По дружбе

Её голос пробирал до мурашек, поэтому сухой ком в горле так и не дал Стасу возможности ответить на просьбу войти. Впрочем, дверь была не заперта, и Саша, не дождавшись ответа, всё-таки вошла внутрь. Парень стоял у окна, вглядываясь в огни фонарей просёлочной дороги, ожидая, что Вершинина заговорит первой. Саша не стала подходить к нему: просто села на край широкой кровати, всматриваясь в спину тяжело дышащего парня. – Не думала, что когда-нибудь я, находясь с тобой в одной комнате, буду чувствовать себя настолько паршиво, – тихо прошептала девчонка, опуская глаза. – Я настолько тебе противен? – на удивление самого Стаса, его голос совсем не дрожал, скорее казался обречённым. – Не буду врать: нет. Хотя после того, что ты сделал, должен был быть, – девушка перевела дыхание и продолжила. – Просто я не знаю с чего начать и чувствую неловкость. Такого никогда не было при общении с тобой, я всегда чувствовала себя уверенно и раскрепощенно, а теперь чувствую, будто общаюсь с чужим мне человеком. Словно ты вовсе не тот Стас, которого я знала раньше. Новиков закрыл глаза и крепко зажмурил веки, словно хотел, чтобы сказанные Сашей слова скорее вышли из головы и не терзали его сознание. – Я все тот же, малышка. Просто я совершил самую большую ошибку в своей жизни и сейчас пытаюсь найти силы идти дальше. Поверь: ничего не изменилось. Я по-прежнему хожу на пары, живу в той же квартире, где всё мне напоминает о тебе, так же как раньше люблю тебя и готов на всё ради твоих прихотей, – Стас тяжело вздохнул. – Но ты не хочешь дать шанса доказать тебе это: по твоему тону я слышу, что ты пришла с плохими новостями. Саша осторожно подошла к Новикову, который прижался лбом к холодному стеклу окна. Она медленно провела ладонью по его спине, чувствуя, как вздрогнул парень. – Ты сделал мне чертовски больно, Стас, – девушка прошептала это совсем тихо, проводя кончиком носа по его лопатке, вдыхая любимый запах. – Настолько, что мне хочется бросить всё и уехать куда-нибудь, чтобы больше никогда не видеть твои хитрые глаза и насмешливую улыбку. И я не знаю, что до сих пор держит меня здесь. Я не хочу прощать тебя, Стас. Несмотря на то, что мне без тебя очень плохо. Все её слова казались ему насмешкой: сам Стас чувствовал всё гораздо глубже. – Очень плохо? – его голос звучал так горько, что в груди у девчонки что-то оборвалось. – Забавно, Сань. Потому что мне без тебя хочется сдохнуть. Вершинину изнутри пробивало два чувства: с одной стороны хотелось сказать, что ей абсолютно так же херово, прижаться к нему и почувствовать его заботливые руки на своей спине, а с другой – послать к чёрту. – Не строй из себя великомученика, Новиков! Сам натворил – умей отвечать, а не ныть о том, как тебе хреново, – Стас развернулся к Саше лицом, чуть наклоняя голову вбок. На его губах играла азартная улыбка, которая привела Сашу в ступор. – Ты ещё и смеёшься. Я гляжу, ты не сильно сожалеешь о содеянном. – Отнюдь. Я осознаю, что я конченный мудак, и не стою ни одной твоей слезинки. Но с твоей стороны было весьма опрометчиво думать, что ты так легко сможешь порвать со мной любые отношения. – Я не думаю, что это будет легко, Стас. Я уверена, что буду долго страдать и скучать по тебе постоянно, но со временем это пройдёт, – Саша опустила глаза, не в силах выдержать пытливый взгляд парня. – Подними глазки, малышка, и скажи мне твёрдо и уверенно, что готова отказаться от меня, – один уверенный шаг вперёд, и между ними считанные сантиметры. Стас провёл большим пальцем по скуле девушки, вызывая дрожь в её теле, и осторожно переместил ладонь на шею, поглаживая позвонки. Саша трепетала от удовольствия, и Новиков это видел. – Скажи, что готова жить без моих прикосновений и хочешь, чтобы сейчас я убрал руку, – места между ними и так практически не было, но парень прижался ещё ближе, настолько, что их взволнованное дыхание смешивалось. Стас чуть наклонился к её уху и продолжил. – Скажи, что не хочешь больше слышать мой голос, несмотря на то, что ты заводишься, когда я шепчу тебе пошлые словечки на ушко, – Новиков потёрся о кончик её носа своим и чуть тронул её губы своими губами, запечатляя на них невинный, но безумно чувственный поцелуй. – Убеди меня в том, что ты не думаешь о моих губах ночами, Саша. Девушка опустила глаза, чтобы отогнать от себя наваждение, которое всегда охватывало её из-за близости Стаса. Это не помогло: его восхитительный запах проникал в её лёгкие, а кожа продолжала чувственно отзываться на его прикосновения. – Ты прав, Новиков, – голос Саши чуть дрогнул, а Стас нахмурил брови в ожидании продолжения её слов. – Я слишком слабая, чтобы сделать правильный выбор. Вместо того, чтобы послать тебя и начать новую жизнь, я снова поддаюсь твоему обаянию. А ты этим пользуешься, – в её голосе сквозила обида и осознание неизбежности. – Начать новую жизнь без меня – это, по-твоему, правильный выбор? Мучить нас обоих? Я понимаю, что мой поступок невозможно простить и забыть просто так. Я лишь прошу тебя дать мне шанс доказать, что я чертовски жалею и смогу все исправить! – он говорил шёпотом, но таким тоном, что Саше казалось, будто он кричит во всю глотку, буквально умоляет её подумать о его словах. Когда его губы коснулись её лба, она перестала сопротивляться собственному телу и позволила себе утонуть в горячих объятиях Стаса. Девушка уткнулась носиком в его шею, чувствуя, как тёплые ладони парня гладят её хрупкую спину, заставляя мурашки бежать по коже. Она думала о том, что приняла правильное решение, пусть до сих пор и не озвучила его вслух. А Стас был просто счастлив уже от того, что Саша позволяла ему крепко обнимать её, так, как он уже давно хотел. Когда девушка обвила руками его шею, он позволил себе вольность и, приподняв над полом, опустил на кровать, нависая сверху. Устроившись между её стройных ног, обтянутых узкими джинсами, он провёл кончиком носа по её щеке. Оторвавшись, он серьёзно посмотрел в её глаза, вынуждая девчонку делать то же самое. – Ты самое лучшее, что есть в моей жизни, и я не готов с этим расставаться. Если бы я был немного человечнее, то отпустил бы тебя, потому что понимаю, что не достоин тебя после всего случившегося. Отступил, чтобы ты смогла начать всё с чистого листа и не смел лезть в твою жизнь, чтобы позволить времени затянуть твои раны. Но я, Саша, грёбанный эгоист, и сделаю всё, чтобы ты была моей. Я выпотрошу каждого парня, который косо на тебя посмотрит, я сделаю так, что ты не сможешь без меня так же, как я не могу без тебя. Я сам залижу все твои раны и докажу, что смогу быть для тебя кем угодно. Даже если ты не захочешь давать мне шанса. Саша лишь улыбнулась, вдруг осознав, что перед ней всё тот же Стас, вольный характер которого никому не удавалось усмирить. Никому, кроме неё, конечно. Её пальчики прошлись по его щеке. – Знаешь, Стас. Ты ведь сам прекрасно понимаешь, что я бы в любом случае сдалась. Дала бы тебе тысячу шансов, если бы ты потребовал. Ты слишком врос в меня, с корнями. Мой первый и лучший друг, мой первый и лучший учитель, мой первый… и единственный любовник. Новиков широко улыбнулся и прошептал: – Если бы ты сказала «лучший любовник», я бы тебя укусил, – он подарил Саше самую счастливую свою улыбку, которую она тут же поспешила вернуть. – Мы все эгоисты, Стас. Каждый человек в этом грёбанном мире стремится к одному – быть счастливым. Мы создаем семьи, рожаем детей, зарабатываем деньги, даже едим только потому, что это делает нас счастливыми. Не наших детей или родственников. Нас самих. Даже великие альтруисты, которые трудятся на благо общества – эгоисты. Возможность помогать людям делает их счастливыми, значит, они делают это для себя. Мы делаем счастливыми наши вторые половинки, потому что это тоже приносит нам счастье. Понимаешь, о чём я? – дождавшись короткого кивка Стаса, Саша сжала его лицо в ладонях и заставила наклониться. – И я снова бросаюсь с головой в эти чертовски странные отношения с тобой просто потому, что хочу быть счастливой. И я знаю, что стану таковой только с тобой. Обещай, что сделаешь меня самой счастливой девушкой, потому что, правда, это только в твоей власти. – Я не буду обещать, Саш. Я просто сделаю. Стас коснулся её губ совсем осторожно, словно боясь спугнуть эту хрупкую девчонку, лежащую под ним и дрожащую от волнения. Ощущать её губы на своих – словно глоток свежего воздуха: ком в горле, что сдавливал глотку, растворился, позволяя насладиться ощущением прохладных пальчиков, перебирающих его волосы. Этот воздушный, совершенный поцелуй заставлял трепетать его, парня, который познал множество женских тел. Парня, который за всю свою жизнь любил лишь одну из них. Его горячая ладонь прошлась вдоль рёбер девушки, а влажный язык проник в желанный ротик. Ощущать сладость её языка было блаженством, отчего Стас глухо застонал Саше в рот, прижимаясь ещё ближе. Девчонка обвила ножками его талию, чтобы чувствовать тяжесть тела Стаса и сильнее упиваться ощущением его власти над собой. Каждый из них чувствовал, что всё правильно. Потому что, когда что-то идёт не так, не может быть настолько хорошо. Раскрасневшиеся родители, уже изрядно перебравшие с алкоголем, распевали песни своей молодости, сидя за столом, пока их дети наверху горячо доказывали друг другу свои чувства.