Серая паутина мира

      Путешествие Мельникова в итоге продлилось гораздо дольше, чем он планировал. Дома его не было почти год. За это время он изъездил весь мир, но всё равно считал, что повидал слишком мало и хотел продолжать путешествовать дальше, вот только сделать это не дало начальство. Гесер вызвал его в Москву, чтобы лично убедить всё-таки пройти реабилитацию, так как уговоры Антона, Ласа и даже Нади не произвели на Мельникова ровно никакого эффекта.       Городецкий стоял около квартиры Мельникова и всё не решался позвонить в дверь своего ученика. Последний год он видел его разве что в скайпе, но даже этого вполне хватало, чтобы понять: Мельников совсем не рад своему, как он сам считал, скорому возвращению в Москву. Рука Антона сама потянулась к ручке двери, и уже через пару секунд Городецкий оказался в квартире Мельникова.       За окном шёл мелкий дождь, ему было всё равно, что на календаре январь, ведь погода за окном скорее была осенняя, чем зимняя. Мельников сидел на подоконнике, в одной руке у него была сигарета, а в другой — чашка с кофе. Но даже это он делал совершенно не так, как все. Печального взгляда в окно не было и в помине. Вместо этого сидел он там словно турецкий султан, на высокой табуретке рядом с ним стоял ноутбук, на котором он что-то умудрялся печатать ногами, а веселая музыка, что играла из колонок, создавала слишком радостную атмосферу, как, впрочем, и обычный яркий наряд Мельникова.       — Я смотрю, лишение силы не подействовало на тебя так уж удручающе, как я думал?       — Угу, это, знаешь ли, не самое худшее, что со мной случалось.       — А в Москву чего не возвращался?       — А что мне тут делать? Сожалеть, что я совершенно бесполезен как маг? Ну уж нет, я лучше с вурдалаком спать буду, чем такое терпеть.       — Повидаться с наставником хотя бы.       — А ты, бедный, скучал по моей роже? Знал бы — вообще никуда не уезжал. Хотя нет, уехал бы в Японию, к Шурику на свадьбу, надо же сообщить бедной девушке, что она круто ошиблась в своей жизни, раз решила связать свою судьбу с этим человеком.       — И после этого ты зовешь себя Светлым?       — Зову, и даже выполняю своё предназначение, ведь если девочка совершит такую ужасную ошибку, это будет целиком и полностью на моей совести, а так я хотя бы попытался исправить ситуацию.       — Ты всё такой же. Ладно, а с магией как?       — Никак, — Мельников комично взмахнул руками и сам не заметил, как чашка, которую до этого он держал в руках, повисла в воздухе.       — И это называется «никак»? — Антон махнул рукой на чашку.       — Ох, ё! — Чашка упала, оставив на память о своём содержимом большое пятно на ковре. — Я сам в шоке, весь этот год я даже не пытался колдовать, чтобы не расстраивать себя, думал, что самое простое действие смогу совершить лет через пять, не меньше.       — Так оно и должно быть, у нормальных Иных.       — Так бы сразу и сказал, где нормальные и где я? Интересно, и давно я могу уже колдовать? Хотя какая разница, главное, что могу. — Мельников сделал полный оборот вокруг своей оси на подоконнике, как он не упал при этом, даже для него самого осталось загадкой. — Ну что, завтра в Дозор?       — О, теперь ты уже хочешь на работу, надо же, как быстро у человека могут поменяться приоритеты.       — Не пытайся острить, это не твоё. Ну, так меня допустят до работы?       — А это не мне решать, а Гесеру. Хотя я бы для профилактики отправил тебя ещё на год в отпуск.       — Садист, а ещё образцовый Светлый, между прочим, не то, что я, шалопай.       — Ладно тебе, Мельников, я рад, что ты снова в строю. У нас без тебя, знаешь ли, даже детективные дела расследовать особо некому было.       — Врешь небось? Я же отлично знаю, что я не единственный, кого среди оперативников больше держат скорее за ум, чем за силу.       — Вообще-то, тебя там логичнее было бы искать. Как магнит для неприятностей, никто не попадал в такое количество передряг как ты за столь короткое время.       — Это — талант, тебе не понять.       — Ладно, пока. Хотя нет, Света и тебя приглашала на обед. Им с Надей тоже интересно, чем ты целый год занимался.       Мельников пошёл на ужин к Городецким, где несколько часов рассказывал подробности своей жизни в непрерывном приключении. Наде было интересно практически всё, а вот Светлана больше поразилась тому, что Мельников даже не пытался пользоваться магией, она лучше других понимала, как это трудно. * * *       Мельников только что получил выговор от Гесера за то, что не проверял, восстановились ли у него силы, но он был счастлив, так как, помимо этого, ему разрешили выйти на службу. Путешествия, конечно, были интересны Мельникову, но самые яркие впечатления от них даже рядом не стояли с обычными буднями Дозора.       Мельников направлялся в кабинет оперативников, чтобы там узнать расписание своих дежурств, а также там ему, возможно, найдется работа для мозга, ведь именно по такой работе он скучал даже больше, чем по магии. Но в комнате оперативников было совершено пусто, так как одна смена началась уже слишком давно, а вторая начнётся ещё не скоро. Мельников не знал, что ему делать: задания у него не было и поболтать было особо не с кем, так как даже Антона и Ласа не было в офисе.       — Скучаешь? — Гесер только что вышел из своего кабинета и заметил Мельникова, что слонялся по коридору совсем без дела. — Пошли обратно в кабинет, я тут кое-что для тебя придумал, думаю, ты будешь мне благодарен.       Гесер бодрым шагом пошёл в сторону своего кабинета, там же он какое-то время что-то искал в многочисленных ящичках, пока не нашёл видавшую виды папку.       — Вот, держи, тут сведения об одной группе Тёмных Иных, которые в последние время подозрительно активизировались.       — И что я должен сделать?       — Пока что просто следить и, если заметишь что-то подозрительное, сообщать мне или своему наставнику.       — И это всё?       — Да. Я понимаю, что тебе задание кажется скучным, но поверь моему опыту, оно может оказаться куда полезнее для тебя, чем кажется на первый взгляд.       — Спасибо, я могу идти?       — Иди, твоё первое дежурство завтра утром в районе ВДНХ, сейчас ты свободен, хотя я настоятельно рекомендую ознакомиться с той папкой, что я тебе дал.       — Обязательно, в конце концов, делать мне всё равно нечего.       — А как же Лиса, навести её, ты давно у неё не был.       — Откуда вы знаете?       — Твоя история попадания в Дозор наделала среди Иных много шума, давно так за новичков не боролись. А уж совершенно нейтральная аура, по которой невозможно ничего понять, это вообще нонсенс. Хотя по мне всё это мелочи. Мне больше жаль, что ты попал к нам в не самый хороший для себя период времени. Но стоит отдать тебе должное, как дозорный ты проявляешь редкостное рвение. Такие успехи за короткий срок впечатляют, хотя даже это меркнет по сравнению с тем, как стойко ты перенёс потерю сил, обычно это даётся другим гораздо сложнее.       — Вы ведь знаете тут всё про всех, не так ли? — Мельников слушал Гесера без особого интереса, ведь он ничего нового ему сказать не мог.       — Не всё я знаю, моё могущество часто переоценивают, но всё, что может повлиять на Ночной Дозор, я знаю. Точнее, почти всё. Вот кто ты такой я даже сейчас представляю весьма туманно. Человек-загадка. Иной, который может всё то же, что и другие, вот только при этом совсем на них не похож. Даже амнезию твою вылечить не смогли, хотя я лично сам пытался это сделать год назад, когда тебе ногу поправлял.       — И вы думаете, что это дело поможет всё обо мне узнать? — Гесер, казалось, даже не заметил тяжёлого взгляда, обращенного на него.       — Именно, только я этого не знаю, это больше похоже на смутное ощущение, чем на реальное знание.       — А я-то дурак, думал, что вам до меня совсем дела нет, спихнули меня на Антона, а сами только Надей и занимаетесь. — Мельников рассмеялся, сам не понимая от чего.       — Мне интересны все мои подопечные, какими бы талантами они ни обладали. А теперь можешь идти. Думаю, ты понял, что это дело может оказаться для тебя более важным, чем кажется на первый взгляд.       — До свидания.       — Не забудь про Лису, нехорошо забывать людей, которые сильно изменили наши жизни, мальчик.       Мельников последовал совету Гесера и отправился к Лисе на кладбище, там он не был почти год и теперь и вправду чувствовал свою вину. Ведь он обещал, что будет часто к ней ходить, а сам умотал в кругосветное путешествие.       Могила Лисы выглядела заброшенной, там даже лежали остатки букета цветов, которые он принёс в прошлый раз. Мельникову стало стыдно за то, что он всё вот так просто взял и бросил, да, лишенный сил, он не знал, что ему ещё делать: магия, которая помогала ему спасаться от самого себя, покинула его, но только сейчас он понял, что сбежать от всего не было выходом. Он и так в этом мире только и делает, что бежит от своего прошлого: и того, которое помнит, и того, которого не помнит. Ведь по-настоящему справиться с амнезией он хотел только первое время, а потом его жизнь стала слишком счастливой, чтобы думать о такой мелочи. И сейчас пришло время снова становиться самим собой, кто знает, возможно, его прошлая жизнь была даже более яркой, чем та, которую он вёл сейчас. Вернуть старое — не значит забыть всё то, что ему дорого сейчас, надо просто совместить два мира, хотя это только звучит просто, на деле же сделать это почти невозможно. Наверно, Лиса была главной причиной, по которой он не хотел знать, кто он на самом деле, ведь Мельникова,скорее всего, не существует в реальности, а есть кто-то другой под этой маской, сорвать которую не так уж и просто. Но девушку следовало отпустить. Безусловно, Лиса была светлым пятном в его серой жизни, но всё это в прошлом, и ему, Мельникову, пора понять это.       Но отпустить — не значит забыть, ведь он был единственный, кто помнил о том, что такая девушка как Лиса вообще когда-то жила на свете. Просто он должен не держаться за прошлое, боясь, что его настоящая жизнь может разрушить сиюминутное счастье. Осталось только воплотить всё это в жизнь, а это было гораздо труднее, чем могло казаться.       Пока Мельников думал обо всём этом, его руки сами по себе убирали могилу, стремясь сделать её ухоженной, он даже за свежими цветами сходил. Через час могила перестала выглядеть заброшенной. Конечно, многое пришлось убирать магией, но народу на кладбище не было. Кто будет туда ходить в будний день, тем более зимой?       С кладбища Мельников ушёл с легкой душой, казалось, что камень, который прочно жил на его сердце со смерти Лисы, ушёл окончательно. Он всегда знал, чего хочет от жизни, но только сейчас понял, что сам всеми силами тормозил осуществление своей мечты. Даже то, что он даже не пытался колдовать – это было проявление не силы, а слабости. На подсознательном уровне мужчина давно знал, что при помощи магии он рано или поздно сможет вернуть себе память, ведь нет ничего невозможного, кроме, разве что, оживления людей. Но он сам не хотел узнать, кто он. Сейчас же Мельников знал, что сможет это сделать, вопрос только как? Понятно, что вернуть ему память – задача не из простых. Ведь Гесер и Антон уже пытались это сделать и не смогли, а они были Великими Иными и сильнее них была только Надя – Абсолютная Иная. Но зачастую сила – не главное, что нужно для решения проблемы, гораздо важнее ум, подвижный и живой, а этого у Мельникова всегда было предостаточно.       Дома он завалился на диван, на компьютере включил какой-то старый фильм и начал изучать папку, которую выдал ему Гесер. Ничего особенного там не было, просто группа Тёмных Иных, не состоящая в Дозоре, которая верила, что именно им предстоит вывести магов на принципиально новый уровень магии. Они верили в путешествия между мирами, а также в то, что нет предела личному могуществу. Почти всё состоящие в этой организации, без названия, были шестого-седьмого уровня, но среди них затесалась парочка магов второго-третьего. В принципе, угрозы из себя они не представляли при любом раскладе, слишком слабы были, но вот их теория показалась Мельникову весьма притягательной и даже в чём-то правильной.       Тут взгляд мужчины упал на экран ноутбука и все мысли о других мирах, о Иных и даже о Лисе вылетели из его головы, как будто их там никогда и не было. С чёрно-белого экрана на него смотрела девушка совершенной красоты. Худенькая, с чёрными волосами и большими глазами, она заставила его сердце биться гораздо быстрее обычного. Сам не зная почему, Мельников уже испытывал к незнакомке чувства, очень похожие на любовь, вот только некоторые черты её немного изменить и она бы стала его личным совершенством. Причем это не была любовь с первого взгляда – другое чувство, даже более сильное, завладело мужчиной, ему хотелось оберегать незнакомку от всех бед вокруг, радовать её каждый день и никогда не давать в обиду. Всё это было похоже на то, что он знал незнакомку из фильма раньше. Вот только кино, которое он смотрел, было достаточно старым, чтобы он мог когда-то любить, как женщину, именно эту актрису.       Мельников досмотрел фильм до конца, он не смог выключить его. Ему было всё равно, что происходит на экране, главное – там была она. Но как только кино закончилось, он сразу стал искать информацию о том, кто была та актриса, что пробудила в нём чувства даже более сильные, чем Лиса.       — Лайза Минелли. Ну, ведь не она же женщина из моего прошлого? — Мельников оторвался от компьютера, за которым провел достаточно много времени, он по привычке попытался найти всю доступную информацию о той, которая явно была в его прошлом, или же там был кто-то очень на неё похожий? — Маловероятно, эх, легче не стало. Но ведь это уже что-то.       Откинув от себя небрежно ноутбук (Мельников сидел на полу, так что из-за такого обращения с ноутбуком ничего не стало), мужчина начал очередной мозговой штурм. Понятное дело, что у него были отношения с кем-то, очень похожим на Лайзу Минелли, но точно не с ней самой, скорее, с более молодой копией. Он пытался воссоздать образ женщины, которая, возможно, до сих пор ждёт его дома, пока он тут всеми силами препятствовал своему же восстановлению памяти. Наверно, именно в этот миг, Мельников отпустил Лису, так как вместо неё место в его сердце заняла незнакомка, так похожая на известную актрису прошлого.       Сколько он провёл, просто сидя на полу и смотря в одну точку, понять было нельзя. Мельников не думал ни о чём в этот момент, он только пытался осознать, что узнал о самом себе за этот пусть и не очень долгий, но весьма насыщенный на события день. Ведь получилось, что за один день он узнал о самом себе больше, чем за последние пять с половиной лет. Наверно, Гесер прав, и это дело и вправду откроет ему всё то, что от него скрыто. Что же касается Лайзы Минелли, она безусловно была красива, но место в его сердце занимала другая женщина, очень на неё похожая, но всё-таки имеющая немного другой нос и форму губ, ведь сделав именно эти изменения в лице актрисы, Мельников потерял дар речи от того, что предстало перед ним. Он думал, что не переживёт этот момент, так сильно билось его сердце, но вместе с тем, он был счастлив. Головоломка, к которой он ещё утром имел один, весьма сомнительный ключ в виде Чарли Уоттса, обрела второй ключ, который пусть и ничего не дал ему, зато позволил жить дальше, не думая постоянно о том, что своими действиями он порочит память о Лисе.