По сердцу

ER; Повседневность; AU; Романтика       В прихожей хлопнула дверь, в комнату ворвался сквозняк. Роб безразлично оторвал глаза от газеты и прислушался к возне только что вернувшегося с работы Паули.       - Черт, как же я вымотался, - блондин будто бы ввалился в гостиную, устало потирая шею. Привычным движением сбросил у комода рюкзак и сумки и двинулся на кухню, как обычно, перехватить стакан прохладной воды.       Проходя мимо дивана, на котором со всеми удобствами устроился Луччи, Паули словно случайно задел костяшками рук плечо своего сожителя. Роб успел отметить, что от плотника остро пахнет металлом – значит, на улице свежо или даже морозно. Да и руки у него ледяные. Наверное, замерз.       Вернувшись обратно в гостиную, блондин тяжело плюхнулся на относительно свободный конец дивана, немного поворчал, растекаясь по обивке уставшей лужицей, и замолк. Что несказанно радовало Луччи, постоянно желающего покоя.       Спустя минуту Роб понял, что в этой тишине есть нечто подозрительное. Паули смотрел на него возмущенным взглядом и постоянно легонько пихал ногами, сдвигая мужчину все дальше с дивана.       На вопросительно поднятую бровь и пинок в ответ, Паули обиженно огрызнулся.       - Подвинься, дай мне нормально отдохнуть.       Луччи неопределенно повел плечами и припал губами к чашке с кофе.       - В комнате есть кровать, иди отдыхай там.       Паули насупился, пихая пяткой газету, все еще удерживаемую Робом в руках, и закинул одну ногу на чужую коленку, заставляя обе ноги сползти на пол.       - Мне удобно на диване. Эй, да подвинься ты!       Пока время шло в ожесточенной борьбе уставшего плотника за место под солнцем, Роб прочитал еще одну статью. Блондин же преуспел больше, разве что его успехи ему совсем не помогли: он испинал Луччи все ноги, отбил себе палец, уронил на пол черный цилиндр, который Роб постоянно таскал с собой, и даже успел треснуть ему по ребрам. Вот только диван не отвоевал.       В итоге Паули гневно вспыхнул, сжал от злости зубы и, пнув напоследок любовника по коленке, предпринял попытки встать.       - Ну и пошел ты! Я на кровать, спать. Разбуди меня к ужину.       С каким-то острым интересом наблюдая за сползающим по дивану вниз Паули, Луччи легким движением выкинул газету на пол и, отхлебнув немного терпкого кофе, резко двинул ногой вперед.       Темные зрачки резко расширились, и парень почему-то покраснел.       - Эй! Смотри, что творишь, придурок!       Роб, чуть прищурив глаза и ухмыльнувшись краем губ, снова двинул ногой, аккуратно поводя по чужому паху.       Паули выгнуло: он сердито запыхтел, вцепился руками в обивку дивана и сполз еще ниже.       - С-стой! Черт, Луччи, прекращай! Я правда хочу отдохнуть.       Кофе был поставлен на валяющуюся рядом газету. Теперь все внимание Луччи привлекал разгоряченный парень напротив. Движения повторялись, все настойчивей и резче, а воздух вокруг становился все душнее и жарче.       Чуть закусив губу изнутри, Роб осмотрел блондина. Рвано выдохнул и дернулся вперед.       Лицо раскраснелось, Паули тяжело дышал, кусал обветренную кожу и тихо поскуливал, иногда вздергивая подбородок и зажмуривая глаза. С приоткрытых губ в тишину комнаты срывалось имя.       - Лу…       Именно в такие моменты у Луччи срывало крышу. Резко и бесповоротно. Мужчина переполз на другой конец дивана и просто плюхнулся на любовника сверху. Чтобы быть ближе. Чтобы слушать похрипывающее дыхание, чувствовать у щеки покусанные губы, цепляющиеся за его плечи руки и вздымающуюся грудь под собой. Чтобы иметь возможность обнять, растрепать широкой рукой светлые пряди и вцепиться в такие желанные губы поцелуем со свойственной Робу животностью.       Сам виноват, никто еще так не доводил Луччи. А отдохнет этот засранец потом. Вся ночь впереди.       Нечего было пинаться.