Напасть такая, новая и непонятная

      Погода в Припяти, честно говоря, была хреновая. «У погоды нет плохой погоды», - думал я, вспоминая, что в Зоне погода всегда жила по своим законам, а мелкий моросящий дождик, будто туман, намного лучше, чем ливень с грозой. Небо было монохромно серым и, даже несмотря на обеденное время, небесный свет был довольно тусклым. Это добавляло невыносимой скучности и смятения от пребывания в мёртвом городе.       Пока всадники шептались между собой, драконы занимались своими делами: кто-то чистил зубами у себя под крыльями; кто-то не мог поделить между собой ветку, хоть и были одним драконом; а остальные или лежали или прислушивались к гнетущей тишине. Я же стоял перед табличкой дома, которая гласила, что улица носила название известной украинской писательницы. Если верить карте 80-го года выпуска, которую мне дали, пункт эвакуации находился по другую сторону города, возле речного вокзала, что мне не сильно нравилось. Оставалось только связаться с военными и спросить об их обстановке. Рация была изначально настроена на нашу волну, так что мне оставалось только нажать на кнопку.       - Внимание! Вызываю выживших операции «Фарватер». Повторяю, вызываю на связь выживших операции «Фарватер». Кто-нибудь, ответьте.       Честно говоря, я даже и не знал, как обратиться в эфир, но формальности здесь не учитываются и по шапке за это никто не даст, так что, такой вариант обращения по моему мнению был приемлемым.       Три секунды никто не отвечал. Для меня это показалось слишком долгим. В голове появилась первая версия, что выжившие военные настолько далеко, что рабочего радиуса моей рации не хватает на всю Припять. Вторая версия – что рация у группы стала неработоспособной. Третья – бойцы умерли и моя миссия провалена. Но на удивление всем моим плохим мыслям рация зашипела.       - Докладывает полковник Ковальский. Кто на связи? – сквозь сильный шум строго ответил мужской голос.       - Это майор Дегтярёв, прибыл для выяснения причины провала операции «Фарватер».       - Неужели? Рад вас слышать. Где вы сейчас находитесь, майор?       Левой рукой я поднёс карту поближе к глазам.       - Квадрат Б20. Где находитесь вы?       - Объект А19. И давай без формальностей, майор, будем на «ты», - усталым тоном ответил полковник. – Дуй туда, будем тебя встречать. Ты один?       - Да, один, - соврал я и сверил карту. Объект А19 находился на юго-востоке города, что в паре километров от меня.       - Значит так, майор, город кишит Монолитовцами, чтобы знал, поэтому будь аккуратнее. До встречи.       - Так точно! До встречи… - попрощался я и повесил рацию на пояс.       После сеанса связи я подошёл к Норвежцу и указал на следующую точку, куда нам стоило направится. Ребятам не пришлось долго объяснять и буквально через миг, усевшись за пареньком, мы полетели дальше по краю города. Летели мы низко, даже ниже пятиэтажек, стараясь не показывать себя остальному городу. Правда, пыли после себя мы подняли много. Даже было интересно смотреть, как под каждым взмахом драконов с древнего асфальта поднимаются закручивающиеся вверх клубы песка.        Когда мы подлетели к краю центральной улицы Ленина, то услышали слева от нас лай собак где-то в середине квартала. Только Норвежец наклонил тело влево, чтобы повернуть дракона и подлететь поближе, я сразу же схватил его плечи и заставил сидеть прямо, а затем указал пальцем вперёд. Тот, под вопросительный рык дракона, понял. Мы уже хотели лететь дальше, но здесь, по правую руку я увидел крышу отдельностоящего здания, которое виднелось среди заросшего леса. Вот тут-то я и направил норвежца, а тот повернул рептилию и всю остальную команду от города к зданию.       Как оказалось, это было здание автовокзала. Но если остеклённый с ног до потолка крыши одноэтажный дом нас не сильно заинтересовал, то вот гаражи, рассчитанные на два автобуса, нам понравились. К счастью, дверь открылась почти без проблем, спасибо Чернышу за то, что он одним выстрелом разорвал замок на куски. Все драконы и наездники спокойно поместились внутри, но когда зашёл я, то мне сильно не понравилась дырка в крыше ввиду отсутствия трёх шиферин. Или они от времени потрескались, или крепкий советский шифер не выдержал испытание ветрами, которые могли его снести за эти 20 лет, но дырка в гараже в сердце Зоны мне не понравилась, что я и показал Норвежцу. Время поджимало, мне нужно было уходить и я подозвал беловолосого толстячка, который чесал брюхо своему дракону, вызвав у него бурную эйфорию, а у себя - долю радости. Попросив у него книгу-переводчик и их фирменный викинговский карандаш-стержень, я принялся писать: «Ухожу в город. Когда вернусь – не знаю. В городе вас ждёт смерть, не ходите туда. Напомни другу о крыше. Дегтярёв (и подпись)». В это время произошёл небольшой конфликт между красным драконом и двухголовым, которые не поделили дальний угол гаража. И если бы не подбежавшие вовремя всадники, то я бы не знаю, чем это обернулось. Но этого момента мне хватило, чтобы быстро выйти через дверь, пройти заросли, и пойти в сторону города, оставив разбирающихся всадников наедине.       То, что восточная Припять намного спокойнее, чем практически остальная Зона, я понял сразу. Возле здания автовокзала почти ничего не осталось от посадочных платформ, а зал ожидания зарос кустарниками. Странно, как за такой долгий срок в нём сохранились целыми все стёкла. Будто и не скажешь, что ты почти в центре Зоны.       Вышел возле главпочтамта, это восточнее улицы Ленина, где я слышал собак. Лишь возле него на травяной площадке с единым деревцом я увидел очаг «трамплина» где-то на пять квадратных метров. В лестнице почтамта, через которую мне пришлось пройти, я увидел висящий «жгучий пух», из-за чего мне пришлось на минуту пройтись в противогазе. Будто высохшая сопля, куст вызывал жуткое ощущение, будто смотришь на новый вид чёрной высохшей плесени, мутировавшей в условиях радиации.       Обойдя ещё какое-то подобие магазина, мне, наконец-то, удалось добраться до объекта А19 - химчистки. Как ни странно, но на подступах к этому важному объекту меня никто не встретил, но в PDA было указано, что здесь находится 15 сталкеров. И вот, наконец, я подхожу к металлическим дверям и, будто домофон, нажимаю кнопку рядом с ними. Замок щёлкнул. Потянув на себя скрипящую ржавую дверь, я зашёл внутрь, посмотрев перед входом в ту сторону, откуда я пришёл. Вроде бы, за мной никто не следил. Захожу и закрываю дверь.       Атмосфера внутри была не намного лучше внешней. Обшарпанный потолок, висящие на одном болте светильники под длинные люминесцентные лампы, серые стены и плитка, местами сдвинутая или разбитая – таким выглядел холл химчистки. Правда, меня заинтересовал вопрос: откуда здесь электричество? Ведь на входе работал замок, а здесь над одинокой лавочкой, где сидел солдат в Берилле и втыкал в одну точку, и в дальнем зале светило по одному светильнику.       Я подошёл к одинокому постовому, который, кажется, и не заметил меня в долговском комбезе.       - Здравия желаю, - обратился я к нему. Увидев меня, он буквально сразу поднялся с повешенным на плечё АК и отдал честь.       - Вы майор Дегтярёв? Пришли нас эвакуировать?       - Это ещё не ясно. Где командир?       - Ковальский? Он там, наверху, - боец пальцем указал на лестницу в углу стенки, на которой уже не было перил. Когда я поднимался по лестнице, было слышно, как, вновь усевшийся на старый советский стул, солдат стал под нос бормотать о несправедливости жизни. На втором этаже я увидел ещё двоих бойцов, которые сидели под окном. Один, кажется, про себя говорил, что их здесь забыли, второй просто молча наблюдал за мной взглядом.       Наконец, открыв старую обесцветившую серую дверь, я зашёл к Ковальскому. Молодой командир с чёрными короткими волосами, который даже тут умудрялся избавлять себя от щетины, сидел, облокотившись на стол и смотрел в армейский радиоприёмник, ожидая хоть какого-то выхода в эфир. За ним на стене висела карта, на которой были указаны окрестности Припяти и такая же карта, как у меня, с подписанными улицами и кодами домов и строений. На моё появление полковник отреагировал быстро, встав и поравнявшись со мной в один рост. Мы взаимно отдали честь и принялись обсуждать положение дел.       В первую очередь, пришлось сообщить Ковальскому плохую новость – эвакуации не будет до того момента, пока не будет ясно, по какой причине разбились первые пять «Скатов». По земле добираться в центр Зоны за ними никто не будет - это очень нелёгкая задача. Полковника эта новость очень опечалила, ведь парни тут торчат почти три дня, жестоко экономя провизию. По приходу сюда солдаты выбили из здания небольшую группу "Монолитовцев", местную группировку фанатиков, и закрепились здесь, когда поняли, что на точке эвакуации им не получиться связаться со штабом: по всему городу невозможно связаться с Большой Землей, видимо, стоит какая-то заглушка, но где – отряд даже понятия не имеет. Да и в самом городе оставаться опасно – весь он кишит Монолитовцами, зомби и мутантами.       - Жаль, что мне не хочется разочаровывать своих ребят, но другого выбора у меня нет. У всех на Земле остались семьи, жёны, а мы тут в чёртовом городе должны сидеть, пока нас не поубивают к ебённой бабушке… Значит по поводу Скатов, говоришь, выгорела электроника с помощью чего-то?       - Так точно.       - Есть у меня одна идея, у кого это "что-то" есть. Тут наши парни засекли одного главаря фанатиков, который носит с собой странную пушку. Они собираются в Госпитале на севере от нас. Нужно их перебить, а оружие забрать. Скорее всего, оно и есть причина наших бед. Двинешь ты туда с капитаном Тарасовым, снаряжение возьми у лейтенанта Кирилова…       ***       - Значит, мы тут надолго?..       - Вроде того, - ответил я капитану, стоявшему возле своей группы из четырёх, включая его, солдат в углу второго зала, где было организовано место для сна, натаскано две двуспальные и две обычных кровати. Дальше от зала была ещё одна комната, где парни сделали вроде склада и операционную комнату. Там же находился медик и завхоз, у которого я взял новый бронежилет «Берилл» девятый, модернизированный. Ну, как новый - он был снят с убитого в аварии «Ската» военного, но так как с завода его ни разу не использовали по назначению, то фактически он был новый. Теперь я выглядел, как остальные военные в нашем гарнизоне: в темно-зелёном костюме, со шлемом, из-за встроенных в шлеме очков которого было видно только рот и подбородок. Хоть и обмундирование было тяжелым, зато крепким, а шлем имел защиту от пси-воздействия, что было немаловажно при прорыве через «выжигатель».       - Капитан, пора, – сказал сидящий на ящике из-под патронов снайпер, спрятав в карман КПК. Он тоже состоял в группе капитана Тарасова, с которым мы должны были отправиться вперёд к Монолитовцам.       - Хорошо. Действуем по плану. Дегтярёв, смотри, чтоб без самодеятельности…       ***       Здание больницы в северной стороне стояло в двухстах метрах от нас и, буквально за две минуты не быстрым кроссом, мы были возле какого-то круглого строения, видимо, служившее местной насосной для подачи воды. Весь отряд, включая меня, встал под стенкой, пока капитан оценивал ситуацию. Начало вечереть и это мне очень не нравилось. Буквально через полтора часа всё окружение могло погрузиться в тьму. Обстановка в команде была немного напряженная. Нас-то было 5 человек, а сколько будет противников – неизвестно. Сейчас в моём «Абакане» были заряжены бронебойные патроны, пару пачек которых мне выдал Кириллов, я таких приготовил две обоймы, ещё три обоймы у меня было обычных.       - Не видно… - разрушил тишину капитан. – Айс, ты - на крышу, остальные - за мной. Дегтярёв, держись со мной. Пошли.       Мы собрались идти вперёд, пока снайпер, явно раздумывая над приказом, собирался подходить к лестнице на крышу, но вдруг, откуда-то с города донёсся дикий ревущий вопль, который затяжным эхом отскочил от стен. Вся команда подняла стволы в разные стороны. Мы так стояли в оцепенении пять секунд, но ничего и не увидели.       - Что за нахер? – высказался один из бойцов.       - Блять, да оно явно большое! - сказал снайпер.       - Так, прекратить панику, работаем!       Мы отошли от здания насосной и пошли к западному крылу. Здание больницы имело два параллельных друг к другу крыла, соединяемое застеклённым переходом. Между ними была небольшая лужайка, посреди которой стоял небольшой памятник с книжкой, а от другого восточного крыла шло пятиэтажное здание. Теперь было ясно, почему снайпер мялся идти на крышу насосной - ведь она была высотой в полтора-два этажа больницы и позиция для снайпера, по-моему мнению, была хреновой. Но больше высоких позиций не было.       В самой клинике было как-то… слишком тихо. То тут, то там недвижимым грузом стояли запылённые толстым слоем пыли лежаки, а редкий свет, проходящий через безоконные рамы, осветлял пустые комнаты и, немного тусклее, коридор, стены которого наполовину были покрашены синей краской местами облупившейся, а пол был выстелен коричневым ковролином. Везде по углам лежала грязь вперемешку со штукатуркой, которая отклеилась от стен и была загнана туда ветром.       Зайдя в здание больницы, я с Тарасовым дошёл до лестницы и вышел на второй этаж. Осели мы в кабинете на два окна, правда, часть наружной стены была обвалена, отчего вместо левого окна в кабинете красовалась дыра. Возле неё и укрылся капитан. Остальные два бойца должны были рассредоточиться по остальным кабинетам и занять позиции для огня. Снайпер занял лежачую позицию на крыше насосной и тоже следил за площадью и по возможности пытался выискать хоть какое-то движение в окнах.       Было тихо, а тишина нагнетала. Мы уже сидели вторую минуту. За это время я успел трижды продвинуть положение огня на «3» и проверить закреплённость магазина в автомате. В наших шлемах была встроена рация, но в эфире сохранялось молчание. Я даже забыл про то существо, которое взревело на всю Припять.       - Движение на два, первый этаж, - послышался с наушников голос снайпер.       - Отлично, приготовились.       После слов Тарасова, все встали на стрём и приготовили своё оружие. С противоположного крыла показались три фигуры. Монолитовцы были одеты в свою обычную серо-зелёную экипировку, но один из них, главный, был одет в усиленный костюм с серо-зелёным передом. Все были в противогазах, у двоих были АК-74 в руках, а у главного – НАТОвский автомат SIC. Двигались они медленно, через оконные рамы направляясь к выходу на площадку.       - Ждём, пока выйдут поближе, - сказал капитан и все ждали его команды. Как и ожидалось, фанатики спокойным шагом прошли выход и направлялись к памятнику. – Огонь!       Солдаты, как и я, выставили оружие из окон и прицельно начали стрелять по монолитовцам. Для не ожидавших такого людей это было шоком. Не успел один дёрнуться, как в его тело попало две очереди. Напичканное свинцом тело упало наземь. Второй «зелёный» открыл неприцельный огонь по нашим позициям, но тут уже подключился мой автомат. Одна очередь по животу, дополнительная очередь от нашего бойца справа, и вот он, схватившись за тело и выронив автомат, тоже упал намертво. Их главный успел прицелиться и даже пытался отойти обратно к выходу боковым шагом, но не успел он нажать на спуск, как его голову пробила с громким выстрелом пуля нашего снайпера. Всё мгновенно стихло. Воздух наполнил аромат выжженного пороха. Десять секунд мы ждали появления ещё кого-то, но кроме трёх мёртвых тел больше никто не объявился.       - Дегтярёв, пройдись к ним, осмотри их, - обратился ко мне Тарасов. Кроме опущенных уголков губ на его молодом лице я ничего из-за тёмных очков шлема не увидел, но я встал и направился к выходу. В коридоре я услышал, как кто-то из наших бойцов перезаряжает магазин.       Пройдя что-то, напоминавшее пожелтевшую траву, и мимо бетоном сделанной книжечки на постаменте, я дошёл до трупов. В первую очередь, я залез в сумку к молодому фанатику, но кроме дневной провизии и пачки патронов к «Макарову» я ничего не нашёл. Зато посмотрел на его голову. Если судить по глазам и почти чёрным бровям, видным через глазки противогаза, то я ему бы дал не больше 25-30 лет, вроде бы наш: или русский или украинец. Но всё равно не ясно, откуда «Монолит» вербует себе новых людей. Но сами глаза… в них не было шока, скорее, безразличие к боли, будто он смирно ждал своей смерти. Я подошёл к главарю этой троицы. Глаза мертвеца больше напоминали глаза какого-то торчка, только вот под кайфом ли были эти фанатики? Переворачиваю это тело на живот и расстегиваю две лямки рюкзака, чтобы заглянуть вовнутрь, но внутри не было ничего, чтоб напоминало о неизвестном оружии Монолитовцев. И только сейчас я понял, что дело пахнет тухлым. В этот момент, послышался глухой удар об крышу насосной. Тогда же на всю территорию госпиталя послышался звук заряжания «Гаусс-ружья».       - Засада! В укрытие! – вскрикнул Тарасов, невесть откуда взявшийся на другой стороне лужайки возле нашего крыла. Благо, землица была упёрта высоким бордюром, что давало возможность ему укрыться.       - Благодарим тебя за то, что раскрыл слугам твоим козни врагов наших!.. – будто гром среди ясного неба прозвучал сверху декламационный голос Монолитовца, стоящего на углу крыши пятиэтажки, одетого в экзо-скелет и державшего в руках оружие похожее на снайперку. Неизвестно какое чудо спасло капитана от того, что фанатик промазал и не попал в его тело, когда солдат начал нестись назад в здание. Раздались автоматные очереди наших и чужих автоматов. Фанатики начали палить с восточного крыла, хаотично появляясь в проёмах окон.       – …Озари сиянием твоим души тех, кто отдал жизнь во исполнение воли твоей!.. – сказав это, тот верховный фанатик выстрелил в одно из наших окон, попытавшись ударить по «вспышке» нашего бойца. Благо, тот после своей очереди додумался сменить позицию и отойти от окна, из-за чего пуля дикой винтовки ушла в пол, застряв где-то внутри бетона.       - …В бой, защитники Монолита, в бой!.. – не останавливался их лидер. У меня не было другого решения, кроме как зайти через дальний вход в набитое фанатиками здание. Выйдя в коридор и повернувшись налево, я видел, как один из матёрых фанатиков вышел из кабинета в тусклый коридор и, прицелясь, уверенно пятился к выходу на улицу. Мог бы пятиться дальше, но тут пошёл в ход я: очередь в его плечо и шею, одиночный в голову и он опрокинулся на бок. Я выбежал в противоположный кабинет и услышал выстрел из калашникова - очередь из пуль пролетела явно в мою сторону. Я выскочил из-за угла и дал ответный выстрел. Везение было на моей стороне – свинец попал в его тело и он безмолвно скорчился от боли. Увидев это, я нажал на курок, несколько пуль с уверенной очередью попали в его тело, задев важные органы. Он был не жилец.       - … Отомстим за павших братьев наших!..       - Аист, ты уснул?! – вдруг вспомнил про снайпера занявший огневую точку капитан, который не услышал ни единого выстрела от Морозова.       Послышался очередной звук зарядки Гаусски. Неизвестно, куда теперь угодил выстрел лидера «Монолита».       - … Да будет благословенно вечное … - неожиданно для всех, Проповедник заткнулся и послышался тот громкий рёв, который мы услышали раньше. Выстрел, будто разрядилась "электра", был слышен на всю больницу. Сквозь шум я заметил очень явный звук хлопка, повторяющийся снова и снова. Это могло быть только одно…       - Дракон! – сказал я. Меня услышали остальные. Я увидел, как тень этого существа прошла по рамам окон и пыталась совершить второй заход.       - Что? Какой ещё?.. Чё за?!       Капитан, как и наши бойцы с шоком отнеслись к тому, как ведомое для меня и неведомое для других существо зависло над площадкой, повернувшись к нашим неприятелям, и одним хлопком в воздухе пустило мощный разряд по всем Монолитовцам. Не успев вовремя прикрыть глаза, мне пришлось терпеть отражающееся тёмное пятно при закрытие век в своих зрачках. За долю секунды выстрелы стихли, только дракон своими взмахами крыльев нарушал внезапно нависшую тишину.       - Аааа, глаза!..       - Прячься, живо! – последовал приказ Тарасова, после чего сиреневая рептилия жестко приземлилась на поляну, подняв кучу песка. Никому не хотелось, чтобы оно направило свой разряд на наших бойцов.       Новый хищник потоптался на месте, выискивая оставшихся в живых. Нельзя сказать, что существо, держащее свой вес на передних крыльях-конечностях, было тяжелее Псевдогиганта, но он был явно чуть больше Черныша.       - Командир! – послышался тихий голос с динамика. – Может, лимонку ему?       - И не вздумай! – коротко ответил Тарасов. – Никому не стрелять! Дегтярёв, ты на другом крыле? Что там?       Случайно я увидел лестницу, по которой можно было пройти наверх, и грех было этим не воспользоваться. Тихо на корточках, чтобы не наделать шуму по без того голому ободранному бетону, мне удалось выйти в большую комнату бывшей операционной. Эта комната была южной угловой в крыле здания, а большое количество окон делало этот уголок очень светлым. Здесь можно было и сейчас делать операции: операционный стол был на месте, а с потолка свисала большая круглая операционная лампа, хоть ей и не было чем светить. По комнате были расставлены медицинские шкафы белого цвета, через стёкла которого можно было увидеть остатки просроченных препаратов. Правда тут следовало немного убраться для санитарии.       Дракон издал рёв в сторону нашего крыла, высматривая солдат. Благо, все спрятались, а рептилия не желала влезать внутрь здания. С операционки я смог его рассмотреть подробнее: тёмно-сиреневая чешуя, с разного цвета чёрными пятнышками на крыльях. Упираясь когтями на крыльях в землю, существо тяжело дышало. Имел он ряд шипов, начинающийся от его «короны» на голове, длиной в локоть на спине и поменьше аж до кончика хвоста. Голова его была заостренна, почти как у крокодила, а впереди, почти над носом, находились его маленькие глаза-пуговки. Наверное, он был даже меньше, чем красный дракон того амбала.       Постояв так с минуту, хищник развернулся и пошёл к явно подвяленным трупам фанатиков. Казалось, что дракон возьмёт их тела на закуску, но нет: он переворачивал людей на живот и разрывал своими костяными крюками на изломе крыла их рюкзаки, отрывал от тела и кидал в одну кучу. Некоторых фанатиков ему пришлось вытягивать из-за окна, проламывая своим крылом деревянные окна рамок. Делал он это всё относительно быстро, иногда рыча под себя. Вся команда, выглядывая из укрытия на хищника, была ошеломлена его действиями. Но когда дракон оборачивался к западному крылу, мужики быстро прятались, так им удалось остаться незамеченными.       Из другой стороны операционной мне удалось увидеть снайпера Аиста. Его позиция на крыше насосной была как раз на моём уровне. Тело бездыханно лежало на винтовке. Его черепушка была отлично пробита неизвестным оружием, это было видно по прямому красному пятну, заканчивавшемуся на краю крыши, откуда его кровь капала к земле капля за каплей. Вот так за одну операцию мы потеряли бойца… Покойся с миром, Морозов.       Глядя на винтовку снайпера, я вспомнил про другую винтовку – винтовку фанатика, который стрелял с крыши неизвестным оружием. Дракон продолжал копошиться с телами Монолитовцев, даже в один момент отвернулся от ужасного запаха одного из них, когда своим крюком на крыле сделал прорезь по всей длине костюма. Неизвестно, то ли дракону не понравилось жаренная человечина, то ли у Монолитовцев действительно были проблемы с личной гигиеной. Если дракон собирает сумки всех без исключения мертвецов, то возможно, что он доберётся до фанатика на крыше пятиэтажого корпуса. Этого нельзя было допустить.       - Итак, мы смотрим на мутанта и ничего не предпринимаем. Капитан, вам не кажется, что мы не соблюдаем устав? – спросил по эфиру самый молодой из бойцов, пока я добрался по коридору до конца этажа и перешёл в другой корпус, преодолев пару ступенек вниз. Правда, тут коридор был поуже, но лестница нашлась быстро. Странно, почему здесь нигде не осталось перил?       - Слушай, я тебе рассказывал, что если ты видишь химеру, а она тебя – нет, то лучше её не трогать, иначе последствия будут печальными, - ответил капитан. Поднимаясь бегом на крышу, пропуская по одной ступеньке и делая поворот за поворотом, опираясь на остатки перил, я почти приблизился к крыше.       - Дегтярёв, что там у тебя? – спросил Тарасов.       - Я уже на месте, - запыхавшись, ответил я, когда поднимался с лестничной площадки по вертикальной лестнице до крыши. Сам люк был открыт фанатиком, а вход под крышей был под надстройкой, чтобы на люк не попадала вода. Нужно отдать должное строителям.       - Он все рюкзаки складывает в одну кучу, - доложил кто-то с бойцов.       - Так, - сказал я, - если он меня увидит, откройте отвлекающий огонь, но не раньте его, иначе вы его разозлите.       - Понял, - ответил Тарасов, - по моей команде, стреляем в воздух. По мутанту не стрелять, все поняли?       - Так точно, - ответили три бойца.       Кажется, дракону не нравились наши разговоры, раз уж он коротко и злобно зарычал. Возможно, это был его невероятный слух ко всему происходящему, а может - его просто запарило снимать рюкзаки с трупов. Я же потихоньку приближался к фанатику. Стоит сказать, что обожгло его хорошо: часть экзоскелета на левой руке и ноге были почерневшими, провода к сервоприводам вообще выгорели и превратились в пепел. Но возле него лежала вещь, глядя на которую, я почувствовал себя круглым счастливчиком - "изделие №62". Если бы он встал на метр дальше на стенку крыши, то оружие могло бы упасть на землю и развалиться на куски, но появление дракона заставило человека развернуться. Тело фанатика, одетого в экзоскелет с закрытым лицо шлемом, лежало, упираясь в ограждающий уголок на расползшемся советском рубероиде. Голова трупа была наклонена в правую сторону, в левой руке он держал винтовку.       Я подошёл к оружию и обхватил цилиндрическую часть с разгонными катушками рукой, и только я отделил винтовку от пальцев Монолитовца, как вдруг это тело рефлекторно дёрнулось, неожиданно обхватило рукой винтовку за складной приклад. Своими устрашающими глазами он уставился на меня. По его трясущейся руке было ясно, что его костюм не работает, а силы едва хватало, чтобы тянуть оружие на себя, но хватка его была стальной.       - Вам не остановить волю Монолита!.. – полушепотом сказал фанатик. – Этот город станет для вас могилой!..       - Дегтярёв, мутант взлетает! – крикнул кто-то по радиосвязи. Послышались взмахи крыльев той рептилии. Нужно было заканчивать разговор с Монолитовцем. Но, так как у меня не было слов, которые нужно сказать герою из голливудских фильмов, я решил закончить всё быстро - ударом ногой по его шлему. От удара фанатик недовольно заморгал из-за нахлынувшей боли чувств, ослабив хватку на винтовку. Как раз ко мне и подлетел виновник всего торжества – дракон, который своей оскаленной пастью не предвещал ничего хорошего. Я развернулся и дал дёру к выходу на крышу.       - Огонь! – скомандовал Тарасов. Застрекотали автоматы, возможно, один боец додумался не стрелять в животину, но капитан и двое бойцов послали точные очереди в живот дракона. Зверь резко взвыл от боли, выронив несколько сумок, которые он держал своими задними конечностями. Я, тем временем, нырнул в проём, но слишком поспешил, не заметив ржавый прут в лестнице и наступил от него. В результате я упал вместе с винтовкой на лестничную площадку основной лестницы. Дьявол, как же больно!       - Назад, вглубь здания! – прокомандовал Тарасов. Послышался разряд, будто аномалия «электра» испустила свой заряд попавшего в её ловушку, и сразу же взрыв бетонной конструкции, сравнимый только с взрывом Си 4. Потом ещё один заряд со взрывом. Дракон, издав сильный рёв, направился от здания и улетел прочь.       - Он улетел, - сказал кто-то с бойцов.       - Дегтярёв, ты как? – спросил Тарасов.       - Нормально, - ответил я. Хорошо, что они не видят, как я валяюсь на бетонном почерневшем полу и переворачиваюсь на живот, чтобы встать. У меня жутко болело правое предплечие. Боль, будто тебе обожгли стальным прутом место. Зато футуристическая винтовка цела, да и темнота в помещении ей шла – оружие почти не видно.       - Я сейчас спущусь. Ждите.       После своих слов я поднялся, опираясь на торчащую арматуру для перил, и помалу пошёл вниз. Когда я спустился и вышел на улицу, Тарасов с одним бойцом копошился в нескольких сумках Монолитовцев, которые выпали с лап дракона. Ещё один боец залез на крышу круглого здания насосной. Когда он увидел тело снайпера, его выражение лица сразу поменялось.       - Ну что, что-то интересное есть?       - Нет, - ответил Тарасов на мой вопрос, - консервы, медикаменты, патроны, пистолет. – Капитан покрутил пистолет Макарова в своих руках, затем закинул бесполезную для него вещицу обратно в рюкзак и откинул к ближайшему трупу фанатика. – Я без понятия, зачем этому мутанту, - он с отвращением сделал акцент на слове, - понадобились эти фанатики.       Тарасов увидел винтовку в моих руках, и она будто приковала его взор. Не каждый день такую странную вещицу видишь.       - Это та винтовка проповедника?       - Да, она самая, - кивнул я.       - Она могла сбить наши вертолёты?       - Вряд ли. – Я взял пушку в две руки и смотрел на неё в профиль. Выставленные в ряд катушки, между которыми систематично были сцеплены куча мелких проводков и один желтый провод, прикреплённый сбоку к ряду катушек, который шёл от курка до самой дальней, первой катушки. На изделие №62 я смотрел почти так же, как человек, увидевший компьютер, когда он привык к лампочке Ильича. – На Затоне я успел пообщаться с одним человеком, который был причастен к созданию этого оружия. Он говорил, что силы этой пушки не хватит для того, чтобы сбить вертолёт. Да и повреждения у вертолётов были такие, будто их электрическим разрядом цапнули…       От одной мысли меня дёрнуло. Дракон, которого мы только что видели, пускал электрические разряды, которые к тому же могут разрушать строения. Я посмотрел на здание, где была наша огневая позиция. На месте двух окон на одном этаже сияли дырки, будто туда попал артиллерийский снаряд. Это впечатляло.       - Ты думаешь, что вертолёты мог сбить этот мутант? – Тарасов показал рукой в южную сторону, куда улетел дракон и где за городом находилась автостанция.       - Капитан, что с Аистом делать? – просил по радиосвязи солдат, который стоял возле трупа снайпера и смотрел на нас. – У него фатальное ранение в голову.       Тарасов тяжело вздохнул, даже сжал левую, свободную от автомата, руку в кулак, а когда успокоился, сказал:       - Бросай его на землю. Похороним.       ***       С захоронением мы справились за два часа. Найдя ржавую лопату и как-то попытавшись её наточить, терев об лезвие ножа, мы по очереди копали землю под стеной насосной. Снайпера с насквозь дырявой головой и закровавленым лицом мы раздели до футболки и чёрных штанов, оставив себе его снаряжение. Положили в неглубокую выкопанную яму, засыпали его тело землёй, поставили наспех сделанный с двух палок крест и прочитали наподобие молитвы. К базе мы шли в полной темноте под свет наших фонариков. Благо, ветра не было, но звёзды не присутствовали на небе. Во всём городе стоял запах сырости, а дома молчаливо стояли. Шестьдесят второе изделие было у меня за спиной, за это время я не произвёл ни одного пробного выстрела, решив оставить Абакан, как моё основное оружие, а возле правой ноги висел заряжённый обрез-двустволка.       В химчистке я сразу направился к Ковальскому и объяснил ситуацию, показав Гаусс-пушку. Тот лишь ухмыльнулся, но по его виду было видно, что оружием он удивлён. Разговор длился недолго. На связь вышел один боец из форпоста. На бегу он докладывал, что гонится за кем-то, и кричал, чтобы тот остановился. После этого связь оборвалась. Полковник пытался выйти на связь, но разведчик так и не ответил. Ковальский дал мне задание: узнать, что произошло на форпосте. Предстоит прогулка по ночной Припяти. Как не кстати.