Такой, как ты

Два часа. Ровно два часа и семь минут сна подарила мне эта ночь. Артур сегодня спал дольше, чем обычно, но даже этого было слишком мало. Мне пришлось встать в восемь утра, ведь сын просто больше не мог валяться в кроватке, как бы не пытался. Даже мультики сегодня были бессильны. Выпив четыре кружки кофе, я все так же чувствовала себя устало да и отвратительно в целом. Голова, как мне казалось, не принадлежала мне. Ее словно прицепили к моему телу лишним грузом, лишь бы создать побольше дискомфорта. Даже Артур заметил, что я не в порядке и принес мне воды, когда я засыпала на ходу у кухонного стола. Не знаю, откуда у него появились такие мысли – принести воду – но мне определенно понравилась его забота. Такой взрослый, уже почти мужчина. Однажды какая-то девушка станет самой счастливой на свете благодаря этому блондинистому мальчишке. Ох уж эти его волосы, которые всегда торчат озорным хохолком. Как я люблю запускать в них пальцы, вдыхать их приятный, детский молочный аромат и просто наслаждаться их шелковистостью. Как я и говорила – однажды, какая-то красавица утонет в его прекрасных голубых глазах, запустив руки в самые мягкие и красивые волосы в мире. С каждым годом Артур все больше походил на свою мать, которая передала ему все лучшее, что было в ней. Это одновременно и мучительно и прекрасно – видеть, как он похож на Лоло. С Артуром она словно всегда со мной, хоть ее и нет. Он абсолютно не похож на меня, и хоть это вполне нормальное явление, я все равно иногда безумно хочу увидеть в Артуре что-то от себя. Он мой сын, больше ничей. Хоть он и совсем на меня не похож. К полудню я уже совсем валилась с ног, но все же находила в себе силы держать глаза открытыми, чтобы следить за бегающим по палубе Артуром. Мы вновь двинулись в путь, а волны уже так привычно шумели за перилами. После полудня ничего, в принципе не изменилось – мы с Арчи вернулись в каюту, где все так же мирно спал Джеймс, укрывшись одеялом с головой. Это выглядело даже смешно – голые ноги, зато укрыта голова. Я даже укрывала его своим пледом, но Джеймс уже неоднократно скидывал его на пол. Что же, может, когда он наконец-то выспится, то перестанет быть таким засранцем? Хоть на несколько минут. Выпив очередную кружку кофе, я сидела на своем блоге, пытаясь отвечать на задаваемые вопросы. Рейтинг за последние дни действительно возрос, а количество читателей набрало тысячных оборотов. Не знаю, как такое получилось, но, кажется, я добилась своего – блог стал действительно успешным, приближая меня на шаг к получению работы. -Черт, - раздался тихий, хриплый голос, привлекая к себе мое внимание. -Как спалось Везувию? – вскинув вверх бровь, съязвила я, намекая на его ночные «извержения». Джеймс издал только долгий, протяжный стон, уткнувшись лицом в подушку. Ни язвительности в ответ, ни оскорблений – его что, подменили? Вернувшись глазами к планшету, я со всех сил старалась вернуться к чтению, но уже было не до него, ведь боковым зрением я следила за страдающим от похмелья капитаном. Он издал еще парочку протяжных стонов, прежде чем попытался встать и отправиться в душ. -Мама, а дядя капитан тоже болеет? – Артур выключил свой мультик, подбегая ко мне. -О да, солнышко, - пытаясь подавить слегка злорадную улыбку, ответила я. – Капитан сегодня очень-очень болеет. У него головка бо-бо! Малыш, ты не хочешь перекусить? -Хочу! -Отлично! – как можно бодрее произнесла я, целуя своего красавчика в лоб и поднимаясь со стульчика. Готовка – вот, что мне сейчас нужно. Это поможет не уснуть. Не знаю, сколько прошло времени, но Артур уже успел доесть свое пюре с овощами, прежде чем Джеймс вернулся в каюту. Вид у него был действительно измученный, хоть он всеми силами пытался выглядеть нормально. Натянув на себя футболку, Маслоу плюхнулся на свою койку, сгибаясь и прижимая руки к голове. Его тонкие пальцы потирали виски, словно это могло помочь, и в какой-то момент мое сердце просто больше не выдержало этой жалостной картины. Достав свою аптечку, я отыскала свое любимое болеутоляющее и выдавила таблетку. Затем набрала стакан воды и поставила его на стол. -Мама, это ему? – Артур привлек мое внимание к себе. Я кивнула, и уже хотела взять стакан, но малыш опередил меня, хватая его своего маленькой ручонкой. Вторая ладошка мальчишки бережно сжала таблетку. Сама не понимаю почему, но я застыла, притихнув и слегка насторожившись. Вдруг Джеймс обидит его? Или вновь напугает? И почему Артура так постоянно тянет к нему? Артур пересекает каюту своими крошечными ножками и останавливается прямо у Джеймса. -Дядя капитан, - без колебаний произносит Артур, заставляя Джеймса поднять глаза и посмотреть на этого маленького принца. – Возьми. Малыш вытягивает вперед левую ручку, протягивая капитану таблетку. Джеймс буквально несколько секунд колеблется, пристально глядя на ребенка и заставляя меня застыть на полу вздохе, и лишь затем берет таблетку. Артур смотрит на него, он смотрит на Артура и это просто завораживает. Джеймс берет стакан, чуть усмехаясь, и кидает таблетку в рот, запивая ее. Затем он возвращает склянку малышу. -Спасибо, Артур, - чуть хрипло, но так тепло и трепетно произносит Маслоу. Малыш вспыхивает словно рождественская лампочка, расплываясь в улыбке. -На здоловье, - отвечает белокурый мальчишка и тут же подбегает ко мне, отдавая стакан. Беру Артура на руки и прижимаю к себе, целуя в висок. Он молодец, и, думаю, мальчишка сам понимает это. Не у каждого хватит смелости подойти к человеку, который тебя пугает, да еще и сделав при этом добро. -Что, может, вздремнем часочек? – предлагаю я. -Ну мааааам! – хнычет малыш, закатывая губку и включая режим глаз как у кота из «шрека». – Я не хотю сегодня спать! -А надо, - щелкаю его по носу и ставлю на пол. – Идем. -Артур, - голос Джеймса заставляет внутри меня все перевернуться от неожиданности. – Подойди ко мне. Мой малыш без раздумий выполняет приказ капитана, в то время когда я опять напрягаюсь, неотрывно следя за этими двумя мужчинами. Джеймс же тянется к своей прикроватной тумбочке и достает из нее что-то. Моему удивлению нет предела, когда я понимаю, что это – шоколад. -Держи, - капитан протягивает плитку Артуру и тот после не долгого колебания принимает подарок. -Джеймс, не стоит, - пытаюсь возразить я, но Маслоу жестом приказывает мне не вмешиваться. -Давай договоримся, - добрым, бархатным тоном произносит капитан, повторно меня удивляя. – Сейчас ты балуешь себя вкусняшкой, а после этого сразу же ложишься спать. Идет такой уговор? Несколько раз моргаю, прежде чем прийти в себя после услышанного. Это реальность, или я сплю? Ущипните меня. Откуда взялся этот добрый капитан «побалую твоего ребенка» Маслоу? -Идет! – восклицает малыш, явно довольный происходящим. Мало того, что он получил сладость, так еще и сам капитан, к которому его так тянуло, наконец-то заметил его. -Артур, скажи капитану спасибо. -Спасибо дядя капитан! -О нет, - протестует Джеймс, склоняясь и подставляя к Артуру свою щеку. – Мне нужна награда. Артур чмокает капитана в щечку, после чего тут же сбегает ко мне. -Мама, можно мне шекалатку? – эти умоляющие глаза-океаны вновь походят на взгляд кота из «Шрека», так что я киваю, чем заставляю его просиять. Он такой счастливый в эти секунды, что я просто не могу не улыбаться. Иногда я действительно скучаю по детству, ведь когда-то для счастья хватало всего-то шоколадки и улыбки от кого-то, чье внимание ты пытаешься завоевать. Мой жизнерадостный и такой активный ребенок в секунде расправился с оберткой, после чего угостил нас с капитаном сладостью и принялся за уничтожение шоколада. Странно, но я боковым зрением заметила то, что Джеймс тоже улыбался, когда смотрел на моего сына. Наверное, все дело в том, что этот малыш излучал солнце и тепло. Он – самый замечательный ребенок на земле. Не прошло и тридцати минут, как Артур уже сопел на подушке, выполняя обещание, данное капитану. Я даже не успела домыть посуду, прежде чем тот отключился даже без моей помощи. Всего несколько слов Маслоу повлияли на Арчи с такой силой, как никогда не повлияют десятки тысяч моих слов. -У тебя замечательный ребенок, - чуть слышно произнес Маслоу, присаживаясь за стол рядом. -Спасибо. И спасибо за шоколад, очень мило с твоей стороны. -Это пустяки, - Маслоу закатил глаза, вздыхая. -Все равно спасибо. Не знаю, что на меня находит, но я беру кружку и наливаю Джеймсу кофе. Он несколько раз моргает, после чего благодарит меня. -Ты голоден? – я долго колеблюсь, но все же, решаюсь задать этот вопрос. -Да, если честно, - тут же отвечает Джеймс. -Рагу с овощами? Или ты не любишь? -Люблю. -Окей, - достаю из холодильника свой салат, беру миску и наполняю ее, после чего ставлю на стол прямо перед Маслоу. – Приятного аппетита. -Спасибо. Затягивается пауза, которая просто вынуждает меня заняться чем-то, так что я делаю себе кофе, чтобы не уснуть. Сама не понимаю почему, но чувствую, как сердце вылетает из груди. Воздух начинает накаляться, или мне так кажется. Все вокруг словно пульсирует от этой тяготящей обстановку тишине. -Может, ты пообедаешь вместе со мной? – удивления продолжаются, ведь Маслоу прерывает тишину для того, чтобы быть дружелюбным, а не рычать. -Я? – не знаю, что на меня находит, но я словно осматриваюсь вокруг в эти секунды, не веря, что он обратился ко мне. Может, кто-то просто спрятался за моей спиной? -Алексис, - Джеймс еле сдерживается от порыва закатить глаза. – Я не такое животное, каким ты меня считаешь. Садись, поешь со мной, и это уже не предложение, а приказ. -Слушаюсь, капитан, - срывается с моего языка, и я получаю за это косой, слегка обозленный, но вполне сносный взгляд Джеймса. Беру миску, затем наполняю ее рагу и сажусь за стол. Мы начинаем есть, иногда незаметно поглядывая друг на друга, делая этот обед слишком странным. -Меня никто не искал, пока я… ну, в общем, отдыхал? – сам Маслоу пытается начать разговор. -Мистер Паттерсон несколько раз заглядывал, но его больше интересовало твое здоровье, чем дела корабля. Он и без тебя со всем справился. -Звучит так, словно я совсем не нужен на этом корабле, - что это? В голосе Маслоу обида? – Так или иначе, я рад, что у меня такой ответственный и обученный экипаж. -Я не хотела тебя обидеть, Джеймс. Я просто…. В общем, я имела ввиду, что все в порядке и не произошло ничего серьезного во время твоего отсутствия. -Я понял, - он чуть усмехается. -К тому же, все думают, что ты просто приболел, - я усмехаюсь ему в ответ, не сдержавшись. - Все, помимо Кендалла и мистера Паттерсона. Они ведь помогали мне поднять тебя по трапу. -Господи, - Джеймс тут же прижал руку к лицу. – Значит, это был не сон? -Нет, ты вчера с особым энтузиазмом «приболел». -Боже, извини, - Джеймс прыскает со смеху то ли от моей фразы, толи вспомнив что-то. – Вообще за вчера извини. Я принес тебе немало хлопот. -Пустяки, - я пожала плечами, после чего надпила свой кофе. Это правда, мы разговариваем как нормальные люди? – Подумаешь, пережила парочку твоих «извержений» и слегка болят мышцы с утра. -Бляха муха, - Джеймс виновато и слегка стыдливо опустил глаза. – И это не приснилось? -Неа. -Боже, извини. И… Спасибо, что не оставила меня. После этой чёртовой сигареты меня совсем развезло, такого еще никогда не случалось. -За добро платят добром, - я пожимаю плечами. – Это я должна тебя благодарить за вчера. Спасибо, Джеймс. Если бы не ты…. Я даже не хочу думать о том, что могло бы случиться. -Так поступил бы любой, - тут же защищается Джеймс, словно ему не нравится маска хорошего человека, в которую я его ткнула носом. -И все равно спасибо. Джеймс кивает, кидая на меня необычно нормальный взгляд, после которого он возвращается к еде. Затягивается пауза, во время которой мы доедаем содержимое тарелок и переходим к кофе. -Было очень вкусно, - Джеймс поднимается и складывает грязные тарелки вместе. – Спасибо. -Нет за что, - пытаясь скрыть удивление, отвечаю я. – Что ты делаешь? -Собираюсь помыть посуду. -Что? – с губ срывается нервный смешок. – Издеваешься? -Вовсе нет, - парень включает воду и берет мочалку. -Джеймс, оставь, я помою. -Нет, ты пойдешь в кровать и поспишь. -Это еще с какой стати? -Ты выглядишь устало и заслужила свой сон. Так что иди и поспи, пока не проснулся Артур. -Но… -Приказ, Алексис. Капитан приказывает спать. Я уже открыла рот, чтобы возразить, но вдруг поняла, что лучше не стоит, ведь я могу разжечь очередной конфликт, который впервые за все время моего пребывания на корабле будет совсем некстати. -Ладно, - чуть слышно отвечаю я. – Пойду спать. Если у тебя все еще болит голова – возьми в моей аптечке «Сиган». -Хорошо. Поднимаюсь, бесшумно покидаю зону кухни и ложусь на койку к Артуру, укрываясь. Пребывая в легком смятении, которое смешалось с шоком, я еще несколько минут слежу за убирающим капитаном, после чего вырубаюсь. Словно через миг я просыпаюсь, но взяв в руки телефон понимаю, что прошло больше шести часов. Уснула я около двух, а проснулась в семь вечера. СТОП! Резко срываюсь с кровати и оборачиваюсь в поисках Артура, который должен был уже давно встать и разбудить меня. Сердце падает в пятки, когда я не вижу его в постели рядом, а после и вовсе не нахожу в каюте. Где он? Почему он меня не разбудил, как это делает обычно, если я засыпаю в обед? Еще раз осматриваюсь, тут же сбито дыша и паникуя. Когда я приняла решение растить его, то я ужасно боялась этого. Боялась того, что стану матерью. Это действительно пугало меня до безумия, хоть я и пыталась скрыть это. Даже когда Артур жил со мной, когда я растила его… Меня просто переворачивало, когда кто-то называл меня «мамочкой». Все изменилось в один день, когда Арчи было около десяти месяцев. Тогда, в дождливую осень он произнес свое первое слово. Он назвал меня мамой. Мама. Именно в тот момент, когда мое сердце на миг остановилось, а затем забилось вдвойне сильнее, я стала матерью по-настоящему. Я поняла, что этот страх был глупым и детским. И с той секунды я стала бояться только того, что вдруг с моим принцем может что-то случиться. Я не переживу, если потеряю его. Артур – это моя жизнь. Он мой смысл, моя улыбка и мое сердце. Покидаю каюту, как сумасшедшая постоянно оглядываясь и осматриваясь. Где он? Бегу к Эйприл, в надежде, что это она забрала его, пока я спала как убитая. Думать о том, что могло случиться с Артуром без присмотра, просто не было сил. Я не могу думать о таком, ведь могу сойти с ума. По дороге я налетаю на Кендалла и уже второй раз чуть не сбиваю его с ног. -Эй, куда летишь? – он хватает меня за плечи, останавливая. – Что случилось? -Извини, мне нужно к Эйприл, - я пытаюсь улизнуть, но Кендалл загораживает путь. – Мне надо найти Артура. -Для начала успокойся, - Шмидт загадочно усмехается. – И остановись, я покажу тебе кое-что. Ничего не понимаю, но поддаюсь чарам голоса этого золотоволосого красавчика и следую за ним. Мы идем вдоль палубы, затем сворачиваем и останавливаемся возле самого дальнего иллюминатора рулевой рубки, застывая. Там, за стеклом я вижу Джеймса, который удобно умостился в своем кожаном капитанском кресле возле руля, но не это заставляет мои глаза расшириться до придела. Шок приходит тогда, когда я осознаю, что на руках капитана находится его величество принц Артур. Я чувствую, как сердце пропускает один удар, а во рту тут же пересыхает. Это он. Он забрал Артура и присматривает за ним. Удивлению, переходящему в шок, нет предела. -Какие большие глаза, - с усмешкой подмечает Кендалл. – Неужели ты настолько шокирована? -Ты же сам знаешь, что да, - выдыхаю я, не в силах оторвать взгляд от этой картины. -Я знаю, что у вас странные отношения, Лекс. Но, если попытаться посмотреть сквозь тот барьер, который он выстроил по отношению к тебе, то можно заметить, что он не такой уж и плохой. -Все равно он засранец. -Не отрицаю, - Кендалл усмехается. – И это тебе нравится, не так ли? -С ума сошел? – кидаю на Кендалла строгий взгляд. – Этот парень последний, кто бы смог мне понравится. -Конечно же он тебе нравится, - бормочет себе под нос Шмидт, за что получает под ребра. – Так или иначе, я просто хочу сказать, что тебе стоит дать ему шанс, если появится возможность. Ты даже не представляешь, насколько он крутой. -Кендалл, он твой капитан, так что у тебя нет права говорить иначе. -Нет, Лекс. Он мой лучший друг, и это говорит больше, чем можно выразить словами. К нему просто нужно привыкнуть, и тогда ты начнешь понимать, что никогда прежде ты не встречала человека лучше, чем он. -Он тебе нравится, Кендалл! – пытаюсь подколоть Шмидта я, при этом применяя его же слова. -Вот дура то, - немец закатывает глаза, пнув меня локтем. – Я просто пытаюсь помочь вам наладить отношения. -И это лишнее, ведь мы никогда не поладим. -Не будь так уверена, Алексис. Разреши мне что-то сказать тебе. Пожимаю плечами, не понимая, почему Кендалл так осторожен и спрашивает о таком пустяке. -Путь к сердцу матери лежит через ее ребенка, Лекс, а Джеймс очень любит детей. Уверен, что ты не знала об этом, но сейчас удостоверилась своими глазами в правдивости моих слов. -И что ты хочешь этим сказать? -Хочу сказать, что я вижу тебя насквозь, Алексис Миллс. И я вижу, как твое сердце смягчилось по отношению к нему, стояло только Джеймсу проявить заботу к твоему сыну. Это уже новое начало, Лекс. Не сходи с этого пути. -Иди ты, - с губ срывается нервный смешок. – Тоже мне психолог. -Я и твой друг тоже, - Кендалл взъерошивает мне волосы. – Так что было бы не правильно не сказать то, что я думаю. Ему я уже тоже сказал все, что было на уме. Закатываю глаза, за что получаю легкий подзатыльник. -Ладно, мне пора работать, - Кендалл целует меня в щеку. – А ты иди к этим мужикам. Усмехаюсь и лепечу ему что-то в ответ, затем возвращаюсь глазами к неизмененной картине: Джеймс, и на его руках мой сын. В сердце действительно начинает что-то тлеть, как бы я не пыталась это отрицать. Артур постоянно что-то спрашивает о мониторах, кнопках и всех вещах, которые находяться перед ними, и Джеймс с каким-то особым энтузиазмом разссказывает ему обо всем. На лице капитана порой мелькает улыбка, да и сам Арчи не скупится на смех, что делает эту картину душераздирающе красивой. Безупречный греческий полубог держит на руках самого красивого ребенка во всем мире – как, черт возьми, тут не растаять? Собираю все силы в кулак и отрываюсь от подглядывания, возвращаясь в каюту, где нахожу свой полароид. Затем, я набираюсь смелости и иду прямо в рулевую рубку, где застываю в дверном проеме, облокотившись об него, и с улыбкой наблюдаю за капитаном и его мини помощником. -А здесь можно включать мутик? – Артур указывает на какой-то из мониров чем вызывает приступ смеха у капитана. -Нет, этот монитор не показывает мультики. Он не предназначен для этого. -Зачем тебе телевизор без мутиков? – расширив глаза, спрашивает мой принц. Для него это действительно шок – как кто-то может жить без просмотра мультфильмов? -Действительно, - решаюсь вмешаться я. – Как вообще можно жить без мультиков? -Сам не знаю, - Джеймс пожимает плечами, оборачиваясь ко мне. – Как я вообще живу? -Мама плоснулась! – Артур тут же просиял, но даже и не двинулся с места. А я-то ждала, что он соскочит с рук капитана и побежит ко мне, но, кажется, у меня появился серьезный конкурент. -Почему ты не разбудил меня? – кидаю на Артура наигранно злой взгляд, и тот прячется в ладошки. -Дядя капитан не разлешил, - словно сознается в преступлении Артур, чем вызывает у меня улыбку. -Моя вина, - Джеймс корчит смешную мордашку. – Ребенка не наказывать. -И не думала, - подхожу к ним и сажусь на корточки рядом с малышом, целуя его в щеку. -Мама, а дядя капитан показывал мне все на колабле! -Серьезно? – поднимаюсь на ноги и разрешаю себе облокотиться об этот стол с техникой и мониторами. -Да! -И тебе понравилось? -Очень! Капитан классный, мама! Кидаю на Джеймса осторожный взгляд и замечаю довольную улыбку на его лице. -Джеймс, почему ты это делаешь? – решаюсь спросить я, скрестив руки на груди. – Почему ты не дал ему меня разбудить? -Наверное, потому, что у тебя была тяжелая ночь, и тебе нужно было отдохнуть. -С чего такая забота? – моя бровь сама по себе подскакивает вверх от удивления, хотя казалось, за сегодня она должна была уже застыть в такой позе. -За добро платят добром, - цитирует меня Маслоу, и мы обмениваемся каким-то странным взглядом. -Тогда… Спасибо, - слегка растерянно произношу я, на что Джеймс просто пожимает плечами. -Мама, сфотоглафируй меня с капитаном! – Артур привлекает к себе внимание, заставляя нас с Джеймсом разорвать этот странный контакт глазами и вспомнить о полароиде. -Джеймс, ты не против? -Абсолютно нет. Джеймс поправляет прическу Артуру, удобнее усаживая его на своих коленях, после чего они с улыбкой смотрят на меня, позируя. Щелчок, затем легкое гудение и самая идеальная фотография, которую я вообще видела появилась на свет. -Давай еще! – требует сынишка, и я уже собираюсь щелкнуть, как Джеймс вдруг протягивает ко мне руку, требуя полароид. -Дай сюда. -Зачем? -Просто отдай мне полароид. Отдаю своего любимца Джеймсу, ничего не понимая. -А теперь чуть склонись, чтобы попасть в кадр. Мне требуется несколько секунд, прежде чем отойти от шока и склониться к этим двум красавчикам. Джеймс вытягивает руку, говорит «сыр» и нажимает на кнопку, которая порождает на свет новую фотографию. -Эй, Джеймс, - в рубку входит мистер Паттерсон, из-за которого я тут же отскакиваю от Джеймса с Артуром, словно меня поймали на преступлении. – Ты нужен нам на несколько минут. Джеймс тяжело вздохнул, затем поднялся и протянул мне Артура. Мне даже на секунду показалось, что сделал он это не охотно. -Мы еще не закончили, - пробормотал капитан, легонько щелкнув малыша по носу и покинув рулевую рубку. Я тоже вздохнула, но это скорее было что-то вроде «вау», ведь эти несколько минут, да и вообще весь день выглядит слишком странно. С приподнятым настроением и странной легкостью, мы с Артуром вернулись в каюту, где украсили стену новыми фотографиями, которые я до этого сфотографировала и выставила в «инстаграм». Поддавшись странному порыву, я включила ноутбук и…. запостила фотографию Джеймса и Артура на свой блог. Мне вдруг захотелось показать всем, каков он – капитан идиот, о котором я пишу чаще всего. «@ErikaBlake: Боже, теперь я понимаю твои чувства рядом с ним! – буквально через минуту под фото стали появляться комментарии. – Он настолько горяч, что, кажется, может затмить солнце!" «@EmmaCold: Упакуйте мне их обоих! Забираю!» «@KateWinslow: Наконец-то вы поделились с нами своим Божеством! Хоть я и знаю, что он засранец, но, черт возьми, посмотрите в эти глаза!» «@JuliaBennet: Он похож на принца из диснеевской сказки!» Благодаря моим преданным читателям я узнаю, что не только мне он кажется чересчур привлекательным. Это успокаивает, ведь помимо моей не любви к нему, я все же иногда засматриваюсь на его красоту, и теперь выясняется, что это вполне нормально. Он такой, что на него просто невозможно не смотреть. Закрываю ноутбук и после звона рынды (корабельного колокола), беру Артура, и мы отправляемся на ужин, после которого он смотрит парочку мультфильмов и после душа засыпает. Ночь подкрадывается не заметно, унося с все мое хорошее настроение и заставляя меня покориться печали. Печали, которая тут же цепляется в мое сердце клешнями, стояло мне взглянуть в календарь. Этот день подкрался ко мне слишком быстро, и, погрузившись в суету на корабле, я просто не успела морально к нему подготовиться. Эта дата. Чертова дата, высеченная в сердце острым кинжалом темного всадника. Не вынося духоты в каюте, я взяла радио няню и вышла на улицу в надежде, что свежей воздух хоть немного успокоит адское полымя в груди. Шаги вдоль палубы, ветер, раздувающий волосы и шум волн – все это казалось бы сказкой, если бы меня так не сдавливало изнутри. Слушая свои ватные ноги, я побрела вдоль палубы, подходя к самому краю и облокотившись на такой знакомый бортик. Ветер, океан и одиночество. Мне больше некуда деваться, ведь вернись я в каюту – задохнусь. Задохнусь только от взгляда на сына. Боль станет невыносимой. В этот день всегда так, и я ненавижу себя за это. Стою, пытаясь любоваться ночным видом, вслушиваясь в шум мотора и волн, которые бьются о борт, но ничего не получается. В моей голове словно тикают часы, которые я не могу выключить. Я не могу перестать думать, что через мгновение наступит новый день. Это побег, в финале которого я никогда не останусь в выигрыше. Реальность все равно меня настигнет, а новый день наступит. Вдох, выдох. Невыносимая, ноющая боль в низу живота, который сжался в клубок. Я мысленно бегу, бегу… Бегу, и… Он сделал это. Этот день в конечном итоге наступил. Мой взгляд опустился на наручные часы, и я грустно вздохнула, подавливая желание нырнуть за борт. Ветер коснулся моих щек, словно это было мягкое поглаживание чих-то рук. Я закрыла глаза, представляя, что это она. Просто хотела верить в то, что холод воздуха, обдувающий мое тело, может быть чем-то большим, чем просто порывом ветра. В такие вот минуты, когда боль смешивалась с тоской и переходила в отчаянье, мне действительно хотелось верить в то, что высшие силы существуют. Мне хотелось верить, что этим порывом ветра и есть моя Лоло, и это ее руки нежно касаются моего лица, пытаясь успокоить. 4 года. Четыре адских, длинных года я не вижу ее глаз, не чувствую объятий. Это такой огромный кусок времени! Все должно было уже прийти в норму, но я все еще не могу прийти в себя. Просто… Я все помню. Помнить – это единственное, что тебе остается, когда дорогой сердцу человек навсегда уходит. Теперь он становится только воспоминанием. Только в памяти ты сможешь его найти. Твоя голова, битком набитая болью – это все, что остается. Воспоминания помогают нам продолжать любить человека, которого не стало. А любовь, как все знают, убивает. Любовь – это неизлечимая болезнь. И я больна тем, что до сих пор люблю свою старшую сестру. И я не могу ее отпустить, просто.… Не могу. -С днем рождения, Артур, - шепчу я себе под нос, хлюпая носом. Сама не понимаю, когда я успела расплакаться? Щеки влажные, дыхание сбито, а в груди происходит месиво. Еще один чертов, никчемный год без Лорел. И я так устала жить без нее. Ведь я даже не живу, а я… Я просто никчемно существую. Мысли ранят сильнее кинжала, пока я просто смотрю на звезды, надеясь увидеть там ее. Почему, поднимая взгляд на небо, я каждый раз надеюсь, что увижу там ее глаза? Почему мне так хочется верить, что как в мультфильме «Король лев», моя Лорел заговорит со мной, вправит мозги и укажет мой истинный путь? Почему я так хочу верить в магию? Ведь это слишком глупо для девушки моего возраста. -Небо сегодня просто великолепно! – бархатный голос заставляет все внутри меня перевернуться из-за перепуга, а сердце ускорить ритм. -Да, - тихо бормочу я, тут же вытирая потоки со щек и пытаясь взять себя в руки. – Да... звезды… они красивые. Джеймс становится рядом со мной, прислоняясь к бортику и устремляя взгляд в небо. Наверное, он просто пытался понять, почему я с такой надеждой смотрела ввысь секундой ранее. -Джеймс, зачем ты сюда пришел? – через долгих 20 или даже 30 секунд решаюсь спросить я. -Просто захотел посмотреть на звезды, - парень пожимает плечами. – Разве это запрещено? -Нет, - голос дрожит, как бы я не старалась взять себя в руки. – Просто.… Если ты пришел сюда поругаться или испортить мне настроение, то… уходи. Просто уйди, пожалуйста. Он кидает на меня слегка обиженный взгляд, и я в этот момент мысленно радуюсь тому, что в темноте не видно мое заплаканное лицо. -Ты действительно считаешь меня такой сволочью? – чуть слышно спрашивает Джеймс. -Нет, - бормочу я, после чего громко вздыхаю и как можно тише хлюпаю носом. – Просто у меня сейчас нет ни сил, ни настроения на ссоры с тобой. Так что, пожалуйста, уходи, если ты пришел за этим. Джеймс отводит взгляд в сторону и долго молчит. Мы так и стоим, устремив взгляды в море. В его присутствии мне становится немного легче, ведь я запрещаю себе плакать. Никто не должен видеть моих слез. -Я пришел, чтобы повторно сказать тебе спасибо, - прерывает тишину Джеймс, и я чувствую его взгляд на себе. -Серьезно? - моему удивлению опять нет придела. – Спасибо? За какие заслуги? -За вчерашние да и за сегодня. -А, за эти, - на моих губах непроизвольно появляется намек на улыбку. – Тогда нет за что. Как я уже говорила, это тебе спасибо, что защитил меня в баре. -А как говорил я - так поступил бы любой. Мой тяжелый грустный вздох порождает очередное затишье. Стоять с ним, в тишине, без ругательств или косых взглядов – совсем непривычное дело. Это не то, чтобы напрягает… Боже, это выглядит так противоестественно. И да, эта тишина действительно заставляет меня чувствовать себя неловко. Неужели всего один день мог так на нас повлиять? Одна случайная услуга друг другу, затем добрый жест с его стороны и вуаля – мы перестаем ругаться, взаимная ненависть уходит и превращается в неловкую тишину? Еще 24 часа назад я бы упрямо твердила, что это невозможно. Я бы сказала, что никогда не смогу нормально реагировать на присутствие Джеймса. Но в эти секунды…. Мир вдруг оказался совсем другим, чем вчера. Я чувствую эти изменения. Ветер вновь касается моей кожи, и я вздрагиваю, возвращая мысли в старое русло. Невыносимо. Почему стоит мне на секунду забыть о боли, и она тут же возвращается всего из-за легкого касания ветра? Почему я не могу перестать чувствовать ее? И почему мне в один момент так резко захотелось за борт? -Алексис, - Джеймс решается прервать тишину. Я поднимаю на него глаза, надеясь, что он не заметит в них проблеск слез. -Почему мне кажется, что мысленно ты сейчас не здесь? Поджимаю губы и возвращаю взгляд к океану, ничего не отвечая. Он прав - я не здесь. Мои мысли далеко, и они запутались в боли, ведь перед глазами стоят зеленые как изумруды глаза Лорел. -Прежде чем меня ненавидеть, - вдруг, чуть слышно произносит Маслоу. – Поговори со мной. -Поговорить? – сказать, что меня удивили эти слова – ничего не сказать. Джеймс хочет поговорить? С каких таких пор? -Я умею слушать. -Если мне захочется поболтать, я пойду к Эйприл, - сама не понимаю почему, но я тут же «выпячиваю колючки» в ответ. - Но если ты захочешь выговориться, - Маслоу разводит руками и как-то непривычно тепло смотрит на меня. – Я здесь. -Спасибо, - на секунду закрывая глаза, шепчу я. Опять наступает бесконечная тишина. Я чувствую, что утопаю в ней, чувствую, как задыхаюсь. -Алексис, перестань. Прошлое должно оставаться в прошлом, хватит думать о том, что заставляет тебя грустить. -Я не грущу. -Значит, заплаканное лицо – причина радости? Молчу, не зная, что ответить и даже не знаю, что чувствовать и думать. Как он, черт возьми, все понял? У меня что, на лице написано «я скучаю по тому, чего никогда не вернуть?». -Я знаю, как сложно запретить себе возвращаться назад… - Джеймс делает недолгую паузу, вздыхая. – Но если ты не начнешь двигаться дальше, то перестанешь жить вовсе. -Я знаю, - не понимаю почему, но я чувствую очередной приток слез к глазам, которые тут же умывают мое лицо. – Знаю, что надо двигаться дальше и так далее. Все это делают. Все шаг за шагом продолжают идти, начинают меняться…. Но не я. Я грустная, и я никогда не поменяюсь. -Поменяешься, у тебя нет выбора. Все случится тогда, когда ты больше всего не будешь ждать перемен. Главное отпусти прошлое и перестань за него цепляться. Становиться так невыносимо больно, что я не сдерживаюсь и все-таки открываюсь ему. Я иду навстречу, начиная такой нелепый, но искренний разговор, в котором я так сейчас нуждаюсь. Мне так хочется выговориться хоть кому-то, хочется сказать о том, что я скучаю, и что мою душу разъедает от тоски. Я хочу, чтобы кто-то меня поддержал, и, что хуже всего, мне хочется, чтобы поддержкой стал именно капитан идиот. -Ты не понимаешь. Эта боль… Она всегда со мной. В каждом моем дне, в каждом воспоминании и в каждой будущей секунде. Я не могу дышать. -Ты хватаешься за боль, ведь мысль о том, что однажды ее не станет, пугает тебя, Алексис. Тебе кажется, что если ты чувствуешь боль, то ты все еще любишь этого человека. -А разве это не так? – срывается с моих губ. Он прав, я часто думала о том, что раз уж мне больно – значит, моя любовь к Лоло все еще как никогда сильна. Боль – это связуемое между моим сердцем и воспоминаниями, и если она уйдет – не останется ничего. Если переболит, это будет значить, что любовь прошла. А я не хочу этого. Я не хочу переставать любить ее. Никогда. -Вовсе нет, Алексис. Так что пора принять это и двигаться дальше. Не знаю, что на меня находит, но я тут же вытираю слезы с лица и иду на попятную. Нет, он не тот человек, которому стоит открываться. Завтра наступит новый день, и он использует все, что я сказала, против меня. Он раздавит меня психологически, попади ему такая возможность и я не должна допустить этого. Зачем я наговорила столько бреда, который чувствую каждой клеточкой моего тела? Откуда ему вообще знать, каково это – ждать кого-то вечность? Откуда ему знать, что такое тоска и одиночество? Такой самовлюбленный павлин не знает, что такое боль. -С каких таких пор ты, Джеймс Дэвид Маслоу, заделался психологом? – срывается колкая фраза с моего языка. Что ж, Алексис, молодец. Сейчас будет очередной скандал, виной которому ты и твой острый язык. -С тех самых пор, когда пытаюсь протянуть белый флаг и поговорить с тобой. Резко застываю, в очередной раз удивившись повороту событий. -Алексис, я знаю, какой я сложный человек. Ты неоднократно была права - я тот еще засранец. Но я действительно хочу попытаться наладить наши отношения. -Зачем тебе это? Ты ведь не выносишь таких, как я. -Я просто не люблю людей, - он закатывает глаза. -Тебе не обязательно налаживать со мной отношения, Джеймс. Я не тот человек, общение с которым принесет тебе пользу. От меня вообще нет никакой пользы, так что можешь просто… Боже, просто не утруждайся. -Перестань, - протестует парень. – Я хочу, чтобы ты перестала видеть во мне засранца. Я хочу, чтобы ты увидела и мою светлую сторону, если такова есть. -Я знаю, что ты хороший человек, Джеймс, - не понимаю почему, но мои губы дергаются в намеке на улыбку, ведь этот разговор кажется смешным абсурдом. – Эйприл рассказывала, Кендалл пел об этом баллады. К тому же, ты потрясающий капитан, тебя все уважают, включая моего отца. То, что мы не умеем общаться друг с другом, не значит, что ты плохой. -Знаешь, что смешно после твоих слов? – Джеймс тоже пытается не улыбнуться, но у него это плохо получается. – Мы уже больше 10 минут разговариваем, не ругаясь. -Это наш рекорд. -Именно, - подмечает парень и кидает на меня взгляд, излучающий тепло. – Стоит только приложить немного усилий, и все станет намного проще. Нам нужно научиться сожительствовать без конфликтов, иначе это плаванье превратиться в какой-то кошмар. И я делаю первый шаг навстречу – пытаюсь поговорить с тобой, Алексис. Но если ты не хочешь хотя бы попытаться найти общий язык – я пойму это и мы вернемся к реву львов. -Неужели капитан действительно протягивает белый флаг ко мне? -Я сам не верю своим словам, но да. И это не потому, что в мою работу входит обустройство положительной атмосферы на корабле, а потому, что…. Сам не знаю, почему мне вдруг захотелось этого. -Очень весомый аргумент, - усмехаюсь, черт бы меня побрал. – Который полностью меня устраивает. -Значит, - Джеймс протягивает ко мне руку, и я тут же пожимаю ее своей заледеневшей рукой. – Мир? -Перемирие, для начала. -Ты замерзла? – впервые за все время моего плаванья, капитан выглядит так, словно ему действительно на меня не наплевать. Даже его взгляд, который всегда был наполнен холодом в мою сторону, становится мягче. -Нет. -Господи, ну не заводи меня, - Джеймс закатывает глаза. -Ладно, я действительно немного замерзла. Это нормально, ветер прохладный. -Идем, - Джеймс хватает меня за локоть и тащит за собой. Если честно, то я даже и не особо сопротивляюсь, ведь мои ноги просто плетутся за ним. Ощущения, что он выбросит меня за борт ушло в те секунды, когда он объявил о перемирии. -Куда мы идем? -Туда, где менее ветрено. Джеймс отпускает мой локоть, и мы пересекаем палубу, затем проходим мимо рулевой рубки. Идти за ним по этой части корабля было чем-то новым, ведь я еще здесь не бывала. И все дело именно в том, что я избегала Джеймса как могла. Небольшой трап, затем поворот и мы оказываемся в неизвестной мне раньше каюте. В этот день происходит столько нового, что я вряд ли смогу забыть это когда-нибудь. -Что это за место? – не удержавшись, спрашиваю я, рассматривая крохотное помещение. Темная обивка стен была такой привычной, но остальное абсолютно отличалось от всего, что я видела на этом корабле. Вместо иллюминатора в каюте было огромное окно размером с двери, с которого виднелся удивительный вид – океан сливался с ночным звездным небом. Напротив окна находился маленький диванчик цвета какао, а возле диванчика красовался крохотный кофейный столик. Сама каюта больше походила на переделанное помещение кладовки, ведь здесь было до воли тесно. В таком маленьком пространстве мне вдруг стало неловко от того, что рядом такой красивый мужчина, как капитан. -Это очередной шаг навстречу, - отвечает Джеймс, присаживаясь на диванчик и приглашая меня жестом к себе. – Здесь я прячусь ото всех, когда хочу побыть один. Сажусь рядом с ним, понимая, что диванчик действительно слишком мал, ведь мое плечо касается его плеча. Мы сидим предельно близко, и еще не убили друг друга – это нужно где-то записать. -Так вот, где ты пропадал до ночи, - наконец-то доходит мне. – Когда не хотел возвращаться в нашу каюту. -Именно. -Ха, а я успела записать тебя в ряды самых заядлых трудоголиков, которых я знаю. Джеймс усмехается, ничего не отвечая. Он словно без слов понял, что я нуждаюсь в нескольких минутах тишины. Мои глаза впились в огромное окно, с которого, как казалось, я могу пересчитать звезды. Мы были на втором этаже корабля, и вид отсюда был еще потрясней, чем с палубы. Не знаю, как Джеймс находит в себе силы отрываться от этой красоты и идти работать, ведь я, кажется, срослась с этим местом. Вид умопомрачительно красив, а волны так красиво плещутся в ярком свете луны. В эти секунды я невыносимо хочу стать русалкой, чтобы хоть на миг стать частью красоты, в которую влюбилась моя душа. Вдруг, Джеймс начинает шевелиться, и я тут же отрываюсь от окна, замирая. Через несколько секунд на мне оказывается плед цвета горячего шоколада. -Спасибо, - натягиваю на себя плед, затем кидаю взгляд на футболку парня. – Как ты можешь не мерзнуть? На тебе одна футболка. -Я и не говорил, что не замерз. Только подумать – Джеймс переступает через себя и отдает мне плед, хоть и сам не прочь в него завернуться. Разве капитан эгоист на такое способен? Или я действительно знаю его так плохо? Прежде чем судить о Джеймсе, мне стояло задуматься…. Знаю ли я этого человека вообще? Может, он действительно не такой, каким кажется? Просто для того, чтобы заметить его плюсы, надо вытерпеть все минусы? -Тогда это шаг навстречу с моей стороны, - бормочу себе под нос я, подсовываясь ближе к Джеймсу и укрывая нас обоих пледом. -Спасибо. Думаю, теперь пора начать этот.… В общем, разговор. -Скажи мне, что я не пожалею об этом завтра, когда ты выплеснешь на меня свой гнев, - неуверенно бормочу я. – Потому что если ты ищешь материал для того, чтобы потом использовать его в наших стычках… -Почему ты видишь во мне только плохое? – обиженно произносит Маслоу, перебивая меня. – Знаешь, все девушки видят во мне такого себе принца с белым кораблем или хотя бы человека чести, но только ты постоянно смотришь на меня так, словно я животное. Что во мне не так? -Наверное, то, что до сегодня ты не сделал для меня ничего хорошего, - честно отвечаю. – Наше общение началось с малоприятного скандала, который продолжается по сей день. -Наверное… - чуть слышно отвечает парень, затихая на несколько секунд. Он словно уходит в себя, вспоминая что-то, и я долго не смею его потревожить. -За что ты меня так возненавидел? – спусти несколько минут, спрашиваю я. – С первого взгляда. -Чушь, я никогда тебя не ненавидел. -Тогда что во мне такого, что приводит тебя в бешенство? -Моя агрессия – это всего лишь побочный эффект. -Побочный эффект чего? – широко распахнув глаза, спрашиваю я, пытаясь понять Джеймса. -Это не важно. -Ты сам захотел говорить, но теперь уходишь на попятную. Джеймс вздыхает, и я чувствую, как напрягается его тело, но не подаю виду. Выжидаю недолгую паузу, устремив взгляд в окно, и он, наконец-то, решается ответить: -Я просто пытался держать дистанцию между нами. И моя злость постепенно перешла в привычку. -Я ведь не…. -Дело не в тебе, - он уже так привычно перебивает меня. – Дело в моем прошлом. Просто… Последняя девушка, с которой я делил комнату.… В общем, не важно. Я постараюсь измениться. Вдруг, всего несколько слов меняют все – в моей голове наконец-то появляются ответы на вопросы, которые мучили меня с первого дня на борту «Аполлона». Несколько кусочков пазла становятся одним целым. -Она разбила тебе сердце, - сочувственно и даже понимающе бормочу я. – И ты просто не хотел наступить на те же грабли. -Зря я это сказал, - Джеймс вздохнул. – Но да, ты права. -Но я не она, Джеймс. И я не собираюсь сначала влезать тебе в душу, а затем делать больно. Если уж на то пошло, то мне вообще не нужны отношения. К тому же, самовлюбленные павлины – не мой тип. -Заносчивые шатенки тоже не в моем вкусе, - Джеймс усмехается, улавливая шутку в моих словах. Общаться с ним оказывается проще, чем я думала. Джеймс прав – нам нужно просто приложить усилие, чтобы все получилось. -И да, с каких пор одинокой девушке не нужны отношения? -Не знаю, - пожимаю плечами. – Я люблю одиночество.… Или я просто убедила себя, что так мне будет лучше. К тому же, в моей жизни уже есть один блондин. Больше мне никто не нужен. -Это о его отце ты думала на палубе? – без раздумий спрашивает капитан, и я наконец-то узнаю в нем бесцеремонного Джеймса. – Он сделал тебе больно? Ты до сих пор любишь его? -Нет, - громче, чем следовало, восклицаю я. – Этот ублюдок последний, о ком бы я стала думать. -Значит не он – повод твоих слез? Есть еще кто-то, кто разбил тебе сердце? -Опять промах. -Тогда в чем дело? Что заставляет тебя хвататься за прошлое? И не уходи на попятную, Алексис. - Это просто жизнь, Джеймс. Ты строишь планы, думаешь, что все предусмотрел, знаешь, в какую сторону идти, и вдруг…. Все уходит из-под ног. Сбиться с пути легче простого, но вернуться в прежнюю колею дано не каждому. -Надеюсь, ты знаешь, что жизнь состоит не только из плохих моментов, но и из хороших? Твоя черная полоса рано или поздно закончится, не стоит грустить из-за нескольких неудач. -Неудач? – сама не понимаю, почему так резко реагирую на его слова, но слезы наполняют мои глаза. – Моя жизнь и есть сплошной неудачей, Джеймс. Как мне уже говорили, я – неуверенная в себе вечно грустная мать одиночка, которая, как все думают, готова повеситься на шею к любому, кто ее пригреет. -Я был зол, - бормочет парень, тут же напрягаясь. – И говорил не думая. -Не важно, - я перевожу взгляд на стену. – Вся моя чертова жизнь в последние несколько лет – сплошное черное пятно. Это камень в груди, который не дает мне дышать. И я оказалась на этом корабле только потому, что отец убедил меня в том, что перемены могут все изменить. Он сказал, что душу надо лечить ощущениями, и самое смешное, что я поверила в эту чушь. -Черт, - Джеймс прижал на несколько секунд ладони к лицу, растирая уставшие глаза, как казалось с виду. Но это, скорее, была защитная реакция на то, что он почувствовал – вину. Мне показалось, что лицо парня действительно перекосило от сожаления и… понимания. Никогда не думала, что буду читать кого-то как открытую книгу. -Я такой идиот, я сколького тебе наговорил, - пробормотал парень. – И одного «извини» будет мало. -Ты просто говорил, что думал, - я выдавливаю из себя улыбку, так и не решаясь даже шевельнуться, чтобы взглянуть в его сторону. -Но я был не прав. Боже, как я сейчас себя ненавижу. -Перестань, Джеймс. Твое поведение пошло мне на пользу. -Как убитые нервные клетки могут быть полезными? – фыркает парень, злясь на самого себя. -Ты сделал мне одолжение, Джеймс. -Одолжение? – контроль эмоций, которым он всегда так умело руководил, исчезает с концами. Это слышно в его голосе, видно в горящих глазах. Такой Джеймс кажется совсем другим человеком, и этот человек… Он... хороший? -Моя жизнь превратилась в огромный застой длинной в три… даже четыре года, - сама не понимаю почему, но я вновь ему открываюсь, впуская в свой внутренний мир. Даже со слезами в глазах, я улыбаюсь как сумасшедшая, обращаясь к этому парню и открывая страшную тайну, в которой до сегодня не признавалась себе сама – он действительно помог мне. -Знаешь, это как.… Как депрессия. Долгая депрессия, перерастающая в живую кому. Жизнь превращается в существование, в котором слишком мало эмоций. Я словно замерла, жизнь остановилась. И только ребенок, который обнимал меня, согревал и просто напоминал о том, что я хоть кому-то нужна, заставлял меня каждое утро подниматься с кровати, идти на работу, пытаться выглядеть нормально. Только Артур был тем, кто давал мне ту малую часть эмоций, которых хватало для того, чтобы существовать…. Но потом, я попала сюда и встретила тебя. Ты был таким… Таким идеальным в этой своей белой выглаженной форме. Такой себе совершенный эгоист, который тут же заставил мои волосы встать дыбом после первого же нашего разговора сам на сам. В первый же день на этом чертовом корабле ты заставил мою кровь закипеть, пусть и в плохом смысле. Ты разозлил меня, и это были такие мощные эмоции… Они словно даль мне пощечину, пробудили. Ты обижал меня, сам того не зная, что это идет мне на пользу. Все наши ссоры, скандалы, общая ненависть – все это вызывает у меня бурю эмоций. И даже слегка ненавидя тебя, я искренне благодарна тебе, за то, что ты сделал с моей жизнью. Ты вновь сделал меня живой, Маслоу. И я хочу сказать тебе.… Сказать спасибо. Спасибо, что встряхнул меня. Сбитый с толку, шокированный и растерянный, Джеймс громко дышит, не зная, что сказать в ответ на мой монолог. Он даже не знает, что ответ и не нужен, ведь я высказалась и это все, что мне нужно. Наконец-то я разговариваю с живым человеком о том, что я чувствую. Слова рвутся из самой глубины души. Это тот разговор, к уровню которого мы с Эйприл еще не дошли. Такие разговоры спонтанно рождаются между людьми и умирают в их воспоминаниях, ведь это остается только между ними. Джеймс вдруг поворачивает голову и смотрит на меня такими глазами.… В этом взгляде утонула не одна девушка. Время словно замедляется в тот миг, когда он протягивает ко мне руку и кладет ее поверх моей ладони, чуть сжимая ее. Я застываю, поднимая на него глаза, и мы встречаемся взглядами. Взглядами безумных людей, которым было больно и которые наконец-то нашли путь к примирению. Этот жест – сжатие моей руки – в нем было больше, чем просто «нет за что». В этот миг мир действительно перевернулся, и я почувствовала это вместе с пропущенным ударом моего сердца. Все было как в дешевой мелодраме – он медленно накрывает мою руку своей, а затем мы встречаемся взглядами. Правда, я не влюбилась в него, как бывает в этих же фильмах, а просто… Я ощутила себя не одинокой. -Знаешь, - пытаясь разрядить обстановку, бормочет Маслоу. – Я могу продолжить встряску, если это понадобиться. -Нет, спасибо, - я нервно хихикаю, ощущая, как кожа на руке, которую мгновением назад сжимал Джеймс, горит. – Нервные клетки действительно не восстанавливаются, хватит. -Ты смеешься, - Джеймс сам расплывается в улыбке, замечая мою нервную усмешку. – А говоришь, что ты вечно грустная. -Я знаю, что иногда я смеюсь, - мои глаза вновь встречаются с пристальным взглядом Маслоу. – Но посмотри мне в глаза… разве это счастье? -Задай мне этот вопрос через месяц, - Джеймс подмигивает, после чего усмехается. – И я отвечу. -И что это значит? – мои брови сходятся на переносице от удивления и непонимания. -Будем лечиться ощущениями, - его улыбка словно разжигает в моей груди какой-то неведомый мне до этого свет. Наверное, именно так зарождается надежда. Надежда на лучшее будущее. Неужели это возможно? И я действительно не сплю? Пните меня. Киваю, вздыхая. Да, мне все очень грустно, а тоска разъедает мою грудь. Просто.… Когда Джеймс рядом, а его тепло в прямом смысле согревает меня под пледом, эта боль… Она притупляется и становится сносной. -Ее звали Сара, - Джеймс прерывает тишину своим бархатным и таким приятным голосом. – Сара Джоунс. Поднимаю глаза на него, вновь непонимающе уставившись. -Будет не справедливо, если я тоже тебе не откроюсь, - Маслоу пожал плечами. -Полностью согласна. -Она… Сара была моделью «Victoria’s Secret». Я описываю ее, чтобы ты имела представление, что я в ней нашел. -Красавица с идеальной кожей и телом? – не удерживаюсь и закатываю глаза, ведь ничего другого я и не ожидала. Он красив как кукла Кена, так почему бы ему не водиться с прекрасными Барби? -Именно, - Джеймс натянуто усмехается. – Безумно красивая блондинка с большими запросами и требованиями. Мы встречались, все было отлично, я давал ей все, что было в моих силах, плюс любовь и все такое.… Затем я возвращаюсь с плаванья и застаю ее в постели со своим другом... ладно, признаюсь, это был мой брат. -Вот шлюха, - срывается с языка, и я тут же прижимаю ладонь ко рту, кидая извиняющийся взгляд на Маслоу. – Извини. -Ты права, - наиграно легко отвечает тот. – Три года отношений коту под хвост, вера в женщин потеряна ну и… Использование их как предметов для удовольствия, не больше. Никакого сближения или намека на отношения. - А Эйприл? - Она мне как сестра. Мы познакомились еще до встречи с Сарой, когда я был всего лишь матросом на этом судне. Понимающе киваю и поджимаю губы. У всего и всегда есть причины, и только сейчас я это ясно осознаю. -Знаешь.… Если вы разошлись…. Может, она просто была не той девушкой? Ну, не той, которую обычно называют спутницу по жизни. Может, ты найдешь еще ту, которая никогда так с тобой не поступит? -Не в этой жизни, - Джеймс вздыхает и натянуто усмехается. – Океан и волны – вот, кто мои спутники по жизни. Они для меня своего рода как Артур для тебя. Больше ничего и не нужно. -Ты ошибаешься, - теперь я протягиваю к нему руку и сжимаю горячую ладонь парня. – Ты еще найдешь ту, которая заменит тебе как океан, так и эту шл… Сару. -Как и ты найдешь того, кто сделает тебя счастливой, Алексис. И ты больше не будешь грустить из-за разбитого сердца. Тень улыбки на моем лице исчезает, и я тут же убираю от него руку. Смешно, до боли сменно. Он все еще думает, что отец ребенка разбил мне сердце, и из-за этого я грущу. -Я что-то не так сказал? – насторожившись, спрашивает парень. Улыбка тоже исчезла с его лица, как только он увидел мою грусть. – Эй. Чуть качаю головой, пытаясь забыть. Пытаясь выкинуть с головы эту чертову годовщину. То чувство, которое облегчало мою боль, испарилось в один миг, оставляя зияющую рану в груди пульсировать. -Алексис. -Я просто кое-что вспомнила, извини. -Что же сделал этот сукин сын? – не выдерживает Маслоу. -Джеймс, нет никакого «его». Есть только годовщина смерти моей сестры, вот и все. Джеймс на секунду закрывает глаза, опять чувствуя вину за свою ошибку. -Лорел? – чуть слышно спрашивает тот, и я широко распахиваю глаза. – Как я мог не догадаться? Идиот. -Как? Ты… Ты знал ее? -Мы познакомились здесь, на борту, - он грустно усмехнулся уголочком губ. – Я был еще матросом, а она – дочкой капитана. -Лоло любила проводить время с папой на корабле, - дрожащим голосом произношу я, перелистывая в своей голове воспоминания. – Так что я даже не удивлена. Моя сестра… Она всегда была более влюблена в море, чем я. Они с папой часто посещали «Аполлона», когда тот находился в порту. Папа обучал ее управлению, рассказывал все секреты и просто… Просто он не чаял в ней души, как и мы с мамой. -Она была замечательной девушкой, - тихо произнес Джеймс. – Лорел была светлой, и к ней очень хотелось тянуться.… Как к солнцу. -Как к солнцу, - повторяю я, вытирая потоки со щек. – Солнцу, которое погасло для всех. -Эй, - Джеймс взял меня за подбородок, заставляя смотреть на себя. – Хватит. Она не хотела бы, чтобы ты страдала. -Но я не могу. Без ее света мне не дышится и не засыпается. -Отпусти ее, слышишь? Дай боли уйти. -Ты не понимаешь, - я убираю руку Джеймса от себя и устремляю взгляд, полон слез, в окно. – Боль это все, что остается. Больше ничего нет. -Нет, ты не права. Тебе страшно, ведь ты убедила себя, что без боли больше ничего нет, но это не так. У тебя будут воспоминания. Все те моменты, которые вы разделили на двоих, все минуты радости и печали.… Все это стоит того, чтобы жить дальше и помнить. Не бойся отпустить свою боль, ведь только если ты отпустишь – откроется дорога чему-то лучшему. -Она была всем тем лучшим, - упрямо продолжаю твердить я. -И она хотела бы, чтобы ты была счастлива даже без нее. Застываю, вдруг понимая, что он прав. Лорел всегда хотела для меня только всего самого лучшего. Боюсь даже представить, как бы она злилась, если бы узнала, что я хороню свою жизнь заживо. -Но… - всхлипываю и поднимаю глаза на Джеймса. – Я… не знаю, как это сделать. Я не знаю, как двигаться дальше. Вдруг, Джеймс обнимает меня за плечи и притягивает к себе. Еще вчера я была бы против такого жеста, но сейчас… Мне нужно, чтобы кто-то был рядом, даже если этот кто-то – капитан идиот. -Просто отпусти, - бормочет парень, поправляя на мне плед и теснее прижимая к себе. – А дальше все произойдет само. Я обещаю. «Бортовой журнал: день номер 37» …..Обещание. Он дал его этой ночью, которая была бесконечно долгой и очень эмоциональной. Джеймс дал мне обещание, которое изменило мою жизнь навсегда. Эта ночь стала роковой, ведь ход событий изменился – враг вдруг стал другом. Другом, который сделал меня живой….