Экспериментальная генетика

      В этот момент зазвонил телефон, и я взяла трубку, поглядывая на своих новых питомцев, которые нашли общий язык в музыке. Ни дать, ни взять — вылитые хомячки.       — Привет, Маруся!       Маша: Вам здравствовать, сударыня! Как поживаете? На вечер планы есть ли?       — Мммм... Маш, ты как-то странно разговариваешь... Поэму декламируешь, что ли?       — Бррр, — очухалась Маша. — Это мои клонятки меня довели!       — Понимаю, — хмыкнула я.       — А как твои? — спросила Маша.       — Влад освоился, вроде, а у Патрика, видать, акклиматизация не закончилась, буянит пока, — хохотнула я. — Ничего, и он привыкнет. Будто у него выбор есть. А твои?       — Отлично! Никаких проблем! Все круто! — радовалась Маша. — Сегодня идём на Монте-Кристо! У ИВ спектакль!       — Эй-эй! Постой! — прервала я Марусю. — Какой Монте-Кристо? Они же двойники! Влад тут тоже едва в театр не свалил. Бошан хотел сенсаций, Бошан произвёл бы сенсацию сам!       — Ты права, а у меня от счастья немного крыша поехала! — посмеялась Маша. — Значит, останемся дома сегодня. А билеты, что же, пропадут?       — Хмм... Два билета-то? — спросила я и с воодушевлением добавила: — Делись с ближним! Мы идем на Монте-Кристо! А хомячки... — я посмотрела на Влада и Патрика, которые до слёз над чем-то хохотали (это потом я узнала, что они нашли мои детские альбомы). - А хомячки пусть сидят дома! Потом их куда-нибудь выгуляем!       — Решено! — сказала Маша. — До вечера!       — Слушай, тут один вопрос нарисовался, — когда Маруся дала отбой, ко мне подошёл Патрик.       Я сделала моську позаинтересованнее.       — А что нам делать-то надо?       Заинтересованность на моське сменилась удивлением: корсиканская копия решила меня озадачить?       — Ну, обязанности у нас, как у двойников, есть какие-нибудь? Не просто так же мы здесь.       — Аааа, — протянула я, — есть, конечно. Один по чётным, второй по нечётным!       Лицо Патрика вытянулось, глаза полезли на лоб. Влад же прыснул в кулак. Ну, слава Богу, хоть у кого-то есть чувство юмора.       — Спокойно, друже, — я ободряюще похлопала Патрика по плечу, от чего он вздрогнул — бедняга, он так боится попасть в сексуальное рабство к русской женщине, что вот-вот сиганёт в окно. "Надо бы укоротить, пока не разгулялось". Брр, что-то на Орлова потянуло, не к ночи будет помянут. — Я пошутила, выдохни.       Патрик послушно выдохнул, а я посмотрела сначала на Влада, потом на Пата, а потом снова на Влада.       — Я не знаю, ребята, что вам делать. Наверное, что сами посчитаете нужным. А я пойду собираться на Монте-Кристо.       Я развернулась, чтобы уйти в ванную, но "хомячки" меня догнали и преградили путь.       — Погоди, погоди, а мы? Нам даже нельзя на спектакль сходить? — наперебой спрашивали они. — И тут весь вечер одним сидеть?       — Нет, а что вы предлагаете? С собой вас взять, что ли? Ты, — я ткнула пальцем в красный камзол Кирюхина, — сведешь с ума настоящего Владислава, если попадешься ему на глаза, а ты, — мой палец уткнулся в грудь Патрика, — Патрик Фьори, и этого достаточно, чтобы зрители порвали тебя на сотню маленьких фьорят. Я понятно объясняю? — придала голосу нотки Добрыни Никитича.       — Дааа, — понуро ответили мои "хомячки" и освободили мне дорогу в ванную.       В шесть вечера я стояла у Театра Оперетты, поджидая Марусю. Та не заставила себя долго ждать, правда, явилась не одна, сама этого не подозревая — на приличном расстоянии, прикидываясь фонарными столбами, пробирались Балалаев и Лавуа.       — Этто что за агенты Две-дырки-от-бублика-Семь? — проговорила я, заприметив незадачливых маскировщиков.       Маруся обернулась и выругалась совершенно неподобающе статусу миледи.       — Я же вас просила остаться дома! — воскликнула она, и разоблачённые подошли ближе, поняв, что сливаться со стенами домов более нет смысла.       — Нам скуууучно! — в один голос сказали они.       — Я даже не буду спрашивать, почему Балалаев до сих пор в плаще Монте-Кристо, — пробормотала я, но осеклась, случайно заметив торчащий из урны кусок красного фрака. — И он ещё спрашивал, точно ли он клон! Уж настоящий Кирюхин давно бы догадался переодеться и не переться через весь город в костюме чёрта! — нарочито громко сказала я.       Урна завозилась, и оттуда выпал помятый и завязанный морским узлом двойник Кирюхина. Пластичный, чертяка, не хуже оригинала. Из-под лавки вылез Патрик, поняв, что его напарника спалили, и помог Владу развязаться       — О, Даниэль! — обрадовался он чуть позже, узрев знакомую седую голову, и полез обниматься.       Я, держащая в руках цветы, невольно создала жест "лицобукет": слава небесам и генетикам, хотя бы Пата и Даниэля смоделировали не в атрибутах их персонажей. Если Кирюхина в костюме Бошана я еще переживу, то от кольчуги Шатопера, приправленной сутаной Фролло, меня хватит удар. И унесут меня, накрыв плащом Монте-Кристо.       — И что нам с вами делать, а? — спросила я, оглядывая пеструю компанию и недоумевая, как нас ещё не отправили в места не столь отдаленные, или как поклонники ещё не спалили любимых артистов. Может, всё дело в косплее?       — А что? Мы же с Игорем можем провести вас в театр через служебку! — Кирюхин залихватски подпрыгнул, прищёлкнув пальцами.       Да он гений! Люблю его.       В здание Театра Оперетты мы действительно попали без труда — таки есть польза от этих биомоделей, как ни крути! Стараясь не попадаться на глаза ни артистам, ни служащим театра, мы шли по коридору, чтобы найти любую пустую комнату, где двойников Кирюхина и Балалаева никто бы не увидел. Моё внимание привлекла приоткрытая дверь, и я не удержалась от соблазна посмотреть в щёлку, ибо оттуда доносились знакомые голоса, среди которых я без труда распознала настоящего Игоря Балалаева.       Честное слово, я обернулась через пару секунд, но моей странной компашки и след простыл! И как прикажете их искать, по всему театру, что ли? "Эй, извините, вы не видели тут двойников Кирюхина и Балалаева, случайно? Нет? Простите за беспокойство, не нужно звонить в психушку, я вовсе не сбегала оттуда!" Я быстро шла по коридору, злясь на весь белый свет и ругая почем зря непутевых двойников, которые умудрились потеряться. Ну, или я умудрилась потеряться...       Вдруг я увидела впереди знакомую спину в не менее знакомом красном костюме и прибавила шаг.       — Вот ты где, жертва генетического эксперимента! — сказала я, ткнув кулаком ему под лопатку.       — Простите? — тот повернулся и удивленно посмотрел на меня. — Вы это мне?       Упс. Ну и лошара же я! Естественно, я перепутала двойника с настоящим Кирюхиным!       — П-простите, я обозналась, — пролепетала я, нещадно краснея. — А это вам! — я всучила ему изрядно помятый букет и удрала, сверкая пятками, пока он не опомнился.       Едва я только завернула за угол, как кто-то силой втащил меня в приоткрытую дверь.       — Пустите! — заорала я от испуга, ибо в комнате ещё и темно было. — Я знаю каратэ и джиу-джитсу!       — И много других страшных слов, ага, я в курсе, — я узнала голос Маруси, и в этот момент кто-то щёлкнул выключателем, зажигая свет.       — Напугали, блин, - перевела дух я, обводя взглядом пятерых людей, со смехом взирающих на потрёпанную меня.       — У тебя такой вид, будто ты только что сбежала от инопланетян, — фыркнул Влад. — А где букет?       — Примерно так всё и было, — кивнула я, усаживаясь на свободный стул. — Букет уже у того, кому он и предназначался.       Бровь Маши удивленно полезла вверх, но я только отмахнулась: потом расскажу.       — Так, что, мы зайцами пробрались в Театр Оперетты, чтобы весь вечер просидеть в пустой комнате? — спросила Маруся.       И тут меня осенило.       — Маш, вот как у двойника Балалаева могут быть настоящие билеты, а? Как мы могли на это купиться?       Подруга замерла, а потом расхохоталась, правда, несколько истерично. Нет, правда, мы же должны приглядывать за биомоделями, а вместо этого втянули их чёрт знает во что! Ну, или они нас. Решив не разбираться, кто кого и куда втянул, я посмотрела на часы: без четверти семь. Вот-вот должен начаться спектакль, а мы заперли сами себя в одном из служебных помещений театра. Просто анекдот какой-то! Выйти же не можем по одной простой причине: двойники могут попасться на глаза оригиналам, а бросать их тут одних... Мы подписали слишком много бумаг, чтобы пойти на такое. Привлекут ещё по какой-нибудь статье. За жестокое обращение с животными, например. Хм, Юпитер, ты злишься, значит, ты не прав.       Дверь открылась, и на пороге предстал Бошан во всей своей красе. И с моим букетом. Мы с Марусей одновременно ойкнули, двойник Балалаева успешно мимикрировал под кресло, а Даниэль коротко ругнулся на языке предков. Один Патрик был спокоен, как удав. Настоящий же Кирюхин, оглядев частично знакомую компанию и узрев восседающее на подоконнике самое себя, дважды моргнул и сполз по стеночке. Пока мы в ужасе взирали на Владислава, невозмутимый Патрик подошёл к бесчувственному телу и втащил его в комнату, ногой пнув дверь.       — На диван, на диван его! — опомнилась я, а потом обернулась на Влада. Тьфу, пронумеровать их, что ли, чтобы не путаться? Владислав Первый, Владислав Второй — царь, очень приятно, царь! Надо его отправить куда-нибудь, а то концентрация Кирюхиных на один квадратный метр превышает дозволенную норму. — А ты... Марш на сцену! Там без Бошана сейчас никак! Слова-то помнишь?        Двойник Владислава, кивнув и не без интереса глянув на настоящего Кирюхина, выскочил в коридор.       — Надеюсь, Владислав Андреич не очухается до конца первого акта, — сказала я, понизив голос. — Иначе не избежать катастрофы.       — А если и очухается, то мы его того! — Патрик помял кулак о ладонь.       — И откуда в тебе такая кровожадность? — задумчиво спросила я, а потом ужаснулась: — С ума сошёл? Я не позволю тебе бить артиста, к тому же, по голове! Он, может быть, достояние общественности!       — Ну, если только общественности, — хмыкнул Патрик, но пыл поумерил.       — Пойду-ка, пожалуй, покараулю двойника... А вы, — оглядев компашку и остановившись на Марусе, как на самом адекватном и ответственном человеке из присутствующих, я решила возложить на неё сие крайне ответственное дело, — приведёте в чувство Владислава Андреича и доставите его к сцене. У Бошана в первом акте только один выход, так что время есть. Я найду двойника и выведу его из театра. Будем вас на улице ждать.       Не прошло и получаса, как я вытащила на улицу взбудораженного двойника Кирюхина. Тот поначалу отбивался, желая доиграть спектакль до конца, но кулак около его носа добавил весомости моим аргументам, и Влад смирился. Мы стояли неподалёку от служебного выхода и ждали наших товарищей. Надеюсь, мы не сильно повредили психику Владислава Андреича, а то мне до конца дней стыдно будет. Задумавшись о возможных последствиях встречи оригинала с двойником, я не сразу заметила, как Влад, обхватив себя руками, начал притоптывать и подпрыгивать на месте. Конечно же, на дворе март месяц, а он в сценическом костюме! Замёрз, как бобик! Интересно, а биомодели болеют воспалением лёгких? Благо, в этот момент дверь служебки распахнулась, выпуская разудалую компанию, возглавляемую Марусей.       — Клиент доставлен до места назначения! — отрапортовал Патрик и, подумав, добавил: — В целости и сохранности.       — Всё, домой! Хватит на сегодня приключений! — сказала я.       — Сходили, блин, на Монте-Кристо, — расстроенно вздохнул Даниэль.       — Ничего, в следующий раз! — сказал Влад посиневшими губами.       Интересно, его оптимизм когда-нибудь иссякнет?       Мы направились к метро, и уже там разделились: Маруся с Даниэлем и Игорем пересели на фиолетовую ветку, а я со своими "хомячками" — на серую. До дома, благо, добрались без приключений, и после ужина я отправила двойников Владислава и Патрика спать, а сама принялась мыть посуду. Когда последняя тарелка была убрана в сушку, раздался телефонный звонок, и, подняв трубку, я услышала Машу.       — Ты должна это услышать! — плакала от смеха та.       Через секунду я услышала шум воды, сквозь который пробивалось раскатистое "Маааалчи, душааааа мояаааа!", и едва не захохотала в голос, но вовремя вспомнила про спящих за стенкой мужиков.       — Я надеюсь, ты только подслушиваешь, а не подглядываешь? — спросила я, и Маруся фыркнула в ответ.       — Да я вообще просто мимо ванной шла! А там такое! — постепенно успокаивалась она. — Фух, вроде, отпустило. Пойду теперь отчёт писать, а то Прокопенко мне плешь проест. Спокойной ночи!       — И тебе.       Ещё и отчёт... Едва только мой мозг понял, что ему придётся много работать, он тут же заставил меня зевнуть. А ну их, эти отчёты. Потом напишу.       Отчаянно зевая, я поплелась в свою спальню, по пути решив проверить, как там мои искусственно созданные питомцы. Осторожно приоткрыв дверь, я заглянула в зал и расплылась в улыбке: Патрик свернулся калачиком на развёрнутом на полу матрасе, зарывшись головой в подушку, а Влад мирно сопел на диване, положив обе ладони под щёку и едва ли не с головой укрывшись одеялом — милота да и только! Я прикрыла дверь и ушла к себе, думая о том, эксперимент генетиков полетит ко всем чертям, ибо, не знаю, как другие, но я со своими подопечными моделями расставаться уже не хочу. Привыкла я к ним, понимаешь ли.