Через тернии к звезде

Город постепенно погружался во тьму. В Камелоте зажгли огни, жители собирались лечь очень поздно — в замке был объявлен праздник, и по этому случаю крестьянам раздавали угощения. Горожане собирались семьями за большим столом, ели, пили, веселились. Молодежь устроила танцы. Крепость была ярко освещена — приглашённые гости могли трапезничать и развлекаться до рассвета. Знатные дамы и господа, иностранные послы, короли и королевы — все они были весьма довольны и радовались празднику, провозглашая красивые тосты за короля Олафа и его молодую жену. Сама виновница торжества ушла из зала по распоряжению своего супруга. И сейчас она находилась в своей комнате, занятая приготовлениями к первой брачной ночи. Артур из будущего, опершись о косяк двери, тоскливо наблюдал за своей сестрой. Совсем ещё юная девушка, она была не похожа на взрослую Моргану, которую он знал. Зло ещё не поселилось в ее сердце. Она была невинным нежным цветком, который безжалостно сорвали и с которого теперь собирались оборвать все лепестки. Она сопротивлялась свадьбе, как могла. Но ни ее крики, ни слезы, ни мольбы не могли переубедить короля. Королева Игрейн внезапно исчезла, и лишь взрослый Артур знал, что его мать заперта в одной из башен, на самом верху. Три раза в день ей носила еду, воду и все необходимое глухонемая безграмотная служанка. Так продолжалось уже неделю. А сегодня, расторгнув брак с первой женой, король Олаф женился на юной Моргане. Лицо новой королевы оставалось бесстрастным, пока служанка расплетала и расчесывала ее волосы. Они сидела на пуфе у зеркала, не глядя в своё отражение. Служанка подправила ее макияж и отошла назад, любуясь своей работой. — Вы — самая красивая королева на всём свете, миледи, — с искренним восхищением произнесла она. — Ваш муж будет вас очень любить. Моргана вздрогнула и взглянула на прислужницу. — Да, — невнятно пробормотала она. — Можешь идти. — Я сообщу королю, что вы готовы, — девушка сделала реверанс и ушла. Моргана глубоко вздохнула. Одинокая слезинка упала ей на щеку. — Боги, какая же я несчастная! Артур собирался последовать примеру служанки; он не мог больше здесь оставаться. Он начинал ненавидеть этот мир все больше и больше. Внезапно его сестра вскочила со своего места и схватила своё свадебное платье, висящее на стенке шкафа. Она принялась неистово рвать его на длинные лоскуты, отчаянно спеша. Она оглянулась на дверь. — Только бы успеть… Артур остановился, ничего не понимая. Трясущимися руками Моргана связывала куски ткани, такая испуганная, совсем ещё девчонка, кажущаяся маленькой в одной лишь ночной сорочке, покинутая всем миром и выданная насильно замуж за тирана, которого люто ненавидела. Она совсем лишь недавно узнала, кто ее настоящий отец, а теперь она — жена человека, захватившего королевство Утера Пендрагона и узурпировавшего власть. Но ее независимая натура не собиралась мириться с положением пленницы. Девушка, соорудив верёвку из своего разорванного платья, закинула ее на перекладину под потолком и подергала. Когда его сестра переставила табуретку, Артур внезапно все понял. — Нет! — крикнул он. — Не делай этого! Он ринулся к ней, но руки Пендрагона прошли сквозь девушку, не в силах ухватить ее. Моргана взобралась на табуретку. — Не надо! — умолял Артур. — Пожалуйста, Моргана, не делай этого! Юная дочь Утера закрыла глаза и сложила ладони вместе. Ее губы неслышно проговаривали молитву. После она открыла глаза и решительно схватила верёвку. Артур с облегчением услышал шаги в коридоре. — Сюда! На помощь! Естественно, его слова остались без внимания. Но Моргана тоже услышала шаги и поспешно натянула верёвку на шею. Не в силах смотреть на это, Пендрагон бросился вон из покоев, слыша позади себя стук упавшей табуретки, хрипы, и безошибочно понимая, что это означает. Он прошёл мимо короля Олафа, с довольной улыбкой направлявшегося в комнату жены. Артур остановился и услышал изумленно-испуганный вопль Олафа. Тот, очевидно, снял жену и пытался привести ее в чувство, громко зовя стражу и лекаря. Но было слишком поздно. Артур рванул вниз по лестнице. Он притормозил у темницы, зная, что там сидит юный принц, но видеть самого себя слабым, уязвимым было выше его сил. Он хотел одного: вернуться домой. Вернуться в мир, где его мать не страдала, где его сестра не покончила с собой, пусть и стала ведьмой, пусть они не были больше близки, как в детстве. Он знал, что ничем хорошим эта история не кончится. Король Олаф никогда не допустит, чтобы юный принц стал ему настоящим соперником. Игрейн ждёт участь ничем не лучше. Сын Утера ненавидел себя за такие мысли, однако же мог думать лишь о том, что лучше бы его матери умереть всеми почитаемой и любимой королевой, чем этой несчастной женщиной, проплакавшей всю молодость и отдавшей себя в руки презираемого мужчины ради жизни сына. Артур выскочил за двери крепости, попадая в объятия холодного ветра, и закричал во всю силу своих лёгких, громко, отчаянно: — Твоя взяла, Страж Времени! Верни меня назад! Я не хочу такого будущего, я не буду менять прошлое! Пусть все будет, как должно, как суждено, только не так! Он остановился, чтобы глотнуть воздуха, и огляделся по сторонам. Странный старик не спешил появляться; ночная улица была заполнена пьяными гуляками, но нигде он не видел знакомого лица. «Неужели он бросит меня здесь одного?» На один страшный миг это показалось Пендрагону вполне реальным. Он стоял, замерев, вспоминая все то ужасное, что творилось в Камелоте этой реальности, и не желал больше здесь оставаться. Трудно убедить себя, что это не по-настоящему, трудно думать об этом мире как о вероятном… все выглядело так реально… Шли минуты, Страж Времени не появлялся. Отчаяние окончательно завладело Артуром. Он шагнул на улицу, не имея ни малейшего представления, куда идёт, что ждёт его там, впереди. Внезапно ветер, круживший сухие листья, пропал, и в непривычной тишине принц испытал новый шок, когда совсем рядом раздался голос Нимуэ: — Подай мне этот нож. Он спит: пора. Артур с усилием повернул голову. Он больше не был на Главной площади. Он стоял в огромной пустой комнате, из мебели в ней присутствовал лишь стол… На столе лежал человек. Склонившаяся над ним Нимуэ была совсем рядом. Ее светлые волосы закрывали Артуру обзор, и он, поражаясь, что колдунья, подобно жителям Камелота, совсем его не видит, обошёл ее. Нимуэ занесла нож и в тот же момент глаза молодого волшебника открылись. — НЕТ! — выкрикнул принц. Он бросился вперёд, но лишь проскользнул, не в силах помешать ведьме вершить своё дело. С уст Мерлина сорвался крик, он попытался вскочить, но ему помешали веревки, врезавшиеся в запястья, и тогда же Нимуэ вонзила нож ему в сердце. — НЕТ… Артур не отрываясь смотрел на рукоятку ножа, застрявшую в груди юноши. Вокруг раны расползалось уродливое красное пятно. Пребывая в полном ужасе, Пендрагон перевёл взгляд на лицо своего друга. Искажённое болью лицо застыло, как маска, всего на миг, и волшебник рухнул обратно, мертвый. Глаза продолжали смотреть в потолок с выражением страха. — Счастливое и умиротворенное сердце сияющей звезды намного лучше, — проворчала Моргауза, придвигаясь к сестре. — Но лучше уж его крохотное испуганное сердечко, чем совсем ничего. — Верно, — отозвалась Нимуэ. Она вынула нож и принялась сосредоточенно орудовать им, разрезами увеличивая рану в груди мертвеца. Артур зажмурился. Он совсем не хотел этого видеть. Против воли слезы стекали по его щекам. — Пожалуйста, — потерянно бормотал он, — это неправда, этого не может быть… Я хочу вернуться, я хочу назад… Страж Времени… Умоляю тебя… В ту же секунду ведьмы исчезли. Артур снова был в Камелоте, снова в родном замке, и на кровати по-прежнему спал Мерлин — живой и здоровый. Принц шмыгнул носом. — Ты годами наблюдал за жалким существованием своей матери и себя самого, но не терял надежды на светлое будущее. А умолять меня все вернуть тебя заставил он — совсем не родной тебе человек. Где логика, принц Артур? Страж Времени, ничуть не изменившийся, стоял перед ним, опираясь на свой посох. Принц моргнул. — Какого ответа ты от меня ждёшь? Ты бросил меня в той реальности и заставил смотреть на все это! — Да. Хотел убедить тебя, что ты напрасно мучаешься. Твоя мать не знала бы счастья после смерти твоего отца. А твоего друга схватили бы ведьмы. Ты сам видел. — Но как? Кто сбросил Мерлина на землю в той реальности? — Разве это важно? — Страж Времени пожал плечами. — Надеюсь, ты усвоил урок, принц Артур? Пендрагон вновь бросил взгляд на Мерлина. Так приятно было видеть его — спокойно спящего, целого и невредимого. Так отрадно знать, что родной Камелот не в руках врага. И пусть с сестрой у них не лучшие отношения, но она жива. — Я не хочу больше менять ход времени, если ты об этом, — твёрдо сказал он. — Вот и прекрасно, — старик потёр руки. — Но я не могу допустить, чтобы вы с Мерлином продолжали оставаться в этом времени. Вы вернётесь к себе, в будущее. Я сделаю так, чтобы Гаюс не помнил о вашем путешествии сквозь время, — закончил Страж, но не спешил претворять свои слова в действия. Он тёр переносицу, задумчиво глядя на Артура. — Я специально показал тебе смерть твоего друга, принц Артур. Чтобы ты понял, насколько он уже сейчас ценен для тебя, вторая сторона твоей медали. «Две стороны одной медали». Принц вспомнил слова дракона и собирался уже с удивлением переспросить, откуда о них знает Страж. Но тот бесследно исчез. Вместе с ним исчезла и комната, и уютный замок, и молодые родители. Артур, оглушенный внезапностью перемещений, понял, что больше никогда не увидит мать. Он стоял в ночном лесу, грязный, мокрый, как тогда, когда только сбежал от ведьм, а у его ног лежал Мерлин, начавший уже просыпаться. — Что… что происходит? Артур? Где мы? Как… Куда мы ушли? А где замок? — он неуверенно поднялся на ноги, озираясь по сторонам, и когда его взгляд обратился на принца, в надежде, что тот сможет что-либо прояснить, Артур вдруг ощутил тепло на душе. Он притянул Мерлина к себе и крепко обнял, воскликнув: — Как же я рад, что ты жив! Эта фраза привела волшебника в ещё большее замешательство; он с недоумением взглянул на принца, и вдруг нашарил у себя в кармане какой-то твёрдый предмет. Артур, увидев, как Мерлин вертит в руках кристалл Неотида, рассмеялся: — Все-таки это мы тогда его украли.