Россия в магической Британии - 2. Перезагрузка

Брагинский ушел от Гилберта с приподнятым настроением и с абсолютно ясной и пустой головой. Никаких мыслей не было, на душе полное умиротворение. Ивану казалось, что он выпал из реальности в какой-то прекрасный мир, только почему-то продолжает ещё существовать здесь. В факультетской гостиной было, как обычно, уютно. Весёло потрескивал огонь в камине, согревая помещение. Конечно, первая неделя сентября была ещё теплой, но этого тепла уже не хватало. По углам ответственные ученики доделывали домашнее задание на следующий день, а некоторые просто общались между собой, сидя на диванах и поедая пирожки, добытые на кухне. Пару раз Ивана окликнули, но тот отмахнулся, поднимаясь к себе в комнату с намерением хорошо выспаться перед ответственной новой неделей учебы. А отличное состояние души только способствовало бы прекрасному сну. В комнате никого из соседей России не было. На подушке лежал Лёха, на тумбочке удобно устроился Дракон. Обе зверушки посапывали, никак не отреагировав на входящего хозяина. Ваня, переодевшись в свою пижаму, уже лег в кровать, сдвигая крыса на край подушки (а тот, гад, только потянулся, не открывая глазок, и опять уснул), как послышался стук в окно. Лёха лениво приоткрыл один глаз, Дракон же настороженно поднял голову, смотря то на хозяина, то на окно, а сам Ваня подошел с зарождающимся чувством тревоги, отмечая, что для какой-либо птицы звук слишком тихий, да и вообще совы приносят почту по утрам. За окном обнаружился изящный бумажный журавлик, трепетно подергивая своими пергаментными крылышками. Как только Ваня взял в руки птицу, магия той перестала действовать, превращая журавлика в обычное мертвое оригами. - Что там? – спросил Лёха, соизволив присесть на задние лапки. Дракон, судя по выражению его кожистой морды, был солидарен с вопросом. - Без понятия, - нахмурился Россия. – Но вряд ли любовное послание, - слишком знакомый стиль – обычно таких журавликов на весь Хогвартс мог мастерить только один слизеринец. И этот факт пока останавливал Брагинского от разворачивания записки. Вроде как с Малфоем у них был нейтралитет, но кто знает, что могло взбрести в голову этому легко поддающемуся внушению обалдую. Собравшись с духом, Ваня развернул журавлика. «Я знаю, кто ты, Брагинский». Вот что гласила надпись. Это заставило Брагинского поёжиться. Вот и как знать, что теперь взбредёт в голову Малфою? Россия надеялся на благоразумие пятнадцатилетнего мальчишки, но на всякий случай начал продумывать ситуации, где можно этого придурка подловить, дабы использовать на нём заклинание, стирающее память. Но он точно знал, что Дамблдора в это посвящать не стоит. И откуда только слизеринец пронюхал? - Капец. Пришел бы на пять минут раньше, тогда бы испортился понедельник, что на общем фоне было бы не так депрессивно, - скомкав кусок пергамента в руке, Россия уставился в окно, сверля взглядом Запретный лес, который грозно возвышался за пределами ухоженной территории Хогвартса. Лёха и Дракон не смели даже звук издать, ибо бумажка в руке хозяина вспыхнула сама собой, мгновенно обращаясь в пепел. Иван даже бровью не повел – огонь его не обжёг. И в тишине Россия бухнулся на кровать, закутываясь в одеяло. Дело дрянь. *** Альфред и Мэтью двумя грозными тучами шагали по улицам утреннего Лондона. Оба брата не выспались, так как полночи просидели в раздумьях. Канада в открытую матерился на никчёмного близнеца, которому приспичило просить задание именно в воскресенье. - Ну, пришли бы мы утром во вторник. Ну и что тебе бы это дало?! – рыкнул Америка. - Сам факт подъёма в шесть утра в понедельник – вот что меня бесит. Потому что после нормального воскресенья должна быть раскачка. А во вторник с ранним подъёмом уже можно смириться, в среду и четверг его воспринимаешь как должное, а в пятницу вообще встаешь с предвкушением окончания недели, - бурчал Уильямс, пиная камушки под ноги огромной лондонской толпе. – Ты че как первый день на свете живешь. - Да знаю я это! Меня бесит, что ты, блять, ноешь! – нервы Альфреда тоже потихоньку сдавали. – Я бы и сам сейчас поспал, а лучше бы вообще не вмешивался во всю эту дрянь, меня все это бесит! Ещё и этому придурку английскому идем вставлять, потому что он даун! Да я ему всё выскажу, уроду. После такой тирады Канада тихо рассмеялся, словно он был энергетическим вампиром, который хапнул дозу энергии и теперь счастлив. Альфред только обреченно посмотрел на брата, вздыхая. Этого хитрого канадца уже ничего не изменит. Новоявленные Пожиратели смерти ловко лавировали в лондонских закоулках, добираясь до определенной телефонной будки, которую им специально показал Артур, если вдруг он бы им срочно понадобился. В Министерстве Магии сотовые телефоны работали не ахти. Набрав со второй попытки нужный код, Америка и Канада спустились под землю, где в большом зале со странным фонтаном также была куча народа. Альфреду и Канаде, которые даже в своих странах предпочитали жить в провинциальных и тихих городках, такое количество народа в Лондоне просто осточертело ещё на второй день. Мало того, что погода дрянь, так и свою обычную медлительность не включишь, когда вокруг тебя вечно какая-то копошащаяся куча. Неудивительно, что Артур всегда такой суетливый. - И как мы его тут найдем? – Мэтью посмотрел на Альфреда, который в растерянности пожал плечами. Как попасть в Министерство, Англия-то им сказал, а вот как найти его... - Молодые люди, уйдите с прохода! – за спинами братьев раздался противный и скрипучий голос, отчего близнецы отшатнулись в разные друг от друга стороны, пропуская пожилого волшебника, который принялся бурчать, окинув взглядом братьев, что были в обычной магловской одежде. Не в мантиях же им было ходить по Лондону! – Понабирают грязнокровок в Министерство, тьфу, смотреть тошно. Мало мне нового начальника-клоуна, в наши времена вас бы всех в кандалы да по подвалам, крысы... Альфреда насторожила эта фраза про «начальника-клоуна», поэтому, кивнув Мэтью на этого старичка, Америка потащил брата за руку через толпу, стараясь не отставать. Может, они хотя бы до каких-нибудь кабинетов доберутся. И удача к несчастным проклинателям понедельников повернулась ясным личиком. Ворчливый дедок, за которым последовали горе-шпионы, привел их на какой-то этаж с длинными коридорами и кучей дверей. И на одной из дверей была прибита кривенькая табличка «Артур Керкленд. Заместитель Министра Магии». - Еее, роцк, я добрался, - воскликнул Альфред на весь коридор и всем весом облокотился на дверь, рассчитывая влететь в кабинет к горячо любимому родственнику. Дверь только содрогнулась, но не прогнулась под изменчивый мир, зато оставила на щеке Америки красный след. - Матьё, дорогой мой! – раздался приятный голосок с картавеньким акцентом, и на Канаду, как Альфред на дверь, налетело тело одного француза. - Привет, Франциск, а мы тут к вам, - хрипя, выговорил Уильямс, смотря на Артура, что неторопливо подошел, держа в руках какую-то папку. Англия мрачно посмотрел на близнецов, понимая, что просто так они бы не пришли – что-то случилось. - Проходите, - Керкленд открыл дверь кабинета, пропуская родственничков. И как только дверь закрылась (видимо, на ней были особые заглушающие чары), Артур спросил Альфреда о цели визита. Пока Америка пересказывал Керкленду коротко прошедшее собрание, иногда называя Артура недоумком, Канада отвязался от Бонфуа и рассматривал кабинет. В конце рассказа, когда Америка достал шарф России, демонстрируя новый крестраж, Англия очень сильно нахмурился, сел в свое кресло и рухнул лбом на деревянную столешницу. - Почему нельзя было всю жизнь оставаться панком и творить анархию?! Зачем я послушал голос разума и влез в этот беспредел?! - завыл Керкленд. - Хочу заметить, что именно в этот момент твоего безответственного поведения и вырос Тёмный волшебник, - заявил Франциск, на что немедля был послан в далёкую-далёкую страну. - А, может, отправить шарф обратно Брагинскому? – предложил Канада, на которого тут же уставились три пары удивленных глаз. – Не, ну а че. Самое неожиданное и прекрасное место, - пожал плечами Мэтью. - Да можно, давай, я отправлю сову, - Артуру даже возразить было нечего – идея Мэтью была гениальной. – А по поводу информации на меня, ну, - тут Англия задумался, - можете говорить, что я просто какой-то сумасшедший волшебник. - Да тут тебя только таким и считают. И из-за этого со мной никто не разговаривает, - печально вздохнул Франциск. - Мда, Арти, Шляпником заделался? Ты же всегда мечтал быть чуточку безумным, как этот твой любимый персонаж, - Америка посмотрел на Англию взглядом, говорящим «чем бы дитя не тешилось». - Безумцев не трогают - им боятся возразить. Знаешь, в этом есть плюс. - Настоящие безумцы - гении, Арти. Боюсь тебе напомнить, но ты далек от гения, - с улыбкой съязвил Альфред, доводя бывшего никудышного опекуна до белого каления. - Ой, люди сейчас не знают настоящих гениев, раз меня принимают за такового, - отмахнулся Артур, делая вид, что его не задело это замечание. - Какие люди, такая и страна, - тонко намекнул Альфред, на этот раз задев Англию. - Пошёл вон, слушай. Мне работать надо, - огрызнулся Кёркленд. - Ты пить сейчас будешь... – заикнулся было Франциск, за что опять был послан, но на сей раз другим маршрутом. – Вот и как с ним работать? – пожаловался Бонфуа Мэтью, но тот только пожал плечами, покутив пальцем у виска, указывая на Америку и Англию. – Да, дорогой Матьё, ты прав. - Арти-Арти, мой безумный Арти, - Джонс в открытую глумился, - вот как тебе не стыдно, ай-яй-яй. - Если ты сейчас не уберешься отсюда, то ты пожалеешь, - Англия так грозно посмотрел на Альфреда (а в сочетании с глубокими синяками под глазами от усталости это смотрелось ещё страшнее), что в Америке всё же проявилось чувство самосохранения. - Ладно-ладно, выпей... чаю, да, и успокойся, - примирительно поднял руки Альфред. – Мэтт, пойдем? Уильямс кивнул и молча последовал за братом, отсалютовав на прощание работникам Министерства. *** Утро понедельника не задалось и в Хогвартсе. Брагинский сидел за столом, смотря на свою тарелку и даже не прикасаясь к завтраку. Вилка в его руке грозилась погнуться. Да и весь вид России был мрачный, словно от него исходила очень тёмная аура. Даже Лёха не решился потчевать из тарелки хозяина, как он обычно делал, а скромно сидел чуть поодаль. Однокурсники просто кидали на него обеспокоенные взгляды, ибо расспросы Эрни и Ханны особых плодов не принесли. А Иван всё искал за соседнем столом Слизеринцев одну фигуру, дабы просто посмотреть ей в глаза. Нет, это был не страх разоблачения, это была злость, что всё идёт не по плану. В принципе, у русского человека ничего не идёт по плану, хотя при этом всё идет по плану - парадокс. Но есть небольшие отступления в плане, а есть вещи, которые способны кардинально его менять. И такой расклад Ивану был абсолютно не интересен. - Доброго утра, - за пуффендуйский стол приземлился Захария, тут же приступая к завтраку. Когда парень понял, что ему не ответили, он поднял глаза, осматривая сокурсников. Когда он увидел Ивана, то спрашивать что-либо расхотелось в принципе. - Ну, приятного аппетита, - промямлил Смит, поспешно доедая свой завтрак. - О, почта, - заметила Ханна, когда с крыши большого зала послышались взмахи крыльев и громкое уханье. Перед девочкой опустилась большая сова со свежим выпуском «Ежедневного пророка». Та опустила сикль в мешочек на лапке птицы, сова благодарно ухнула, ухватила печенье у зазевавшегося Лёхи и улетела. Только открыв газету, девушка ахнула. - Что такое? – Эрни сразу заинтересованно подсел к Аббот. И тут же его лицо приобрело такое же шокированное выражение. Это заинтересовало и Брагинского. - Ханна, - мягко попросил Иван, - прочитай, пожалуйста, что тебя так смогло задеть. Волшебница поёжилась от такого официального обращения, как бы взвешивая, стоит ли Ване, у которого и так настроение на днище, именно сейчас знать новости. - «Министерство Магии проводит реформу образования. Долорес Амбридж назначена на новую должность генерального инспектора", - зачитала Ханна. За столом Пуффендуя воцарилась тишина. Такая же тишина скоро была во всем Большом зале, видимо, до всех начало доходить. Брагинский был готов к такой новости, она его не сильно удивила, но всё же он не думал, что это случится неделю спустя. Не хотелось осознавать. - Я на урок пойду, пораньше, - Россия встал из-за стола, так и не съев ничего, и покинул Большой зал. Следом за ним поспешили ещё двое человек, но в шокированной толпе этого никто не заметил. Урок Зельеварения, что должен был быть совмещенным со Слизерином, начинался только через двадцать минут, поэтому в подземельях ещё не было ни души. Россия, не дойдя до кабинета, остановился посреди коридора, резко оборачиваясь и вскидывая свою берёзовую палочку перед собой. - Драко, - ласково начал Ваня. – Я думал, что в прошлом году мы поняли друг друга, - палочка была направлена прямо в голову слизеринцу, поэтому вероятность промахнуться каким-нибудь не очень позитивным заклинанием была почти нулевая. Драко нервно дёрнулся, хотя пытался держаться достойно. Однако лиловые, воистину дьявольские глаза, светящиеся в этом полумраке подземелья, пугали так, что кровь стыла в жилах. - Понимаешь, мне бы хотелось иметь в жизни козырь в рукаве, не всё же тебе быть королём ситуации, - Малфой пытался увести Ивана разговорами в сторону, поскольку не успел отреагировать: палочка его находилась в кармане, а любое движение могло вызвать агрессию. Однако хоть слизеринец и узнал о сущности Брагинского, но всё же пока не соображал достаточно, для того, чтобы понять – по разговорам стране с многовековым житейским опытом нет равных. - Вань, можно я ему въебу? – с надеждой спросил третий голос. Из-за поворота выглянул Гилберт. Вообще-то завхоз хотел появиться более эффектно чуть позже, но не выдержал уже на первой фразе. Драко аж задохнулся от возмущения, услышав нецензурные выражения в свой адрес, но понял, что сейчас он окружен, почти безоружен, а шансов на спасение мало. - И да, вообще, о чем вы? Брагинский только вздохнул, закатив глаза. В этом весь Гилберт – сначала сделает, потом спрашивает, зачем. Хотя его как раз можно понять: нервный, без пива неделю. - Обливиэйт, - воскликнул Брагинский, указывая палочкой на Драко. Малфой осел на пол – небольшое последствие заклинания. Просто у Брагинского магия срабатывала немного иначе, так как род её был другой. - Он знал? – просто спросил Гилберт, мгновенно всё поняв. Иван только кивнул, прикладывая палец к губам, как бы намекая, что надо со всеми разговорами впредь быть осторожными. Это Малфой попытался поиграть в злодея, но есть же люди умнее, которые могут держать информацию при себе. - Может, оттащить его в больничное крыло? – Ваня присел около бессознательного тела, спрятав палочку в карман мантии. – А то чет он вроде как слишком глубоко в обморок упал. - Я его не потащу, - сразу отказался Гилберт. – Ты его так сильно приложил, ты и отвечай. - Да в смысле? Ты завхоз, у тебя сейчас урока не будет. - У тебя ещё пятнадцать минут, ты успеешь. - Ну, идти лень, - виновато улыбнулся Ваня впервые за этот день. Гилберт вздохнул, но тоже улыбнулся. - Ну, хоть поможешь, давай. И только страны вскинули на себя тело школьника, как в коридор летучей мышью влетел Снегг. - Что тут происходит? Что произошло с мистером Малфоем? – преподаватель грозно посмотрел на пуффендуйца и завхоза. - Сэр, я шел на урок с мистером Байльшмидтом, в коридоре стоял мистер Малфой. Честное слово, ему внезапно стало плохо и он упал в обморок. Может, давление высокое? Говорят, подросткам свойственна гипертония, если у них тяжелый график... Байльшмидт едва сдерживал даже улыбку, чтобы не засмеяться над ахинеей, что нес Брагинский. - И вот мы, как полагается по закону совести, оказываем помощь ближнему нашему, - закончил Иван. - Это не освобождает вас от урока, мистер Брагинский, - только и смог высказать Снегг, направляясь в свой кабинет. А Россия только поспешил с Гилбертом в больничное крыло. Как только они отошли поодаль, Ваня первым делом сказал: - Пять минут потеряли на него, может, со второго этажа сам дотащишь? - Слушай, магия же след оставляет. Та врач-мадама сразу поймёт это, нет? – спросил Гилберт. – Тогда тебе лучше там присутствовать, объясняться будешь. - Твою мать, а это проблема, - Россия даже остановился. – А, пофиг, не пойду на зелья. Поорёт и успокоится потом. - Как знаешь, - хмыкнул Гилберт, сам погрузившись в свои мысли. Вероятность того, что в их дело могут вмешаться ученики, пугала и нервировала. Ибо каждому стирать память бессмысленно. Проверять каждого на разного рода знания тоже. Очередная проблема, которую завхозу предстояло решить.