Сценарий моей жизни. Акт 2: Перезагрузка.(Параллельная Вселенная)

      Для меня, сироты с рождения, было едва ли не дикостью видеть собственную мать живой и невредимой. Кажется… я об этом уже говорил? Ну так вот, еще более диким было против нее сражаться, ощущая на себе пристальный, оценивающий взгляд. Да чтобы моя шебутная взбалмошная мама — и смотрела на меня с такой проницательностью, подмечая все ошибки и недочеты? Не, даже говорить о таком странно. И не стоит, хотя бы потому что, как только я об этом задумался, тут же получил подножку и, в качестве довеска, пинок в живот. Удар был безжалостным и сильным, отнесло меня прилично. А вкупе с тем, как странно мама двигалась во время нашего тренировочного боя, создавалось ощущение, будто у Толстобрового сенсея появился соперник.       Выбравшись из кустов, я встретился взглядом с отлетевшей чуть раньше Тен-Тен и перевел взгляд туда, где Кушина обводила вокруг пальца Хаку. И не то, чтобы у Хаку было плохое тайдзюцу! Но вот мама каким-то неуловимым движением скользнула ему за спину, и тот опомниться не успел — как уже был взят в захват и обездвижен.       В груди зародилась зависть вперемешку с гордостью. Я и не знал, что мама такая крутая! Честно говоря, от того факта, что у нас получилось собрать команду, я приходил в восторг. И все же ни на что большее я не рассчитывал. В конце-концов, насколько я понял, мама была больше знаменита тем, что являлась женой Хокаге, чем своими выдающимися успехами на военном поприще. Когда она звала нас на полигон, я думал, что она посмотрит на нашу командную работу, даст парочку советов и, может быть, благословит в путь-дорогу. По идее, бесполезная забота. Зато в отчетах числится как наставник и позволяет нам попасть на экзамен. Но, судя по тому, что сперва она потребовала от каждого из нас боя один на один, а потом уже испытала в командной драке, я ошибался.       — Курама, какими техниками в свое время владела мама? — мысленно обратился я к Лису.       — Не особо интересовался, — незамедлительно пришел ответ. Курама зевнул. — Тогда мне было скучно за всем этим наблюдать.       — Э… а сейчас весело?       Лис насмешливо фыркнул.       — Конечно. Намного интереснее, когда можно с кем-то поспорить, кто из людишек первый сдуется.       — Вы спорите? — почему-то эта мысль меня шокировала. — А на что?       На что могут спорить эфемерные личности, состоящие из чакры? Существуют деньги для биджу? Или они заключают сделки на человеческие души, как демоны в фильмах?       — На щелбаны, — вклинился Сайкен.       — Звучит как-то по-детски, — неловко улыбнулся я.       — Вообще-то довольно больно, — пожаловался Шукаку. Ну да, сразу стало ясно, кто постоянно проигрывает. Я решил отключиться пока от разговора с биджу, а то был шанс заржать, представляя себе картину того, как огромные многотонные звери сначала морщат лбы, делая ставки, а потом огребают друг от друга хвостами по морде.       Мама бегло осмотрела нас на предмет повреждений и, не найдя чего-то серьезнее пары синяков, начала говорить:       — Что ж, вы держались неплохо, но, как вы уже наверное поняли, ваших способностей не хватит для повышения в ранге.       — То есть? Ты что, считаешь, что шансов пройти экзамен у нас нет? — уточнил я. В принципе, моей целью было проследить за тем, чтобы Орочимару не достал Саске, а для этого мне было бы достаточно добраться до Леса смерти, то есть преодолеть легчайший первый этап. Делов-то, вспоминаешь перекошенную, слепленную из глины, рожу воскрешенного Мадары, и все экзаменаторы перестают быть страшными. Но когда слышишь про возможность получить чунина в четырнадцать лет, да еще и назло Хокаге… соблазн велик, правда ведь? Хватит мне уже расхаживать генином, задолбался.       Мама хитро улыбнулась:       — Почему же сразу нет?       Она присела на траву и, потребовав от нас того же, продолжила:       — Разве не всему в жизни можно научиться? Нужно лишь иметь большое терпение и волю к победе, — Мне понравилась эта мысль. — И если в вас хватает того и другого, я скажу вам путь, по которому идти. До экзамена осталось не так уж много времени, но, если начнем прямо сейчас и будем усердно работать, все успеем. Ну что скажете?       Ооо, новые техники?       — Я за, — не медля ни секунды, озвучил я.       — Я тоже, — следом подтвердил Хаку.       — Отступать поздно, — кивнула Тен-Тен.       Мама заулыбалась шире и пустилась в объяснения:       — Отлично! Тогда приступим. Сперва поговорим о вашей командной работе.       — А что с ней не так? — не понял я. Я прокрутил в голове моменты того, как слаженно мы нападали на маму и как старались прикрывать друг друга от ее атак. Вроде все нормально.       — С виду все хорошо, — подтвердила мои мысли Кушина. — Но для второго этапа этого будет недостаточно. Иначе в лучшем случае вы доберетесь до конца еле живые и почти без сил.       — Мм, извините, — ненавязчиво вклинилась Тен-Тен. — Я слышала, что экзамен состоит из трех этапов. Но в чем они заключаются? Что нужно будет делать?       Хм, а ведь правда. Это только я здесь просвещенный. А Тен-Тен, и, тем более, Хаку, вообще не в курсе, что их ждет. Ну хотя Хаку, скорее всего, по барабану.       — Экзамен направлен на то, чтобы проверить, научились ли вы быть ниндзя за то время, пока проходили практику у своего джонина, — пустилась в разъяснения мама. — Первый этап покажет, можете ли вы добиваться своей цели, как шиноби. Второй — умеете ли вы работать вместе с другими шиноби, ну и третий покажет, чего вы из себя стоите, как шиноби.       Звучит… правдоподобно. Лично я никогда не задумывался, что там проверяет этот экзамен. Экзамен да экзамен, сдай — получи жилет, почет, уважение и прибавку к зарплате — еще на шаг приблизься к званию Хокаге. Видимо, не все так просто.       — Если сумеете доказать, что деревне от вас будет польза, Хокаге повысит вас в звании.       — А по-конкретнее? — спросила Тен-Тен.       — Сложно сказать. Правила и сами состязания меняются из года в год. — мама задумчиво потерла подбородок, подбирая слова. — На первом этапе ждите подвоха, они попытаются пошатнуть вашу уверенность, моральные принципы, что угодно. Третий — турнир с боями один на один. В результате его определяется победитель. Во втором вас, скорее всего, заставят сражаться с другими командами, так что на этом мы сперва и сосредоточимся. Нужно обговорить все детали прежде, чем приступать к тренировкам.       — Ясно, — кивнула Тен-Тен.       — Так что же все-таки не так с нашей командной работой?       Этот факт меня задевал. Уж командной работе меня учил сам Какаши-сенсей, который много в этом понимал. Ну, а я, в свою очередь, объяснил суть Тен-Тен и Хаку.       — Ты меня не так понял, — улыбнулась мама, понимая, что случайно меня обидела. — Вы слаженно работаете, выручаете друг друга из беды, а это значит, что бОльшая часть дела сделана. Я всего лишь не хочу, чтобы вы подставляли себя под удар каждый раз, как вступаете в бой, оставим это на крайний случай. Поговорим о том, как ваша команда будет вести себя в обычной битве против слабенького противника. Прежде всего, кто из вас капитан?       Так, все это заходит довольно далеко. Я иду на экзамен, чтобы проследить за Саске. Ну и в принципе убедиться, что их с Сакурой не прибьет Орочимару. Лучше всего было бы вообще объединиться с их командой и проходить экзамен вшестером. Но мама, похоже, очень серьезно подходит к нашей строевой подготовке. И если вдруг наш капитан решит, что стоит держаться от команды Саске подальше, мне будет очень сложно проследить за ними. Как бы ни было паршиво обманывать Тен-Тен и Хаку, мне нужна власть над ними, потому что дальше полагаться на удачу уже просто нельзя.       Я уже открыл было рот, чтобы твердо заявить свое желание быть главным, но Тен-Тен и Хаку меня опередили.       — Наруто, — в унисон сообщили они маме, и та весело ухмыльнулась, предугадав это.       — Он нас собрал и он единственный из нас уже ходил на миссии с командой, — кратко пояснила свою позицию Тен-Тен. — Мы ему доверяем.       Я покраснел. От смущения и от стыда. Это было так приятно, что меня тут же обвила за горло совесть. Что ж, к моим целям на этот экзамен прибавилась еще одна: довести сокомандников до конца.       — Хорошо, если все согласны, то идем дальше. — Продолжила мама. — Давайте обсудим направленность вашей команды.       — Направленности? — не поняла Тен-Тен.       — Да. Чтобы генинам легче было выполнять миссии, в Академии их делят на команды не просто так. Прежде всего, следует соблюдать баланс сил. К кому-то сильному стоит поставить в команду кого-то послабее. Это обеспечит сбалансированность команды, а также, возможно, даст слабенькому толчок к развитию…       А, она об этом… ну про это я знаю, спасибо учителям Академии, которые второй раз уже поставили меня в команду к Саске, потому что считали слабым звеном. Как же это бесит! Вообще-то я просто из тех, кто поздно раскрывается.       — …Во-вторых, — продолжала мама. — Если позволяет случай, можно озаботиться направленностью команды. Миссии в Коноху поступают разные, а, скажем, на разведывательную миссию лучше послать именно команду, специализирующуюся на разведке.       Мама помолчала, давая нам обдумать это. О таком я тоже знал. Команды, подобранные так, чтобы выгодно соединять их способности. Немного глупо выходит, конечно… Те же Ино-Шика-Чо. Неужели их дети всегда получаются погодками? А если Ино вдруг решит уйти в медики? Или вдруг Нара будет двое, куда девать второго?       — Команда с бьякуганом, жуками и псом, — озвучил Хаку. — Это команда разведки.       — Все верно, — подтвердила мама. — Бьякуган позволяет замечать врагов на большом расстоянии, жуки и собачий нюх также выполняют разведывательную функцию.       — Жуки… — поежилась Тен-Тен.       — Ну хорошо, — нахмурился я. — Допустим, команда Куренай выполняет разведывательные миссии, но причем тут экзамен?       — Направленность определит их специфику поведения, — терпеливо разъяснила мама. — Они будут вести себя предельно осторожно, стараясь все просчитать и не нарваться на чужую команду случайно, потому что с их навыками им легче избежать боя, чем ввязаться в него. Также вполне вероятно, что они будут расставлять ловушки или заманивать врагов в чужие. В то же время, что будет делать команда, направление которой — долгие изнурительные бои?       — Идти напролом и ввязываться в драки со всеми подряд? — предположила Тен-Тен.       — Да. Потому что ничего больше они не умеют. Они не смогут незаметно проследить за врагами и узнать, нужна ли им вообще эта драка. Зато, ввязавшись в бой, с высокой вероятностью они победят.       — Ладно, наша команда собрана как попало, — признал я. — Направленности у нас нет, да и баланса особо тоже. Что же нам делать?       — Верно, у вашей команды нет направленности, поэтому вам придется как-то придерживаться золотой середины. Не рвитесь в бой, подгадывайте момент и старайтесь использовать окружение в свою пользу, но и прятаться постоянно нельзя, можно потерять время. — Она остановилась на минутку перевести дух и продолжила. — Теперь что касается самого испытания. Ниндзя, не умеющий работать в команде, — труп. Именно поэтому второй этап проверяет то, как вы умеете оказывать и принимать помощь от дружественного шиноби. Скорее всего, вам придется что-то защищать, одновременно с этим пытаясь что-то отобрать у других команд. Сразу скажу: это сложно, особенно для тех, кто недавно сражается вместе. Поэтому стоит заранее, прямо сейчас, обговорить то, как вы будете себя вести, и тренировать это на всех миссиях, которые только вам попадутся. Итак, что вы будете делать, если вдруг на вас нападут?       — Отбиваться, — незамедлительно ответил я.       — У тебя на руках ценный груз, его нельзя просто так положить под куст и пойти махать кулаками, — мама хитро прищурилась. Она продолжала обращаться ко всем, но смотрела на меня, разговаривая с тем, кто в решающий момент будет отдавать приказы остальным. — Вас трое. Кто будет отбивать нападение врагов, а кто — защищать груз?       — Мы с Хаку будем отбивать атаку, а Тен-Тен — защищать груз.       — Почему это я? — возмутилась Тен-Тен.       — Ну потому что… — я глянул на Тен-Тен и осекся.       Хм, а правда, почему я сразу так решил? Потому что всегда в подобных случаях на линии огня были мы с Саске, а Сакура поддерживала нас на расстоянии, а потом обрабатывала раны после битвы? Но Тен-Тен не Сакура. Она не умеет лечить и не такая юркая. Зато у нее большой арсенал оружия, и, прикрываемая кем-то, она была бы хорошей боевой единицей.       — Не знаю… — я растерянно почесал затылок. — Тогда это должен быть Хаку?       Мама насмешливо склонила голову набок, как бы спрашивая, серьезен ли я или просто шучу. Нервозно потерла ладони.       — Роль защитника не менее важна, чем роль бойца. Если не больше. И, честно говоря, сейчас никто из вас для нее не годится. Вы все — бойцы, так что кому-то придется экстренно переучиваться быть поддержкой. И, судя по тому, чему я собираюсь вас троих научить, лучше всего будет, если эту роль примеришь на себя ты, Наруто.       Воцарилась тишина, так что я отчетливо услышал, как кто-то из биджу у меня в голове удивленно крякнул. Я же сперва пытался понять, не ослышался ли я, а потом усиленно сдерживал закипающую внутри злость. Я думал, мама действительно нам поможет, а она советует какую-то ерунду! Всмысле — отсиживаться за чужими спинами в то время, как кто-то еще сражается на передовой?! Я, конечно, не так глуп, чтобы завидовать кому-то, кто будет круто бить рожи врагам вместо меня (хотя немного таких мыслей есть), но серьезно, что ли? Я вообще едва ли Хаку в прошлый раз не прибил! И вообще меня вроде как выбрали главным. Как я могу сейчас уйти?!       — И почему же? — проговорил я, старательно пытаясь не выказывать злобы. Мама точно не хотела меня обидеть, не стоит обижать ее в ответ. — Разве я так слаб?       — Я этого не говорила, балда, — нахмурилась мама. — То, что ты будешь оберегаем товарищами — не значит, что ты слабый. Это значит, что ты дорог. Защитник будет самым важным членом команды. На нем будет ответственность за груз, на его напарниках — за него. В каком-то смысле, ему, наоборот, нужно быть самым сильным, потому что если он не справится, вся команда проиграет. Это ясно?       На секунду воцарилась тишина. Все осмысливали услышанное.       — Да, все ясно. Защищать Наруто-куна — смысл моей жизни, — первым выдал Хаку.       О нет. Этому только повод дай.       — Да, сенсей, — заверила Тен-Тен. — Сделаю все, чтобы оградить Наруто от опасности.       Слово оставалось за мной. Я вздохнул. Злость ушла, но кислое недовольство осталось. Ну вот куда это годится, а? Я Орочимару бил, Пейна бил, да кого я только не побеждал! А теперь вот, отправляют на скамейку запасных, дожили. Киба будет очень долго ржать, узнав, что меня защищает девчонка… С другой стороны, мама же джонин и потому фигни не посоветует? Доверившись ее опыту, мы победим и доберемся до финала. Выбор очевиден, правда ведь?       — Ладно. Я полагаюсь на вас, ребята.       — Отлично, — ухмыльнулась мама. — Тогда сейчас и начнем тренироваться, а детальную стратегию обсудим после.       Я все еще пытался свыкнуться с тем, что меня нагло отодвинули на второй план, пока мама поочередно детально объясняла что-то Хаку и Тен-Тен. Свыкнуться было не так-то просто. Казалось, что я не то предаю свою суть, соглашаясь за кем-то спрятаться, не то отклоняюсь от жизненного пути. К тому же, если спустя четыре года нас ждет война, мне с моими запасами чакры и девятью биджу за пазухой, явно не место в авангарде. Хотя… девять биджу. Девять, черт побери, биджу! Я как ходячая бомба. Если вдруг попадусь Мадаре, считай, он выиграл, а весь мир обречен. Может, и правда лучше где-то спрятаться? Мир огромен. Найти неприметный остров, остановиться там на какое-то время, пока война не закончится. На этот раз точно никакого сопровождения, улизну один, как в страну Волн, и никто меня не найдет.       Но это же неправильно? Скольких я спас, выйдя тогда на битву вместе с Курамой. А спас ли вообще? Кураму из меня вытащили, Десятихвостый набрал силу, я умер. Что случилось дальше? И как я тут оказался?.. Прошло столько времени, а я до сих пор не в курсе. Хвостатые, конечно, сотню теорий уже успели построить, но, я чувствую, все это только чтобы успокоить меня, а на самом деле они понятия не имеют, что происходит. Все еще не стоит исключать, что все вокруг — работа Вечного Цукиеми… В таком случае, наверное, даже биджу в моей голове не настоящие…       — Наруто. — Меня потрясли за плечо.       — А? Прости, я задумался. — Посторонние мысли прочь. Ничего хорошего все равно не придумаю. Сосредоточимся на здесь и сейчас.       Я сел под деревом поудобнее, скрестив ноги. Мама пристроилась напротив.       — Так, мы остались одни. Теперь расскажи мне на самом деле, почему… почему я должен быть в запасе? — осторожно спросил я. — Боишься, что меня ранят?       Вполне правдоподобная версия. Кушина все еще была моей матерью и, в отличие от второго родителя, искренне любила. Вряд ли она была бы рада, вернись ее сын с экзамена, весь покалеченный. Поэтому, пользуясь своим статусом сенсея, заговорила моим друзьям зубы, чтобы они меня защищали. Но это ведь не честно!       Мама посмотрела на меня устало и вдруг, потянувшись, провела рукой по волосам.       — Мне действительно не хочется, чтобы ты пострадал. Будь на то моя воля, ты никогда бы не подвергся такой опасности, как работа шиноби. Это сложная работа, опасная работа, грязная…       Я хотел стряхнуть ее руку со своей головы и сказать, что все прекрасно понимаю, но мама не дала мне этого сделать.       — Но если ты хочешь быть шиноби, если ты проделал такой путь ради этого, могу ли я тебя останавливать? — она покачала головой, грустно улыбаясь. — Только помочь всем, чем смогу.       Я замолк, недовольно разглядывая землю. Она даже представить себе не может, сколько всего я пережил в той, другой своей жизни, которую теперь пытаюсь предотвратить. И то, как далеко я на самом деле уже зашел… Но кажется, будто понимает. Или это Вечное Цукуеми говорит со мной, опираясь на мои же воспоминания?..       — Тогда зачем ты вообще помогаешь мне попасть на экзамен?       — Лучше уж отец восстановит тебя в звании и будет отправлять на миссии сам, чем ты снова сбежишь из дома в страну Волн, — фыркнула мама, отстраняясь. Как бы меня не уверяли в обратном, она все еще злится на ту мою выходку.       — Эй, но я же!.. — возмутился было я.       — Я помню, — вздохнула она. — Ты помогал. Но больше никогда, никогда так не делай, хорошо?       Я помялся, отвел глаза и незаметно скрестил за спиной пальцы. Ненавижу врать.       — Ладно, чему ты собралась меня учить? Ты говорила, это что-то офигенное.       Мама рассмеялась, поднимаясь на ноги.       — Вообще-то не говорила, но это и правда «что-то офигенное»!       — Правда? И что же?       — Я научу тебя ставить барьеры.       Секунду я обдумывал услышанное, прежде чем глаза у меня загорелись. Ну нифига себе! Барьеры! Настоящее искусство Узумаки!       — Серьезно? — воскликнул я, собираясь радостно вскочить.       — Угу, — кивнула мама, оценив мой энтузиазм и жестами указывая продолжать сидеть. — Но это будет совсем не просто.       — Да-да, — мысленно отмахнулся я. И расенган за неделю — непросто, и стихийная чакра — непросто, и тандем с Курамой тоже был непростым. Тоже мне…       — Эй, слышь!.. — возмутился Лис.       — Наруто, я не шучу, — ухмыльнулась мама. — Искусство барьеров — это очень сложно. А у нас не так много времени, поэтому я буду кратка, сурова и требовательна. Тренироваться будем все свободное время, начиная с этой секунды. Готов?       — Всегда готов!       Улыбка сползла с ее лица. Прищурившись, мама вдруг пропала из моего поля зрения, а в следующую секунду я уже видел, как ее кулак метит мне в лицо. Опомниться я успел, но уклониться — из-за того, что сидел — нет. Чтобы спасти себя от участи быть избитым, я мог лишь прикрыться руками, выставив их в быстром подобии блока. Кулак метил мне в лицо, поэтому выставленные руки заслонили мне обзор. Я был готов принять удар, и тут же вскочить, отпрыгнуть, разорвав дистанцию, но удара не последовало. Я осторожно выглянул из-за своего укрытия и увидел, что мама стоит передо мной как ни в чем не бывало.       — Хорошие рефлексы, — оценила она. Я поглядел на нее недоуменно.       — Что это вообще было? — возмущенно выпалил я.       — Наша тренировка, — невозмутимо ухмыльнулась мама. — Она уже началась.       — Но причем тут барьеры?       — Начнем с малого. Так тебе будет проще всего понять. Запомни ощущения и эмоции, которые сейчас испытал, они помогут в будущем. Когда на шиноби неожиданно нападают, его естественная реакция — заслониться. По такому же принципу работают барьеры. Заслоняют от опасности, но вместо рук — чакра. Давай попробуем.       — Чего?       — Попробуй вместо блока выпустить чакру, пока я собираюсь тебя ударить.       — А если не смогу? — засомневался я.       Мама хихикнула.       — Тогда я тебя ударю.       А. Да. Зашибись. Что-то я не понял.       — Так, получается, барьер будет маленький? А зачем он тогда? Не проще использовать обычный блок? Я думал, барьеры должны быть больше и защищать больше людей. Если я не смогу защитить своих товарищей, то зачем они нужны?       Я вспомнил большой фиолетовый барьер, который в битве с Мадарой поставили четверо Хокаге, отрезав, тем самым, от нас Десятихвостого. Было круто. Хочу уметь делать так же.       — Какой ты нетерпеливый, — нахмурилась мама. — Не все же сразу. Ты сначала это сделай. Чтобы защитить товарищей, сначала научись защищать себя.       Я кивнул. Мама напала. Я изо всех сил пытался удержать себя на месте, защищаться не телом, а чакрой. Врата отворились легко, я почувствовал, как мельчайшие частицы бегут по сосудам, проходят сквозь поры на ладонях. Вокруг меня взвилось невесомое едва-голубоватое облако. Настолько прозрачное, что легче почувствовать, чем увидеть. Я так удивился этому зрелищу, что совсем забыл, как чакра текуча. Не уследишь — ускользнет в мгновение ока. Так что облако рассеялось у меня на глазах.       — Молодец, — похвалила мама. Как и обещала, она лишь положила руку на мое плечо.       Мне понравилась похвала из ее уст: в груди разливалось какое-то теплое чувство. Захотелось еще, и я переспросил:       — Хорошо получилось?       — Да, — с гордой улыбкой ответила она, и мы повторили упражнение еще несколько раз. Потом один раз она попросила меня выпустить чакру просто так. Получилось. — Это далось тебе поразительно легко, но нужно двигаться дальше. Следующий этап будет сложнее. Что ты знаешь про контроль формы?       Я не смог сдержать улыбки:       — В этом я хорош.       — Неужели? — мама улыбнулась с долей сомнения. — Какая удача. Тогда ты быстро сможешь сделать из чакры, которую выпускаешь, барьер?       — Барьер — то есть стену?       Мама утвердительно качнула головой. Я сосредоточился. Важно было не упускать момент, когда чакра начинает рассеиваться, и быстро приступать к лепке. Энергия уже привычным облаком взметнулась вокруг меня, и я, быстро захлопнув врата, попытался сосредоточить все свое внимание на ней. Нужно сделать лепешку из облака. Собрать и раскатать. Почти как расенган же. А уж после него контроль формы должен быть легкотней. Но тут-то и возникли проблемы. Пока чакра находится внутри твоего тела, контролировать ее легко: просто направляешь ее поток туда, куда нужно, выпускаешь под нужным углом. Но та чакра, которая находится вне твоего тела, уже недоступна. Шиноби ведь не могут приказывать окружающему воздуху. По крайней мере без специальных действий точно нет. Иначе марионеточникам не нужны были нити из чакры. Облако рассеялось, и я выпустил новое. Снова ничего. Но чакра — это мелкие-мелкие крупицы, и я заметил, что те крупицы, которые находятся совсем близко к моему телу, ощущаются намного четче. Сосредоточившись только на них, я смог переместить их. Так. Прогресс есть.       — Еще раз! — оповестил я наблюдающую за мной маму. Она загадочно улыбнулась и лишь кивнула.       Значит, чакрой, которая находится близко к моему телу, управлять намного проще. А вот если она отдалится хотя бы на расстояние трех сантиметров, контролировать ее уже не получается. Ну и что же делать? Совсем как-то неудобно получается с этими барьерами: выпустишь целое облако чакры, а лепешку раскатываешь из трех крупинок. Я могу выстроить эти три крупинки в цепочку, но и только. Как же это проворачивают марионеточники? А как… О! Идея!       — Курама! — позвал я.       Отклика не последовало.       — Кураамааааа!       — Ну чего тебе, оболтус? Мы спим. А ты вроде должен тренироваться…       — Тела биджу же состоят из чакры, да? — перебил я его. — Но как вы удерживаете такую огромную форму?       — Всмысле? — зевнул Лис. — Берешь чакру, облепляешь ее сверху еще чакрой, и еще и еще. И вот у тебя уже есть тело.       Лепишь чакру вокруг чакры. А если попробовать контролировать те крупицы, которые стоят рядом с другими крупицами через эти же крупицы? Угх, слишком много крупиц. Проще говоря, сдвинешь один камень — сдвинешь и тот, который соприкасается с ним. Попробуем!       Я напрягся и взметнул чакру вокруг себя. Сосредоточился. Почувствовал крупицы около своего тела. Как комбинезон в полный рост, облепляют мое тело и голову. А дальше? Я попробовал направить контроль прямо через этот комбинезон и почувствовал, как он начинает уплотняться! Крупицы подсоединялись друг к другу и уже не рассеивались. Мне удалось удержать целое облако чакры на месте.       — Молодец, быстро сообразил.       Я улыбнулся, но не посмел шевельнуться, чтобы случайно не нарушить то, что создал. Я собрал чакру. Теперь нужно ее раскатать… Я потянулся к отдаленным крупинкам, перемещая их, выстраивая стену прямо перед собой. Было сложно контролировать такое количество мелчайших кусочков чакры сразу, но я справлялся. Все-таки наверное сказывался опыт экспериментов с расенганом.       — Хорошо, — улыбнулась мама, возникая прямо перед моей импровизированной стеной.       Я поднял на нее глаза и на мгновение потерял контроль. С таким трудом слепленный барьер тут же начал рассыпаться на крупинки, и я сосредоточился, восстанавливая его.       — Да, очень хорошо, — еще раз произнесла мама, придирчиво ощупывая выстроенный мной барьер. — Только вот…       Она подняла руку и демонстративно стукнула по поверхности барьера костяшками. То есть мне бы хотелось, чтобы стукнула. На самом деле ее рука прошла прямо сквозь защиту, которую я с таким трудом воздвигал. Потревоженные крупицы чакры потеряли свое место в строю и отскочили в сторону, руша таким образом вообще всю конструкцию.       — Какого?! — заорал я. Но мой первый барьер уже рассыпался в чакро-пыль.       — На сегодня хватит, — резюмировала мама. — Ты устал и, к тому же, уже поздно. В любой момент домой может вернуться Минато, а ему пока не нужно знать, чем мы с тобой занимаемся.       Я судорожно вздохнул, стряхивая накопившееся напряжение, и утер выступивший на лбу пот. Все-таки упражнение было сложным. А когда солнце успело сесть? Вот недавно же полдень был… Неужели я даже не заметил, как тренировался несколько часов?       С другого края поляны к нам шагали Тен-Тен и Хаку. Уставшие, но довольные.       — Барьеры сложные. Обдумай хорошенько все то, чему сегодня научился, — сказала мне мама прежде, чем обратиться к остальным. — Завтра с утра я попробую незаметно оформить все документы на нашу команду. Готовы они будут, в лучшем случае, на следующий день, так что завтра миссий еще точно не будет, будем тренироваться. В полдень на этом же месте.       — Так точно, — шутливо отсалютовала Тен-Тен, и мы разошлись по домам.       Оказалось, я так устал на тренировке, что не запомнил, как мы с мамой добрались до дома и как я забрался в постель. Впрочем, не видеть стерву-сестру и другого... этого... я был рад. Еще больше радости прибавляла в кои-то веки спокойная ночь без кошмаров. Всегда бы так спал!       Утром меня разбудила мама. Она одним широким жестом раздвинула задернутые занавески, и в комнату тут же хлынул яркий свет. Я недовольно нахмурился, отвернулся и попытался прикрыться подушкой. Хорошо поспать мне доводится далеко не каждый день, дайте насладиться этим! А то может, завтра опять придется вставать ночью и бегать на первый этаж умываться после страшного сна, убеждая себя в том, что я жив и все вокруг — не плод моего воображения.       — Ну хватит спать! — весело проговорил мамин голос. Она присела на краешек моей кровати и потормошила меня за плечо. Я пробормотал нечто нечленораздельное, пытаясь не выскальзывать из таких уютных объятий сна. Мама весело хихикнула, и у меня на лице непроизвольно расползлась широкая улыбка. Люблю, когда мама смеется: когда она счастлива, я тоже счастлив.       — Ну Наруто, вставай, у меня для тебя кое-что есть, — все тем же улыбающимся голосом проговорила она мне на ухо.       Мои глаза непроизвольно разлепились и, вздохнув от досады, я сонно повернулся.       — Что такое? Уже пора идти в Академию?       Шутка была дурацкая и преднамеренная, но мама снова рассмеялась, так что кривляться наверное стоит почаще.       — Почти, — улыбнулась она. — Я оформила документы на нашу команду.       — Правда? — охнул я. — Все получилось?       Мама радостно закивала:       — Все прошло лучше, чем я думала. Похоже, иногда все же стоит вспоминать о том, что ты жена Хокаге, и пользоваться этим. Я просто пришла в канцелярию, объяснила им, что мне нужно, и они тут же все сделали! Мне даже не пришлось врать: перед тем, как пойти туда, я утром заходила к Минато, отдать ему обед, и они тут же подумали, что собрать новую команду под моим началом — это его прямой приказ! — Мама прямо-таки светилась от радости и тихонько хихикала в кулачок. Похоже, она давным-давно не делала никаких шалостей, и, хоть и потом придется объясняться перед Хокаге, сейчас она счастлива как никогда от того, что ей все это так легко удалось провернуть.       Я вспомнил свой первый и последний поход в конохскую канцелярию и то, как бережно со мной там обошлись, и подумал, что наверное нам с мамой стоит почаще пользоваться своим семейным авторитетом. Ну хотя бы в награду за то, что мы терпим подле себя такого вредного главу семьи.       — Документы будут готовы завтра. Я сказала им, что мой муж в последнее время день и ночь проводит на работе и что буду сама дома докладывать ему о выполненных миссиях, а им нужно будет только заверять это все документально. И они мне поверили! И даже выдали первую миссию, сказав, что оформят все задним числом, представляешь!       Мама радовалась этому известию как маленькая девочка. Поджав ноги, она сидела рядом со мной на кровати и говорила возбужденным шепотом, будто боялась, что нас подслушают. Мне показалось… именно это я всегда представлял, когда задумывался о том, какой была бы моя жизнь, если бы у меня была семья…       — Мам, — улыбаясь во весь рот, позвал я.       — Мм? — с такой же улыбкой отозвалась она. Кроме радости в ее глазах плескалась нежность, и у меня щемило сердце от мыслей, что я кому-то был настолько дорог.       — Я так тебя люблю! — выдохнул я и бросился к ней в объятия. Мама мягко приняла меня и, откинувшись на спинку кровати, крепко обняла в ответ. Я уткнулся в ворот ее рубашки и зажмурился от невысказанных чувств. Но мама поняла и, счастливо хихикнув, принялась мягко поглаживать меня по голове.       Становилось так тепло…       Мама крепко прижимала меня к себе. Не прекращая перебирать мои светлые пряди, она без слов напевала какую-то мелодию. Я почувствовал какой-то трепет от того, как звуки медленно перетекали из одного в другой, тянулись, будто сладкий мед, сеяли какую-то непонятную грусть в сердце своими спокойными мотивами. Мерные покачивания в такт едва не заставили меня снова провалиться в теплый приятный сон.       — Я напевала эту колыбельную, когда ты был еще совсем маленьким, — тихо проговорила мама, продолжая медленно покачиваться в такт мелодии.       Я грустно усмехнулся сам себе: пусть теперь у меня и есть семья, я все равно столько пропустил… То время, когда мама рассказывала мне сказки на ночь, то время, когда папа играл со мной, катал на шее, говорил, что я настоящий смельчак, если я не пугался высоты… Я столько раз воображал это себе, что, казалось, будто это было на самом деле. На деле же была лишь пустая квартира на окраине Конохи и проклятья вслед. А было ли что-то подобное у того Наруто, место которого я занял? Итачи говорил, что жилось ему не сладко. Отец никогда не любил его? Не любил меня?.. Это неважно. Меня любит мама. Для того, кто с младенчества был одинок, этого достаточно. Главное — не упустить и наслаждаться подольше. Все же… это не совсем моя жизнь… не моя колыбельная… и не моя мама.       — Я забыл, — тихо признался я маминой рубашке, пытаясь подавить непрошенные слезы. Вопреки ожиданиям, детские колыбельные, оказывается, очень грустные. — Но я вспомнил. Я люблю тебя, мама.       — Я тебя тоже, — Кушина изогнула губы в грустной улыбке. Часы на комоде показывали почти одиннадцать, а это значит, пора было идти на тренировку и готовить любимого ребенка к войне.