Серая паутина мира

      — Привет, Лис. Извини, что так редко захожу, времени совсем нет. — Мельников положил букет цветов на могильный холмик. — Работа замотала. Но знаешь, мне это даже нравится — нет времени унывать, глядя на серость вокруг. Наверно, ты была бы рада за меня. Ты одна знала, что последние четыре года, проведённые с тобой, я постоянно маялся от скуки, развеять которую могла лишь ты. И насчёт Артура ты была права, даже слишком. Надо было рвать отношения с ним сразу, возможно, тогда бы всё было иначе, ты была бы жива, а я счастлив. Хотя я и сейчас счастлив, наверное, даже не знаю. Скуки в моём мире не осталось, но и простой радости любви тоже не стало. Увидел бы меня со стороны Антон, сказал бы, что я сам на себе не похож, ибо не произвожу слишком много шума вокруг. Антон Городецкий стал для меня другом и наставником. Мне в очередной раз повезло, что в тяжелый момент я встретил человека, согласившегося меня поддержать. Хотя и Шурик не забывает про меня, звонит чуть ли не каждый день, правда, болтаю я с ним редко. Он даже обещал приехать, но чего-то у него не получается, девушка не хочет в Россию. Хотя правильно это, посвящать его в свою нынешнюю работу я не могу: секретность у нас там такая, что ФСБ просто отдыхает. Знаешь, я маг, удивительно, да? Наверно, другие бы на моём месте скакали от счастья, а я воспринял эту новость спокойно, даже слишком. А ещё вот что интересно: даже несмотря на то, что я умею колдовать, а рядом со мной люди, которые умеют (если не все, то почти все), память мне так и не вернули. М-дя, что-то мой монолог совсем не имеет логики — перескакиваю с темы на тему, даже ничего толком не рассказав. Хотя с другой стороны, если расписывать подробно, я тут на неделю задержусь, а шеф этого мне не простит, и мне потом придется дежурить месяц без перерывов на обед и сон. Да и о себе пора заканчивать говорить, надо о тебе вспомнить. Я так смотрю, Лиса, никто кроме меня тебя и не думает навещать, грустно это. А я тебе памятник заказал. Как только потеплеет, должны установить. Эх, не я это должен был заказывать для тридцатилетней девушки, точнее, уже навсегда двадцатидевятилетней, ты же больше не стареешь. Ладно, мне пора, ты тут не скучай и знай: хоть я и прихожу редко, вспоминаю о тебе каждый день. Особенно, когда Васька будит меня в пять утра с целью того, чтобы я его покормил. И всё-таки я неисправим, даже в такой момент могу шутить.       Мельников ушёл с кладбища — он выговорился, и камень на сердце стал чуть легче. Этот камень уменьшался после каждого посещения могилы Лисы или же когда он защищал очередного человека от Тёмных. А Дневной Дозор, казалось, в последнее время сошёл с ума. Куча мелких стычек произошла в последние недели, и причём, почти всегда они происходили там, где был Мельников. Светлые уже всерьёз подумывали, что безумие может быть заразным, и всех Тёмных следует на него проверить. Больных надо лечить, пока не поздно, а остальных просто посадить на карантин. Но Ночному Дозору, на самом деле, не на что было жаловаться — из-за всех этих мелких правонарушений и стычек они выбили себе уже несколько полезных привилегий, включая одно воздействие до четвёртого уровня включительно, что было достаточно весомо. Всё это радовало Мельникова, но больше его радовал свободный вечер, впервые за долгое время. Мужчина уже забыл, когда последний раз бывал один, его постоянно кто-то окружал и даже давал советы, что ему следует сделать. Ему нравились суета и шум вокруг, но даже Мельников, который обычно был их главным источником, уставал от всего этого. И сейчас, едя домой, он надеялся просто провести вечер за доведением до совершенства заклинаний, а потом уставшим выпить на ночь кружку тёплого чофе и лечь спать. Конечно, такое времяпрепровождение не назовёшь особо интересным, но отдыхать-то тоже надо, даже от друзей и любимой работы.       Но дома его уже поджидала Надя, которая очевидно следила за его квартирой при помощи магии, иначе как она смогла позвонить к нему в дверь, едва он переоделся, Мельников не знал. А Надю было не так просто выгнать, девочка совершенно не умела обижаться, да и вообще считала Мельникова скорее своим приятелем, чем папиным другом.       — Мелифаро, привет! Ты ещё не прочитал книгу, которую я рекомендовала?       — Нет, времени всё нет. — Надя давно говорила Мельникову прочесть Макса Фрая, говоря, что там он найдёт героя, как будто списанного с него, но тот отказывался, ссылаясь на занятость, хоть настоящая причина была в смерти Лисы, которая у него отчасти ассоциировалась с этой книгой.       — Ты жутко упрям. Мог бы почитать на дежурстве. Папа говорит, что вы там всё равно обычно без дела сидите, а так бы была от него хоть какая-то польза.       — Может, другие и сидят, но не я. На мою смену, знаешь ли, всегда самое интересное выпадает, некоторые Иные даже думают, что это я Тёмных с ума свожу.       — А это разве не ты делаешь?       — Оно мне надо? Эти Тёмные и так психи. Да и мы не лучше, на самом деле.       — Какого высокого мнения о себе и окружающих, ты вот прямо истинный Светлый, про ближнего ничего плохого не скажешь, только хорошее, — в тоне Нади чувствовался явный сарказм.       — Юная леди, если бы наш разговор слышал сейчас твой отец, то тебе сильно бы влетело, за слишком вольный тон по отношению к старшим.       — Ты помнишь последние четыре года своей жизни, в то время как я помню все десять. Извини, Мелифаро, но я тебя старше.       — И ведь не поспоришь.       — Ну, обещай мне, что прочитаешь эту книгу.       — А почему ты маме и папе не предложишь вначале это прочитать? — Мельников не хотел сдаваться просто так и пытался найти новые выходы из сложившейся ситуации.       — Они взрослые зануды.       — Я тоже взрослый, это что, я теперь зануда?       — Ты — нет, а вот они — да, причём оба.       — Точно расскажу твоим родителям.       — Не расскажешь, пока не прочитаешь Макса Фрая, я же должна его с кем-то обсуждать, а с одноклассниками я этого делать не могу, они тоже зануды.       — У тебя все зануды, я смотрю?       — Не все, ты и Лас, пожалуй, нет. Прочтёшь?       — Хорошо, прочту, — Мельников, заметив счастливый взгляд Нади, поспешил добавить: — Рано или поздно, как время и желание будет.       — Ага, рано или поздно, так или иначе. Вот читать он Макса Фрая не хочет, а говорить цитатами оттуда — это пожалуйста.       Разговор мог бы продолжаться ещё долго, если бы за Надей не пришла Светлана и не напомнила девочке о не сделанной алгебре. Так что Мельников достаточно быстро освободился от этого тупикового для него разговора, возможно, он и вправду выполнит данное Наде обещание, но это будет точно не в ближайшее время.       — Вот тебе и спокойный вечер дома, когда рядом никого нет. Ладно, ещё не так много времени, и у меня есть шанс, чтобы всё пошло так, как я задумал. Магия и отдых, магия и отдых, кажись, Надя всё-таки ошиблась насчёт меня, и я такой же зануда, как и остальные.       Поскольку пока никто не нарушил его уединение (если не считать кота Ваську, который спал на диване), Мельников решил, что вполне может отработать парочку приёмов, а то время было ещё не очень позднее и ложиться спать, даже не смотря на то, что очень устал, было бы странно. Едва он начал свою тренировку, как в дверь снова позвонили. Тихо выругавшись, Мельников пошёл открывать, он даже толком не начал свою тренировку заклинания молнии, которое само по себе было не сложным, но весьма специфичным и поэтому мало кто умел его применять. Вычитал он его в одной книге, которую нашёл в комнате оперативников. Но очевидно, судьба сегодня была не на его стороне, и провести вечер в одиночестве, отрабатывая редкое заклинание, ему не удастся.       — Привет, Антон. Только не говори, что Надя решила тебя привлечь к своим попыткам уговорить меня прочитать эту несчастную книгу.       — Нет, я тут скорее по вопросу службы, а не твоего досуга. Как развлекать себя вне работы ты и сам можешь решить, особенно ты, Иной, ненавидящий скуку.       — Что там, задание для меня есть? — Мельников сразу же изменился, оживился и даже залез с ногами на кухонный стол.       — Нет, пока особого задания для тебя нет. Да и на самом деле рано тебе их выполнять, хотя, по ходу дела, Гесер считает немного иначе, ибо зачем он тебе тогда то задание отдал, но это не важно. Скажи, после последних стычек с Тёмными тебе восстановиться не надо?       — Отчего такая забота, я вам надоел, и вы решили дать мне бессрочный отпуск?       — Нет, просто слишком много стычек ты пережил за последнее время, а учитывая, что ты с поистине завидным упрямством не пользуешься амулетами, то получается, что тратил ты исключительно свои силы.       — Получается, что так. Хотя я не вижу в этом ничего такого, единственный минус — я постоянно хочу спать, но это логично, если учесть, о Великий, что в последнее время я дрых не более шести часов подряд.       — И ты не подпитывался от людей в последнее время?       — Я вообще от них ни разу не подпитывался, оно мне как-то не надо, своих сил вполне хватает, я же не садист какой-то у людей радость забирать ради великой цели добра со злом.       — Правда, что ли? Даже не пытался, неужели так вдохновился лекцией, что злоупотреблять этим не следует?       — Какой лекцией? Я же на них не ходил толком. Просто оно мне не надо. Смысл быть Светлым, пусть даже условным, если ты у людей отнимаешь редкие минуты радости? Это — снобизм и чушь в таком случае, так что я предпочту в любом случае обходиться своими силами.       — Ты говоришь почти как моя жена.       — Антон, тянуть силы из людей неправильно, а я не буду делать то, что считаю неправильным и плевать мне на устои Дозоров.       — Да, я тебя понял. Всем бы такими быть, особенно мне, возможно, тогда бы уже и мир во всём мире стал бы реальностью. Только ты смотри, лишишься всех сил — у тебя выбора не останется, кроме как или ждать десятилетия, пока восстановишься (а ты от скуки скорее умрёшь), или придётся восстанавливать силы за счёт людей, тут иных вариантов нет. Так как когда силы почти на нуле, восстанавливаются они крайне медленно.       — Понял вас, товарищ Городецкий, отныне я буду осторожен. Может, мне ватой себе обложить? Ну, так, на всякий случай.       — Мельников, не утрируй, я просто предупредил. И старайся поменьше вступать в конфликты с Тёмными, ты ещё не слишком опытный и можешь легко не рассчитать свои силы, хотя, глядя на тебя, так и не скажешь.       — Почему это?       — Ты не пользуешься магией как новичок. Обычно недавно инициированные Иные начинают применять магию повсюду: чай подогревают файрболами, постоянно смотрят свои линии вероятности, морковку трут магией.       — Ага, и даже попу в туалете при помощи магии подтирают, — хмыкнул Мельников. — Но зачем всё это, ведь без магии получается быстрее и эффективнее, а так ты кучу времени просто теряешь попусту.       — Вот твои последние слова и отличают тебя от обычного новичка гораздо больше, чем аура и линии вероятности. Они этого не понимают, они пьяны своей силой и не видят, что используют её нерационально. Даже я и Света были такими, и все, кого я знаю тоже, все, кроме тебя. Такое ощущение, что на самом деле ты вовсе и не новичок в этом деле.       — Все может быть, ты же знаешь, что я почти ничего о себе не помню.       — Но тогда ты должен быть каким-то Высшим Инквизитором, имя которого держат в тайне ото всех, потому что Гесер наверняка имеет доступ ко всем делам Тёмных и Светлых в мире.       — Или я инопланетянин, как Шурик часто говорил.       — Или так. Ладно, время уже позднее, я пойду спать. — Антон направился к выходу. — Эх да, и начальство просило тебе передать, чтобы ты больше не опаздывал на дежурства, им это надоело.       — Вас не поймешь, то выходные внеочередные даёте, то не опаздывай на дежурство. Странные люди, и зачем я только на это подписался и погубил свою молодость?       — Не утрируй. А если ещё раз опоздаешь, то я буду вынужден каждое утро вытряхивать тебя из кровати и отвозить на работу. А то спит он мало. Если не ложиться, когда восходит солнце, то высыпаться будет намного проще, и я сейчас говорю не про те дни, когда у тебя ночные дежурства.       — Вот это я понимаю суровость, вытряхивать меня из того, чего у меня нет. Городецкий, твоему коварству нет предела.       — Мельников, я тебя предупредил. — Антон ушёл, не дожидаясь ответа, он знал, что словесная битва с этим болтуном могла продолжаться почти вечность.       — Можно подумать, что он меня напугал. Хотя спать я действительно хочу ужасно. * * *       Мельников ехал по широкой свободной улице на своё очередное дежурство и даже не опаздывал на него. То ли угроза Антона возымела свой эффект, то ли сам Мельников наконец-то выспался.       Обычно дежурства у Дозорных считались скучным делом, на них почти ничего не происходило и, как правило, они просто несколько часов слонялись по улицам. Вот только Мельникову на такие спокойные дежурства не везло, почти каждый раз именно на его участке начала происходить какая-то чертовщина, которую он был обязан устранить. И маловероятно, что сегодняшний день станет исключением. Он и не стал. Даже не доехав до ближайшей станции метро, Мельников увидел Тёмного, который буквально впитывал в себя эмоции людей без остатка. Он забирал больше, чем было дозволено. Такое обращение с людьми тянуло на нарушение Договора, вот только сил у Тёмного было слишком много. Мельников боялся, что один не сможет с ним справиться. Мужчина, конечно, никогда не трусил перед препятствиями, но идти против Тёмного приблизительно второго-первого уровня, да ещё и накачанного силой, было бы просто самоубийством. Самый простой выход — это позвонить в офис Ночного Дозора и ждать оттуда подкрепления, вот только дорога до сюда даже у Иного займёт не меньше чем полчаса. За это время Тёмный успеет вобрать ещё много сил из людей, и тогда, возможно, даже группа опытных оперативников не сможет с ним справиться. Надо было что-то делать прямо сейчас. Мельников уже собирался выйти из машины, чтобы вступить в неравный бой, как внезапно у него зазвонил мобильный. На экране прибора высветилось: «Городецкий», надо было ответить, иначе Антон просто свяжется мысленно прямо во время боя, что будет весьма некстати.       — Да, что тебе?       — Не вступай в бой с этим Тёмным, даже не думай, сил у тебя не хватит, я уже рядом, буду в течение пары минут. Так что просто дождись меня, за это время ничего не изменится.       — Как ты узнал? — Мельников опешил. Антон что, за ним следит или же дело в чём-то другом?       — Один Светлый, который не состоит в Дозоре сообщил, а узнать, кто там сегодня на дежурстве проблем не составляет, так что будь хорошим Иным и даже близко к нему не приближайся.       Мельников слишком отвлекся на разговор и даже не заметил, что Тёмный его обнаружил и теперь идёт в его сторону. Внезапный удар чистой силой в грудь опрокинул Мельникова на спину, и телефон выскользнул у него из рук. Не зная сам, что он делает, мужчина на автомате поднял свою тень и нырнул на первый слой Сумрака. Возможно, это спасло ему жизнь, так как Тёмный направил на него второй удар, а так Мельников успел от него уйти. Тройное лезвие соскользнуло почти само, мужчина только руку вперед выкинул, и заклинание, подвешенное на кончике пальца, сорвалось в противника. Но Тёмный, бывший уже в Сумраке, казалось, даже не заметил этого, в нём было слишком много силы. Ещё один удар, на этот раз каким-то заклинанием, на этот раз его удалось немного ослабить щитом мага, но всё равно оно сильно задело Мельникова, тот снова упал.       Бой набирал обороты, казалось, что Тёмному все удары Мельникова были совершенно безболезненны. Он даже не замечал их, продолжая раз за разом бить Светлого. Мельникову казалось, что Тёмным руководит личная месть, уж слишком безжалостными были удары, направленные точно на него. Мужчина решился использовать свой последний козырь — заклинание, которое он так и не выучил до конца. Но ведь даже перекачанный силой, Тёмный должен был заметить сильный удар молнией, и тогда у Мельникова появился бы шанс протянуть до прибытия Антона. Решив это, мужчина начал складывать пальцы в особый жест, чтобы через мгновение Тёмного поразила молния. Эффект от заклинания был пусть и не совсем такой, на какой рассчитывал Мельников, боль Тёмный испытывал буквально пару секунд, а затем взвыв, словно раненный зверь, отправил удар, который был мощнее всех предыдущих, в Мельникова. Шанса уклониться не было, как и времени поставить блок. Вся сила обрушилась на мужчину, тот в очередной раз упал и уже не смог подняться. Нога неприятно хрустнула, кость вышла наружу, и Мельников скорчился от боли. Сил почти не осталось, казалось, ещё пару мгновений, и его поглотит Сумрак раз и навсегда. Сумрак жадно пил его силы, казалось, что сама Смерть дышит ему в затылок. Но ужаса он не испытывал, только радость; казалось, что ещё немного, и тайна того, кто есть он, откроется, и тогда уже ничего не будет так важно. * * *       — Вот теперь ты точно счастливчик, выжить после такой кровопотери в Сумраке мало кому удавалось. — Бледный Мельников лежал в кабинете Антона на диване, он плохо понимал, что он тут делает и как вообще сюда попал.       — Что со мной случилось?       — Тебя чуть не убил Тёмный, я еле успел вытащить тебя из Сумрака, ты уже потерял сознание, когда я пришёл.       — А с Тёмным что?       — Его поймала Ольга, она была со мной. Теперь он под стражей Инквизиции, наверняка его ждёт трибунал, а там или ограничение по пользованию силой, или же смерть.       — Ох, блин, влип парень, покруче, чем я. Кстати, а что это у меня на ноге?       — Это последствие открытого перелома, его уже тебе залечили, но на полное восстановление потребуется время, в течении которого ей лучше быть закреплённой. И около тебя стоит горячий чай, ты его пей, сил у тебя почти нет, а это поможет хоть как-то их восстановить.       — Какая забота, знал бы раньше, давно уже влип в серьёзную передрягу.       — Это не смешно, Мельников. Ты даже толком не понимаешь, что жив чисто благодаря чуду, а уж сколько времени уйдет на твоё восстановление, даже предположить не могу. Конечно, есть шанс того, что Гесер для тебя выбьет реабилитацию у Тёмных, всё-таки из-за их очередного сумасшедшего ты во всё это влип, но шансы на это, буду честным, не так уж и велики.       — Эй, Городецкий, ты чего? Моя нога — это фигня, она уже почти в порядке, так что через два-три дня, ну, максимум неделя, снова буду в строю.       — Я не про ногу сейчас, если бы всё было так просто.       — А про что?       — Мельников, а ты попробуй хотя бы просто сквозь Сумрак посмотреть на меня.       Мельников попытался сделать то, что ему сказали, но у него ничего не получилось. Мужчина предпринял несколько попыток, но всё они провалились. Даже тень с пола поднять не получалось, он её попросту не видел.       — Что за фигня, почему я ничего не могу?       — Слишком много сил выложил, вначале в заклинание, которое в теории тебе не по зубам, а потом из-за травмы лишился и остатков.       — Но это ведь поправимо?       — Да.       — Тогда что в этом такого ужасного?       — Восстановление может занять несколько лет, а то и десятилетий, если только Гесер не выбьет разрешение на реабилитацию, тогда снова будешь в строю где-то через полгода.       — Вот дерьмо.       — Шансы на реабилитацию достаточно высоки… — Антон понимал, что Мельникову сейчас тяжело, тот только начал втягиваться в жизнь Дозора и вот так лишиться сил было для него хуже смерти. Поэтому Городецкий и пытался приободрить друга как мог.       — Даже если мне её дадут, я не воспользуюсь этим правом. Пить чувства и эмоции из людей, ни за что. Это восстановление своих сил за счёт радости других не для меня, ведь какой я Светлый, если заберу у людей добрые чувства, которые они и так редко испытывают в этом мире. Извини, Антон, но лучше уж я сам буду медленно восстанавливаться, чем поступлю так.       — Но это… — начал было Антон, но осёкся, тяжелый взгляд Мельникова заставил его замолчать. Городецкий раньше никогда не замечал, что его подопечный, человек пусть и язвительный, но добрый, мог так смотреть. — Ладно, тебе виднее.       — Спасибо, я знаю, ты не понимаешь до конца моей позиции, но мне такое просто противно.       — Твоё дело, главное — от скуки не умри.       — Не подохну, даже не надейся. Наверно, отправлюсь путешествовать и буду там тратить деньги Ночного Дозора.       — А это твоей морали не противоречит?       — Вот вообще ни капельку. А что, со мной действительно все фигово?       — А кто знает, у другого бы я сразу по ауре увидел, что у него не осталось сил, а у тебя всё та же нейтральная аура неинициированного Иного.       — Понятно. Ну, будем считать, что я снова человек, который знает о Дозорах. Конечно, это всё жутко плохо, но мне же разрешат посещать офис, когда я буду в Москве? Чисто чтобы я не забывал о чудесах.       — Будут, ты всё ещё сотрудник Ночного Дозора города Москвы, который по определенным причинам временно отстранён от дел.       — Ну, и на том спасибо.       — Кстати, тот Тёмный, что напал на тебя, был мужем сумасшедшей, так что он тебя специально искал, чтобы отомстить.       — Это не так уж и важно.       Гесер выбил для Мельникова разрешение на восстановление через неделю после происшествия, но тот отказался от реабилитации. А ещё через пару дней уехал из Москвы в кругосветное путешествие, он попытался заменить чудеса магии в своей жизни на чудеса природы и обычных людей.