Учитель информатики

Я всё-таки решила пойти домой с этим Александром. Не то чтобы он мне безумно понравился или я хотела каких-либо отношений. Я вообще не хотела даже знакомиться. А ушла с ним из-за информатика. Возможно, если бы сейчас Станислав Николаевич не стоял в паре-тройке метрах от нас, я бы отказалась. Но он стоит и смотрит в нашу сторону. Вот и пусть смотрит. Смотрит на то, что теряет. Я ведь точно знаю, что он всё понял. Я не прошу от него взаимности, просто… Да сама не знаю, чего я хочу. Просто обидно. Если он догадался, но не отвечает мне взаимностью. Может просто сказать об этом. – Привет, девчонки! – подойдя, поздоровался Саша, прервав ход моих мыслей. – Привет, Саша! – протянув ему руку, поздоровалась Аня. Она знала его, это был её сосед. Ещё пять минут назад она жужжала мне под ухо о том, какой он общительный, какой работящий, какой внимательный, как заботится о своих стареньких родителях. Что скажешь о человеке с первого взгляда?! Я не знаю. Мне он показался просто обычным человеком. Он был симпатичным парнем одного со мной роста. Русые волосы, прямой нос, тонкие губы, узкие скулы, спортивное телосложение. Видно, что человек тренируется. Голос у него был мягкий, он всё время улыбался. – Саша, – он протянул мне руку для рукопожатия и посмотрел мне прямо в глаза. Голубые в черные. Боже... Я зажмурила глаза, подавила приступ паники и сглотнула поступивший к горлу ком. Ну почему опять? Всё было бы хорошо, если бы не его глаза... Я поспешно отвела взгляд. Меня пугали голубые глаза. Уже давно, класса, наверное, с шестого. В них всегда чувствуется холод, ледяная бездна и опасность. Да, у каждого свои страхи: кто-то боится мышей, кто-то – пауков, кто-то – темноты, а я – парней с голубыми глазами. Именно парней. – Юля, – выдохнув, ответила я и, слегка пожав его руку, быстро отдёрнула. – Юля, можно я провожу тебя до дома? Познакомимся поближе, – спросил парень и широко улыбнулся. И я уже было сказала: «Извини, но я не могу», – как заметила на себе взгляд учителя информатики. Я колебалась. Совсем растерялась и запуталась в мыслях. Взглянула на Аню, а та одобрительно кивала, уже, наверное, строя планы на мою свадьбу. И дёрнул чёрт меня согласиться... – Да, с удовольствием! – ответила я, взяла его под руку, и мы пошли. Пошли мимо учителя рука об руку. – До свидания, Станислав Николаевич, – сказала я, выдавив из себя улыбку, а сердце колотилось как сумасшедшее и даже подташнивать стало, – отличных Вам каникул. Он был поражён, это и дурак бы понял по выражению его лица. А я была обижена. Если честно, до последнего надеялась, что он остановит нас под любым предлогом. Найдёт повод какой-нибудь, чтобы не позволить мне уйти. Глупая… Мы прошли, а он даже не попрощался. Я шла и прекрасно знала, что он смотрит нам вслед. Вот и пусть смотрит! На месте Саши мог бы быть он… Как только мы скрылись за поворотом, я расцепила наши с парнем руки и быстро спрятала свои в карманы джинсов. – Эй, что такое? – спросил парень. – Ничего, – ответила я, – просто, – я даже не знала, что ответить. Не скажу же я, что ушла с ним только из-за учителя. – Саша, просто познакомимся и всё. Мне не нужен парень! – я решила сразу расставить все точки над «i». – Хорошо, просто познакомимся, – ухмыльнулся он, и мне вновь стало не по себе. Меня опять пугают его голубые, хитрые глаза. Ко всему прочему, улыбка его теперь тоже казалась мне хитрой. Я вновь зажмурила глаза. Да, уйти с Сашей было определённо самым глупым моим решением. До дома, к моему большому удивлению, мы дошли спокойно. Он не пытался больше взять меня за руку, и я была этому несказанно рада. Мы просто шли и мило беседовали: о школе, книгах, фильмах, музыке. И он выпросил номер моего телефона. Я долго отказывалась, но потом сдалась. В крайнем случае потом можно просто поменять сим карту. – Ладно, – сказала я, протянув бумажку с номером, – но только как друзья. – Как друзья! – улыбнувшись, ответил парень и, помахав мне рукой, ушёл. Прошла уже половина каникул, а настроения у меня было ноль. Всё вокруг казалось непривычно серым и унылым. Хандра летом! В этом вся я – Юлия Панина. Я не виделась ни с кем, кроме Саши, с того концерта для выпускников. Очень скучала по многим, особенно по Аньке, и, как бы это не было безрассудно, по Станиславу Николаевичу. Анька была в другом городе у родственников, а о Станиславе Николаевиче я не слышала вообще ничего. Да и как тут услышишь, если я практически не выхожу из дома. Почему, спросите вы?! Потому что боюсь! До ужаса боюсь выйти даже в магазин за хлебом. Поначалу было всё отлично. После того, как я ушла с концерта с Александром, он часто приходил ко мне, мы общались, могли болтать по телефону до полуночи, мне было с ним интересно общаться, но как с другом. Мы гуляли. Но не одни: я всегда брала с собой свою подругу Ксюшу. А чтобы ей не было скучно, с Сашей всегда приходил его друг Денис. Ксюша была на несколько лет старше меня, мы дружили давно, с тех пор, как она переехала в наш город и стала моей соседкой. С ней я не боялась гулять с Сашей. Если что, она могла бы за нас постоять. Я не давала ему никаких надежд. Я всегда и всем, и ему в том числе, говорила, что он просто хороший друг. Но через некоторое время всё стало круто меняться, и он стал гордо называться моим «парнем». Мне это не нравилось. Меня это напрягало. Зачем вести себя так? Я говорила ему об этом. Но на всё у него был лишь один ответ: «Да чё тут такого?!». Ага, конечно, ничего – называться парнем, не будучи им, это прямо само собой разумеющееся. В порядке вещей. Модно сейчас так! Дальше стало только хуже. Он начал распускать руки, пытался то обнять, то поцеловать, то за попку помацать. Я, конечно, ему этого не позволяла. Старалась как можно мягче дать понять, что между нами нет ничего, а друзья себя так не ведут. Нет, я не недотрога вовсе, мне просто было противно... Простых прогулок с друзьями ему стало недостаточно. Он всё время пытался то залезть мне под юбку, то зажать в углу. Я стала осознавать, что не могу дать ему то, чего он ждёт. Даже поцеловать его не могу. Не хочу. И виноватой себя перед ним нисколько не чувствовала. Я ведь не обещала ему ничего большего, чем дружба. Но он по-прежнему ничего не желал слушать. Ничего не понимал. Просто становится ещё более настойчивым. В итоге я перестала выходить с ним гулять по вечерам, стала его бояться. – Саша, я же тебе сразу говорила, – я разговаривала с ним по телефону, – только как друзья... – повторяла я в сотый раз. – Эээ нет, детка, – противно протянул парень. – Не называй меня деткой! – закричала я в трубку. От одного слова мурашки страха и отвращения начинали ползти по телу. А он лишь громко и жутко смеялся... – Ты моя! Уясни это раз и на всегда!!! – прорычал он в трубку. – Не твоя и никогда твоей не была! – почти кричала я, изо всех сил пытаясь не заплпкать. Мне хотелось казаться смелой и сильной, но было безумно страшно. – Это лишь вопрос времени, ДЕТКА! – хрипло прошипел Саша, и я бросила трубку. Меня всю трясло от злости. И когда только я успела стать «его деткой»?! И почему? Ну почему я всё время куда-нибудь вляпываюсь?! Зачем я только познакомилась с ним. Анька эта ещё мне его навязывала. Посмотри, какой хороший, какой хороший… Вот он хороший. Аж противно. ДЕТКА! Фу... Мерзость какая. Я даже целовать себя не позволяла, а он ведёт себя так, будто мы спим с ним. Вот и что мне теперь делать?! Кажется, пойдя тогда с ним, я сделала самую глупую ошибку в своей жизни. Это был наш последний разговор. Больше я ему не отвечала. Но он продолжал звонить на сотовый, на домашний, закидывал письмами электронную почту, кричал под окнами и даже исписал краской соседский забор. Когда утром, раскрыв шторы, я увидела эту надпись, то пришла в ужас… Я понимала, что просто так он не отстанет, а что делать, не знала. И родителям сказать не решалась. Он всегда выбирал время, когда их не было дома и они даже не подозревали, что происходит. Три дня на соседском заборе красными огромными буквами красовалась надпись: «Ты ещё об этом пожалеешь, сучка!!! И запомни, ты будешь либо моей, либо ничьей». Соседка даже не поняла, что это адресовано мне. Она три дня ругала свою дочь и тыкала ей эту надпись. А потом они покрасили забор. Мои родители тоже удивились этой надписи, но я так и не решилась им сказать, что она адресована вовсе не Жене. Если я выходила куда-то, то Саша сразу же появлялся там. Начинал властно хватать за руки и противно шептать на ухо: «Ты будешь моей, детка», – и ходил по пятам. Мне стало казаться, что он не совсем здоров. А к концу июня он вдруг резко исчез, и я наконец вздохнула с облегчением, но так и осталась сидеть дома. Наверное, я всё ещё побаивалась. Мало ли что у него на уме. По ночам мне снились его страшные голубые глаза. При одном воспоминании о его похотливых руках мне становилось не по себе. Позже я на подсознательном уровне стала сравнивать его со Станиславом Николаевичем. Станислав был другой, и моё отношение к нему было совсем не такое. Он часто меня касался, часто был рядом. Мне было приятно находиться рядом с ним, нравились его объятия, его запах, его тепло, даже легкое прикосновение пальцами к моей коже доставляло невероятное удовольствие. С Александром всё с точностью до наоборот. От него веет опасностью, и меня отталкивает от него. Даже рядом находиться не по себе. Вскоре учитель информатики вновь занял мои мысли, вытиснув оттуда все переживания. Я всё время думала о нём. И как бы ни убеждала себя, дуру такую, что это абсурд и между учителем и ученицей быть ничего не может, мысли меня не отпускали. А он ведь и повода никакого не давал. Ну обнял несколько раз, и то только потому, что я, ввиду своей неуклюжести, вечно попадала в его объятия... И что мне делать? Даже совета спросить не у кого, мама меня не поймет, наверное, папа тем более. Он всё-таки педагог, хоть и молодой, а я несовершеннолетняя, и это подсудное дело. С сестрой своей я в ужасных отношениях. Да и никогда с ней не делилась своими переживаниями, как с Анькой, например. А что Анька?! Она-то поймет. Но как я ей скажу?! Прикинь, Ань, я в препода втрескалась?! Полный бред... Какая же я дурная. Надо гнать, гнать все эти мысли к чертям. Скоро приедет Аня и приведёт меня в чувство. Но, как вспомню его глаза, его улыбку, мои сны... Дух захватывает и больше ни о чём думать не могу. Я вспоминала его взгляд тогда, на концерте для выпускников, когда стояла на сцене и пела. Он так смотрел, что голос предательски дрожал и срывался. Но он ушёл, а, значит, это я себе напридумывала лишнего и я для него просто ученица... Конечно, ученица, другого и быть не может. Школьницы, должно быть, не в его вкусе, раз уж даже у Анисиной ничего не вышло. А я по сравнению с Леной – серая мышь. По сути я занималась самобичеванием, ни к чему хорошему это не приведёт...