Dust in the wind

В течении следующего месяца Гвен с грехом пополам научилась правильно держать меч в руке. Да-да, только держать – Фенрир добивался от нее, чтобы она рефлекторно правильно хваталась за рукоять. Все попытки спорить волк пресекал на корню. Но не кричал на нее и не скалился. Это в значительной мере поспособствовало улучшению их отношений. Фенрир просто взял меч и на примерах показал последствия. - Если ты ударишь, держа его так, то вероятнее всего, сломаешь себе руку, - спокойно сообщил он. – Если так, - он поменял месторасположение пальцев, - то промажешь и откроешься. А так… - Достаточно, не надо мне перечислять, насколько я бездарна, - угрюмо ответила девушка. - Бездарна? – удивленно переспросил волк. – Я бы так не сказал. Не воспринимай мои слова в штыки, я иногда бываю грубоват. Это обычный учебный процесс. Гвен запомнила эти слова – надо сказать, они существенно помогали не реагировать на ругательства Фенрира в адрес ее неуклюжести во время последующих тренировок. Хотя мысли вроде: «И это он называет грубоват?!» ее посещали постоянно – небедная лексика и острый язык все же гремучая смесь. Но Гвендолин решила проявить терпение и не огрызалась на резкости оборотня. - А ты молодец, - однажды одобрительно заметил волк, помогая ей подняться. - Молодец? Ты издеваешься? – сощурилась Гвендолин. Только что он в очередной раз ее обезоружил в два приема, а споткнулась она уже самостоятельно. Руки за это время Гвен себе, конечно, отбила, но фехтование помогало ей отвлечься. И она прекрасно сознавала – волк контролирует силу ударов. - Нет, разве что самую малость, - ухмыльнулся Фенрир. – А если серьезно, то ты почти не поддаешься на провокацию – полезное качество. - Ты просто не умеешь провоцировать, - беззлобно поддела его Гвен. Хотя она не думала, что Фенрир оценит – он казался ей слишком толстокожим для этого. - Не умею, - кивнул оборотень. – Я если говорю врагу, что убью его, то слово держу, а не миндальничаю. Фенрир не угрожал, не повышал голоса – он просто констатировал факт. Гвен уже успела привыкнуть. Как и к его грубости. Вообще к его характеру в целом. - Я с первого раза учла, что ты опасный парень, мог бы и не напоминать, - пожала она плечами. - Ну не для тебя же! – даже растерялся волк. - Для всех – значит, и для меня тоже, - настаивала девушка. – Чем я особенная? Вопрос, казалось, поставил оборотня в тупик. То ли он не задумывался над ответом, то ли попросту не ожидал, что спросят, тем более – в лоб. - Как минимум тем, что ты моя сестра, - помолчав, ответил Фенрир. – А если бы и не была ею – ты дочь Фанд. Гвен и раньше инстинктивно чувствовала, что волк не причинит ей зла, но думала, что дело в Локи. Подробности были ей крайне любопытны – Фанд была на редкость молчалива во всем, что касалось ее прошлого. - Расскажешь? – спросила она, усаживаясь на скамью рядом. Волк медленно кивнул. - Собственно, сперва Фанд познакомилась со мной. В лесу. Я там…- он замялся. - Охотился, - подсказала Гвендолин. – Мне известно, что ты оборотень. - Фанд разболтала? – поинтересовался волк. - Нет. Я не могу назвать тебе того человека, он и сам был не уверен, но это не мама, - Гвен решила не выдавать советника Хакона. Осведомитель еще пригодится. - Секреты хранить умеешь, это хорошо, - одобрительно протянул Фенрир. - Итак, ты охотился в лесу, - напомнила Гвен. - Да, но меня подстрелили. В Асгарде ведь никто не знал, что я волк. До водопада, где меня обычно ждал отец, я не дошел и потерял сознание возле какой-то незнакомой мне пещеры. Фанд нашла меня, всего в крови – до этого я еще и пообедать успел, так что зрелище было не для слабонервных. Для нее я был просто умирающим зверем с парочкой стрел в боку. Она выходила меня. Больше всего меня тогда удивило, что она меня не боялась. Когти, клыки – даже раненый, взрослый волк все же хищник и притом опасный. - А…что было потом? – спросила Гвен. - А потом, спустя неделю, я ее все же напугал, - ухмыльнулся Фенрир. – Слышала бы ты ее вопль, когда я впервые в человека обратился! - Я б тоже заголосила, наверное, - пробормотала Гвендолин, представив эту картину. Поступок матери ее вовсе не поразил – Фанд не могла похвастать отчаянной смелостью. Не отчаянной, впрочем, тоже. А вот животных любила. - Ты? Нет, ты из другого теста, - оценивающе оглядел ее волк. – У тебя страх распределен вполне разумно. Ты боишься того же, что и все, но ты не робкого десятка. Фанд я, как ты понимаешь, назвать трусихой не могу, но на моих глазах она боялась мышей, пауков, каких-то кузнечиков, мотыльков – а волка нет! А когда этот самый волк стал человеком, ей вдруг стало страшно. Хоть не сбежала, и то хорошо. Идти-то я еще не мог. Так мы и познакомились. Через несколько дней нас нашел отец. А потом у них с Фанд закрутилось…Вот такая история. Так что тебе нечего меня опасаться. Я убью любого за Фанд, и убьюсь сам, если понадобится. То же касается и тебя, ее дочери. - Спасибо, - улыбнулась Гвен. Все же приятно, когда тебе кто-то так предан просто потому, что ты – это ты. – За то, что поделился и…за то, что готов убить. Когда у тебя такой грозный старший брат, это здорово ободряет. Можно еще один вопрос? - Валяй, - отрывисто бросил волк. Слишком много для него всего, смекнула Гвен. Он слишком замкнут для подобных разговоров. А тут разоткровенничался, и теперь сам не знает, как с этим быть. До этого разговора они ни разу не называли друг друга братом и сестрой, сегодня словно удивившись факту родства. - Когда вы с мамой встретились…там, в междумирье. Как я поняла, вы были друзьями. Но ты не выглядел очень радостным, а потом и вовсе…изменился, - осторожно начала она. – Я так и не смогла понять, почему. - Одичал, ты хотела сказать, - по лицу Фенрира пробежала тень. – Ты не поймешь, тебя ведь она не бросала. Гвен молчала, не перебивая его, чувствуя, что это не все. И не ошиблась. - В Асгарде достаточно было сказать, чей я сын. Но слухи о том, кто я, все равно ходили. Или что я, уж не знаю, как лучше выразить. Фанд была мне единственным другом. Она ушла, и я остался совсем один. - А Локи? Неужели он тебя совсем не поддерживал? – спросила Гвен. - Мы с отцом и раньше-то плохо ладили, а после ее ухода и вовсе стали друг другу чужими, - объяснил Фенрир. – Если бы не он и не его глупость, Фанд бы осталась. То есть я хочу сказать…их взаимоотношения – это их личное дело, я взрослый и все понимаю, но… - Вот и у меня «но», - негромко отозвалась Гвен. – Мне тоже хотелось, чтобы у меня был отец, но… - Это другое, - мотнул головой Фенрир. – Он тебя не бросал. - Я-то этого не знала! – пояснила Гвен. – А в Мидгарде женщина с ребенком и без мужа – обычное явление. Детям рассказываются сказки о героях, погибших на войне, чтобы, когда они вырастут, было не так больно сознавать, что на самом деле тебя и твою мать попросту бросили. И я долгое время думала, что мы с мамой просто оказались не нужны моему отцу. Так что, поверь, мне хорошо знакомо это чувство. Когда часами смотришь в стенку, плачешь в подушку в гордом одиночестве, пытаясь понять: что же со мной не так? Почему меня бросили? У нее подступил ком к горлу – надо же, а она думала, что уже отболело. - Эй, не раскисай. Не вздумай реветь, - в голосе Фенрира явственно слышалась паника. - Боишься женских слез? – удивилась Гвен. Она, в общем, и не собиралась плакать, но сам факт… - Не то, чтобы боюсь. Не знаю, что делать, - признался оборотень. Неожиданно. Нет, она знала, что многие мужчины ненавидят женские слезы. А вот от Фенрира неожиданно. Он кажется таким мрачным и черствым… Впрочем, сегодняшний разговор наглядно показал, что это не более, чем маска. Холодная и прочная, но все же маска. В целом она могла сказать, что провела хороший день. Гвен удивилась, но ей стало легче, когда она выговорилась. К себе она возвращалась уже под вечер. Мышцы после тренировки ныли, сама мысль о том, чтобы хотя бы переодеться, внушала ужас. В комнате ее ждала Фанд. - Мам, давай не сегодня, - взмолилась девушка. – Я зверски устала и хочу спать. - Боюсь, что у нас неприятности, - мрачно ответила на это сида.