Взлететь,чтобы упасть.

— Я не знаю,Кристиан,-ответила я и,собрав свои вещи я ушла,оставив Кристиана смотреть мне в след. *** Воскресным, почти летним вечером воздух уже теплый, небо еще светлое и чувство счастливой апатии читается на лицах прохожих. Рука Бенетта легко скользит по моему платью, опускаясь на бедро, пока мы направляемся к выходу из кинотеатра. В Cinema park показывали «Великий Гэтсби».Я не ожидала, что зал будет полон зрителей. – Было здорово увидеть его, – замечает Бен с удовлетворенной улыбкой. – Очень странный и особенный фильм. – Да уж, это не классическая американская комедия. – Я поднимаю взгляд, ища нужные слова. – Он оставляет горькое ощущение, – добавляю, морща нос. – В некоторых сценах не знаешь, плакать или смеяться. И потом, ДиКаприо просто фантастичен! – Да. Киваю головой, чтобы показать Бенетту, что мы думаем об одном и том же, но на самом деле это не так. Водоворот чувств бурлит внутри меня. Я стараюсь скрыть это от его глаз, но не уверена, получается ли у меня, судя по горящим огнем щеках. Мы с Беном медленно идем по улицам центра Нью-Йорка и доходим до небоскрёба Крайслер-Билдинг, уже подсвеченного. Мой телефон вибрирует, я беру его в руку и вижу, что у меня новое сообщение на автоответчике. Уверенная, что это Хлоя, нажимаю ОК и понимаю через секунду, со страхом и возбуждением, что сообщение от Кристиана. Не знаю, быть ли мне счастливой или отчаяться, возможно, и то и другое. Возвращается, пропадает, потом снова возвращается. Почему он не оставит меня в покое? Все так сложно! Взволнованная, бросаю взгляд на Бена, который выглядит рассеянным. Я могла бы выслушать все сообщение, и он бы даже не заметил. Часть меня умирает от желания послушать. Но я останавливаю автоответчик сразу после многообещающей фразы: «Ана, это Кристиан». Хватит. Не позволю ему сказать ничего более в присутствии Бенетта. – Кому ты звонишь? – спрашивает он, замечая, что я прислонилась ухом к телефону. – Сообщение пришло на автоответчик, – говорю самым беспечным тоном. – От кого? – спрашивает он с любопытством. От кого? В голове будто мясорубка… – От Блэр, – отвечаю, собравшись. – Она тебе даже в воскресенье надоедает? – Бен вытаращивает глаза, в отчаянии от услышанного имени моей навязчивой подруги. – Она попросила меня прийти пораньше завтра утром. – Какой кошмар! – Да уж… *** После небольшой прогулки мы останавливаемся на аперитив в Nathan’s Famous, заведении на Бродвее. Это место восхитительно, особенно вечером, а колонны Театра Бродвея создают неординарный сценический эффект. Я уже начинаю чувствовать себя лучше. Тревожность испаряется, покраснение на лице проходит. Мы с Беном устраиваемся поудобнее на винтажном диване в стиле пятидесятых, среди воспоминаний, журналов по дизайну и фотографий, книг и виниловых пластинок. Я не должна думать о Кристиане, пора прекратить спрашивать саму себя, что он хотел сказать мне в том сообщении, и посвятить внимание Бену. Я должна жить настоящим, здесь и сейчас – быть с ним. Это восхитительное место имеет особенное значение для нас: мы поужинали здесь в тот вечер, когда занялись любовью впервые. Нынешним вечером здесь все еще красивее в сопровождении прекрасной джазовой музыки, и внезапно я понимаю, что мы сидим за тем же столиком. Поднимаю брови и говорю: – Совпадение? – Кто знает, – Бенетт радостно улыбается и пожимает плечами. Несколько минут спустя, когда наш аперитив и вкусности в стиле фьюжен уже поданы, он спрашивает меня о работе: – Ну что, когда ты планируешь закончить? – Ты имеешь в виду все договоры над,которыми я работаю? – Все. Я сама много раз задавала себе тот же вопрос в последние дни. – Думаю, к концу лета, но твердо не уверена. Официант останавливается у нашего столика, предлагая закуски raw food. Бен указывает на пустую тарелку из-под суши, как бы спрашивая, не хочу ли я еще. Киваю в ответ, позволяя ему сделать заказ. Пока мы ждем новое блюдо «Калифорния Маки», Бенетт выпрямляется на стуле, у него неожиданно серьезное выражение лица. – Вообще-то, – начинает, – я хотел поговорить с тобой об одном деле. На мгновение мною овладевает паника. Начинаю думать, что он видел, как рассекаю по Нью-Йорку на «Ауди», или каким-то другим образом узнал о Кристиане. Но потом он добавляет: – У меня важные новости. – То есть? – спрашиваю настороженно. Бен мнет салфетку и вздыхает в неуверенности: если бы он был девушкой, а я парнем, у меня не было бы сомнений в объявлении, которое он собирается сделать: «Я беременна. У нас будет ребенок». Он кажется серьезным и возбужденным. В конце концов произносит с гордостью: – Я хочу открыть новый филиал „Райан-Медия"... Догадываюсь, что он собирается сказать, но все же жду, чтобы он договорил. – …в Париже, – заявляет под конец. Отпиваю глоток мартини, и сердце бьется под влиянием тысячи различных эмоций. Молчу секунду, потом спрашиваю: – То есть Нью-Йорк тебе уже надоел? – Не знаю, – вздыхает, – по-моему, здесь все намного скучнее, особенно в моей отрасли. В Париже мне будет веселее… Он нервно почесывает голову. Потом смотрит на меня и продолжает: – Ну, а ты что скажешь? Что ты об этом думаешь? Да уж, что я об этом думаю? Я знаю, к чему он ведет. Хотя всеми фибрами души надеюсь, что он не нацелен на это именно сейчас. — То есть,ты хочешь расстаться? — Ана,я не это имел в виду? — Тогда что? –Я имел в виду то,чтобы вместе жить в Париже. В конце концов-это город любви… Ну вот, теперь мне не отвертеться. Естественно, мы с Бенеттом обсуждали вопрос совместного проживания и прежде, но сейчас все иначе. На сей раз это насущное событие, которое произойдет в ближайшем будущем. – Ты ничего не скажешь? Мне удалось оставить тебя без слов? – поддевает меня Бен, грызя ногти. С ним такое бывает только в нетерпении или когда что-то действительно его волнует. Я понимаю, что он предлагает мне жить вместе, но в каком-то смысле это еще большая перемена. Уехать в Париж вместе. Навсегда. Я беру его руку в свои. Мне бы очень хотелось обрадовать его, но вместе с тем сейчас хочется быть до конца искренней с ним и самой собой. – Думаю, это было бы просто здорово, – объявляю, стараясь выглядеть более уверенной, чем на самом деле.