Вуаль Памяти

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ К Пасхе потеплело, и весна уже почти полностью вступила в свои права, только по ночам зима порой совершала диверсии, и тогда лужи с утра были покрыты тонкой корочкой льда, а черные ветки деревьев посеребрены легкой изморозью. Впрочем, к полудню от всего этого не оставалось и следа, и после окончания занятий практически все обитатели Хогвартса в полном составе высыпали наружу и начинали тренироваться в согревающих заклинаниях, потому что посиделки на холодном камне или даже разбросанных вокруг замка скамейках были чреваты внеплановым визитом к мадам Помфри. Весна кружила голову и заставляла непроизвольно улыбаться солнечному свету и свежему ветру почти всех обитателей Хогвартса, кроме двоих человек. Одним из них предсказуемо был Северус Снейп, но на его мрачный вид все уже давно перестали обращать внимание. А вот ухудшающееся с каждым днем настроение Гарольда Прингстона вызывало удивление и тревогу не только у его друзей и сокурсников, но даже и у преподавателей. Он начал откровенно прогуливать занятия, а если случайно на них и оказывался, то сидел с совершенно отсутствующим видом и практически неприкрыто игнорировал обращенные к нему вопросы и замечания. Гриффиндор стремительно терял баллы, сокурсники, вначале пытавшиеся как-то помочь и исправить ситуацию, теперь только злились и вслух выражали свое недовольство, но связываться с Прингстоном по-прежнему не хотелось никому, так что все этим и ограничивалось. Через несколько дней после такого странного изменения в поведении Гарри, Джеймс, Лили и Ремус, объединившись, перехватили Снейпа в коридоре и, не обращая внимания на его вялые попытки сопротивляться, отвели в пустой класс, где и приступили к допросу. – Он сам не свой последние дни, ни с кем не говорит, даже меня практически игнорирует, и где он, скажи на милость, проводит все то время, когда прогуливает уроки? Он даже на отработки не является, которые ему назначили уже, по-моему, все учителя! Еще немного, и дело дойдет до директора, а вот это уже серьезно! Джеймс хмуро посмотрел на взволнованную Лили – она даже не представляла, насколько серьезно все может обернуться, если директор заинтересуется происходящим. До этого момента им всем удавалось уговорить преподавателей не сообщать ничего Дамблдору – но это не может продолжаться вечно. – А что ты от меня хочешь, Эванс?! Я что ему, нянька? Он мне не докладывает, куда ходит, могу тебя заверить, что вижу его в последнее время не чаще, чем ты. У вас хотя бы общая гостиная, волей-неволей сталкиваетесь каждый день. – То есть… то есть, ты сам не знаешь, где он? Я просто думала, вы вместе… Что думала Лили, узнать так и не удалось, потому что она запнулась, умолкла и мучительно покраснела. Снейп только закатил глаза и раздраженно рявкнул: – Эванс, если ты имела в виду, что мы трахаемся, как кролики, все свободное и не свободное от учебы время, то должен обратить твое внимание, что я, в отличие от Прингстона, на занятиях исправно появляюсь, домашние задания выполняю и к экзаменам готовлюсь. Чем занят в это время Прингстон, сказать не могу, он меня тщательно избегает вот уже несколько дней, а найти его в Хогвартсе, если он сам того не хочет, практически невозможно. Теперь покраснели уже все присутствующие. Потом Джеймс все же взял себя в руки и, откашлявшись, постарался продолжить разговор в прежнем деловом тоне: – Кхм, а вы... не ссорились в последнее время? Может, он именно из-за этого такой… подавленный? Слизеринец наградил его ледяным взглядом, но потом внезапно поник и тихо ответил: – Очень трудно поссориться с человеком, с которым тебе даже поговорить не удается. Я сам не понимаю, что случилось – он был совершенно обычным до недавнего времени: довольным жизнью, веселым, ерундой всякой занимался, короче, как всегда, а потом его как будто подменили… Он устало опустил голову. Повисло тяжелое молчание, которое нарушил сам же Северус, тихо, как будто говоря сам с собой, произнесший: – Я думаю… Может быть, он начал сожалеть о том... что связался со мной. О том, что вообще позволил втянуть себя в такие... нездоровые отношения. – Какая чушь!.. – сердито выпалила Лили, а потом подошла к Снейпу и, решительно взяв его за подбородок тоненькими пальчиками, заставила поднять голову и посмотреть ей в глаза. – Он был счастлив, Северус, я никогда не видела его более счастливым, чем после того, как вы начали встречаться. Впервые с тех пор, как мы с ним познакомились, он как будто перестал думать о прошлом – а мы оба прекрасно знаем, что оно у него было не из приятных. Гарри светился – и все вокруг светились вместе с ним. Я этих недель никогда не забуду – потому что никогда не встречала человека, который бы настолько заражал своим счастьем всех окружающих. Мы все были счастливы – и у нас всех впервые за долгое-долгое время появилась надежда, что все ДЕЙСТВИТЕЛЬНО будет хорошо, несмотря ни на что, несмотря даже на Темного Лорда и то, что сейчас творится по его вине… И надежда появилась именно благодаря вам обоим – потому что Гарри наконец-то обрел душевное спокойствие и уверенность в своих силах, а я полагаю, не мне одной приходила в голову мысль, что именно он в один прекрасный момент станет тем, кто заставит этого мерзавца, возомнившего себя величайшим темным магом за всю историю магии, подавиться. Снейп при упоминании Темного Лорда едва заметно вздрогнул и отвел глаза от серьезного личика Лили. И невольно встретился взглядом с Джеймсом, смотревшим на него со странным пониманием и даже почти сочувствием. И только сейчас Северус осознал, что Поттер наверняка ЗНАЕТ и о его связи с Темным Лордом, и о его старых планах присоединиться к Пожирателям Смерти в числе прочих «избранных» студентов… Недаром гриффиндорец всегда считался любимчиком Дамблдора, а его семья – старейшими в магическом мире противниками любых проявлений Темной магии. Его предки были аврорами еще до того, как появилось это понятие – не было ничего удивительного в том, что и наследник рода Поттеров пошел по их стопам. Снейп вырвался из слабого захвата тонких пальчиков Лили и отвернулся от обиженно замолчавшей девушки. Если Джеймс знает, то что же тогда известно Гарри? Не это ли стало причиной его внезапной отчужденности? Хотя трудно было себе представить Прингстона, узнавшего о подобном и не прибежавшего к нему доискиваться до правды и причин, толкнувших слизеринца на подобный поступок... Но с другой стороны, Темный Лорд убил всех его близких, и можно представить, как известие о том, что твой любовник является последователем твоего заклятого врага, оттолкнет настолько, что предателя даже видеть не захочется, не то что говорить с ним... – Поттер… – Да, Снейп? – Джеймс удивленно откликнулся, с внезапным сочувствием отметив про себя, насколько потерянным выглядит обычно невозмутимый слизеринец. Он давно уже не испытывал к нему былой неприязни, только неловкость и смущение при мысли о том, что они в свою бытность Мародерами с ним проделывали. – Ты… ты ведь знаешь. Обо мне. В какую… дурную компанию я когда-то имел глупость попасть. Ты говорил Гарри что-нибудь об этом? Джеймсу потребовалось несколько секунд, чтобы понять, о чем говорит Снейп. Потом он медленно покачал головой: – Нет, я ему ничего не говорил. Плечи слизеринца облегченно опустились, и Поттер почувствовал укол сожаления, когда ему пришлось продолжить: – Ты меня неправильно понял. Я ему ничего не говорил, потому что в этом не было нужды. Гарри и сам всегда был в курсе того, что ты… скажем так, раньше с одобрением относился к политике Темного Лорда. Лили пораженно ахнула, и Ремус успокаивающе положил ей руку на плечо. Снейп как будто окаменел, потом медленно повернулся к ним, бледный и с застывшим на лице выражением смертельного ужаса. – Он… знал? Как давно? Откуда?! – Я не знаю Снейп, честно. А знал… Давно. По крайней мере, он упомянул об этом еще до Рождества, помнишь, когда ты сварил мне то отвратительное отрезвляющее зелье... Впервые в жизни Джеймс понял, что выражение «как громом пораженный» вполне имеет место и в реальной жизни, а не только на страницах книг. Именно такой вид был у Снейпа, и гриффиндорец даже забеспокоился, не рухнет ли тот сейчас в обморок. Поттер растерянно огляделся, ища поддержки, потому что он просто не представлял себе, как надо себя вести с человеком в таком состоянии. Лили выглядела немногим лучше: бледная и растерянная, она изучала Снейпа с каким-то новым интересом, как будто у него внезапно выросла еще одна голова. Ремус, встретившись глазами с Джеймсом, понимающе кивнул, потом подошел к слизеринцу и осторожно усадил того на скамью, а сам опустился рядом и сделал приглашающий жест в сторону соседней пустовавшей парты. Джеймс с облегчением опустился на указанное место, потянув за собой и Лили, уже явно начавшую приходить в себя и теперь выглядевшую скорее рассерженной, чем расстроенной. Они просидели еще несколько минут в напряженном молчании, хотя Лили и порывалась несколько раз что-то сказать, но, по-видимому, так и не нашла подходящих (или цензурных) слов. В итоге первым нарушил тишину тусклый голос Снейпа, выдавливавшего слова как будто через силу. – Но... почему? Почему, зная обо всем, он продолжал со мной встречаться? Темный Лорд убил его родителей, его друзей, как он вообще мог на меня смотреть?.. Ответил ему Ремус: – Мне кажется, Гарри прекрасно понимал, что толкнуло тебя на такой поступок. Он ведь... видел в начале года, какие вещи мы творили с тобой, какими мы были, каким ТЫ был... И мог себе представить, к чему бы это могло привести, рано или поздно. Гарри может быть всяким, но чего у него не отнимешь, так это умения понимать людей и сочувствовать им, особенно если они просто ошиблись в тяжелую для них минуту. Он всегда, прежде чем кого-то осудить, пытается в первую очередь разобраться в том, что повлекло за собой подобное поведение... и можно ли это как-то исправить. Мне кажется, что Гарри просто хотел показать тебе, какой может быть другая жизнь, не та, к которой тебя толкали столько лет, а какую ОН мог тебе предложить. Если бы Гарри стал тебе угрожать или устраивать скандалы, или обвинять тебе в чем-то – скажи, как бы ты отреагировал? Снейп слабо усмехнулся: – Послал бы его куда подальше, как бы сильно он мне ни нравился. – Вот именно... А Гарри с самого начала по каким-то своим – прости, но не совсем понятным нам причинам, – проникся к тебе симпатией и старался всеми силами изменить сложившееся положение вещей к лучшему. И мне кажется, это ему удалось – я себе даже представлять не хочу, какими бы мы все сейчас были, если бы Прингстон не свалился к нам на голову в начале года. – Были бы все такими же заносчивыми засранцами, пока жизнь хорошенько по вам не прошлась бы, – фыркнула Лили. – Именно так, но, боюсь, «заносчивые засранцы» – слишком мягкое определение... однажды мы чуть не стали убийцами, а один из Мародеров оказался предателем. Насколько хуже все могло бы закончиться, не случись с нами Гарри? Снейп вздрогнул и, как будто наконец очнувшись, резко вскочил и отошел подальше от печально проводившего его глазами Люпина. – Что вы имеете в виду? – удивленно спросила Лили, переводя взгляд со смущенно опустившего голову Джеймса на удрученного Ремуса. – Мы... мы расскажем тебе как-нибудь потом, Лили, не сейчас. Надеюсь, ты нас не убьешь за это, хотя на самом деле стоило бы, наверное. Лили нахмурилась, но настаивать не стала – им и без того сейчас хватало проблем, чтобы еще до кучи копаться в прошлом. Снейп пренебрежительно хмыкнул, но говорить ничего по этому поводу не стал, а вместо этого задал мучивший его вопрос: – Но если Гарри не узнал обо мне ничего... нового, тогда что же с ним все-таки происходит? – к этому моменту он уже успел взять себя в руки, только некоторая бледность напоминала о только что перенесенном им шоке. – Хм... когда именно он начал так странно себя вести? И что с ним происходило до этого, о чем вы с ним говорили, замечали ли какие-нибудь изменения в нем? – Джеймс вопросительно оглядел всех присутствующих. – Снейп, ты больше всего с ним проводил времени, когда поведение Гарри начало меняться? – Если подумать... то несколько дней назад, наверное. Он тогда впервые не пришел ноче... то есть, не пришел позаниматься со мной Зельями. – Это теперь так называется?.. Извини, Снейп, не смог удержаться. Не беспокойся, мы все прекрасно знаем, где и с кем Гарри проводит почти каждую ночь вот уже почти месяц. Я думаю, некоторые даже догадываются, как... Ой, Лили, больно! Да молчу я, молчу! Лили наградила его испепеляющим взглядом. Потом нахмурилась, что-то припоминая: – Недавно Гарри спрашивал меня, не знаю ли я зелье от головной боли посильнее тех, которыми нас пичкает мадам Помфри. Снейп нахмурился: – А почему он меня об этом не спросил? – Ну, я тоже его об этом спросила, и Гарри объяснил, что, во-первых, ты на финальной стадии какого-то очень важного эксперимента, и он не рискнет тебя отвлекать по таким мелочам, а во-вторых... кхм... сказал, что не хочет ассоциироваться с теми дамочками, у которых вечно болит голова... Ой, извини, я, наверное, его не так поняла, – Лили залилась жарким румянцем. – Не смущайся, Эванс, я совершенно уверен, что ты поняла этого засранца абсолютно правильно. Так значит, у него сильно болела голова, причем постоянно и в течение довольно длительного периода, поскольку он действительно... жаловался на боль не так давно. И зелья из лазарета ему не помогали. Еще кто-нибудь что-то знает? Все переглянулись. – Вроде нет, – задумчиво подытожил Джеймс, – хотя... Мне помнится, Сири что-то в очередной раз вещал по поводу странного поведения «моего нового любимчика Прингстона», но я тогда не стал вдаваться в подробности. Я с ним теперь вообще с трудом могу общаться, если честно – он то устраивает истерики, то дуется по поводу того, что я, дескать, променял его на Гарри – короче, в последнее время он немного не в себе. – Только в последнее время? – елейным тоном поинтересовался Снейп, невинно глядя на Поттера. – В ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ, – повторил Джеймс, делая ударение на каждом слове. – Не надо иронии, Снейп, ему нелегко пришлось, сначала Прингстон его в больничное крыло отправил, хотя и за дело, надо признать, потом мы еще и о Петтигрю узнали… – О Петтигрю? А что с ним не так? Он тоже придерживается нетрадиционного взгляда на выбор партнеров и неудачно покусился на честь и достоинство несчастного Си-и-и-ири, чем вверг его в пучину еще большего отчаяния и безумия? – А ты не знаешь? – спросил Ремус, не скрывая удивления. – О чем не знаю? Гарри мне ничего не рассказывал, если вы к этому ведете. Вам пора было бы уже заметить, что он вообще терпеть не может всяческих слухов, и тем более их не повторяет. – Кхм... мы вообще-то не о Гарри, а о... других твоих источниках. – Других источниках?.. Вы хотите сказать... он тоже... он работал на Темного Лорда? – второй раз за этот вечер Снейп решился дара речи от изумления. – Эта крыса? Среди Пожирателей? Хотя, что я говорю, как раз крысам там самое место... – Какая самокритичность... – огрызнулся Джеймс, – То есть, я хотел сказать, странно, что ты об этом не знал, Снейп, учитывая твои... связи. – Ты думаешь, что Темный Лорд вот так запросто докладывает мне о всех своих шпионах? Я даже еще не один из его Пожирателей, и он меня если и замечает, то исключительно чтобы поднять себе настроение моими криками под Круциатусом! – А зачем тебе тогда становиться одним из них? Все еще жаждешь нам отомстить? Или просто хочешь заполучить побольше власти в свои руки? Собираешься променять Гарри на этого сумасшедшего убийцу, после всего того, что между вами было? Гарри надеялся, что ваша дружба заставит тебя передумать, но неужели ты считаешь, что он останется с тобой и после того, как увидит на твоей руке метку человека, убившего его родных? – ДУМАЕШЬ, Я ЭТОГО НЕ ЗНАЮ?! СЧИТАЕШЬ СЕБЯ САМЫМ УМНЫМ, ПОТТЕР?! А ТЫ МОЖЕШЬ СЕБЕ ПРЕДСТАВИТЬ, ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ – УЙТИ ОТ ТЕМНОГО ЛОРДА, ОБМАНУТЬ ЕГО ОЖИДАНИЯ?! ДА Я НЕ СМОГУ БОЛЬШЕ СТУПИТЬ ЗА ПОРОГ ХОГВАРТСА НИКОГДА В ЖИЗНИ, НО И ЭТО МЕНЯ НЕ СПАСЕТ, УЧИТЫВАЯ, СКОЛЬКО ВОКРУГ ЕГО ШПИОНОВ! Джеймс шокированно замолчал – он еще никогда в жизни не видел Снейпа кричащим, даже после того случая в Визжащей Хижине. А тот стоял, пытаясь отдышаться и взять себя в руки, и вид у него был как у человека, которого собирается поцеловать дементор, а бежать уже некуда и остается только ждать и смотреть на приближающуюся темную фигуру, высасывающую из тебя всю радость жизни капля за каплей. – Если я посмею уйти, Темный Лорд сделает из меня наглядный пример на тему «почему этого делать не надо» для всех остальных своих молодых последователей, и я полагаю, не только из меня, но и из Гарри тоже. Могу поспорить, он уже к нему приглядывался, а получив отказ от нас обоих, он просто нас уничтожит, – продолжил Снейп уже более спокойно. – Единственное, что меня утешает, что никого из моих близких уже нет в живых, но и мне самому, знаешь ли, не хочется умирать долгой и мучительной смертью, а еще больше не хочется смотреть, как на моих глазах будет корчиться под пытками Гарри. – Ты мог бы попросить защиты у Дамблдора... – неуверенно предложил Ремус, не зная, впрочем, как на это отреагировали бы директор и другие члены Ордена, учитывая далеко не идеальную репутацию Снейпа. – И променять одного хозяина на другого? Вечно прятаться и бегать, оглядываться через плечо? Все время видеть подозрение в глазах твоих так называемых соратников – потому что никто в здравом уме не станет доверять слизеринцу и бывшему последователю Темного Лорда? И ты можешь себе представить Прингстона прячущимся? Он сияет ярче, чем елка в Рождество, и его отыщут, стоит ему выйти за дверь, а сидеть взаперти он уж точно не будет. Нет уж, благодарю покорно, я ценю ваше участие, но вы просто не можете себе представить, на что ОН способен, и никакие статьи в газетах никогда не смогут передать всей «прелести» личного общения с Темным Лордом. – Ты ведь понимаешь что, как только ты станешь Пожирателем, мы окажемся врагами? Что ГАРРИ станет твоим врагом? Что однажды тебе могут отдать приказ его убить, убить любого из нас, и тебе придется пойти и это сделать, иначе умрешь ты сам, и далеко не самым приятным способом? – тихо прошептала Лили. Снейп устало опустился на скамью рядом с Ремусом, уже даже не обращая внимания на соседство с оборотнем. – Эванс, если бы я видел другой выход из этой ситуации, я бы им воспользовался. Если бы я мог повернуть время вспять и рассказать самому себе, что через пару лет я встречу одного идиота-гриффиндорца, который даст мне больше счастья и уверенности в себе, чем могли бы все Темные Лорды за всю историю человечества, я бы это сделал. Но даже Хроноворот не убедил бы меня ни в чем подобном. Я не собираюсь идти топиться в озере на радость кальмару, это было бы слишком глупо и по-гриффиндорски. Я не пойду к Дамблдору, потому что считаю, что он ничуть не лучше Темного Лорда, просто играет за противоположную сторону. Я не пойду к аврорам, потому что они посадят меня в Азкабан, даже не дослушав. Что еще, о чем я не подумал, вы можете мне посоветовать? Тишина была ему ответом, и Снейп только горько усмехнулся. А потом на лице Джеймса мелькнуло какое-то непонятное выражение, и он медленно произнес: – Стань шпионом. – Что?! – Снейп вскинул голову и уставился на гриффидорца так, как будто на месте него появился Темный Лорд собственной персоной и предложил ему на ромашке погадать. – Стань нашим шпионом – не Дамблдора, не Министерства, а нашим. Ты станешь Пожирателем Смерти, получишь метку, но мы будем знать, что ты все равно на нашей стороне. ГАРРИ будет об этом знать. Если – да что я говорю, – КОГДА мы победим Темного Лорда, мы все дадим показания под Веритасерумом, что ты действовал по приказу Ордена Феникса – я думаю, тебе не надо рассказывать, что это за организация. – Да уж, Темный Лорд ваш Орден мечтает уничтожить еще с того момента, как я побывал на своем первом собрании. – Вот видишь... Мы уже его официальные члены, и значит, мы вполне можем иметь собственного... осведомителя в рядах врага. Гарри тоже не слишком-то жаждет присоединиться к Ордену, но в качестве свободного специалиста, который будет работать только с нами, а не с Дамблдором, я думаю, он согласится сотрудничать. А вашу информацию и ваши идеи мы сможем проталкивать сами, выдавая за свои или ссылаясь на наши собственные источники информации, которые опасно открывать из-за угрозы разоблачения. Что-то мне подсказывает, что предатель, подобный Петтигрю, может оказаться везде, так что о вас лучше будет пока помалкивать. – Своя собственная маленькая тайная организация внутри другой тайной организации? Забавно, – усмехнулся Снейп, но вид у него стал задумчивым. – Это будет опасно, очень опасно, Темный Лорд читает в душах и умах людей, как в открытой книге. – Но разве это не лучше, чем вообще бездействовать и плыть по течению и, рано или поздно, умереть от рук авроров или самого Темного Лорда? И разве этот риск не стоит того, чтобы получить возможность остаться с Гарри – рано или поздно, так или иначе? – Никогда не думал, что гриффиндорцы умеют бить по слабым местам не хуже нас, слизеринцев... Надо все тщательно обдумать, составить план действий, способы связи, меры предосторожности... – У нас будет еще для этого время до конца учебного года. Когда Темный Лорд собирается поставить метку своим юным сторонникам? – На третий день Пасхальных каникул... Но потом нам будет позволено вернуться в школу и закончить свое образование, чтобы в дальнейшем мы были максимально... полезны. Гриффиндорцы переглянулись, они явно не ожидали, что все случится так скоро. – Может, из-за этого Гарри и был таким странным в последние дни? – предположила Лили. – Откуда ему было знать о точном времени? Даже я сам узнал всего пару дней назад, уже после того, как с ним начало твориться что-то странное. – Ты просто намеревался в один прекрасный день исчезнуть, а потом появиться уже с темной меткой на руке и поставить Гарри перед свершившимся фактом?! – возмущению Лили не было предела. – Снейп, я думала, ты хотя бы умнее, я уже не говорю сейчас о твоих моральных качествах! Если бы он действительно ни о чем не догадывался, он просто мог бы случайно убить тебя, да и себя заодно, вспышкой неконтролируемой магии! Ты сам видел, что творилось тогда в Большом Зале, когда он просто захотел продемонстрировать всем свою силу! А если бы она вышла из-под контроля по-настоящему?! – Гарри вполне мог знать о том, что собирается устроить Темный Лорд на Пасхальных каникулах, у него есть какие-то свои способы получать информацию, в чем мы не раз уже убеждались, – задумчиво произнес Ремус, не обращая внимания на обменивающихся мрачными взглядами Лили и Северуса. – Мне кажется сомнительным, что Гарри позволил бы Снейпу спокойно сломать себе жизнь и ничего бы не предпринял, чтобы этому помешать. А как мы видим, он даже отговорить его не попытался... Что-то здесь не так, вам не кажется? Снейп стремительно побледнел: – Зная Прингстона, думаю, что он наверняка затеял какую-то несусветную глупость – решил вызвать Темного Лорда на магическую дуэль или натравить на него василиска. – По-моему, хороший план, основная загвоздка только в том, чтобы достать василиска, ведь они лет двести считаются вымершими, – попытался пошутить Джеймс, но слизеринец только как-то странно на него посмотрел. – Василиск как раз не проблема, проблема в том, чтобы успеть остановить Гарри перед тем, как он осуществит задуманное. Кто его видел в последний раз?! Но оказалось, что они опоздали, и Гарри уже исчез из Хогвартса. Они обыскали весь замок, расспросили всех учеников, попавшихся на пути, даже обратились за помощью к портретам и привидениям – но все оказалось напрасным, гриффиндорца никто не видел еще со вчерашнего дня. К вечеру они сдались и отправились к директору с просьбой помочь им найти пропавшего друга, и тот, узнав об исчезновении ученика, сразу же подключил к поиску как авроров и министерство, так и силы Ордена. Но все усилия оказались напрасными – Прингстон просто пропал, испарился, так же неожиданно, как когда-то возник, и никто не мог даже представить, где его можно было бы искать. Подошло время каникул, и Эванс, Поттер и Люпин разъехались по домам с давящей тяжестью на сердце, растерянные и испуганные, оставляя в Хогвартсе полуобезумевшего от страха за Гарри Снейпа, продолжавшего беспокойно метаться по замку в призрачной надежде, что гриффиндорец все-таки найдется. Но никто из них не предполагал, что совсем скоро действительность окажется намного страшнее самых худших их опасений и кошмаров...