Вуаль Памяти

Снейп шел быстро, ежась от пронзительного холода, царствующего в продуваемых всеми ветрами коридорах Хогвартса, и стараясь не терять из виду едва различимую в тусклом свете редких факелов спину Гарри. Тот даже не озаботился тем, чтобы зажечь "Люмос", а слизеринец просто не решился это сделать, движимый каким-то неясным стремлением привлекать к себе как можно меньше внимания своего и так слишком... взбудораженного друга. Даже сейчас, когда они уже прошли чуть ли не ползамка, от Прингстона по-прежнему исходили волны вибрирующей, лихорадочной энергии. Как будто Гарри находился в каком-то "коконе" из дрожащей на грани видимости силы – но магическим он был, или просто вызванным сильными эмоциями движением в ауре юноши, Снейп разобрать не мог. Да если честно, он сейчас и Аваду Кедавру отличил бы только по характерному зеленому цвету – настолько его занимали собственные противоречивые стремления. С одной стороны, всей сущностью прирожденного слизеринца он хотел оказаться как можно дальше от этого странного "наследника Слизерина", в данный момент просто излучающего опасность и, кажется, даже внешним видом сообщающего о надвигающихся неприятностях. Лучше всего было бы пойти в кабинет директора – и как можно быстрее снять с себя всякую ответственность за предстоящие катаклизмы, а заодно заслужить признательность старого мага – недаром же тот пристально наблюдал за Прингстоном в последнее время... Ну, или разорвать тонкую цепочку на шее - и мгновенно перенестись к Темному Лорду, которому добытая его последователем информация тоже не будет лишней... Короче, главное – спасти собственную шкуру, предоставив сомнительную привилегию разбираться с, вероятно, сошедшим с ума юношей кому-нибудь другому… да ещё и выгадав что-нибудь для себя – если получится. Но... "Это же Гарри!" - с нотками беспомощного отчаяния шептало что-то в его сознании – что-то, как Снейп подозревал, называемое другими людьми совестью. Он, казалось, уже давно научился не замечать этот порой очень назойливый голос, впрочем, с каждым годом становящийся все тише. Но лишь теперь, впервые после смерти матери, Северус не мог заставить его замолчать – или просто отмахнуться, успокоив себя тем, что поступает с наибольшей выгодой для себя. Сейчас наиболее разумный порядок действий был очевиден – но впервые в жизни Снейпу не хотелось ему следовать. Он вел себя – как (Мерлин подери!) последний гриффиндорец... и впервые не чувствовал ни отторжения, ни отвращения к себе из-за такого безрассудства – потому что это ощущалось так... правильно. Правильно было игнорировать тошнотворно-убедительный голос рассудка и истеричные вопли чувства самосохранения, и просто идти – следовать за тем, кто дорог, даже если это будет последняя прогулка по гулким коридорам Хогвартса в жизни. В первый раз за долгие, очень долгие годы Снейпу было так спокойно на душе – несмотря на то, что он шел неизвестно куда, предположительно в пасть какому-нибудь чудовищу, в сопровождении слетевшего с катушек гриффиндорца, нарушая при этом с полсотни школьных правил. Северус за многое не любил свою жизнь – но больше всего за ее извращенное чувство юмора. Зря он все-таки не зажег "Люмос" – потому что, погруженный в свои мысли, не сразу заметил, как остановился Гарри – и с размаху врезался ему в спину, чуть не сбив с ног. Прингстон покачнулся, на секунду потеряв равновесие, схватился за стену... обернулся – и на мгновение гримаса холодного бешенства исчезла с его лица, сменившись выражением легкого недоумения и оторопи, как будто он пытался вспомнить, как здесь оказался и что вообще делает. Потом... Снейп не совсем понял, что это было – он стоял почти полностью прижавшись к юноше в неловкой попытке удержаться на ногах – и внезапно все волосы на его теле в буквальном смысле слова встали дыбом: ему показалось, что через все его существо прошла волна чистой, первозданной магии. Как будто он стоял в эпицентре творящегося заклинания – так иногда случалось на встречах Упивающихся, когда Темный Лорд колдовал какое-то особенно сложное и сильное проклятье. Но даже тогда напор магии был гораздо слабее... Тоненький ручеек, а не бушующий водоворот. Пара секунд, показавшихся Снейпу едва ли не вечностью – и все так же внезапно закончилось. Гарри раздраженно оттолкнул его, окинув неприязненным взглядом и прошипев что-то вполголоса, а Северус, сделав пару нетвердых шагов назад, остался стоять, чуть покачиваясь, пытаясь понять, что же это было. – Попытайся хотя бы держаться на ногах, Снейп. Я понимаю, все это слишком для твоей... чувстви-и-ительной натуры, но должно же у тебя хватить духа на то, чтобы увидеть наследие Слизерина... – протянул с явной издевкой в голосе Прингстон, и Северус, вздрогнув, как от резкой боли, с неожиданной яростью метнулся вперед, схватил Гарри за плечи и изо всех сил приложил его об стену. – Я не трус! Не смей меня так называть! – прошипел он, став в это мгновение неимоверно похожим на себя в будущем – стоящего с искаженным лицом в бликах бушующего в хижине Хагрида пламени. Прингстона, казалось, эта вспышка не слишком-то впечатлила – он только иронично изогнул бровь и мягким, почти ласковым голосом сказал: – А разве я что-то подобное утверждал? Кажется, я не обвинял тебя в трусости... тебе показалось. Хотя, знаешь, говорят "у кого что болит..." Высказать мысль до конца он не смог, потому что Снейп в бессильной ярости встряхнул его еще раз, да так, что у гриффиндорца клацнули зубы. Северус со стороны казался не очень сильным – но это было обманчивое впечатление. Его физические способности напрямую зависели от силы воли – при необходимости, он мог не спать сутками, целые дни проводить на ногах, поднимать и переносить с места на место огромные котлы с угрожающе булькающими в них зельями... Да и тонкие и длинные пальцы, такие беспомощно-изящные на вид, благодаря бесконечной возне с ингредиентами обрели изрядную силу – и сейчас так впивались в плечи Гарри, что можно было не сомневаться: на их месте останутся синяки... – Довольно! – резко бросил Прингстон и, приложив заметное усилие, освободился из хватки Снейпа, все еще трясущегося от едва сдерживаемого гнева. – Мы только теряем время на эти ребяческие выходки. Я привел тебя сюда не за этим... Северус медленно огляделся, стараясь унять боль, причиненную ему лучшим... другом? От Гарри он никогда не ожидал такого предательства, такого безразлично-издевательского тона, таких несправедливых обвинений... Единственное, что удерживало его от того, чтобы развернуться и уйти, навсегда выкинув Прингстона из головы и сердца – это череда светлых, по-настоящему светлых воспоминаний, накопившихся за эти месяцы... Ну не мог, не мог он поверить в то, что всегда внимательный, веселый, заботливый и чуть ли не больше всего в жизни дорожащий их дружбой юноша просто так в считанные минуты превратился в хладнокровного ублюдка. Никто – ни сам Снейп, ни даже Темный Лорд – вообще никто не смог бы так притвориться... И еще эта непонятная волна магии. Определенно, что-то здесь было не так, уж очень странно... Наверняка какое-то проклятье, только совершенно не ясно, кто мог его наложить. Кто-то из учеников? Поттер? Блэк? Но Гарри был настолько более сильным и умелым магом, чем они, что это предположение было просто смешно... Темный Лорд? Но как? Когда? Почему сейчас? К тому же в Хогвартсе... невозможно. Профессор Дамблдор? Но зачем ему это? Да и, при всей неприязни к директору, Северус никогда не считал его способным сознательно причинить вред одному из учеников.... Сплошные загадки – как всегда, когда дело касалось Прингстона – и даже никаких намеков на отгадки. Оставалось одно – посмотреть, что Гарри собирается ему показать – может быть, именно это поможет найти ответы на все мучающие слизеринца вопросы... – Хорошо, Прингстон, показывай, что ты там хотел мне продемонстрировать... Но не рассчитывай на то, что в ближайшем будущем я забуду о нашем разговоре... Тот только с безразличным видом пожал плечами и двинулся к двери в женский туалет, рядом с которым они стояли... К двери в женский туалет?!.. ... Было неимоверно сложно сохранять безразличный вид – но только это и удерживало его от того, чтобы упасть на пол, свернуться в клубок и начать выть-выть-выть, не переставая, пока кто-нибудь не уведет его в Св. Мунго. Гарри уже не понимал, что из того, что он видит – действительность, а что – обрывки воспоминаний. Идет ли он в Тайную комнату, чтобы что-то доказать Северусу (доказать что? Он уже даже этого не помнил...), или чтобы спасти похищенную Джинни... но где тогда Рон? Где трясущийся от страха Локхарт? И кто, в конце концов, этот странный юноша, настороженно озирающийся по сторонам и бросающий на него искоса быстрые, опасливые взгляды, будто на взбесившееся животное, которое может в любую секунду наброситься? Или это они с профессором Снейпом пробираются по развалинам Хогвартса в заброшенное убежище Слизерина, стремясь добыть сведения, которые могли бы помочь им в борьбе с Волдемортом? Но пол под его ногами не вздрагивает от каждого неверного шага, над головой потолок, а не усеянное звездами небо, а рядом не ругается сквозь зубы и не обзывает его "бестолковым гриффиндорцом" Снейп, в очередной раз сталкивая с начинающего бесшумно проседать под его тяжестью камня... – Гарри?! – знакомый голос с нотками неприкрытого ужаса вывел его из состояния безразличного ко всему окружающему транса, в котором он благополучно пребывал. Юноша неуверенно повернул голову – да, рядом с ним, поддерживая его под локоть стоит Снейп, но почему его лицо искажено страхом? И куда он смотрит? Гарри удивленно проследил за взглядом своего друга... и окаменел. Слава Мерлину, пока что в переносном смысле – потому что они (Мерлина за бороду и через колено!) были в Тайной Комнате!!! Прямо напротив статуи Слизерина! Чей ужасающий рот медленно-медленно открывался! – Северус?! Что мы здесь делаем?! И как мы здесь оказались, Мерлин все подери?! – Чт... – Снейп поперхнулся, зашелся в надрывном кашле, а прокашлявшись, с непередаваемым выражением беспомощного изумления на лице уставился на Гарри так, как будто он в одно мгновение превратился в дементора или еще что похуже. Гарри никогда в жизни не приходилось видеть своего бывшего профессора настолько удивленным, и, несмотря на катастрофичность их положения, гриффиндорец не смог отказать себе в удовольствии несколько секунд просто полюбоваться на картину "Снейп, изображающий выброшенную на берег рыбу" "Поттер, на свете уже не осталось ничего, что сможет меня удивить... За исключением вас, конечно, но, боюсь, даже вам не удастся выкинуть что-либо, что выходило бы за рамки моих худших подозрений." Нда, похоже, ему все-таки это удалось... Вопрос только в том, следовало ли этим гордиться… – Северус?.. – осторожно начал он, предусмотрительно делая несколько шагов назад и лихорадочно размышляя, куда лучше будет прятаться от "Авады": – Северус, ты как-то странно на меня… хм… смотришь? Что случилось? – Что случилось?! Что случилось?! – к Снейпу вернулся дар речи во всей его полноте – он уже ничего не опасаясь орал во весь голос: – Ты еще смеешь спрашивать, что случилось! Ты!.. Сначала ты вываливаешь на меня весь этот бред... – слизеринец запнулся, кинул быстрый опасливый взгляд по сторонам, и уже гораздо более тихо продолжил: – Ну, может и не бред, но все равно! Потом тебе в голову взбредает, что я не верю – и ты буквально силой тащишь меня куда-то посреди ночи, чтобы я убедился в том, что ты – наследник Слизерина! Затем мы идем в женский – Прингстон, женский! – туалет, ты открываешь какую-то тайную дверь, мы спускаемся черт-знает-куда по грязной сточной трубе, потом тащимся по не менее грязным коридорам в том же направлении... И после всего этого ты еще имеешь наглость делать невинный вид и интересоваться, почему я на тебя так странно смотрю! Как я еще должен на тебя смотреть, если последние два часа ты ведешь себя как полный и законченный псих?! – На последнем слове голос Снейпа сорвался – он опять дошел до той кондиции, когда мог только беззвучно открывать и закрывать рот. Гарри, в немом изумлении слушавший эту речь от человека, который славился... то есть, когда-то будет славиться хладнокровием и сдержанностью, невольно поперхнулся смешком. Нет-нет, в этой ситуации не было ничего забавного... Кроме реакции Снейпа. Просто видеть его Северуса таким... открытым в проявлении своих чувств - это было что-то с чем-то. Надо почаще выводить его из себя... ну, не такими способами, конечно - визит в Тайную Комнату и знакомство с василиском – не лучший вариант... Но в целом сама концепция была интригующей... Стоп - с василиском?! – Северус, скажи, а я уже показывал тебе василиска, или еще не успел? Снейп внезапно совершенно успокоился - только с его лица схлынули все краски - и очень-очень ровным голосом переспросил: – Василиска? Да нет, пока еще не успел... Хотя перед тем, как ни с того ни с сего застыть в оцепенении, ты что-то шипел в сторону этой статуи – и, кажется, у нее начал открываться рот... Они, не сговариваясь, одновременно посмотрели на изваяние Слизерина. Рот его был полностью открыт, и оттуда доносился какой-то подозрительный шорох. – Похоже, сейчас мы с ним и познакомимся, – с каким-то задумчивым сарказмом произнес Снейп, и Гарри пришлось бросить на него короткий взгляд чтобы убедиться в том, что рядом с ним стоит подросток из прошлого, а не профессор из его будущего – настолько неповторимой была эта интонация. – Ладно. Хорошо. Сейчас я что-нибудь придумаю, – Гарри постарался взять себя в руки и справиться с волной захлестнувшей его на пару секунд паники. При всей внешней безалаберности и беззаботно-наплевательском отношении к опасности, на самом деле он был вполне способен оценить все последствия своего совершенно безумного поступка –причины которого, между прочим, ему еще предстояло выяснить в ближайшем будущем. Но сейчас его больше всего волновала, почему-то, даже не своя судьба, а судьба Снейпа. Возможно, тут играло роль жгучее чувство вины – ведь это именно он затащил сюда своего, Мерлин всесильный, друга. А возможно, это было просто довольно циничное осознание того, что он все-таки, как-никак, действительно в какой-то степени наследник Слизерина, и эта тварь, по идее, не должна ему ничего делать… Только его мучил один-единственный маленький вопрос: а как Волдеморт, дементоры его подери, общался с василиском? С закрытыми глазами?! – Думай быстрее, Прингстон, там уже что-то показывается, – нервно прошипел Снейп, тревожно наблюдая за ртом Слизерина: – И вообще, может, проще будет сделать ноги, пока не поздно? – Закрой глаза, идиот! – с нотками паники в голосе рявкнул на него Гарри, и сам предусмотрительно зажмурился. – Нет, не проще… Я разбудил василиска – и теперь мало ли, что ему взбредет в голову, если он не получит конкретных приказов! Вдруг он начнет ползать по замку и убивать всех на своем пути… За эти столетия он, должно быть, чертовски проголодался! – Э-э-э… А какое нам будет до этого дело? Унесем ноги, сообщим директору – пускай сам разбирается с чудовищем, это же его школа. Гарри, лихорадочно прислушиваясь к тихому шуршанию в отдалении, но не решаясь открыть глаза, на секунду даже остолбенел от такого… цинизма, а потом зло зашептал: – Да как ты можешь такое мне предлагать?! Слизеринец! Погибнут люди! Невинные люди, как ты не понимаешь! К тому же, – он на секунду задумался, – тогда я точно вылечу из школы быстрее, чем смогу сказать "Я сожалею", а мне некуда больше пойти… Настал черед Снейпу хватать ртом воздух от возмущения: – Слизеринец?! Да ты на себя посмотри, гриффиндорец! Привел лучшего друга в пасть чудовищу, а теперь не хочешь спасти его шкуру – потому, видите ли, что из-за этого выпрут из школы! Прингстон, как ты уговорил шляпу отправить тебя в Гриффиндор?! – Пригрозил выкрасть ее и сжечь к чертовой матери, – буркнул Гарри, невольно давясь смешком, но потом вновь посерьезнел: – Я не держу тебя, ты можешь уходить – я сам с ним как-нибудь справлюсь… Снейп только презрительно фыркнул в ответ на это предложение: – Прингстон, да я тебе после всего этого не доверил бы иметь дело и с флоббер-червем, не то, что с василиском… С твоими внезапными приступами помешательства или оцепенения… К тому же, я не знаю дороги назад, а те двери на входе может открыть только змееуст – так что не пори чушь, пожалуйста, а лучше скажи мне – он уже вылез, или еще нет? Гарри прислушался, ничего не услышал кроме тихого перестука капель где-то вдалеке, на секунду сосредоточился, представив перед глазами змею, и спросил: – Здесь есть кто-нибудь? Молчание… И, когда он уже начал понемногу расслабляться и гадать, не померещился ли им с перепугу тот шорох, раздался голос… точнее, шипение, но в нем Гарри явственно различал слова: – Да, мой господин. Я пришла. Приказывай. … Снейп, стоявший настолько близко к гриффиндорцу, что тот чувствовал тепло его тела и легкое колебание воздуха при каждом движении, услышав рядом с собой громкое шипение, явно идущее не от Гарри, издал какой-то сдавленный звук, и гриффиндорцу пришлось, не открывая глаз, на ощупь найти его руку и успокаивающе сжать ледяную ладонь. Еще не хватало того, чтобы Северус ударился в панику и попытался убежать – а кто его знает, какие инстинкты у этой твари, и насколько она собирается его слушаться. – Э-э-э-э... – Не слишком вразумительно протянул он, пытаясь потянуть время и понять, что же, Мерлин подери, делать дальше. – Тебе не следует бояться меня, мой господин, – тихое, спокойное шипение – но в нем, к своему изумлению, Гарри услышал нотки иронии. – Ни тебе, ни твоему спутнику. Я не собираюсь причинять зла наследнику великого Слизерина, моего первого хозяина. И ты можешь открыть глаза – я уже увидела все, что должна была увидеть, и не буду больше смотреть на вас… Пару мгновений Гарри колебался – но разве был другой выход? У него не было с собой ни меча Гриффиндора, ни верного Фоукса, заклинания с закрытыми глазами произносить бесполезно, а бежать – еще более глупо… К тому же, если василиск хотел бы их убить – он бы уже давно это сделал, пока они стояли тут, как два истукана. Он открыл глаза. Это был тот же василиск, которого он увидел много лет… назад – и которого вполне успешно прикончил. Ну, не то, чтобы у него тогда было время тщательно его рассмотреть – он был занят несколько другим – но, рассуждая здраво: откуда было здесь взяться еще одному? Так что это был он – огромный темно-зеленый змей, занимающий почти все пространство перед статуей, но на этот раз не беспорядочно мечущийся в ярости, а спокойно лежащий, свернувшись кольцом. Он вообще не шевелился – только кончик хвоста лениво двигался из стороны в сторону... Треугольная голова чудовища оказалась совсем рядом с ними – но глаза, как и обещано, были закрыты, а из исполинской пасти не торчали клыки – когда она чуть приоткрывалась, и мелькал лишь быстрый, раздвоенный язык. – Вау…– тихо протянул он по-человечески. – Что там, Гарри, что случилось? Ты в порядке? – тревожно зашептал Снейп, до боли сжимая его руку. – Эм-м-м, да, все замечательно… Ты, хм, можешь открывать глаза, она пообещала не нападать… – Она пообещала?! Да что, черт подери… – Снейп, все-таки решившийся разомкнуть веки, замолчал на полуслове при виде разлегшейся перед ними рептилии. – Ни фига себе… – тихо пробормотал он, явно не в состоянии поверить увиденному. – Ну, да, он… она – очень впечатляющая, – откликнулся Гарри с непонятными даже ему самому нотками гордости в голосе. Нет, то есть вполне понятным – но как, Мерлин всемогущий, он умудрился справиться с этой громадиной в двенадцать лет?! – Она? – переспросил Снейп, все еще не отрывая взгляда от василиска. – Ну, она говорит о себе в женском лице… Но я сейчас спрошу, – ответил Гарри, сосредоточился на змее перед ним, и заговорил теперь уже на парселтанге, – Прости нашу невежливость, но просто мы были очень… впечатлены тем, что легенды о Тайной Комнате действительно оказались правдой – и что в ней обитает такое… потрясающее существо, как ты. Я - Гарольд Прингстон, а это мой друг, Северус Снейп. А как зовут тебя? – Веласка, мое имя Веласка, Гарольд Прингстон. У твоего друга красивое имя, оно похоже на имя одного из нашего рода… Да, легенды почти всегда лгут – но иногда они оказываются и правдой. Я рада видеть наследника Слизерина в моем жилище, и готова служить тебе верой и правдой так же, как я когда-то служила твоему великому предку. – Эм… Спасибо. Я очень рад это слышать. Правда. А… можно глупый вопрос? Где твои клыки? Ну, то есть, я читал, что у василисков есть ядовитые клыки, вот я и подумал… – понимая, что он порет какую-то чушь, он все равно не мог остановиться. Василиск издала какой-то звук, очень напоминающий смешок, а потом медленно и демонстративно открыла пасть – и оттуда сразу же выдвинулись два клыка. Снейп тут же сжал его руку с такой силой, что Гарри начал опасаться за сохранность своих костей, и начал пятится назад, теня за собой друга. – Прингстон, ну вот чем, чем ты ее разозлил? У тебя что, в одном месте неймется что ли – или тебе жить надоело? Должен тебя огорчить, но для меня существование в этом бренном мире все же сохраняет некоторое очарование… – Да не трясись ты так, Сев – я ее не злил, можешь не волноваться. Я просто поинтересовался, где ее клыки… Снейп застонал. – Да, действительно, Северус, нечего волноваться – мы стоим в нескольких метрах от гигантского василиска, который может отправить нас на тот свет одним своим взглядом – или просто ударом хвоста, так нет, мне этого показалось мало, и я решил попросить показать мне его клыки длинной с мою руку… – И еще ядовитые, – подсказал ему Гарри, давясь от смеха. – Ах, да, извини, ядовитые клыки длинной с мою руку… Да что ты напрягаешься, Сев, это так прикольно – а волноваться совсем не о чем, просто детские развлечения! – голос Снейпа опять начал опасно повышаться. – Вот именно, что детские игрушки – я справился со своим первым василиском в двенадцать лет, – несколько обиженно пробурчал Гарри. Снейп замолчал и посмотрел на него с непередаваемым выражением на лице. Потом затряс головой и выдохнул: – Нет, я пока не хочу об этом ни знать, ни думать. Мне хватает уже и наследника Слизерина, змееуста, и просто гриффиндорца – двенадцатилетнего ребенка, голыми руками убивающего василиска, я уже не выдержу… – Не голыми руками – у меня был меч Гриффиндора! – возмутился юноша. Снейп странно на него покосился и несколько театральным жестом прикрыл глаза рукой. – Ага, конечно, у тебя был утерянный много веков назад меч Гриффиндора, который дается в руки только его прямому наследнику… Гарри, заткнись уже, а? – Твой друг, кажется, нервничает? – с легким интересом в голосе спросила Веласка, уже успевшая убрать клыки и вернувшаяся в прежнее положение. – Передай ему, что я не хотела его напугать – просто показать было легче, чем объяснить. – Да ничего страшного, – отмахнулся, улыбнувшись, Гарри, – Просто все это оказалось для него очень неожиданным: он только сегодня узнал, что я – наследник Слизерина, а потом еще и Тайная Комната, и настоящий василиск… Он немного шокирован, но не более. – Он храбрый человек и преданный друг – это очень хорошо для тебя, господин, – кивнула своей огромной головой василиск. – Не многие согласились бы последовать за тобой в неизвестность, насколько убедительными ни были причины. – Да, Северус – он такой, – рассмеялся Гарри. – Очень храбрый и преданный, но тщательно это скрывает. Хорошо, что он сейчас нас не понимает – его… хм… огорчило бы, что ты так быстро его раскусила. – Я должна хорошо разбираться в людях, окружающих моего хозяина, чтобы быть способной защитить даже от тех, кого он считает друзьями, – мягко прошипела Веласка. – Спасибо, – невольно улыбнулся Гарри, – Но не думаю, что тебе придется защищать меня от Северуса. Он сам иногда бывает слишком, хм, заботливым – а еще одной такой "наседки" я не выдержу. – Значит, я ему уже обязана и благодарна. Не спорь, господин – мы с ним знаем, в чем заключается наш долг, а тебе не обязательно это понимать. Гарри слегка раздраженно пожал плечами: – Как хочешь, но вообще-то я уже большой мальчик, способный сам о себе позаботиться. – Да, я успела заметить, что ты гораздо старше, чем хочешь казаться. Не беспокойся, никто кроме меня не сможет проникнуть через твои маскирующие чары. Но на тебе лежит еще какое-то заклинание, судя по всему, наложенное тобой же – и оно мне не нравится… – Да? – чуть напрягшись, поинтересовался Поттер – ему пришлось совсем не по вкусу то, что какой-то василиск, пусть очень старый и мудрый, так легко сумел распознать его заклинания. – И что же в нем тебя не устраивает? – Я не знаю, на что оно направлено, и каким целям должно служить – но оно нестабильно, мой господин. Когда вы вошли в зал, оно вообще было похоже на лохмотья, а теперь, хотя текстура заклинания восстановилась, оно все равно беспрерывно колеблется, волнуется, дрожит – как паутина на ветру. Я бы не стала полагаться на него, и для чего бы оно ни предназначалось – посоветовала бы снять его поскорее. Гарри нахмурился и покачал головой. – Это заклинание нестабильно по своей сути, Веласка. Оно должно изменяться, приспосабливаться к текущим событиям – иначе бы я даже сейчас просто бы не понял, о чем ты говоришь. А я достаточно сильный маг, чтобы поддерживать его несоизмеримо дольше, чем обычный среднестатистический волшебник. Так что тебе не о чем беспокоиться. – Как тебе будет угодно, господин – ты великий маг, а я всего лишь жалкий василиск, не смыслящий ничего в магии, – покорно ответила Веласка, хотя в ее голосе звучали явственные нотки недовольства. – О чем вы так долго треплетесь, Прингстон? – раздраженно поинтересовался Снейп, которому надоело стоять столбом и слушать бесконечное шипение, от которого у него уже начинала болеть голова. Он уже кое-как примирился с мыслью, что находится в секретном убежище самого Слизерина, что рядом с ним преспокойно лежит василиск, что его друг – это не просто Гарольд Прингстон, гриффиндорец и довольно талантливый студент – а наследник великого рода, да и сам – явно не простой маг. Но это все не означало, что он должен сидеть и молчать в тряпочку, повизгивая от восхищения, пока Гарри вершит свои "великие" дела. Он не Петтигрю, да и Гарри – не Поттер, и ему придется это понять, и чем скорее, тем лучше. – О том, что ты ей очень понравился! – ослепительно улыбнулся Гарри своей "я-гриффиндорец-и-горжусь-этим!" улыбкой. В последнее время Снейп начал подозревать, что это всего лишь маска, которую Прингстон использует, когда хочет побыстрее от кого-то отделаться или скрыть, что на самом деле чувствует. – Угу, ты считаешь, мне это должно польстить – что ко мне с первого взгляда проникся симпатией василиск? Хорошо хоть, что не с первого укуса, – кисло ответил слизеринец, подозрительно глядя на гигантскую змею: – И в каком смысле я ей понравился, ты не мог бы уточнить – надеюсь, не в гастрономическом? Гарри весело рассмеялся – он полностью освоился с обстановкой и теперь совершенно откровенно получал от всего происходящего удовольствие. – Нет, она просто впечатлилась тем, что ты согласился последовать за мной в Тайную Комнату. Не всякий бы смог. И… – Гарри нерешительно посмотрел на Снейпа и несколько смущенно улыбнулся уже другой – настоящей улыбкой, полной тепла и признательности: – Северус, действительно, спасибо. Я не знаю, что на меня нашло – и даже не представляю, как смогу теперь тебя отблагодарить за то, что ты меня не бросил несмотря ни на что. Спасибо. – С этими словами он сделал быстрый шаг вперед и крепко обнял своего друга – потому что впервые за долгое время у него не нашлось слов для того, чтобы выразить свои чувства. Снейп на пару секунд позволил себе роскошь расслабиться, наслаждаясь идущим от Гарри теплом – и в физическом смысле, и в эмоциональном. Потом осторожно отстранился, не преминув отметить, что на этот раз никакого всплеска магической энергии не почувствовал. Надо будет поговорить с Гарри об этом странном происшествии – он гораздо более сильный волшебник, чем Северус, и, возможно, сможет понять, что это было – и найти виновника, если это было какое-то проклятие. – Все-все, я понял, ты мне благодарен по гроб жизни, и теперь мне придется побыстрее придумать что-нибудь, чтобы ты расплатился со мной и побыстрее отстал, а не шлялся за мной со своим вечным щенячьим видом… – с наигранным недовольствием пробурчал Снейп, чтобы не показать Гарри, насколько ему на самом деле приятно. Гарри нахмурился. – Северус, ну почему ты все время мыслишь в категориях купли-продажи? Ты мой друг, я и так готов для тебя на все что угодно, и чего бы ты ни попросил – я выполню любую просьбу, и все равно буду оставаться твоим другом. И буду таскаться за тобой, как ты говоришь, "со своим щенячьим видом" не потому, что что-то должен, а потому что мне это нравится – быть с тобой рядом. Как ты не можешь этого понять? Снейп только горько усмехнулся. Ну как объяснить этому мальчишке, что каждое слово "друг", произнесенное им по отношению к Северусу – это как Круцио ему на сердце? И эта его привязанность – одновременно и самое большое в мире благословение, и самая несравненная пытка – потому что как бы близко ни был к нему Гарри, он мог с той же легкостью находиться на другом конце вселенной… – Так объясни мне, Прингстон, что ты сейчас намереваешься делать? Ты показал мне Тайную Комнату, познакомил с василиском, неоспоримо доказал, что ты наследник Слизерина – а что дальше? Надеюсь, ты не собираешься захватить эту "змейку" с собой и демонстрировать ее всем для пущей наглядности? Гарри замотал головой, как вылезший из лужи щенок. – Нет-нет-нет, Сев, что ты, я не собираюсь никому об этом говорить! И тебя прошу сохранить это в тайне – мало того, что меня вышвырнут из школы в тот же момент, так я еще и в поле зрения Темного Лорда попаду, упаси меня Мерлин! А что делать… Хм, я и сам, честно говоря, не совсем понимаю… – он опасливо покосился на василиска. – И что с ней делать, тоже… Я ее разбудил – но она, наверное, не согласится теперь сидеть все время в комнате, к тому же она, хм, скорее всего, голодная… – Мне кажется, мой господин, вы говорите обо мне, – тихое шипение прервало его – это снова заговорила до этого терпеливо ждавшая окончания их беседы Веласка: – Осмелюсь сказать, что если тебя что-либо интересует, ты можешь спросить меня напрямую, я с удовольствием отвечу. – А почему ты решила, что мы говорим о тебе, Веласка? – несколько подозрительно спросил Гарри, переключая на нее внимание. – Вы упоминали слово, которым часто называл меня мой предыдущий хозяин, который не утруждал себя тем, чтобы узнать мое имя… – Волдеморт? – выдохнул Гарри ненавистное ему имя. Василиск задумалась: – Да, кажется, он называл себя именно так. Он мне не нравился – слишком много высокомерия и самолюбия… хотя, без сомнения, он был великим магом… Я не знаю, что с ним случилось – однажды он ушел, и не вернулся, и с тех пор ты – первый, кто нарушил мой покой. – Да, он потерял интерес к Тайной Комнате, – кивнул Гарри – Так он жив?! – змея внезапно пришла в движение, ее шипение утратило осмысленность, а хвост угрожающе заходил из стороны в сторону. – Да, жив, – с удивлением и опаской ответил Гарри, делая несколько шагов назад вслед за Снейпом: – А почему ты так злишься? Он сделал тебе что-нибудь плохое? – Он предатель и обманщик! Обещал, что если я исполню его приказы, он выпустит меня на волю из этого ненавистного мной места! Сколько веков я томилась здесь, ожидая избавления – когда новый хозяин взамен на мою службу отпустит меня на свободу! Он обещал мне, клялся! Я найду его и убью… – она запнулась, и продолжила уже совсем другим, тихим и вкрадчивым тоном, снова свернувшись в кольцо и спрятав чудовищные клыки, – конечно, если мой новый господин мне это позволит. Гарри медленно улыбнулся, и от этой улыбки у Снейпа, видевшего её, похолодело внутри, хотя он и не знал, о чем идет разговор. – Знаешь, Веласка, у меня тоже большие счеты к этому человеку… И когда придет время, я с удовольствием позволю тебе сделать с ним все, что угодно… Считай, что это будет твоей наградой за верную службу, в добавок к тому, что я выведу тебя из Тайной Комнаты… Все равно здесь от тебя мне будет мало толку… – Как пожелаешь, мой господин, как пожелаешь… Любое твое желание с этой минуты – для меня непреложный закон…