Очень редкий цветочек

– Ты слышишь меня, понимаешь меня? – обеспокоенно заглядывал мне в лицо незнакомый мужчина. – Слышу, слышу, – отчего-то писклявым голосом ответил я. – Тогда вот ещё отвар выпей, – протянул мне что-то в чашке тот же субъект. Выпил. Вообще-то самочувствие было такое, что я бы сейчас и цианид заглотнул и не заметил. Откинулся на подушку. Но отварчик оказался действенным. Как-то вдруг сразу в голове стало проясняться. Я даже с удивлением поозирался. Шикарное местечко! – Слушай меня, – ледяным тоном продолжил незнакомец. – Мне всё равно, кто ты, кем был, откуда. Мне без разницы твой пол и титул. Моргнул. Как-то такая заява обескуражила. Особенно, что пол без разницы. Сразу пощупал то... мг... где этот самый пол можно определить. Не... всё на месте. Стоп! Это тельце не моё! Кажется, я попал, в смысле - попаданец. Сгрёб мозги в кучку и теперь уже ловил каждое слово. – Я вызвал твоё сознание из тела, что погибло. Мне без разницы, из какого ты варварского мира. А также всё равно, захочешь ли ты жить дальше или нет, – продолжал «радовать» меня мужчина. Слушал внимательно. Мне-то было не всё равно. Вернее, жить хотелось. – Сейчас всё зависит от тебя самого. Можешь рассказать, кто ты на самом деле, и тебя убьют, чтобы это варварское содержание не порочило чистоту и совершенство детей Гацании. – Я лучше поживу, – подал голос. – Тогда делаешь, что я говорю. Кивнул, соглашаясь. – В нашем мире иногда рождаются удивительные и прекрасные дети. Их легко распознать по золотым глазам. Они ранимы и хрупки. Потому с рождения малышей забирают у родителей и воспитывают в пансионе маги-наставники. Ничто не должно омрачить мир цветка Гацании. Их обучают музыке, танцам, поэзии, искусству любви. Наставники скрывают свои лица. И только когда цветок полностью готов и обучен, его передают будущему покровителю. Это обычно самые богатые и знатные вельможи. Цветок Гацании выводят из пансиона с повязкой на глазах. И первый, кого он потом увидит, запечатлевается как возлюбленный. Дети Гацании очень ранимы. Малейшая оплошность покровителя, и цветок погибает. Он может умереть от тоски или горя, оттого что слишком долго идёт дождь или цвет ковра раздражает эстетические вкусы цветка Гацании. Потому покровители стараются ничем не расстраивать своего возлюбленного. Но если случается так, что покровитель внезапно умирает, то это означает и смерть цветка. Другого возлюбленного у дитя Гацании не будет, и жизнь теряет смысл. Слушал всё это, открыв рот. Ей-богу, отличная сказка в восточном антураже. И что-то уже подсказывало, что тельце мне досталось как раз одного из «цветочков». – Наш мир очень стабилен, – продолжил мужчина. – Нет войн, болезней. Маги облегчают жизнь простых жителей. Правит здесь Совет девяти магистров. Можно сказать, что мы один из самых благополучных миров. Вот только раз в несколько десятилетий между нашим миром и миром увров открывается портал. Обычно он держится в течение декады. За это время торговцы успевают обменяться товарами. Маги мира увров очень сильны. Если бы захотели, то давно поработили бы нас. Потому отказать им Совет не может. Два дня назад открылся портал. И представитель увров потребовал продать одного из детей Гацании. Никакие доводы, что это смертельно для воспитанника, не были услышаны. Совет принял решение отдать один из цветков, обрекая его на верную смерть, - незнакомец прервал свою речь и посмотрел на меня. – Так случилось, что вельможный Варин Титур, отправившись на прогулку, взял молодого, плохо объезженного ящера. Оплошность или случайность, но Варин Титур упал и сломал шею. Хорошо, что слуги не успели сообщить эту новость цветку Гацании, что был возлюбленным Варина Титура. Мне, как Правителю провинции, сообщили одновременно о требованиях увров, поскольку один из пансионов на моих землях, и смерти одного из знатных подданных. Думаю, что ты уже сообразил, если разумен, что я вложил твоё сознание в тело умирающего Лиция. Он всё равно бы погиб через пару часов. А дальше всё зависит от тебя. Мы не знаем, зачем уврам дитя Гацании. Что там тебя ждёт, я не могу сказать. Но возможностей погибнуть у тебя больше, чем возможностей выжить. Обра-а-адовал. Сглотнул слюну. И кивнул, демонстрируя всё своё внимание. – Я провёл сложный ритуал. Он тебя сильно ослабил. Для всех я сообщу, что заставил Лиция позабыть покровителя. Но через три дня тебя увезут к порталу. За это время ты должен научиться хоть как-то быть похожим по поведению. Я не требую от тебя музицирования или пения, но обращаться с элементарными вещами ты должен уметь. Первым в списке у мага стояло посещение ванной. Он меня сам раздел и проводил к купальне. А там я увидел в зеркале своё отражение. Увидел и застыл. – Ещё насмотришься, – недовольно буркнул маг и потащил моё тельце мыться. Вот уж не знаю, насмотрюсь или нет. Вообще-то раньше я как бы не был абсолютным приверженцем только женщин. Мальчики мне очень даже нравились. Вот только роль пассива никогда к себе не примерял. А то, что отражалось в зеркале, всем своим видом вопило: «трахните меня!» Как-то я по описанию не смог понять, насколько эти самые дети Гацании красивы. Теперь же пребывал в самом паршивом настроении. Впрочем, маг пообещал, что выжить шансов немного. Так что сексуальная жизнь доставшегося тела пока мало должна волновать. А меня уже тем временем усадили в воду. – Смотри, это то, чем моют волосы, – показал маг на ряд изящных хрустальных баночек. – Принцип простой: вначале берут более грубые ароматы и заканчивают мытьё самым нежным. После этого он смочил волосы и, подцепив немного того «мыла» из первой емкости, нанёс на волосы. Помассировал, сполоснул. Ничего так. Приятно. После пятой баночки мне стало надоедать. Но отметил, что запах действительно стал более изысканным. Всего их было семь. – Теперь моем в той же последовательности тело, – сообщил маг. – Приподнимись. Выпрямился и стал ждать. Пока мужчина меня намыливал, оглядел то, что было доступно взору. И снова чуть челюсть не уронил. У меня, вернее, у этого тела в паху... хи-хи... ой, не могу! Ой, умора! Ну там, где у нормальных людей растительность такая специфичная, кудрявая. Так вот, здесь тоже это имелось. Но цвет! Сразу припомнилось то золотое руно, что древние греки умыкнули. Волосёнки меленькие, кудрявенькие и отливали золотом. Толком поржать я не успел, даже мысленно, поскольку увидел ту «мочалку», что использовал маг. Вот тут я уже не удержался, хихикнул и спросил: – Что это? – Корень цветка Гацании. – Корень?! Нет, а вы бы в шок не выпали, если бы после разглядывания волос в паху узрели такое же «руно», только в другом качестве. Сразу мысли пошли в сторону того, где и из чего эту мочалку делали. – Цветок Гацания реально существует, – оценил моё недоуменное выражение лица маг. – Из лепестков цветка как раз приготовлены все эти гели. Размером растение примерно в две ладони. Обладает многими полезными свойствами и используется магами. – Это растение не живое существо? – уточнил я. – Нет. Не живое существо. Просто людей с золотыми глазами и прекрасной внешностью в древности стали называть в честь цветка. Фух. Похоже, у них и правда много общего. Вон я даже корень с хм... тем, что у меня растёт в паху, перепутал. За этими мыслями общая помывка в семи различных гелях прошла незаметно. Потом маг показал, как натирать тело маслом. – Его тоже из стеблей цветка получают, – опережая мой вопрос, ответил мужчина. – И духи, и всю косметику в том числе. А духи оказались ещё той засадой. Их тоже было семь флаконов. Вот только очерёдность шла в обратную сторону. С утра положено было брать самые нежные ароматы. А вечером более насыщенные. – Сообразить достаточно просто. Белый флакон самый первый. Тёмно-бордовый вечерний. Остальные оттенки - промежуточные, – оптимистично поведал маг. – Каждый аромат накладывается на предыдущий, усиливая и дополняя его. Сейчас уже время приближается к обеду. Потому тебе нужно использовать розовый флакон. Потом маг сообщил, что принесёт что-то из одежды и будет учить пользоваться столовыми приборами. Я же пока подушился духами из розовенького флакончика. И стал разглядывать, соображая, а бирюзовый и голубой в какой очерёдности? Что там после белого? У-у-у... как сложно тут у них быть красивым мальчиком. Но жить-то хочется. Так что, как только маг появился с ворохом одежды, сразу поинтересовался последовательностью. Узнал, что голубой после белого. А оранжевый перед бордовым. Затем меня нарядили. Ничего сложного. Но вот как я потом буду подбирать эти одёжки по цвету – не представлял. Как-то моя специальность была совсем не связана с миром искусства. И чего мне так не повезло с попаданчеством? Нет бы, в какого-нибудь некроманта попасть. Зомби делал бы, мертвецов поднимал бы. Красота! Была у меня в молодости мечта судмедэкспертом стать. Мама, правда, эти мечты на корню пресекла, заявив, что личный адвокат в семейном бизнесе будет полезнее. Папа тогда что-то робко попытался сказать, что все профессии при должном умении приносят доход. Но кто ж против нашей мамули будет серьёзно возражать? Она вообще отчего-то решила, что матриархат уже случился и мужчины - слабые, вырождающиеся существа. Я, может, потому от девушек и шарахался долгое время. Боялся, что попадётся похожая на мою родительницу. Кажется, это она папу трахает. По крайней мере порой те звуки, что доносятся из родительской спальни, можно расценивать, как победный клич самки, что приволокла в пещеру вместе с добычей ещё и сексуальную игрушку. Кстати, фигурой и статью я в мамочку пошёл. Рост метр девяносто, вес сто десять килограммов... был. М-да. Что-то я забылся. Сейчас-то я вон какой «цветочек». Килограммов сорок. Может, чуть больше. Тонкий. Звонкий. Хотя если посмотреть, что тут мне из еды принесли, так ничего удивительного. – Это то, чем едят, – пояснил маг. Я же посмотрел на двузубую вилку и такой же двузубый нож. – Аккуратно отрезаешь кусочек, нанизываешь, осторожно ешь. Супчик-пюре я ел при помощи пародии на ложку. А вот уже перед десертом понял, что и желудок у этого тела как у того рекламного котёнка, не больше напёрстка. Глазами я бы еще чего съел, да только некуда. Сыт был под завязку. Но инструкцию по применению получил. Все десерты едят руками. Да эти пирожные были такими маленькими, буквально на два укуса. Ещё оказалось, что пить из чашки вообще-то неприлично. Наедине можно. А на людях только через соломинку. Они для разных напитков разных цветов. Но трезво оценив ситуацию, маг согласился, что заморачиваться на этом не стоит. Три дня до поездки меня никто не увидит, а там уже мало кто разбирается в цветах соломинок для напитков. Потом мне показали фрукты и сладости. – Хотя не думаю, что увры станут готовить для тебя такие изыски, – добавил маг в конце. Два дня прошли в постоянном обучении местному этикету. Ещё я настоял на том, чтобы маг мне умение читать вложил. Тот не хотел. Мотивируя, мол, к чему мне лишние навыки? Показал на сборник стихов и намекнул, что вдруг кто захочет стишки послушать. От пения ещё можно как-то оговориться, да и музыку без инструментов не изобразишь. А читать лучше уметь. Маг скрипнул зубами. Но в мою головёнку нужные умения загрузил. Потом снова отваром отпаивал. К вечеру я уже оклемался и сборник той «цветочной» мути почитал. М-да. Грустно. Там у них всё про любовь. А её мне как раз таки не хотелось на себе испытывать. Моё внутреннее содержание так и вопило о том, что я актив. Сборничек стихов мне с собой упаковали. Вообще вещей должны были отправить вместе со мной много. Мало того, что всю косметику, так еще наряды, обувь, какие-то подушечки, покрывала, запасные шторки для паланкина (угу, их же по времени суток менять нужно, а то неэстетично будет). По ходу дела я ещё учился скрывать цвет глаз. Маг заявил, что если вдруг я всё же выживу, и меня, подделку, сразу не распознают, то лучше уметь управлять глазами. По идее, после того как познакомят с покровителем, повязка не нужна. Но демонстрировать всем золото в глазах неприлично. Научился я этому быстро. Скорее всего, физиология тела помогала. А ещё узнал, что этими глазами вижу в темноте, как кошка. Цвета не совсем различаю, но на предметы в полной темноте не натыкаюсь. Так за этими хлопотами и день отъезда настал.