По дружбе

Я переводил взгляд с четы Вершининых на собственных родителей и обратно, пытаясь понять, о чём думают представители старшего поколения. Наши мамы и папы сидели в некотором ступоре и нервно поглядывали друг на друга, что казалось мне ужасно забавным. Я перевёл заинтересованный взгляд на Сашку и увидел, что она кривит губы в насмешке: похоже, эта ситуация её тоже забавляла. Сашин отец, Михаил, буравил меня строгим взглядом, отчего, если честно, мне становилось немного неудобно, но прохладные пальчики моей девушки, ласкавшие мою ладонь, придавали уверенности. Мама Вершининой – Светлана – успокаивающе поглаживала колено своего мужа, дабы избежать конфликта. Мои родители оставались относительно спокойными, хоть и немного шокированными. Откровенно говоря, они всегда хотели, чтобы когда-нибудь я женился на Сашке, и совершенно не понимали, почему мы продолжали только дружить. Сейчас я и сам не знал ответа на этот вопрос: было жаль, что я потерял столько времени и эмоций на других девушек, хотя сполна мог бы вкладывать это в Вершинину. Сейчас приходится восполнять. Тишина, царящая в комнате, уже напрягала: я ждал, пока кто-то из наших родителей вымолвит хоть слово, но они продолжали молчать. Мы с Сашей почему-то немного не так представляли реакцию наших мам и пап на заявление о том, что мы теперь встречаемся. Нам казалось, что они хоть и будут удивлены, но всё же порадуются за нас, а в итоге сидят, как каменные изваяния. – Это немного неожиданно, ребята, – тихо начала моя мать и тут же осеклась, переводя взгляд на Михаила Вершинина. – Миш, ну чего ты так рассердился? Они ведь взрослые ребята, да и мы близкие друзья, радоваться должны. – Радоваться тому, что твой великовозрастный сын развратил мою несовершеннолетнюю дочь? – строго ответил отец Саши, отчего улыбка тут же слетела с уст моей девушки. Она перевела взволнованный взгляд на меня, а я только крепче сжал её руку. – У меня даже в мыслях не было запретить Сашеньке оставаться у Стаса на ночь, потому что я был уверен, что он порядочный молодой человек, и что они просто дружат, а теперь получается, что… – А теперь получается, что дочь моего лучшего друга встречается с моим сыном, Миш, – перебил его мой отец, непоколебимо глядя на сидящего напротив мужчину. – Ничего страшного не случилось, помнится, мы поженили их ещё тогда, когда они оба ходили пешком под стол. – Да, но моей дочери всего семнадцать лет, и чёрт их знает, сколько лет они уже «не дружат», ночуя у него в квартире! Сашка отпустила мою руку и встрепенулась, переводя яростный взгляд на собственного отца. – Папа! Ты что несешь вообще? Ты с моей мамой стал встречаться, когда ей было шестнадцать, а родила она меня в восемнадцать! И со Стасом у нас всё случилось, когда мне уже было семнадцать, так что не смей упрекать в этом ни меня, ни его! – Вершинина теряла контроль, и, судя по всему, очень зря она сказала о том, что между нами уже имели место быть интимные отношения. Я закатил глаза и ударил рукой по лбу: Саша, ну что ты за глупое создание. Реплика моей девушки, похоже, окончательно добила моего будущего тестя: он вскочил с дивана, игнорируя руку своей жены, и нелепо ткнул в мою сторону пальцем, свирепо глядя на моего отца. – Что и требовалось доказать, Дима! Твой сын спит с моей дочерью, чёрт возьми! – Да, – спокойно ответил я, замечая, что все перевели взгляды на меня, ожидая продолжения. – Я сплю с вашей дочерью, Михаил Сергеевич, – уверенно сказал я, вставая с дивана и подавая руку Сашке, которая доверчиво хлопала глазами и смотрела на меня. – Мне девятнадцать лет, у меня есть своя квартира и машина, после окончания университета будет стабильный доход, я не наркоман, не алкоголик, а ещё мой отец Ваш лучший друг. Да, я сплю с вашей практически совершеннолетней дочерью и знаю, что она не принадлежала никому, кроме меня. Я люблю её, и эта любовь уже проверена годами нашей дружбы и моей заботы о ней. И мне совершенно не стыдно перед вами, потому что я чертовски счастлив и вижу, что моя любимая девушка счастлива со мной, – я чуть потянул Сашу на себя, прижимая к своей груди и целуя в лоб, продолжая смотреть в глаза человеку, которого, я уверен, через несколько лет буду называть «папой». – Это неожиданно, я понимаю, и вам нужно время, чтобы всё это осознать. И я думаю, что вам лучше поговорить всем вместе без нашего участия. Мы ушли. Я взял покорную Вершинину за руку и повёл в свою комнату, оставив родителей сидеть на диванах в свободной гостиной. Только захлопнув за нами дверь, я увалился на широкую кровать, уволакивая девчонку за собой, удобно устраивая её голову у себя на плече. Что уж говорить, этот недо-разговор с родителями вышел весьма напряжённым, потому мне срочно нужно было расслабиться. А для меня лучший из целомудренных способов расслабиться – просто пообниматься со своей тёплой малышкой. – Твой папа меня ненавидит, кажется, – улыбаясь, прошептал я, зарываясь пальцами в её локоны. – Он так на меня смотрел, что у меня мурашки по коже побежали. – А я думала, что единственной причиной твоих мурашек являюсь я, – завораживающим шёпотом произнесла Сашка, проводя носиком по моей шее. Все её, даже самые невинные жесты, всегда казались мне волнительными. – Да, ты. И твой отец, – я чуть хмыкнул, целуя волосы девушки и отчего-то удовлетворённо зажмурившись. – Я рад, что мы рассказали, правда. Теперь всё будет проще, я думаю. – А вдруг меня теперь не будут к тебе отпускать на ночь? Кажется, папу не очень воодушевило то, что мы с тобой спим вместе. – Он же взрослый мужчина, он поймёт, я уверен, – спокойно ответил я. – В любом случае, даже если твой отец будет против, я найду способ тебя заполучить. – Я и так твоя, Стас, – как-то совершенно уверенно ответила Вершинина, словно это было самим собой разумеющимся. Я открыл глаза и встретился взглядом с Сашей. Я пропадал в ней, но в последнее время мне стало это нравиться, и я всеми силами после нашего примирения пытался заслужить её прежнее доверие. Вершинина клялась мне, что простила меня, но едкий червячок чувства стыда до сих пор сжирал меня изнутри, потому я часто себя накручивал. Мне казалось, что Сашка какая-то отстранённая, что она стала совсем другой, и в этих изменениях виноват я. И я сказал ей об этом, признался, что до сих пор терзаюсь чувством вины и думаю, что все произошедшие с ней изменения – моя ответственность. А она лишь улыбнулась в ответ и сказала, что просто стала старше. Что теперь, чувствуя, что у неё есть мужчина, ей хочется быть другой: более женственной, чтобы я всегда желал её (словно может быть иначе), более хозяйственной, чтобы заботиться обо мне. Так странно было слышать от семнадцатилетней девчонки слова о том, что она хочет стать для меня идеальной женой. И я был абсолютно уверен, что если кто-то и станет моей женой, так это Вершинина. А ещё, словно чтобы поиздеваться надо мной, совсем недавно она притащила из книжного магазина два огромных тома: кулинарную книгу и самоучитель по йоге. – …С такими девочками круто трахаться без обязательств, потому что, правда, они знают толк в этом деле. А потом завести серьёзные отношения со здоровой и приятной девушкой, которая умеет готовить и занимается йогой. – А нам, нормальным девушкам, как быть? Вы, парни, делитесь на «прыщавых неудачников» и «сексуальных подонков»! Конечно, девушки влюбляются в ваши прекрасные рожицы, игнорируя представителей первой группы, какими бы хорошими мужьями они бы потом ни стали. А далее разочаровываются в этой жизни, потому что вы, мудаки, находитесь в вечном поиске кухарки, занимающейся йогой! Это воспоминание снова заставило меня улыбнуться. Сашка хоть и взрослела, её юношеский задор всё равно захлёстывал. И мне это нравилось. – Знаешь, Саш. Мне кажется, что я влюбился в тебя гораздо раньше всей этой истории с поцелуем. – Правда? – девушка заинтересованно вытянула шею, пытаясь заглянуть мне в глаза, но я смотрел в потолок, пытаясь восстановить в голове картинки прошлых воспоминаний. – Да. Просто это всплывает в памяти. Начинаешь анализировать свои мысли и поступки в прошлом и понимаешь, что руководствовался совсем не тем, в чём себя убеждал. Например, каждый раз, когда я спасал тебя от навязчивых поклонников, или тогда избил парня, который хотел тебя обидеть, я вовсе не хотел защитить тебя, как сестру. Это была откровенная ревность, я просто не мог представить, что кто-то будет трогать тебя так, как не было позволено даже мне. – Стас, если бы ты захотел, я бы влюбилась в тебя уже давно, но ты сам определил формат наших отношений, разве нет? – с каким-то недовольством ответила Саша. – Если бы не интрижка с Андреем, ты бы никогда не проявил себя в роли мужчины рядом со мной. – Ты права, Саш. Просто ты была для меня ребёнком, и даже если во мне просыпались первобытные инстинкты по отношению к тебе, я их душил в страхе разрушить нашу с тобой дружбу. Я и сейчас считаю тебя маленькой девочкой, просто своё желание не могу больше сдерживать, – я лукаво улыбнулся, почувствовав, что она ущипнула меня за бок. – Ну а что? Тебе семнадцать всего, детёныш. – Знаешь что, засранец, ты сейчас огребёшь, ясно? Я прижал девушку ближе к себе, обдумывая в голове фразу, которая давно уже вертелась у меня на языке. – Саш, на примере наших с тобой отношений, я доказал для себя одну интересную теорию. Самые лучшие отношения – это отношения между двумя лучшими друзьями в совокупности с тем, что на твою подругу у тебя стоит хрен. Вершинина смеялась и обнимала меня крепче. А ещё я забыл сказать: уже через месяц девчонка переехала жить ко мне со всеми своими вещами, несмотря на то, что Михаил Сергеевич до сих пор злился, когда я ехидно называл его «папой».