***
После свидания Фрэнка и Джерарда прошёл месяц... Они стали хорошими друзьями, в воспоминаниях которых пара совместных поцелуев. Уэю не хотелось переходить эту черту, потому что он думал, что таким образом привяжется к парнишке. Для мужчины привязанность была худшим наказанием. Он привык думать только о себе и делать всё для себя, но никак не для комфорта окружающих его людей. Поэтому мужчина даже боялся представить себе, как будет заботиться о Фрэнке. Для него это походило на глупую шутку. Пока мужчина пытался разобраться в своих чувствах, Фрэнки по уши был влюблён в него. Каждая мысль была как-то связана с Джерардом и их отношениям. Он надеялся, что они в скором времени будут встречаться, поэтому активно строил планы на будущее. Мечтал о том, что мужчина переехал бы к нему домой и они бы стали жить вместе. Ему было плевать на то, что Уэй против этого и будет стыдиться того, что проживает в чужой квартире. Но парень свято верил в то, что Джерард успокоит своё эго. Увы, вскоре им пришлось переключить своё внимание на нового, негативного персонажа. Этим персонажем, как Вы уже догадались, являлся мистер Стивенсон. Этот мужчина люто ненавидел Уэя и Айеро. Каждая их случайная встреча в коридоре сопровождалась укоризненным и полным призрения взглядом со стороны глав-врача. Мужчина был ярым гомофобом, ненавидел преступников и, следовательно, свою работу. Конечно, косые взгляды раз в неделю можно было бы потерпеть, но этот индюк всё время лез не в своё дело. Задавал вопросы личного характера, иногда позволял себе сказать что-нибудь неприятное в адрес парней. Пару раз он заикался про перевод из Центра Поддержки в другой, который находился в Нью-Йорке. Мистер Уэй не особо желал менять психолога и ездить каждые выходные хрен знает куда на пару часов. А вот Фрэнк был вполне не против, потому что Стивенсон вёл себя крайне неприлично. Но перевод не состоялся. Ни через неделю, ни через месяц. С каждым днём отношения между мужчинами только крепли, как и ненависть со стороны глав-врача...***
Как обычно в пятницу вечером Джерард вместе с музыкантом шли в парк, чтобы насладиться атмосферой и видом на ночной и такой криминальный Джерси. Они брали с собой бутылки из-под сока и наливали туда пиво. Художник чувствовал себя прыщавым подростком, который со своим дружком тайком от мамы пьёт алкоголь, и ему безумно нравилось чувствовать себя таким. Хотя, когда он был подростком, то мог спокойной приходить домой в нетрезвом состоянии. Ему уже было всё равно, за что его бьют. А Фрэнк иногда воровал у мамы пиво или что-нибудь покрепче. Мать в пьяном угаре не замечала отсутствия парочки бутылок. Особенно он напивался во время его депрессии. Во время похода в туалет или на кухню парень крал алкоголь. Это была самая ужасна полоса в его жизни. Не чёрная, а угольная. Депрессия, расставания, зависимость от самоуничтожения, алкоголя и сигарет... События, которые происходили с ним месяц и две недели назад, казались ему сказкой по сравнению с той полосой. Тогда Айеро пытался начать жить заново, но его нагло избивал Писарь. Ворон беспощадно забивал жизнь паренька новыми испытаниями, сломал веру в будущее... Но Джерард, словно рыцарь, отобрал украденное и вернул владельцу — за это Фрэнк полюбил мужчину. Парень был по уши влюблён с первого дня их встречи, а Джерард просто испытывал симпатию. Никаких бабочек в животе, каши в голове и дрожи в коленках при виде музыканта не наблюдалось. Ему просто было хорошо с ним, но не более. Возможно, он бы полюбил его всего за пару мгновений, но его принципы не допустили бы этого. Они явно всё усложняли. После очередной прогулки парни отправились обратно в квартиру Фрэнка. Завтра был выходной, так что спешить было некуда. Пару раз Уэй останавливался у музыканта на ночь, обычно это было на выходных, а решение это они принимали спонтанно. Просто Джерард понимал, что уже четыре часа утра и ехать на другой конец города не очень хорошая идея. Но во время таких ночей о физической близости не могло идти и речи. Однако сегодня же идея насчёт ночевки была не спонтанной, а вполне обдуманным решением. На часах было около 10.35 p.m., и на улице уже было холодновато. Поэтому парни решили, что будет неплохо вернуться домой. Через полчаса они сидели на полу в зале и допивали остатки пива. Фрэнк наслаждался компанией своего друга. Хотя статус друга его не очень устраивал. Музыканту уже откровенно не хватало внимания и физической близости. Если месяц и две недели назад он каждую ночь трахался с кем попало и где попало, то сейчас единственная близость для него — максимум поцелуй, и то в последний раз Фрэнк целовал Джерарда около трёх недель назад. Сейчас же парень попросту сходил с ума. Сегодняшней целью музыканта было затащить мужчину в постель любой ценой. Он хотел почувствовать сильные руки художника на своей талии; ему хотелось, чтобы Уэй целовал и кусал его губы; хотелось, чтобы мужчина сделал ему больно, хотелось полностью отдаться Джерарду... Фрэнк был готов даже подчиниться, почувствовать унижение... В общем, мазохистские замашки давали о себе знать. Мистер Уэй явно не разделял чувств своего — пока что — друга. Ему бы в голову никогда не пришло обидеть этот комочек света. Для него Фрэнки был чем-то неприкасаемым. Ведь парень был, как ему казалось, настолько чист и непорочен, что трогать своими грязными, по локоть в крови руками было просто чем-то безумным и безрассудным. Джерард не любил Фрэнка, не хотел провести с ним всю свою оставшуюся жизнь, но и отпускать тоже не желал. Художнику нравились тонкие губы, слегка смуглая кожа, татуированные пальцы парня. Нравилось, когда тот называл его Мистером Уэем при посторонних, с какой нежностью в голосе произносил его имя... Джерарду нравилось во Фрэнке абсолютно всё, но прекрасно понимал, что парень для него как закрытая на замок книга. Найти ключ не составит труда, но... Хочет ли Джерард найти этот ключ и узнать о своём комочке света что-то, что знать ему не нужно? Конечно же нет. Узнать что-то новое — значит разрушить всё старое. А сейчас всё хорошо. Уэй не одинок. Уэй забывает своё прошлое. Уэй перелистнул старую страничку своего прошлого и начинал читать новую.***
Бутылки пива лежали возле урны, а на полу в спальне стояла наполовину пустая бутылка ликёра. Кстати, эту бутылку Фрэнк нашёл случайно, парень даже не знал, что она у него есть. Сейчас они оба были слегка пьяны. Айеро уже не следил за языком, поэтому стал плавно переходить на интимные разговоры. — Джи, тебя не напрягает, что мы практически ничего не знаем о друг друге? — Фрэнк сидел на полу, поджав к себе ноги, а на его голове находился капюшон пайты. В квартире было довольно таки тепло, но парня знобило. — Абсолютно, — Джерард усмехнулся и сделал глоток. По желудку разлилось едва уловимое тепло. В голове не было ни одной мысли... Это состояние ему, определённо, нравилось. Сейчас он якобы отдыхал от назойливого голоса, который порой выводил из себя. — А меня это не устраивает. Я хочу стать ближе к тебе, - мужчина снова издал сдавленный смешок. Ему сейчас хотелось оттолкнуть от себя этого парнишку, потому что младший не понимал, в какое дерьмо хочет влезть. — Не стоит. — Ты когда-нибудь влюблялся? — Фрэнк как будто не слышал его слов и продолжал настаивать на своём. Парень достаточно к нему привык и вдобавок был пьян, так что мог говорить всё, что хочет. Ему не хотелось ограничивать себя рядом с Джерардом. Не хотелось жалеть о том, чего не сказал, — это глупо. — Ты говорил, что умеешь играть на гитаре... Можешь сыграть? — Только после разговора. — Думаю, мне пора. — Если ты сейчас уйдёшь, то я, — Фрэнк начинал злиться, а Уэй был заинтересован. Чем же его, серийного убийцу, может напугать двадцатилетний парнишка? Угрозой обидеться на него? Уэй даже на секунду замер в ожидании. — То ты..? - тихо прошептал художник. Внутри что-то трепетало, он чувствовал, что сейчас что-то произойдёт. — У-ударю? — в голосе читалась явная неуверенность. Айеро был готов сам засмеяться от глупости сказанного. Ведь он понимал, что мужчина намного сильнее него, поэтому такие угрозы слишком тупые и детские. — М-м, ударишь? А если я ударю тебя, то что? — Джерард сделал акцент на "я", указывая на тот факт, что шансов у Фрэнка выиграть в этом бою практически нет. Парень замялся. На щеках появился яркий румянец от смущение, ведь всё уходило не в то русло. — Смотря, куда и как, — с хитрой ухмылкой говорил Айеро, откинувшись на подушки, которые, опираясь на диван, находились на полу. Джерард вопросительно поднял бровь, а его губы растянулись в улыбке. — А, тебе нравится насилие? — Садо-мазо, — парень не хотел этого говорить, но слова будто сами вырвались изо рта. Удивительно, но румянец стал ярче. Пока Фрэнк осуждал себя за распущенность, хотя ранее был уверен, что может говорить и делать всё, что вздумается. Джерард же тем временем получил подтверждение своим словам. Все новые - разрушение старого. Образ милого мальчика с прекрасными ореховыми глазами стал медленно рассеиваться, будто песок медленно утекал сквозь пальцы. Крупинка за крупинкой, образ милого парня исчезал, уступая место реальному Фрэнку. Реальный Фрэнк был покалеченным и измученным парнем, который хотел обрести счастье. Но, увы, молодой человек пошёл не по нужному пути. — Говоришь, влюблялся ли я? Да, но этот человек оказался не тем, кем я его считал, — Джерард достал сигарету, а Фрэнк сразу же прочувствовал напряженную атмосферу. Напряжение росло с каждой затяжкой мужчины. — А ты, Фрэнки? — старший выпустил куб дыма. Голова страшно заболела, причём эта боль стала резкой и только нарастала. Парень решил, что не хочет продолжать беседу, поэтому встал с пола, взяв с собой полупустую бутылку. — Мне кажется, это не подходящее вр... — Сядь, а то на этот раз ударю я, — мужчина говорил громко, а тон его был грубым. Он не говорил, он приказывал. Айеро просто не мог не подчиниться. Только услышав нотки злости в голосе художника, парень быстро сел на пол, чуть ли не упал. Теперь Фрэнк боялся, потому что Джерард не просто мог сделать ему больно, он мог убить, и это не преувеличение. — Ну что, продолжим? Раз уж тебе не понравился мой прошлый вопрос, то задам новый — сколько у тебя было сексуальных партнёров? - теперь Фрэнк понял эту резкую смену настроения. Джерард ревновал, а ревнует — значит испытывает какие-то чувства. Айеро был счастлив. — Это так важно? — Фрэнк, естественно, не собирался называть настоящую цифру, потому что знал, что это может испортить их отношения. Джерард же был зол, он теперь понимал, что светлый образ парня — всего лишь мираж, который создало его воображение. — Да. — Не больше пяти. — Ложь, — Фрэнк вздрогнул от резко выкрика мужчины, который будто видел его насквозь, но в реальности просто переживал новый приступ агрессии. Голова больше не соображала, алкоголь, выпитый им, только всё усугублял. — Ладно, десять человек, ровно. После этих слов свет потух. Дрожь, туман, резкие, слегка замедленные движения... Всё происходило, как будто во сне. Это жутко раздражало, но куда ещё больше? Джерард резко поднялся с пола. Его глаза были мутными, но не от алкоголя. Мужчина потерял рассудок. Фрэнк это сразу же понял и был готов в любую секунду бежать. Прозвучит дико, но дело худо. Времени на раздумья просто нет. Нужно что-то делать, но что? Бежать? Они в квартире, а Уэй стоял возле дверного прохода. Нет, побег не вариант. Сидеть и не двигаться? Уже похоже на более-менее нормальную реакцию на происходящее. — Шлюха! — мужчина был не в себе от ярости и нового приступа. Бэтт предупреждала, что сейчас какие-то вспышки солнца и у некоторых могут быть обострения, поэтому лучше воздержаться от скандалов. Но, чёрт, ничего не предвещало беды! Сначала Айеро хотел что-то возразить, сдерзить, доказать и вернуть свою чистоту, но потом вспомнил, в какой ситуации он оказался. Поэтому он молча и испуганно смотрел на Джерарда, который едва ли держал себя в руках. Его грудь подымалась и опускалась с такой скоростью, что парню на миг показалось, что художник вот-вот взорвётся. И лучше бы Уэй взорвался. Музыкант готовился к худшему исходу событий, но всё, вроде бы, обошлось... Мужчина развернулся и, громко топая, ушёл. Да, это выглядело крайне глупо, даже забавно, но это так, если не учитывать тот факт, что Уэю тридцать лет и он душевнобольной. Всё преобразилось и стало жутким, не так ли? Фрэнк был готов вздохнуть с облегчением, но вдруг услышал звон ключей, и сердце едва ли не выскочило из груди. Джерард до сих пор не повернул ключ в замочной скважине — что-то явно не так. «Беги, дебил, беги! Он собирается вернуться, конченный ты ублюдок, Айеро!» — и Фрэнк побежал. Сорвался с места и как можно быстрее полетел на кухню. Благо ему повезло, что в его доме только один нож — тупой. Всё-таки он — преступник, и ему нельзя иметь острые предметы в своей квартире. Глупо, но это так. Парень мёртвой хваткой держал нож в своих руках и думал о том, что, чёрт возьми, ему нельзя иметь пистолет. Именно в такие экстремальные моменты ты думаешь о всякой херне. Шагов не было слышно, но и поворота ключа тоже. «Он настолько пьян, что забыл, как открыть дверь?» - мысль о том, что всё обошлось почему-то появилась в голове парня, и Фрэнк даже ослабил хватку. Снова звон ключей. Всё будет хорошо, Джерард уйдёт и больше никогда не вернётся в жизнь запутанного паренька. Но... Громкие шаги нарушали тишину. Сердце сжалось в груди, а на глазах начали наворачиваться грёбаные слёзы от ужаса. Фрэнк был готов визжать от страха, потому что Джерард мог и хотел убить его. Зарежет как какую-нибудь свинью, не меньше. О да, Фрэнки будет кричать и визжать, а Уэй будет этим наслаждаться. Перед глазами убийцы мелькали картинки из детства. Гостиная, где пару минут назад они с милым Фрэнком пили ликёр. Сознание резко напомнило о матери. Она, растрепанная и с красным от злости лицом и разбитой губой, смотрела на него. В её глазах были злость, гнев, смятение... Женщина ненавидела его. Именно из-за него она должна была терпеть побои мужа. Удар веником по детскому личику. На щеках и лбу появились красные отметины. Острая и горящая боль разрывала на части уже довольно взрослого мужчину... Поворот налево. Перед ним дверь, которая закрылась сама по себе. Новое воспоминание. Руки были в чём-то тёплом и приятно обволакивающем, ладони что-то сжимали. Это были кишки вшивой кошки, которую парнишка поймал возле своего двора. На морде животного застыла гримаса ужаса и боли, а рот был открыт в немом крике, обнажая острые клыки, которые не помогли избавиться от обидчика. Такое приятное чувство власти. Как же Джерард по нему скучал, но чувствовал, что вот-вот встретится с ними вновь. Дверь открылась с ноги. Настало время для нового воспоминания... Дверная ручка с громким стуком ударилась об стену, и парень вскрикнул. Руки лихорадочно задрожали — Фрэнк сам загнал себя в тупик и теперь нужно было выкручиваться. — Уйди, прошу! — полный страха крик услышали и соседи снизу, но пока не отреагировали. Слёзы лились из глаз, а губы, как и руки, дрожали... В этот момент музыканту просто хотелось проснуться. Ведь это сон? Скажите ему, что да. Однако Джерарду не хотелось бы просыпаться. Он быстрым шагом стал приближаться к напуганной жертве, наслаждаясь страхом в голосе и взгляде. Сейчас он — король ситуации. О, боги, как же Уэй скучал по этому. Это даже возбуждало. Член дернулся в джинсах и стал набухать. Ещё один шаг, и мужчина почувствовал кончик тупого ножа у себя на животе. Нет, Фрэнк даже в истерике не осмеливался поранить своего Джерарда. Жертва захлебывалась слезами, и хватка вовсе ослабла. Джерард воспользовался моментом, грубо сжимая запястье в своей руке и начиная выворачивать его. Нож со звоном упал на кухонный кафель. Один ноль в пользу Уэя. Ноги Айеро подкосились, и он еле держался, чтобы не рухнуть на пол. — Не убивай меня, прошу, — хныча, просил Фрэнк, прижимая одну руку к груди. Убийце нравилось наблюдать за страхом в глазах жертвы. Его завораживал этот ужас. Чувство власти одурманивало. — Я и не буду, милый, — второй рукой мужчина стал гладить покрасневшую от слёз щеку музыканта. Младшего трусило, и эту дрожь Джерард мог почувствовать, едва коснувшись его. — Т-точно? — в голосе появилась надежда. — Да. Я не буду тебя убивать, — художник подошёл ближе, теперь между ними было около двадцати-тридцати сантиметров. Фрэнк почувствовал облегчение и даже обрадовался тому, что Джерард успокоился и стал каким-то... нежным? Но эта нежность продлилась недолго. Мужчина схватил парня за голову и рывком потянул вниз, ударяя лицом о своё же колено. Джерард почувствовал, как что-то хрустнуло в носу парня. Видимо, он слегка повредил его. Но это ничуть не расстраивало старшего. Айеро же кричал от жгучей боли. Из глаз полетели искры, а сердце как будто сжали в руке. Этих криков и слёз было недостаточно, поэтому, схватив парня за волосы, Джерард поднял его лицо, которое покраснело ещё больше, а из правой ноздри тонкой струйкой потекла кровь. — Тебе нравится, или я должен бить сильнее? — голос Уэя был спокойным, равнодушным. Такая интонация заставляла застывать кровь в жилах. — Мне очень больно, прекрати, пожалуйста, Джи. Я сделаю всё, что ты захочешь, только не бей меня, — слёзы снова стали непроизвольно литься из глаз, а мольба звучала очень жалко. Раньше жертвы душевнобольного были куда более молчаливыми. — Хм, даже так, — задумчиво ответил мучитель. Он всё сильнее и сильнее оттягивал волосы парня, вырывая короткие чёрные пряди. Место на затылке горело, и эта боль отвлекала от повреждённого носа. Фрэнк издал непонятный звук, больше похожий на визг. Художник бросил Айеро на пол и сразу же пнул ногой, попадая между грудной клеткой и животом. На этот раз изо рта паренька вырвался гортанный и болезненный стон. Не обращая внимания на боль, жертва вскочила с пола и отбежала к противоположной части комнаты, где находилась дверь. За такую активность Фрэнки должен был поблагодарить адреналин. Джерард не отставал от своего друга и уже через пару мгновений схватил его за футболку и потащил к столу. Парень даже не знал, как ему реагировать. Вырываться или поддаться? Какую реакцию стоит ожидать от своих действий? Прошло буквально пару секунд, а жертва уже была откинута в сторону стола. Парень ударился бедром о мебель, и та отлетела в сторону. Но Джерард не стоял на месте. Мужчина нагнул Фрэнка, прижимая грудью к столу. Младший же до сих пор находился в апатии. Он не знал, как ему правильно реагировать на происходящее, а ответ ему подсказал мучитель: — Будешь вырываться — отрежу палец, но я не хочу делать тебе больно, милый Фрэнки. Так что не вынуждай меня, — всё это казалось абсурдом. Всё происходящее казалось безумством, — и оно этим и являлось. Хозяин был загнан в угол в своей же квартире. Ноги подкосились и единственное, что держало парня — крепкая рука мистера Уэя, который так сильно прижимал Фрэнка к столу. Грудную клетку сдавило, и дышать было безумно тяжело. Каждый вдох и выдох давался младшему с трудом. Пока жертва пыталась не задохнуться, мучитель одной рукой пытался расстегнуть ремень Айеро. Аксессуар не поддавался, и только ещё сильнее злило. Когда его нервы окончательно сдали, мужчина прекратил свои попытки раздеть музыканта. Схватив его за волосы, Уэй потянул его на себя, прошипев на ухо: — Сними с себя эти грёбаные джинсы, или я задушу тебя этим ремнём, - каждую просьбу Джерарда сопровождала угроза. Испуганный парнишка не мог перечить, поэтому без лишних слов и мыслей стянул с себя джинсы. Ремень рухнул со звоном ударяющейся бляшки об пол, разрывая интимную тишину, которая заполнила всю квартиру. В такой тишине было слышно, как кто-то сушит волосы феном и смотрит телевизор. Было странно осознавать, что вот-вот тебя изнасилуют, но за дверью никто не подозревает об этом и продолжает жить своей жизнью. — Молодец, — Джерард положил одну руку на щеку хозяина квартиры, а второй грубо сжал футболку в районе талии. Снова резкие и рваные движение. Мгновение, и Фрэнк сидел на столе, смотря на свои джинсы, которые лежали под его ногами. — Ну-у, чего ты так приуныл? — мужчина грубо поднял лицо младшего за подбородок, на котором была уже засохшая кровь из носа. Фрэнки нерешительно поднял свои глаза и боялся любого движения мучителя. - Вот так лучше. Знай, Фрэнки, я не хочу делать тебе больно, я хочу сделать тебе приятно, — на лице Уэя появилась странная и безумная улыбка. — Ты ведь сам сказал, что тебе нравится боль... — Я не говорил, что мне нравится, когда меня избивают как вшивого пса, — после такой дерзости последовало наказание в виде пощёчины. Такие вольности были недопустимы — от удара парень чуть ли не упал спиной на стол. — Кто разрешал тебе говорить, а? Я у тебя что-то спрашивал?! — парень отрицательно замотал головой, хотя это было немного больно. В ушах чуть звенело, а из носа полилась новая струйка крови. - Ох, милый, ты меня сам вынуждаешь, — Джерард стал расстёгивать свои мешковатые джинсы, которые просто-напросто на нём висели. Они бесшумно упали на кафель. Уэй был возбуждён до предела и готов был в любую секунду трахнуть Фрэнка, но мужчине хотелось оттянуть момент. Тот подхватил младшего за ноги и придвинул ближе к себе. Джерард уткнулся лицом в шею Айеро. От парня веяло страхом, вся кухня пропахла им. Этот запах был холодным, чуть ли не режущим. От него все органы внутри сжимались, а волосы вставали дыбом. Это был самый любимый аромат убийцы, который он хотел бы вызывать у Фрэнка постоянно. Джерард не сдерживал себя и укусил нежную кожу на шее, сжимая зубами до того, пока не почувствовал вкус крови. Этот вкус опьянял сильнее, чем любой алкоголь. Негромкий вскрик со стороны Фрэнка, он сжал в руках старую футболку Уэя, которая пропахла пивом. Да, он безумно хотел этой близость. Хотел, чтобы Уэй был груб с ним, причинял боль, оставлял метки на теле, но в его воображении всё было немного иначе. Несмотря на боль, парень возбуждался. Звучит дико, но это безумно заводило. Особенно парню нравилось ощущать твердый член мужчины на внутренней стороне своего бедра. Джерард же был на пределе, терпеть уже не было сил, поэтому он стянул боксеры с младшего, порвав их. Рвущий звук ткани вновь разбавил тишину. Одна часть белья повисла над полом, а вторая всё ещё находилась на парне. Не теряя времени, мужчина спустил свои боксеры и, пошире разведя колени Фрэнка, был готов войти в него. Уэй практически ничего не знал о сексе между мужчинами, но при этом не был девственником. Вновь рывки, резкие неуклюжие движения... Первая попытка проникновения оказалась неудачной. Айеро не был растянут. Ещё одна попытка, на этот раз всё вышло куда лучше. Мужчина вошёл, смазанный естественной смазкой, головкой в парня. Горящая боль заставила младшего сдавленно простонать, тем самым всё сильнее заводя Уэя. Джерард стал медленно входить — миллиметр за миллиметром... Его медлительность была обусловлена не тем, что он не хотел причинить боль Фрэнку, а потому, что хотел: во-первых, продлить удовольствие, слушая болезненное шипение своей жертвы, а во-вторых, делать это быстрее было весьма проблематично. Убийца чувствовал, как атласные стенки разрываются под напором его члена. Это приводило Джерарда в восторг, чего Фрэнк не разделял. Возможно, при других обстоятельствах ему бы понравилась причинённая ему боль, но на данный момент такой сексуальный опыт тихо, но верно разрушал его изнутри. Разрывая не только мышцы, но и душу. Прошло не больше минуты, и Уэй вошёл в парня полностью. Младший еле-еле дышал от острой и жгучей боли, а Джерард пытался привести дыхание в норму после пережитых им приятных ощущений. Мужчина находился в предвкушении чего-то более приятного, но ожидание его не устраивало. Хотелось всего и сразу. Поэтому, кое-как придя в себя, он сделал первый толчок. Он чуть ли не вышел из Айеро, но тут же вновь вошёл до основания. По телу мучителя пробежал табун мурашек. Приятное и тягучее чувство внизу живота как будто подталкивало к дальнейшим действиям. Фрэнк же вцепился в футболку мужчины, сквозь сжатые зубы шипя и про себя проклиная убийцу. Толчки стали ускоряться, комнату начали заполнять тихие вздохи мужчины и шипение парня. Вскоре к ним присоединились шлепки ударяющей плоти о плоть. Чувства стали охватывать Джерарда с головой, и он с каждым движением ускорялся. Сжав в своих ладонях бёдра Айеро, он стал двигать ими навстречу своим, тем самым доставляя себе ещё больше удовольствия. Возбуждение Фрэнка, которое каким-то волшебным образом появилось во время укусов, потихоньку сходило на нет, до того момента, пока Уэй не задел тот самый комочек нервов. Музыкант впервые за этот вечер простонал не от боли, а от удовольствия. Жертва выгнулась в спине, откинув голову назад. Сквозь стон можно было услышать имя его возлюбленного. Воспользовавшись моментом, Джерард впился в шею Айеро, вновь прокусывая чувствительную кожу. Тоненькая струйка крови медленно стекала из места укуса по груди парня. Опустив взгляд вниз, Фрэнк заметил, что кровоточит не только его шея. На внутренней стороне бедра и внизу живота Джерарда была размазана кровь. Впервые вид собственной крови привёл его в ужас. Тело начало трясти в новом истерическом припадке, но на этот раз всё обошлось без слёз. Лёгкая дрожь, испуг в слегка потемневших глазах и ожидание окончания этого кошмара... То, что сначала немного заводило и вызывало интерес, теперь пугало. Джерард же не обращал внимания на переживания своей жертвы. Он был сосредоточен только на своих ощущениях. Тело стало охватывать приятная тёплая волна наслаждения, в глазах начинали мерцать звёздочки. Мужчина, глубоко войдя в парня и сжав до побеления костяшек его бедра, кончил. Комнату наполнил некий звериный полурык, полустон. Фрэнка слегка подташнивало от чувства наполненности, тёплое семя казалось жутко горячим. Голова гудела от слёз, практически всё тело саднило от боли, а шея, как ему казалось, онемела. Выйдя из парня, Джерард вытер живот и свой член о кухонное полотенце, которое лежало рядом. Тот, как в ни в чём не бывало надел джинсы, подошёл и открыл окно в конце комнаты; достал пачку сигарет и, не спеша, сделал затяжку. Произошедшее казалось где-то в прошлом, каким-то безумным видением, не более. Но кровь и сперма, которая выливалась из разорванного ануса, были неоспоримыми фактами, подтверждающими подлинность случившего. Холодный ветер обжигал кожу, оставляя вместо ожогов мурашки. Фрэнк сидел на столе и тупо смотрел на стену напротив. В голове был рой мыслей, но он не мог зацепиться за какую-то одну. Столько догадок и решений, но ни одно не казалось правильным или нужным. Парня вновь стала наполнять пожирающая холодная пустота. На лице мужчины была лёгкая и довольная ухмылка. Как долго он держал в себе зверя и наконец-то смог его выпустить наружу. Это было то, в чём он так давно нуждался. Ему хотелось причинить боль, и он её причинил, ему хотелось вновь стать Богом, решить, жить кому-то или нет, и он решил. И сегодня его выбор был не в пользу Фрэнка. Ведь это только начало всего того кошмара, который написал Писарь.***
Докурив пятую сигарету, Джерард выбросил окурок в открытое окно и повернулся к Фрэнку. Парень всё ещё сидел на столе, смотря в никуда и дрожа от холода. На нём до сих пор не было нижнего белья, а кровь на шее и на ногах засохла. Уэй слегка прикрыл окно и подошёл к парню. Айеро никак не отреагировал на передвижение мужчины по комнате. Он даже не заметил, как Уэй взял его на руки. Художник, не сказав ни слова, перенёс музыканта из кухни в спальню, положил его на кровать, пачкая простыни кое-где незасохшей спермой и кровью. Только когда парня укрыли одеялом, он вышел из транса и устало прикрыл глаза. Единственное, что ему нужно было сделать, так это прогнать гостя и навсегда вычеркнуть его из своей жизни. Но он не хотел этого. Ему не хотелось вновь оставаться одному. Вновь и вновь утолять боль в алкоголе и случайных знакомствах. Хотелось какого-то постоянства и заботы, но этого он навряд ли получит от Джерарда. Фрэнк думал, нет, был уверен в том, что Джерард сейчас встанет и уйдёт. Но, вопреки ожиданиям, мистер Уэй прилёг рядом, нежно обняв младшего. Мужчина не чувствовал вины, но знал, что сейчас стоит извиниться, чтобы не усугублять ситуацию... Хотя куда хуже? — Прости, Фрэнки, — нежно прошептал он на ухо своей жертве, которая растаяла в его объятьях. Что самое странное и глупое, так это то, что Фрэнк не злился и не обижался. Он просто не знал, что делать. — Прости... Прости, — фальшивые извинения, для Джерарда это слово ничего не значило. — Это больше никогда не повторится, просто на меня что-то нашло, и я вообще не знал, что творю. Прости... Айеро же просто лежал и слушал извинения. Говорить не было сил. Даже моргать казалось непосильным трудом, поэтому он просто прикрыл глаза. Усталость, словно тысяча камней, накрыла его, раздавливая под своим грузом. — Я обещаю, что это было в первый и последний раз. Клянусь тебе, ведь я... — он утих, прислушиваясь к неровному и тихому дыханию младшего. Уэй успел испугаться, дожидаясь выдоха парня. Ведь он правда не помнил половины — всё произошло так быстро и неосознанно, так что не исключено, что Джерард во время аффекта мог убить Фрэнка. — Ведь ты..? — хриплым, уставшим голосом спросил избитый и изнасилованный музыкант. — Ведь я люблю тебя, Фрэнки...