От автора
Данный фанфик является самостоятельной историей. Можно безболезненно читать отдельно от цикла. Цикл «Ороборо» продолжает работу «Энгармония Ким Чонина» http://ficbook.net/readfic/2333530 Поскольку драбблы никогда не были моей сильной стороной, а заявок по всем пейрингам с Каем мне накидали, появилась идея цикла миди-фиков «Ороборо» (по всем пейрингам с Каем, что просили в заявках = 11 фиков + 1 бонус + 1 скрытый). В «Энгармонии» каждой паре соответствовал определённый звук (нота/аккорд), в «Ороборо» каждой паре соответствует определённый минерал (добродетель/порок/назначение = тройной круг). Если кто-то решит, что камни-талисманы в работах выбраны не просто так, а в зависимости от заявленных героев и пар, то этот кто-то будет прав на все сто процентов. Ороборо — символ философского камня, эликсира жизни, вечности и цикличности времени. Изображается как змея, кусающая себя за хвост. В рецепт Ороборо входят элементы, каждый из которых требует особого приготовления и содержит в себе как добродетель, так и порок. Одни говорят, что всего их дюжина, другие говорят, что дюжина «чёртова», но малая (11) или большая (13), точно не знают. Всё, что вы не хотели знать о талисманах, но придётся... ))) Вот они — в произвольном порядке: Ороборо: Арлекин — опал-арлекин (КайЁль) / готово, полисАУ Ороборо: Изгоняющий кошмары — хризолит (КайСу) / готово, киллерАУ Ороборо: Черепашка в наследство — яшма (КайХо) Ороборо: Обнажённая истина — аквамарин (КайЛу) Ороборо: Звезда в рукоятке стилета — сапфир (КайСин) Ороборо: Драконова радуга — гематит-кровавик и алмаз (КайРис) Ороборо: Господин Демон — горный хрусталь-двойник (КайСэ) / готово, фэнтэзиАУ Ороборо: Молитва — церковный аметист (КайМин) Ороборо: Чётки на сто восемь — нефрит (КайБэк) Ороборо: Подвеска с заклинанием — сердолик (2Чон=КайЧен) Ороборо: Амулет игрока — кошачий глаз (Као=КайТао) + bonus track!12! Ороборо: Кольцо честности — гранат-пироп (ЧонКай=Чонин/танец) + hidden track!13! (скрытый фик) ЗЫ Сдаётся мне, что с миди на 10к я малость промахнулся. Или не малость. Миди/макси, короче))) Разберёмся в процессе)))Цикл «Ороборо»
Арлекин
Опал-арлекин/арлекиновый опал — опал, в котором цветные участки создают мозаику в виде многоугольников, весёлый, неистощимый на выдумки, но одновременно очень капризный камень. Преданность, предательство, надежда — всё это в опале заключено, а грязь, чёрствость и ложь «убивают» его.
1. Персональная горячая штучка Пак Чанёля
Лейтенант Пак Чанёль никогда не считал себя суеверным, но даже ему сразу стало ясно, что полуголая проститутка может предвещать исключительно крупные неприятности в ближайшем будущем как ему лично, так и всем находящимся рядом. Дело было не только в зарёванном лице, размазанной губной помаде и скудной, тщательно изорванной, одежде. Дело было в противопехотной мине с чудным кустарным таймером, которую эта дурёха баюкала на руках. Недоброе знамение приобретало особо крупный размах, потому что девица с зарёванной рожей и противопехотной миной в руках торчала посреди Центрального железнодорожного вокзала Пусана. — Опять эти русские... — тоскливо протянул капитан Бан. — Может, просто под руку попалась? — предположил Чанёль. Всё-таки «русский квартал» находился как раз напротив вокзала. — Может, — не стал спорить капитан Бан. — Требований пока никаких и никто не выдвигал, что странно. Ты помнишь, какая зона поражения у противопехотных? — Так разная же, — напряг мозги Чанёль. — Фугасные там, осколочные. Эта вот выглядит крупной. — Сапёров вызвал? — Уже дважды звонил. На всякий случай сдёрнул ребят из береговой — у них там тоже сапёры были. — Умница, — скупо похвалил капитан Бан и опять тоскливо вздохнул, полюбовавшись на проститутку. Та молча ревела и пялилась на мину в руках. Люди вокруг, когда замечали её и то, что она держала, сначала недоумённо моргали, а потом начинали пятиться. Всяко лучше, чем громко объявить, что тут мина. Если объявить, начнётся паника. И именно по этой причине по вокзалу шныряли сотрудники полиции в гражданском и отводили людей подальше небольшими группками. — Долго. Как бы не рвануло оно всё. Таймер этот... А вдруг есть пульт? И что она так пялится? Проститутку с миной заметил как раз Чанёль. У него был выходной, и он возвращался из ресторана, что держала его мать, домой. Ну и нарвался среди белого дня на станции метро на эту самую проститутку из Техаса. — Хорошо отдохнул, надеюсь? — устало поинтересовался капитан Бан. — А вот издеваться не обязательно, господин капитан, — обиделся Чанёль и попытался натянуть шапку на торчащие уши. — Чтоб оно всё... Как раз кинофестиваль в разгаре, вон народу сколько. А если рванёт, пока сапёры доберутся? — Смотри, немного рассосалась толпа. Давай к этой цыпе, поглядим, что там и как. Инструменты хоть есть? Чанёль пошарил по карманам и выудил небольшую отвёртку и перочинный ножик со сломанным колечком — на ремень или ещё куда уже не повесишь, только в кармане таскать. Но этот ножик ему мама подарила на десятилетие. Там ещё сделали гравировку в виде изогнутого лука с наложенной на тетиву стрелой. Раньше этот ножик Чанёль цеплял кольцом на связку ключей, так и носил, а теперь вот ножик валялся по карманам. Всё некогда было купить новое колечко, да и не всякое бы подошло. — Живём. Они вместе двинулись к проститутке и попытались сначала на расстоянии разобрать, что у неё за мина. По корпусу самой мины Чанёль мало что мог сказать, а вот таймер помимо того, что отсчитывал время, ещё и что-то измерял — внутри катались металлические шарики. — Он сказал... сказал... что шарики... не должны... касаться стенок... — всхлипывая, объяснила проститутка с жутким акцентом. Вблизи стало видно, что она молоденькая, перепуганная и очень симпатичная. Даже сейчас она умудрялась строить глазки сразу и капитану Бану, и Чанёлю. И одновременно катать шарики так, чтобы те не касались стенок. — Попробуйте медленно опуститься на корточки и поставить мину себе на колени, — предложил Чанёль. — Не могу... я без нижнего белья, — без капли стеснения возразила проститутка. — Заднице холодно. Капитан Бан хотел отдать девице свой плащ, но передумал. Всё равно цыпа не могла накинуть плащ, пока держала в руках мину, а выпустить мину из рук никак, поскольку от мины убегал тонкий провод, которым проститутку постарались обернуть как следует. Да и шарики эти дурацкие ещё... — Работа профи, — вздохнул Чанёль и хотел проследить провод — откуда и куда, но быстро запутался, потому что одежду на проститутке изорвали именно так, чтобы разобраться стало сложнее. Капитан Бан и Чанёль одновременно оглянулись, услыхав странный стук. Рядом с ними незнакомый высокий парень оставил чемодан, сбросил с плеч куртку и шагнул к Чанёлю. — Отвёртку можно? — Он кончиками пальцев тронул провод и легонько стукнул ногтем по корпусу мины. — Собрана на базе М18 «Клеймор». Внутри, скорее всего, подшипники и половинный заряд. А этот провод... — Вы кто вообще? — строго вопросил капитан Бан. Чанёль вцепился в отвёртку изо всех сил, не желая отдавать её смуглому парню в одежде военного покроя: чёрные вельветовые брюки — какие ноги! — и штанины заправлены в высокие армейские ботинки, пятнистая футболка под чёрной вельветовой рубашкой на кнопках, рубашка заправлена в брюки и перетянута широким ремнём. Чанёль таращился на этого парня и пытался мыслить. Вопреки всему — какие ноги! «Всё» неизменно побеждало, и мыслить у Чанёля выходило туго. Незнакомец сунул левую руку в нагрудный карман, вытянул корочки и вручил капитану Бану, после чего отобрал-таки у Чанёля отвёртку. — Радиус зоны поражения у этой мины... где-то метров сто, — добавил он приятным низким голосом и подцепил прозрачную панель на таймере. Чанёль и капитан Бан решили взглянуть на предъявленный незнакомцем документ. Там чёрным по белому написали: отряд полиции специального назначения. Правда, не Пусан, а Сеул. И они нашли сложенное пополам распоряжение о переводе в Пусан в их отделение с сохранением лейтенантского звания в связи с восстановлением после ранения. Лейтенант Ким Чонин. Двадцать пять лет, снайпер, тэквондо и кикбоксинг — уровень инструктора, сапёрское дело... Чанёль перевёл взгляд с не самой удачной фотографии на «оригинал». «Оригинал» деловито выуживал из таймера металлические шарики и рассеянно распихивал их по карманам. Вельвет мягко облегал широкие плечи, скрадывал очертания спины, и только по ремню можно было понять, насколько тонкий в поясе и бёдрах лейтенант Ким Чонин. Картинка, чтоб его... Чонин осторожно подцепил отвёрткой вторую стеклянную перегородку таймера и сдвинул в сторону, от усердия высунув кончик языка. — Ножик есть? — тихо спросил он, разглядывая проводки внутри. Резкие черты смуглого лица оставались спокойными и уверенными, неподвижными. Чанёль задержался взглядом на ямочке в центре упрямого подбородка, потом забуксовал на полных красиво очерченных губах, твёрдые скулы и нос с лёгкой горбинкой он смог пережить относительно спокойно, как и густые брови, но вот на глазах, затенённых длинными ресницами, забуксовал опять. Глаза по форме были красивыми, а вот по выражению — холодными. Тяжёлый взгляд в упор и усталый вздох. — Налюбоваться можно и потом, а сейчас мне бы хотелось получить нож или ножницы. Хоть что-нибудь. Чанёль сердито протянул Чонину перочинный ножик и корочки заодно вернул. — Лейтенант, вы уверены, что справитесь? — уточнил капитан Бан. — Вполне. Проститутка приободрилась и зазывно улыбнулась Чонину. Он приглушённо хмыкнул и решительно поддел один из проводков, осторожно срезал кусок изоляции, довольно кивнул и перерезал провод, после чего избавил проститутку от сомнительного подарка. — Лучше бы убрать это подальше. На всякий случай. — Чонин вручил мину капитану Бану и вернул отвёртку Чанёлю. Ножик повертел в ладони, потрогал петлю без колечка, чуть изогнул бровь, пожал плечами и отдал-таки владельцу. Чонин ухватился за ручку чемодана, но Бан его притормозил. — Вас подвезти в управление? — Было бы весьма кстати, — сверкнул улыбкой Чонин. Чанёль впервые понял, что значит «ослепнуть от улыбки». Потому что он ослеп. В памяти не осталось ничего, кроме яркой улыбки на смуглом лице. Сколько бы он ни пытался подумать о чём-то другом, вспомнить иное, всё было бесполезно, потому что перед глазами у него жила исключительно улыбка Чонина. — Наручники есть? — А? Что? Зачем? — Чанёль вернулся в реальность и постарался смотреть на Чонина точно так же, как на любого обычного человека. Игнорируя внезапно приключившееся с ним состояние «я влюбился с первого взгляда и на всю оставшуюся жизнь». Чанёль влюблялся с первого взгляда и на всю оставшуюся жизнь хотя бы раз в год — к этому давно все привыкли. Кроме самого Чанёля. Для него это всегда было как в первый раз. — Эта дама может что-то знать. И может просто притворяться жертвой. — Чонин поймал проститутку за руку, не позволив ей улизнуть. Бан деловито нацепил на неё наручники и потянул за собой под эмоциональную русскую ругань. Девица яростно упиралась, что-то бормотала, а потом принялась дёргать обрывки своей одежды. И она не особенно переживала из-за того, что её груди буквально вываливались из декольте от этих резких движений. И она начала что-то выкрикивать пронзительным голосом, сдобренным нотками возмущения и негодования. Девицу запихнули в патрульную машину на заднее сиденье, где она оказалась зажата между Чанёлем и Чонином. Так вот они и приехали в отделение, по пути испытав нежную шкурку Чанёля на стойкость столичными шпильками. Капитан Бан сгрузил на Чанёля сразу и Чонина, и проститутку, а сам умчался с миной к сапёрам. Поскольку Чанёль ещё не дорос до личного кабинета, похвастать он мог лишь отдельным столом в общем зале. За стол он усадил девицу, второй парой наручников пристегнул её к специальному поручню и вернулся к двери, где переступал с ноги на ногу Чонин. — Наверное, вам нужно к комиссару с вашими документами? — предположил Чанёль без особой доброжелательности. Он страдал, потому что влюбился, но явно не в тот объект, в который следовало. Поездка от вокзала к отделению показала, что Чонин, скорее, склонен мотать Чанёлю нервы, чем гладить по шёрстке и чесать за ушком. С другой стороны, мама всегда говорила Чанёлю, что ярким людям нужно прощать некоторые недостатки, а роза без шипов уже и не роза вовсе. — Мне много куда нужно. Это тоже. Где тут можно попить что-нибудь? Чанёль кивнул в сторону автомата с напитками — тот красовался в конце коридора. Чонин негромко поблагодарил за подсказку и двинулся в нужном направлении, оставив рядом с Чанёлем чемодан и аккуратно свёрнутую куртку. Чанёль задумчиво разглядывал Чонина со спины и старательно пытался найти парочку изъянов — они были ему просто необходимы, пока он ещё не окончательно погиб. Если у розы уйма шипов, это уже терновый куст. А кто любит терновые кусты? Правильно, никто. И точно не Чанёль — он не мазохист. К нему подошёл капитан Бан с папкой в руках. — Где эта красивая змеюка, которая ещё и горячая штучка при этом? — Ему восхотелось водички похлебать, — Чанёль махнул в сторону Чонина, увлечённо читавшего надписи на кнопках автомата с напитками в конце коридора. — Ым, — Бан часто заморгал, — я вообще-то про ту русскую проститутку... — А-а-а! — Уши Чанёля вызывающе заалели. И на щёки выплеснулся яркий румянец. — Ага. Так где? — Там, — Чанёль указал в сторону своего рабочего стола. На этом он благополучно о проститутке забыл, потому что Чонин купил себе какой-то сок и прямо сейчас пил из бумажного стаканчика. Выглядел он при этом так, что впору рекламу с ним снимать. Чанёль встряхнулся, мысленно надавал себе по щекам и велел взглянуть на жизнь трезво. Это всего лишь столичный лоск, не более. Через недельку этот красивый мальчик ничем не будет отличаться от суровых жителей сурового Пусана и перестанет смущать влюбчивую тонкую натуру Чанёля. А вызывающее — даже вопиющее — противоречие «суровый житель сурового Пусана» и «тонкая натура» было недостойно чанёлевского внимания. О влюбчивости Чанёля в самом деле знала каждая собака в отделении и парочке соседних, даже в береговой знали. Они не знали только, что Чанёль влюблялся в парней. Удерживать в себе чувства и эмоции Чанёль никогда не умел, поэтому спокойно рассказывал коллегам о том, что у него творилось на сердце, но находчиво излагал всё таким образом, что все они думали о девушках и считали, что именно в девушек Чанёль и влюблялся. За редким исключением. В глазах капитана Бана Чанёль уже пару раз прокалывался. Как недавно со «змеюкой». «Змеюка» подползла к нему поближе и поинтересовалась, где тут вообще можно комиссара найти. И капитану Бану приспичило оказаться рядом. — Лейтенант Пак, позаботьтесь о новичке, — сухо велели Чанёлю. — У вас как раз выходной, вам всё равно заняться нечем. Пришлось тащить Чонина к комиссару и скучать рядом. Зато Чанёль узнал, что Чонина ранили во время операции по захвату группы контрабандистов, месяц назад выпустили из госпиталя и порекомендовали перейти на службу в Пусан. Из-за климата и условий полного восстановления после ранения. — Вы уверены, что хотите всё же остаться в полиции? — уточнил комиссар. — Зачем же тогда я учился в Национальной Академии Полиции? — ответил вопросом на вопрос Чонин с неприкрытым сарказмом в голосе. Комиссар удивлённо вскинул голову, моргнул, но потом весело хмыкнул. — Что ж... Лейтенант Пак, что скажете? — А? — запаниковал Чанёль, почуяв пятой точкой грядущие неприятности. — Вы уже год разгребаете всякую мелочёвку в одно лицо. В компании сможете брать задания посолиднее. Лейтенант Ким, у вас есть родня здесь? Или вы хотели снимать жильё, может? Или вам нужно предоставить... — Третий вариант. Родни у меня тут нет. — Лейтенант Пак, наверное, вам стоит забрать лейтенанта Кима к себе. Всё равно надо показать ему город, всё объяснить, чтобы он освоился и разобрался. Побудете ему мамочкой. Да и живёте вы один в полицейском общежитии. Скучно вам, наверное... Чанёлю вот ни черта не было скучно. Его всё устраивало до нынешнего момента. Комиссар выставил их обоих за дверь с наказом сходить куда-нибудь, расслабиться, выпить, получше познакомиться и стать ближе. — Я думал, ты местный, — помолчав немного, выдал Чонин. Формальности, как видно, придумали для кого-то другого, поэтому он счёл нужным на них забить. Ну ладно... Чанёль оценивающе осмотрел чемодан и куртку Чонина, пришёл к выводу, что шмотки ничего так, и ответил Чонину взаимностью — тоже забил на формальности. Хотя что ему ещё оставалось? Он в любом случае мог забить на формальности как старший — это нормально. А вот Чонин как младший не имел на это права. Но забил. — Я местный, — неохотно подтвердил Чанёль, не испытывая ни малейшего желания объяснять Чонину, что в таком возрасте жить вместе со своей семьёй и мамой... Чёрт, Чанёль давным-давно не маленький мальчик. Более того, вряд ли мама будет в восторге, когда узнает, с какими «девушками» иногда коротает ночи её сынишка. — Слишком взрослый, чтобы жить с мамой? — проницательно подметил Чонин, набросив куртку на плечи и застегнув на молнию. — Куда пойдём? — Никуда. Давай сразу в общагу. Сразу после дороги не особо тянет на экскурсии. На том и порешили. Когда же они садились в такси, Чанёль заметил, что Чонин неловко закинул чемодан в багажник, а после в салоне машины сидел немного странно. Должно быть, врачи не зря рекомендовали ему уменьшить нагрузки и перейти в обычное полицейское отделение. — Всё в порядке? — не выдержал он всё-таки. Нарвался на тяжёлый взгляд в ответ. Спокойное лицо, холод снаружи, но по-прежнему давящий взгляд. — Всё в порядке. Чонин отвернулся к окну и принялся рассматривать улицы с преувеличенным интересом. — Общага рядом с рыбным рынком. Это двенадцатая станция метро. И там смотровая башня. Если вдруг заблудишься, ориентируйся по ней. Японские рестораны с самыми низкими ценами в Техасе, только еда там на русский вкус. То есть уже не совсем японская, — лениво рассказывал Чанёль. — Рынок тоже сам по себе огромный. Я потом тебе покажу, где там можно купить самую вкусную рыбу. — Незачем, — тихо отозвался Чонин. — Я покупаю готовую еду. — Но сейчас-то у тебя наверняка будет полно свободного времени. Жизнь тут тоже насыщенная, но не такая безумная, как в Сеуле. Можно и готовкой заняться. — Не умею. И не особо тянет. Лучше скажи, где здесь можно катер купить или рыбацкую лодку. Ещё я слышал про маяки на островах. Интересно было бы посмотреть. — А ты умеешь управлять лодкой или катером? — выдержав паузу, спросил Чанёль и затаил дыхание в ожидании ответа. Не то чтобы он боялся моря, вовсе нет, но испытывал непонятный трепет перед людьми, которые умели не просто управлять каким-либо судном, но ещё и ориентировались в открытом море. — Умею. — Правда? — не поверил Чанёль. — Я из провинции Южная Чолла. Вырос в воде, считай. — О... — Чанёль невольно улыбнулся. — Так вот почему ты такой смуглый и красивый. — Что? — Чонин обернулся и удивлённо посмотрел на него. Чанёль представил в красках, как яростно хлещет себя по щекам и костерит на чём свет стоит. Ну вот кто его за язык тянул? — Ну... говорят же, что красивых женщин ищи на севере, а красивых мужчин — на юге, — неловко объяснил Чанёль. Чонин смотрел на него с характерным выражением «Так я тебе и поверил, ага». И Чонин наверняка подозревал, что Чанёль пудрит ему мозги, просто пока не понимал, в чём именно и зачем. А Чанёль от души надеялся, что Чонин ни за что в жизни не догадается, какого рода интерес к нему питает Чанёль. — Пусан — это тоже юг. Технически. Ты тоже красивый, — неожиданно серьёзно выдал Чонин и отвернулся вновь к окну. Чанёль про себя «кашлял кровью» от такого заявления и мечтал придушить эту «горячую штучку» собственными руками. Вот гад! Чанёль привык, что его всегда и все любят, считают душой компании — любой, но никогда ему не говорили, что он красивый. Замечательный, весёлый, великолепный, привлекательный и очень-очень симпатичный... Но и только. Красивым всерьёз его не называли. Мама не считается, но Чонин на маму Чанёля совершенно не тянул.