, что чёлка и не в таком уж хаосном порядке лежит на моей голове. С французским у меня плохие отношения с пятого класса, то есть с того момента, как он начался, и я просто не вижу смысла его учить: неужели он поможет мне на экзамене при поступлении в престижный ВУЗ Москвы? Очень сомневаюсь. — Чёрт, чёрт, чёрт, — выкрикиваю я, ускоряя свой темп, и практически бегу, да чего практически — я уже бегу. Рыжие волосы при беге лезут в нос, рот, даже в глаза, будь ещё не ладен этот ветер, который продувает мою тоненькую шифоновую блузку и, морщась от холода, жалею, что так и не надела куртку, надо было всё-таки послушать Норта. — Огнева! — доносится до меня предупреждающий крик сторожа, как только я пролетаю мимо него на полной скорости, перепрыгивая через турникеты, так как во всей этой спешке вновь забыла про пропуск. — Если вы еще не запомнили, меня Василиса зовут, — через плечо кричу я, огрызаясь в своей привычной манере: просто не могу пропустить такой шанс. Сторож что-то бурчит, но я уже не слышу и не вижу, так как заворачиваю за угол и натыкаюсь взглядом на часы. — Чёрт! — выкрикиваю я, понимая, что звонок был ещё десять минут назад, и мои часы снова тормозят. Ну что же за утро?! Меня заносит на очередном повороте, и портфель соскальзывает с плеча, раскидывая мои вещи по полу, как назло. Сердце бешено колотится лишь от одной мысли, что меня могут отчислить, и это на последнем году обучения, ведь Гербарий — ну Хронимара Фраэлевна — обещала на меня пожаловаться за ещё одно опоздание на её урок. Честно говоря, очень гадкая учительница, а особенно её ярко накрашенные губы, которыми она причмокивает после каждого слова. Влетая в кабинет и открывая дверь едва не с ноги, придерживая в руках учебник по химии, который просто не успела положить в портфель, я начинаю оправдываться, не поднимая головы вверх, просто виновато тупя взгляд в пол. — Понимаете, будильник сломался, кот тапочек утащил, брат день недели перепутал, не на тот автобус села, а ещё и собака на улицу выскочила, — на выдохе произношу я заранее приготовленные оправдания, чтобы у неё не было шансов меня наказать. — А бабушку провести не успели? — с ухмылкой интересуется с ноткой иронии, но явно незнакомый мне голос… — Да не. На эту отговорку она не клюёт, — на автомате отвечаю я, отмахиваясь рукой, но тут же замолкаю, понимая, что сказала, и ещё больше краснею. По классу проходят смешки, но всё так же тихо, и никто не грозится насадить меня на указку и принести в кабинет директора, чтобы выгнал меня к чертям собачьим, и это наталкивает меня на мысль, что, может, Гербария нет в классе. И действительно, подняв голову, я вижу перед учительским столом парня лет двадцати, в чёрных джинсах и пиджаке, одетом поверх белой футболки. Брат, видимо, чей-то или дружок. — А я-то думала, опоздала, — облегчённо выдыхаю я, беспечно кидая учебники на стол вместе с сумкой, и плюхаюсь на своё место возле Фрезер, которая, на моё удивление, сидит, сложив руки, словно идёт урок. — Кстати, ты кто? — нахально интересуюсь я, мне как-то всё равно сейчас на него, я и так пробежала, считай, кросс, поэтому мне уже не страшно. Тем более, с каких это пор я должна вежливо относиться к чьему-то дружку?.. Диана ощутимо толкает меня в бок, а парень при этом загадочно улыбается, сверкая своими сапфировыми глазами. Класс тихо хохочет, обмениваясь шепотками. И у меня складывается странное подозрение по поводу его персоны… — Что-то староваты для новичка, — хмыкаю я, с пренебрежением осматривая его. Диана сжимает губы в тонкую полосочку, чтобы не засмеяться. Не понимая такого отношения, я осматриваю класс, который сидит по струнке смирно, даже Резникова послушно сидит, накручивая на палец свой локон, закусывает губу, считая, что так она выглядит сексуальнее, видимо, выслуживается перед этим парнем. — Так это и есть Огнева, — ухмыляется он, покручивая в руках наш классный журнал. — Ну, допустим, — осторожно произношу я, подаваясь вперёд, и садясь так же как и Диана, а то настораживает меня этот тип, — а где Гербарий? — восклицаю я, не понимая, куда делся наш учитель, хотя я была безумно этому рада, но не суть. Где мой ненавистный учитель?! — Засох, — хихикает Рознев за моей спиной, так тихо, что его слышим лишь мы с Дианой, но та старательно подавляет в себе улыбку, а я просто не вникаю в происходящее. — Вы вообще кто? — возмущаюсь я, приподнимаясь на стуле, так, что моя сумка с громким шлепком летит вниз. — Огнева, будь паинькой и заткни свой рот, — приторно прошипела Маришка, невинно хлопая глазками. — Да ты в нём дыру скоро прожжёшь, — усмехаюсь я над её поведением, падая обратно на стул. Лицо парня трогает лёгкая ухмылка, но больше ничего он не говорит, лишь подходит к столу, отодвигает стул и садится за него. — Я ваш новый учитель по французскому языку, — сообщает он, при этом сверкая своей фамильярной улыбкой в мою сторону. Мои глаза широко распахиваются, и я удивлённо хлопаю глазами, не веря, что этот чёртов красавчик — мой преподаватель! — Да у меня брат старше, — фыркаю я, обиженно складывая руки на груди, но принимаю своё поражении и успокаиваюсь, хотя возмущений целая куча. Я не вру, мой брат на пятом курсе и то старше выглядит, чем это чудо французского языка. — Специально для Огневых, — проговорил он, едко выделяя мою фамилию, но как только произнёс, его бровь полезла вверх, а на губах застыла странная то ли улыбка, то ли оскал, — я всё повторю, — не переставая жутко улыбаться, говорил он, поднимаясь с места и откладывая журнал в сторону. — Я аспирант филологического университета, факультета по иностранным языкам, присланный на практику в вашу школу, — говорил он, надевая свою маску равнодушия, поочерёдно осматривая каждого моего одноклассника, — и у вас я буду вести этот предмет, — он приподнимает учебник по французскому, показывая его всему классу, — мне не важно, любите ли вы меня или язык, но знать его вы обязаны, — равнодушно продолжает он, но класс оживлённо следит за каждым его движением, рассматривая, словно скульптуру в музее. Я фыркаю на его слова, зная, что это обычный трындёж, и каждый учитель нам говорит это, как только приходит к нам в класс. — Василиса, вы чем-то недовольны? — холодный взгляд его голубых глаз метнулся на меня, не выражая ни единой эмоции, кроме недовольства в моём поведении. — Да, — коротко ответила я, с вызовом глядя на учителя и показательно складывая руки на груди, чем вызвала усмешку на его тонких губах. — И что же? — стараясь подавить в себе улыбку, он поджимает пересохшие губы, и, кажется, его удивляет то, как себя веду я. — Вам на вид не больше двадцати двух, — рассуждала я, придвигая стул ближе к краю парты, — а значит, толком вы нам знаний дать не можете, так как даже не закончили ВУЗ. А нехватка знаний — это плохое образование. Мы не поступим в университеты, страна лишится рабочей силы. Крах, кризис, полная разруха, и такой страны, как Россия, больше не будет, — кровожадно закончила я под тихие смешки одноклассников, а Диана старательно отдавливала мою ногу, чтобы я наконец-то заткнулась. — Огнева, ты в «Доту» переиграла? — хихикнул голос Рознева позади меня, сопровождаемый смешками нескольких парней с задних парт. — Кстати, как ты прошёл тот уровень, где ему голову откусывают? — найдя для себя более интересную тему для беседы, я показательно отвернулась от учителя к Лёшке. — Огнева! — рыкнул преподаватель, хватая меня за плечи и грубо разворачивая к себе лицом. От его прикосновение по телу пробежал будто разряд, заставляющий передёрнуть плечами и злобно зыркнуть глазами в сторону этого горе-преподавателя, так что он даже отшатнулся. — Огнева, чего ты хамиш? Ведь на других уроках ты серая мышка, поди, влюбилась, да? — хихикнула Резникова, невинно хлопая глазками, и закусила губу, проведя по ней язычком. Срочно тазик, меня сейчас стошнит прямо на его пиджак от этого горе-пикапера! — Ага, только в твоих снах, — хмыкнула я, натягивая на лицо ангельский оскал, борясь с желанием залепить ей хорошую затрещину. — Ну, а что, ты себя так ведёшь только на физической культуре, — продолжала наступать Резникова, добиваясь того, чтобы опозорить меня перед учителем. «Это всё Норт!» — мгновенно доходит до меня. Ведь этот… Братик вчера устроил дискотеку, блин, и все его сокурсники собрались выпить именно в нашей квартире! А меня он запер в комнате и велел и носа не совать в гостиную, видите ли, в прошлый раз он был вынужден присматривать за мной, а не отдыхать, и до трёх ночи я на пару с новой книгой пыталась уснуть, но у меня не очень получалось это сделать из-за громкой музыки… — Вам с вашей фантазией надо писателем становиться, — хмыкнул практикант, закатывая глаза, и с лёгкой улыбкой вернулся на своё место, — а для того, чтобы им стать, нужно знать мой язык, — предупредил он, раскрывая журнал. Подавляя в себе желание ещё раз фыркнуть, я, ёрзая, уселась на место, ожидая своей пытки в сорок пять минут. — Кстати, Василиса, подойдите ко мне, — подозвал меня учитель к своему столу. Опасливо осматривая его, я всё-таки встала со своего места и под настороженный взгляд Лёшки направилась к нему. Вот что значит друг! — Ну и чего вам? — небрежно кинула я, отмахнувшись от него рукой и ожидая или приговора, или криков, — хотя это одно и тоже. — И вас, Марина, я попрошу выйти, — он подозвал Резникову, которая буквально засияла от счастья, что он обратил на неё внимание. «О Боже…» — мысленно взвыла я, закатывая глаза, брезгливо морщась, на что Марина лишь фыркнула и выпрямилась во весь свой рост, показывая половине нашего класса своё «замечательное» бельё. — А ещё и… — он обвёл класс взглядом в поисках чего-то. — О! Диана Фрезер, не ошибаюсь? — поинтересовался он, указывая на мою соседку по парте, которая тут же ему кивнула. — Подойди ко мне, — попросил он, вновь утыкая свой взгляд в журнал. — Итак, — он оторвался от созерцания наших фамилий и осмотрел нас с ног до головы каждую, — Василиса, — он обратился ко мне, — вы же девушка, что это? — недовольно отозвался он, оттягивая ткань моих шорт. — Шорты, — озлобленно рыкнула я, отдёргивая его руку от себя: нечего, блин, лезть, куда не просят! — Да вижу я, что шорты, но ты же девочка, и вот посмотри на Марину, — он указал мне рукой на Резникову, которая тут же поправила свою юбку и выпятила грудь вперед, чтобы все видели её третий размер. Ну конечно, куда-то мне с моими- то не совсем округлыми формами, может, ещё прикажите и пластическую операцию сделать? — Юбка, рубашка, а у вас, — пожурил он, качая головой, рассматривая мою помятую рубаху, так как я просто-напросто не нашла утюг утром (или не хотела искать). Не помню — мой дом утром напоминал минное поле — и что мне прикажите делать? — Тоже рубашка, если вы не видите, — едко копируя его голос пробурчала я, поправляя свой жилет, пока и к нему не придрались. — А ноги, — усмехнулся он, опуская взгляд на мои кеды, — вот возьмите пример с Марины, на её ногах туфли, а не кеды, вы же не парень, — усмехается он, закатывая глаза, явно недоволен моим внешним видом, но какая ему разница, в чём я хожу? — А вы в этом уверенны? — сдерживая хохот, интересуется Марк с первой парты, как всегда вальяжно развалившись на ней, едва ли не ноги на неё забросив, — лично я не видел Огневу в юбке со второго класса, и буду очень благодарен, если смогу лицезреть её ножки, — усмехнулся он, давая «пять» Чаклошу, который сидел позади него, а Ляхтич в это время приобнимал Грозу за плечи. Вот в этом и есть особенность нашего Маркуса: он пристаёт абсолютно ко всем девчонкам, и все относятся к нему простодушно, с улыбкой. И к моему превеликому сожалению, этот Маркус мой друг, лучший… — В следующей жизни, — пообещала я, забыв про учителя напротив меня. — Ловлю на слове, — оскалился Маркус, на что Гроза покачала головой и, слава Богу, не покрутила пальцем у виска. — Так, — напомнил о себе наш как-бы-учитель, и тут меня осенило: я же и понятия не имею, как его даже зовут! — Кстати, не посвятите в тайну ваших инициалов? — поинтересовалась я, приподнимая одну бровь вверх. — А-то я же кличку придумаю, не обращая внимания на имя, — пожала плечами я, уже мысленно накидывая варианты его кличек, ведь, как ни как, кличка Гербарий была придумана мной! — Запоздалая реакция, Огнева, — цокнула языком Маришка, ещё раз поправив свою рубашечку. — Маришка, да сними ты её уже, и так всё видно, — пропел Марк, а за его словами последовал дружный хохот, на что Маришка закатила глаза, но ничего застёгивать не стала. — Вы, Марина, тоже возьмите пример с Дианы, — он указал на Фрезер, которая словно очухалась и поняла, зачем она здесь, — классическая юбка, а не кусок ткани, — брезгливо произнёс учитель, на что Маришка тихо ахнула. Ну конечно, как же так! Фрезер похвалили, а её унизили! Мы ведь не будем расстраивать этого картавого психа — о-о, точно, будет он у меня картавым психом, если так и не соизволит сказать своё имя. — Фэшиар Диаманович, но ведь я, я… Я… — Марина открывала рот в немом возмущении, не зная, что ещё сказать. — Дура, — вежливо подсказала я, на что она утвердительно кивнула, и лишь после того как класс взорвался хохотом, она поняла, что сделала. Фэшиар Диаманович — ах вот как вас зовут — значит, будете у меня Фрэшем! Хотя нет: картавый псих мне нравится больше. Но из столь радужных мыслей меня вывел лёгкий запах ландышей. Вот это да—а—а! Это его одеколон так пахнет! Ну, всё, недоучитель, теперь вы Фрэш из ландышей! Я гений! — Огнева, чего сияете? — поинтересовался Фэшиар, наблюдая за моей улыбкой. Я решила промолчать, пропуская его фразу мимо ушей. — Господи, куда ваши родители смотрят, — пробормотал он, и у меня мгновенно появилось желание огреть его чем-то! — Лишать прав таких родителей надо, а то ведь совсем за ребёнком не смотрят! — бубнил он, рассматривая журнал, пока класс, притихши, сидел на месте, а я выдыхала через зубы. Конечно! Спектакль ведь начнётся! Вот они и молчат! — Василиса, спокойствие, — просит Диана, с надеждой поглядывая на меня, а Маришка в своей горделивой манере смотрит на меня сверху вниз. Он просто тупой учитель, такой же, как и все! Мы это проходили! Ты просто встанешь и уйдёшь! — Давайте дневник, я хочу с ними побеседовать, — просит он, протягивая руку. Пропуская этот жест мимо, я втягиваю в лёгкие как можно больше воздуха и, хватая с места свой портфель, просто ухожу, пока он удивлённо моргает мне в след…