Учитель информатики

К середине июля вернулась моя Анютка и первым же делом примчалась ко мне, чтобы промыть мозги. Нет, я ничего ей не говорила о Станиславе, просто сказала, что мне очень грустно. Что я совсем засиделась дома и безумно хочу с ней встретиться. Она, конечно же, списала всё на расставание с Сашей. Будто вокруг него вселенная вертится. – Ой, Юльчик, ты меня пугаешь! Может, всё-таки зря ты так с Сашей? – Ну как? Как так, Ань? – разозлилась я, совершенно не желая говорить об этом. Я только начала приходить в себя после всего этого кошмара, а она вновь меня толкает вспоминать эту гадость. – Так резко! Я звонила ему, думала, он виноват в твоей грусти, а, оказалось, это ты его обидела. – Я?! – вскрикнула я. Вот так новости. Значит, это я во всём виновата. Может, даже я до него домогалась?! А он сама невинность, убежал от меня, чтобы подальше быть. Да как он только может так себя вести?! Немыслимо просто… – Ну он же симпатичный, – продолжала Аня. – Работящий, заботливый... – Ань, ну не чувствую я к нему ничего. Вообще ничего. Зачем ломать себя и давать надежду ему, если я даже поцеловать его не могу... Ну не хочу я. И к тому-же он совсем не такой, каким кажется с первого взгляда. – Это ты о чём? – спросила подруга, скрестив руки на груди. Я притихла... Рассказывать ей или нет? Я совсем не хотела ворошить старое бельё. Просто хотела забыть всё, как страшный сон, и идти дальше. – Давай рассказывай! – не унималась подруга. И я прекрасно знала, что она не отстанет. Всё-таки десять лет дружим. – Ань, я его боюсь, – прошептала я нерешительно, а она рассмеялась во весь голос. Обижаться на неё я, разумеется, не обижалась. Но серьёзно заявила: – Это не смешно! Ань, ты даже не представляешь, что он вытворял. Он больше на маньяка похож, чем на здравомыслящего парня. Аня нахмурила брови и продолжала слушать. – Ты же знаешь, что я общалась с ним как с хорошим другом? – спросила я. Уж лучше пусть она всё знает. Может, посмотрит наконец на мир без розовых очков. Она кивнула. – Так вот, ему этого стало мало. Он стал настаивать на большем, стал руки распускать. Он властно называл меня «своей» и считал себя моим парнем. А когда я прекратила с ним всякое общение, он стал меня преследовать. Я подавила вновь поступивший приступ паники. А Аня слушала меня с широко раскрытыми глазами. Вот он, твой хороший парень. – Он звонил, писал, угрожал... – Угрожал?! – испуганно прошептала Аня. – Да. Аня, я не хочу о нём говорить. Давай о хорошем. – Отлично! – воскликнула Аня, подпрыгнув, и тут же сменила тему: – Собирайся! На мой вопросительный взгляд с нотками недоверия она с энтузиазмом продолжила: – Сейчас одеваешься, красишься и в бой!!! Сначала шопинг, потом кино и пижамная вечеринка до самого утра. Я, если честно, опешила. Как она может так резко менять планы и перенастраиваться с плохого на позитив. – Не переживай! – тараторила Аня, – С твоими родителями я уже договорилась, они только за, а мои сегодня на даче, так что весь дом в нашем распоряжении, одевайся скорей. Вспомнив, что Аня и Саша соседи, я тут же заподозрила неладное. – Ань, надеюсь, ты не собираешься столкнуть меня с Сашей?! – Нет, и не думала, собирайся уже! Об этом Саше мы позже поговорим. А лучше я сама! – вот теперь я узнавала свою Аню. Со сбором сильно заморачиваться не стала: подвела глаза и накрасила ресницы, немного тёмных теней, Аня настояла, немного блеска на губы. Хотела натянуть джинсы, но подруга, ссылаясь на то, что она не хочет выглядеть на моем фоне дурой в сарафане, заставила меня надеть сарафанчик. Точно такой же, как у неё. Мы часто покупали одинаковые вещи. Мы погуляли по нескольким торговым центрам, болтали о школе, о предстоящем выпускном классе, о фильмах, музыке... В общем, обо всём, покупали всякие женские штучки, ели мороженое и много смеялись. И я наконец впервые за всё лето смогла расслабиться. Вот кого мне так не хватало. Только Анька способна вывести меня из депрессии. Я ничуть не пожалела, что надела сарафан. Стояла просто нереальная жара, мы искали прохладу в парках города и у фонтанов и планировали, как проведем пижамную вечеринку в ночь её дня рождения. Да, я совершенно забыла, что завтра девятнадцатое июля. Мы подобрали мой подарок Ане и совсем не заметили, как начало темнеть. А потом пошли в кино. Подойдя к кассе, я поняла, что быстро дело не закончится. Анька хотела мелодраму, но сидеть и слушать эти слёзы и сопли у меня не было желания. Мы долго стояли и доказывали друг другу свою правоту. Мы простояли бы так и до завтрашнего утра, но наши споры прервал до боли знакомый мне голос... – Девочки?! По спине снова побежали мурашки со скоростью света, ладони заметно похолодели, а сердце замерло в ожидании. Я так и знала, что сегодня что-то пойдёт не так… Я торопливо оторвала взгляд от листовок и с замиранием сердца посмотрела в его сторону. Руки вновь дрожали и ноги подкашивались. Привычная реакция на него. Сама не понимаю, отчего так реагирую. Но это уже давно началось и, похоже, прекращаться не собирается. Он медленными шагами направился к нам, и он был прекрасен: чёрные джинсы стиля «варёнка», стильный кожаный ремень со львом на пряжке, чёрные туфли и чёрная футболка, которая обтягивала и подчеркивала все его мускулы и демонстрировала шикарные, выступающие вены на его руках, слегка уложенные гелем густые чёрные волосы и глаза... О боже, почему я боюсь посмотреть в его глаза?! Кажется, если взгляну, потеряю сознание. – Здравствуйте, девочки! Отдыхаем? Господи, умоляю, дай мне силы устоять на ногах. Что он тут забыл? Зачем судьба так играет со мной? – Да, вот, решили посмотреть кино, – спасла меня от объяснений Аня, сделав вид, будто в этой встрече нет ничего необычного. Ну для неё, может, и нет, а я сейчас умру прямо здесь у него на глазах. Из памяти ещё не стёрся последний звонок и мой отчаянный шаг. Надеюсь, он забыл всё это. А ещё лучше, чтобы вовсе не догадывался. Я подняла нерешительный взгляд и тут же поймала его взгляд на себе. Его глаза... Они блестели огоньками, но в них всё равно читалась какая-то грусть или тоска. Надо было что-то говорить. Нельзя же стоять и молчать. – Аа в-вы т-тут какими судьбами, Станислав Николаевич? – и когда я успела начать заикаться, раньше за собой такого не замечала. – Устал от скучной холостяцкой жизни, – сказал он с улыбкой и спросил, что сегодня показывают. Морально я уже была готова к любому повороту событий.