Love Me Like You Do

Последний день до моей помолвки начался с обычной чашки кофе. Всю эту картину невеселую приукрашал задний двор дома. Красивая аллея с огромным количеством цветов, прекрасная арка и столы, которые ещё не успели застелить скатертью. Уже должны были установить свет, и постелить несколько ковров. Я действительно этого не понимала, но миссис Ричардсон настояла. Мне ничего не оставалось, как махнуть головой и улыбнуться. Пожалуй, именно эти я занималась последную неделю. Целая неделя настоящего дурдома. Представить сложно, сколько душевной боли мне пришлось выдержать, чтобы не сорваться на Арно при его отце. Мистер Ричардсон несколько раз заглядывал к нам, спрашивал как мы. Я мило отвечала, что у нас все прекрасно, а он улыбался. Примерно так все и происходило. Я снова огляделась. И весь этот невинный образ сада дополнялся моим безразличным взглядом. Ко мне не приходило осознания, что конкретно происходит. Кто-то к чему-то активно готовился, но я была будто не в курсе. За это время во мне перестало бушевать отвращение к столь большому дому, людям вокруг меня и Арно. Последний ответ тревожило больше всего. Моя душа будто принимала все как должное, а такое положение дел меня реально начинало пугать. Смирение — ещё терпимо, но как мне описать то чуждое чувство, после которого по телу проходил разряд по венам? Прохладный воздух напоминал, что на улице всего лишь ранее утро. Помолвка завтра, но все уже было готово. Абсолютно все. Различные виды напитков, десертов, закусок. Беготня началась три дня назад. Вместе с этим я была обязана примерять огромное количество платьев. Марго и миссис Ричардсон пихали мне эти тряпки каждые пять минут. А что же я делала? Верно, кивала головой и улыбалась. Грустно рассмеявшись, я отставила кофе на ближайший столик. Главный виновник, как и весь персонал, спал. Пока в доме стояла тишина, я часто посматривала еще на двух виновников торжества, которые лежали в бархатный коробочках. Внутри, где-то сердца, начало разрождаться совсем странное чувство. И что-то мне подсказывало, что это чувство — потеря себя. Я знаю, что совершала глупость и действовала безответственно, делаю больно людям, которые не заслужили страданий. Но любой выбор мы делаем сами. Естественно, он зависит от возможностей, обстоятельств и эмоций. Только на что бы мы не опирались, делая выбор, — все равно жить с результатом потом только нам. Когда на циферблате было только пять утра, а значит, в Лондоне было примерно десять часов утра, мои чувства били через край. Я, не думая о последствиях своего поступка, схватила телефон и набрала Криса. Понятия не имею, что я так жаждала услышать от него, чего желала. Мне было необходимо услышать его голос, почувствовать с какой любовью он произносил мое имя, а я просто все растоптала в одночасье. Длинные гудки сильно давили на ушную перепонку, отчего по телу бежали мурашки. И вот, в тот момент, когда я хотела сбросить, на том конце провода послышалось сухой ответ: «я слушаю». Нет, понимаете, обычная фраза, которая вела меня в тупик. Да вся эта смехотворная ситуация заводила меня в тупик. Я не могла сказать что-то в ответ, меня будто парализовало. Но затем, когда ступор прошёл, я произнесла то самое «привет», которое заставило его хмыкнуть. Ему не требовалось времени, чтобы опознать мой голос. Это было понятно, как дважды два. Я даже догадывалась, какое у него выражение лица. Крис был раздражён, что не удивительно. Наверное, я бы тоже так реагировала. И снова, когда я должна была сконцентрироваться на Крисе, меня окутало совсем другое ощущение. Меня вдруг окутал жар и появилось ощущение, что где-то возле меня Арно. Я испугано обернулась, но увидела перед собой лишь беседку и дом, погруженный в сон. В голове сильно пульсировало, отчего всплывала только одна фраза Арно: забудь то, что в прошлом ранило тебя, но никогда не забывай, чему это тебя научило. — Что тебе нужно? — а я не знала, что мне нужно. Просто решила пощекотать нам нервы. — Я…я хотела узнать, что ты делаешь? — можно же было просто сбросить, а не пороть такой бред. — Что ты хотела узнать? — практически гаркнул он, заставляя меня поежиться. — У тебя вообще есть совесть, Ви? После того, что ты сотворила, у тебя не осталось права на вопросы. — Пожалуйста, не надо, — прошептала она. — Повторяю в последний раз, Стюарт, что тебе нужно? — Ричардсон, — выпалила я, не подумав. Я настолько привыкла, что ко мне обращаются «Миссис Ричардсон» и никак иначе. Именно поэтому моя настоящая фамилия начинала резать слух. Я совершенно не понимала, как я могла так оборвать Криса. Ведь я не имела права поправлять его, но я нутром чуяла, что я должна это сделать. Возможно, во мне все еще играло желание полностью заставить его отвернуться от меня. И у меня это получалось. Со скрежетом в сердце, но я выходила победителем в такой ситуации. — Хорошо, миссис Ричардсон. Впредь я буду знать, как обращаться к Вам. И знаете, без Вас в Лондоне стало так хорошо. Прямо появился воздух. Удивительно, не находите? Даже люди стали чаще улыбаться. Особенно Кира, — долгая пауза, сопровождающаяся моим тяжелым вздохом, — Ваша бывшая однокурсница. Больше у меня не возникало желание слушать. Каждая клеточка моего тела начала сопротивляться тому, что сказал Крис. Я зажмурилась и потрясла головой, пытаясь забыть его слова. Разве все это могло быть правдой? И тут мне оставалось лишь выбрать, как поступать дальше: бросить трубку, заплакать и зарыться в подушку или же найти в себе силы, дабы дать отпор и наконец забыть все, что происходило в Англии. А то, что последовало от меня дальше, даже я не ожидала. — Вы правы, Кира всегда была прекрасной девушкой. Ребята из моего университета не раз подтверждали, какое же удовольствие она может оказать за определённую плату. Я очень надеюсь, Вы не упустили превосходное о грязном сексе с местной шлюхой. Или же это шибко дорого в наше время? — мне уже было абсолютно плевать. Что я говорила и что я делала больше никого не касалось. В голове начала крутиться фраза Криса с нашей последней встречи. Звон в ушах от обычной фразы «продалась за деньги?» не проходил. — Я благодарен, миссис Ричардсон, что вы так заботитесь обо мне. Но, вот, я подумал о том, каково же девушкам бывает тяжело. Наверное, это так унизительно, когда мужчина бросает в лицо какие-то бумажки, демонстративно встает и уходит. Как думаете? — Мне не приходилось продаваться за деньги, ведь у меня удивительный мужчина. Не представляете, как моя жизнь изменилась рядом с ним. Я почувствовала себя максимально живой, — выплеснула я, ощущая, как внутри меня начинается извержение вулкана и ненависть к Крису. Да, я не права, но он, сукин сын, продолжал меня провоцировать. — Счастливица, — возможно, он сказал бы еще что-то, но его прервали. Я слышала, как к нему кто-то обратился, говоря о папках с документами. Прождав несколько секунд, я ухмыльнулась. Раз уж бить, так сразу и добывать. — А Вы, мистер Пауэлл, можете приехать на мою свадьбу, — я моментально вспомнила слова Луиса, который свел меня с Арно, — ближайшее время состоится шикарнейшая свадьба. Знаете, мой будущий муж довольно занятой человек, поэтому мы решили не откладывать свадьбу, как это часто бывает. Свадьба в конце недели, найдется время — приезжайте. Я практически выплюнула эти слова и отключила вызов. Да, мы явно сделали друг другу больно и сделали мы это на совесть. Проведя рукой по волосам, я тяжело вздохнула. До меня стало доходить, что звонок явно был лишним. Я не должна была звонить и что-то доказывать человеку, с которым мне не быть. Как бы я его не любила, выходила замуж я за другого. Из-за серьезного недосыпа в последние дни, меня начинало клонить спать. Свежий воздух всегда так на меня действовал. Я буквально становилась зомби, который вот-вот заснет. Поднявшись с нагретого места, я слегка поежилась. Теплый плед все еще грел меня, но прохладный ветер продолжал бушевать. Я прихватила кружку с холодным напитком и покинула веранду. В доме было абсолютно темно и даже зябко. Остановившись в одном из проходов, я осмотрелась. Даже в утреннем полумраке все было идеально. Этот стиль и манера подачи всех помещений восхищал. Я правда влюбилась в этот дом. Он был шикарен, как и внутри, так и снаружи. В детстве мечтала именно о таком особняке, где будет много ненужных дорогих побрякушек, где меня будут спрашивать, что приготовить на обед. А теперь, когда все воплощалось в реальность, я могла почувствовать себя золушкой. Но только принц совершенно не тот. Вся эта задумчивая ситуация сразу же оборвалась, стоило мне услышать отчётливые шаги за спиной. И, естественно, я испугалась. — Ты меня напугал, — мой голос дрогнул, когда я увидела перед собой Арно. Он уже был одет в брюки и белоснежную рубашку. Даже после того, как я шумно выдохнула и поставила чашку на столешницу, Арно оставался неподвижным, смотря на меня растерянным взглядом. Он выглядел довольно помятым и уставшим. Мужчина пытался надеть на себя часы, но никак не мог застегнуть ремешок. Мы оба молчали, лишь наблюдая, как он застегивает ремешок. В этой идиллии момента я заметила на нем толстое кольцо на той же руке, что и у меня. Голова загудела, а кожа покрылась неприятными морозными мурашками. — Только шесть утра, почему ты не в постели? — тихий и чуть сиплый голос разрушил тишину, вызывая у меня мурашки. Я уже повернулась к нему спиной и обняла себя руками, дабы дать себе поддержку. Ко мне пришло понимание, что я не могла спокойно жить с ним в одном доме. Слишком много соблазна. — Мне не спалось, поэтому я вышла на задний двор. Или же мне запрещено выходить даже в сад? — устало сказала я, переставляя кружку. Арно стоял где-то рядом, поэтому мне не пришлось повышать голос. Да и не хотелось этого делать. Мы оба пережили довольно сложную неделю, но предстояли нам не менее сложные семь дней. — Будешь кофе? Я повернулась на сто восемьдесят градусов и увидела, что Арно сидел недалеко от меня, держа руки на лбу. Невольно сглотнув, я присмотрелась к нему. При свете Арно выглядел еще хуже, нежели в свете луны. И я понятия не имела, что послужило тому причиной. — Будь добра, — безразлично сказал он, откинувшись на спинку стула. У меня было к нему множество вопросов, ведь мы не так часто бывали наедине. Но что-то мне подсказывало, что не нужно спрашивать типа «почему же мне нельзя выходить за пределы дома?», «почему ты выбрал именно меня в качестве жены?». В тот момент хотелось задать иные вопросы. — Как ты себя чувствуешь? — он молчал, закрыв глаза. — Арно, ты мне ответишь? Он посмотрел на меня и бросил что-то похожее на «со мной все нормально» и направился в сторону гостиной. Я прыснула себе в ладонь, потерев глаза. Автомат уже начал пищать, сообщая, что кофе готово. Недовольно посмотрев в след Арно, я прищурила глаза. — Эти документы нужно подписать сегодня же, — громко заговорил он, переводя тему в другое русло. Но я знала, что он просто не хотел отвечать. Одумавшись, я киваю головой. Пройдя мимо меня, он забрал свой кофе. — Если тебе окончательно все понятно, советую это сделать прямо сейчас. Его слова ни капли не удивляли меня. Просверлив глазами бумаги, я резко подняла голову и встретилась с его ярко-черными глазами. Внутри меня что-то начало ныть. Только открыв рот, я осознала, что больше не видать мне спокойной жизни. Все хуже, чем я себе представляла. Воздух как будто исчез, пока я ставила свою роспись под всеми документами. На уши накатывала уже напрягающая тишина. С силой положив ручку возле бумаг, я закрыла глаза. Я ощущала, насколько внимательно следил за моими действами Арно, отчего становилось еще более тошно. Теперь мы должны были грубо чувствами играть и не жалеть ни о чем. Все же решившись поднять взгляд, я посмотрела на человека, который сидел напротив меня. Но посмотрела я на него иначе. Совершенно иначе. Потому что с того момента мы стали мужем и женой. Я снова взглянула на стопку документов с заголовком «Свидетельство о браке» и захлопнула ее. Я продолжала смотреть прямо на столешницу, даже когда Арно забрал папку в свой портфель. — Поздравляю, миссис Ричардсон с началом семейной жизни. А меня ждут дела и разговор о многомиллионном контракте. — Удачи тебе, любимейший мой муж. Надеюсь, все пройдет именно так, как ты хочешь. — Конечно же, женушка, — сказал он, подойдя ко мне и поцеловав в макушку. Это стало уже привычным действием за неделю. В губы целовать его я не собиралась, поэтому такое «приветствие» и «прощание» устраивало нас обоих. — Ближе к двенадцати приедет Марго. Она хотела с тобой что-то обсудить и съездить на примерку свадебного платья. И не забывай, завтра наша помолвка. А также, никому не следует знать, что мы уже женаты.

***

Ровно до двенадцати я слушала, как Агнесса и люди носились по дому, расставляя какую-то мелкую утварь. Агнесса любезно мне объяснила, что так потребовала мама Арно. Больше я ничего особо не спрашивала, лишь иногда поглядывала на сад. Он был просто изумителен. Такие насыщенные краски вместе с утонченностью и превосходной передачей замысла казались мне волшебством. Да и что могло быть лучше моих любимых роз? Я невольно улыбнулась, забыв, что произошло утром. Выйдя на небольшое крылечко, которое вело на задний двор, я скрестила руки. На меня был тонкий свитер, поэтому я больше не боялась холода. Я почему-то вообще перестала бояться. Тревога перешла в какую-то детскую радость. Также меня окончательно развеселил разговор с моей прекрасной мамой. Вся операция прошла успешно, к счастью. Я наконец смогла рассказать ей все, что случилось со мной в последнее время, опуская некоторые моменты. Единственная вещь, которая меня могла разочаровывать на тот момент — ее отсутствие. И также отсутствие Камиллы. Арно пообещал мне, что был готов пойти на уступки и разрешил Кам приехать на саму свадьбу. Помню, я даже заплакала от счастья, ведь мне ее так не хватало. Оставалось закрыть один шов, и я была бы счастлива. Но мое счастье закончилось почти сразу, когда я почувствовала на пальце кольцо. Оно было не большим, я бы сказала такие миниатюрным, но в тоже время довольно объёмным. Возможно, так казалось из-за центрального бриллианта, на который я не могла даже смотреть. В двенадцать, как и было сказано, я слышала, как подъехала какая-то машина. В тот момент я была в своей комнате. Мне пришлось наложить на себя немало косметики, чтобы учить живого человека в отражении. Макияж в коричневых оттенках не особо выделялся на фоне карих глаз, позволяя выглядеть как можно естественнее. Когда я покинула в комнату, передо мной почти сразу появилась Марго. Девушка выглядела очень свежей и веселой. Я же натянула свою фирменную улыбку. Марго начала что-то говорить о примерке главного свадебного платья и еще одного дополнительного, в котором я буду после церемонии. Также она упоминала завтрашнее платье. Оно было действительно красивым. Нежный кремовый цвет предавал ему настоящее величие, но оно выглядело на меня не совсем идеально. Да, вероятнее всего, снова включалась Ви, которая отвергала все платье. Но Марго оказалась полной противоположностью Камилле. Она всего лишь подняла руки и сказала, что найдет другое. Я с улыбкой посмотрела на девушку, которая была такой искренней по отношению ко мне, в отличии от родителей Криса. — У меня есть еще один вариант, но я не знаю, как ты это воспримешь, — она немного сморщилась, поглядывая в конец нашей с Арно гардеробной. — Это платье…оно открытое. — Мне не сорок лет, я все еще могу носить открытые вещи, — рассмеялась я, снимая бежевый пояс с себя. — Ты то да, но как отреагирует на это Арно. Он хотел, чтобы ты появилась именно в этом платье, — снова засомневалась Марго, тем самым заставляя меня выбрать то самое платье. Мне уже было все равно, что мог сказать Арно. Я хотела пойти ему наперекор. В конце концов, я его жена. Платье, которое достала Марго из чехла, заставило меня открыть рот. Подобной красоты я еще никогда в своей жизни не видела. Оно было легкого бирюзового оттенка, в области талии была железная вставка с настоящими драгоценными камнями, все это переходило оголённую спину и тонкие бретельки спереди. Все платье было прошито узорами, которые просто горели на свету. — Я надеваю его и мне все равно, как эта прелесть на мне сидит, — выпалила я, вызывая смешок девушки. Она начала активно высвобождать его от футляра, отдавая мне. Какого было мое удивление, когда я поняла, что оно было невесомым. И, к моему счастью, оно сидела на меня невероятно. Я даже перестала дышать на несколько секунд. И, все же, Камилла была права. Дело совсем не в платьях, а в мужчине, который предоставляет тебе его. Как бы печально это не звучало, практически все зависело от денег, включая меня. Мне понравилось носить подобные драгоценности, дорогие марки, жить шикарной жизнью. Я полюбила это. Но, подобное поведение с моей стороны пугало. Я не избалованный ребенок, который стремился к богатству. — Так, с платьем на завтра мы все решили. Осталось лишь свадебное платье. Я заказала несколько на примерку, думаю, тебе понравится, — говорила Марго, но я ее совершенно не слушала, смотря в отражение. До меня доходило, как до жирафа, что я — жена миллиардера.