Сценарий моей жизни. Акт 2: Перезагрузка.(Параллельная Вселенная)

      — Своевольный уход на миссию! Игнорирование прямого приказа! Нарушение законов!..       Этим днем в своем кабинете достопочтимый Четвертый Хокаге «Деревни, скрытой в листьях» просто рвал и метал. Словно дикий кот с придавленным хвостом, Минато ходил из одного угла собственного кабинета в другой, активно протирая паркет.       Я всю дорогу из страны Волн предвидел неладное, и, оказалось, не зря. Нашей группе не дали даже пересечь порог родной деревни, как постовые немедленно схватили меня в охапку, арестовали остальных и доставили в кабинет Хокаге для дальнейших разбирательств. И вот теперь я, связанный по руками и ногам, сидел перед расшагивающим Минато на коленях, что, как мне кажется, было несколько неправильно… По крайней мере, я не помню, чтобы бабуля Цунаде или дедок Третий отчитывали меня когда-либо таким образом… Возможно, тут имели место быть нарциссические и садистские наклонности Минато, но кто знает. Команда Гая в полном составе столпилась позади, на всякий случай, поближе к двери. Хаку пока успешно прятался за их спинами, глубокомысленно разглядывая развернувшийся скандал. Просить Минато в таком состоянии приютить бедного мальчика-нукенина было бы совсем глупо.       — …пробрался за границы деревни! Проделал в защитных барьерах брешь! — все еще плевался обвинениями Хокаге.       — Эй, я не делал никаких брешей! — возмутился было я.       — Молчать! — рявкнул Минато, останавливаясь на секунду передо мной и высоко вздергивая острый нос. Его колючие льдинки в глазах впились прямо в мое лицо. Стало как-то не по себе и, позорно отвернувшись, мне пришлось замолчать.       — Сбежал из дома! Подвел команду! Самостоятельно отправился на миссию! Подслушал мой разговор с джонином другой команды! — продолжал Минато.       — Но я не… — попытался было снова вклиниться я. После такого проступка на меня и так много всего можно повесить, поэтому лишние обвинения в том, чего я не совершал, мне ни к чему. Однако Хокаге, кажется, считал иначе.       — Я сказал молчать! — взвился Хокаге, уже просто пронзая меня взглядом. — В больших ниндзя поиграть ему захотелось! — горячим угрожающим шепотом начал он, глядя на меня сверху вниз. — Ты сбежал! Из дома! Мать в истерике! Постовые в недоумении! Ты за пределами деревни! Я вполне мог бы объявить тебя нукенином и оставить на верную смерть! По какому праву ты вообще покидаешь деревню без разрешения и мешаешь ниндзя работать? Ты чуть не сорвал миссию! Тебе не найти оправданий этому!       — Э, Хокаге-сама… — робко выступил вперед Гай. — Вообще-то Наруто-кун здорово нам помог, мы бы не справились без него.       Ну наконец-то! Может, Минато смягчится?       — Да, правда, Наруто-кун нам помог! — подтвердил Ли.       — Он был полезен, — буркнул Неджи.       — Э, да… наверное, Наруто… мой брат… да, он… немножко помогал… — расщедрилась на добрые слова Цуей, когда Неджи бросил на нее неодобрительный взгляд, а Гай ткнул локтем под ребра.       Минато насупил белесые брови и раздраженно зарычал. Похоже, за последние несколько месяцев я его так достал, что скрывать свои чувства у него уже не было сил.       — Вы хотите сказать, что компетентная команда ниндзя, которая выполнила более десяти заданий C-ранга и которой я даю добро на прохождение экзамена на чунина в этом году, не смогла бы справиться с охраной старикашки? Что вам потребовалась помощь этого недоумка?       — Сам недоумок, — буркнул я. Минато имел жуткое желание оттаскать меня за ухо, но не успел.       — Совершенно верно, — признал Гай. — Миссия оказалась рангом повыше, а мы даже и не знали об этом.       — Что? — не понял Минато.       — Мостостроитель занизил ранг, чтобы меньше платить, — пробормотала Цуей. — Мы выполняли миссию ранга B.       — Именно, — улыбнулся Гай, выступая вперед. — И Наруто, как я уже говорил, очень нам помог. Без него бы мы не справились. Зря ты наговариваешь на сына, Минато, он очень способный молодой…       — Гай! — рявкнул Минато, прерывая джонина на полуслове. — Я сам решу, как мне поступать с сыном-оболтусом, понял?       Гай дернулся будто от оплеухи и отступил назад, в тень у двери. Минато удовлетворенно качнул головой, а мне очень сильно захотелось ему вмазать. Старый хрыч, блин! Кто его учит обращаться с подчиненными! Толстобровый сенсей хотел, как лучше, а Минато уже настолько погряз в своей ненависти ко мне, что срывается на всех подряд! Долой такого Хокаге, который поддерживает свой авторитет только при помощи силы и статуса.       — Теперь ты, — повернулся ко мне Минато. В его голосе слышались стальные нотки. — Даже при условии, что ты помогал - во что я абсолютно не верю! - я не могу спустить это тебе с рук.       Я со скучающим видом разглядывал паркет. Ну и как же он меня накажет? Отправит на миссию в конюшню? Неприятно, конечно, но такие наказания я в прошлой жизни уже проходил. Бабуля Цунаде порой бывала очень злопамятной.       В этот же момент дверь кабинета Хокаге приоткрылась, и в помещение проскользнули остальные приглашенные на разбирательство гости. Обито привел Сакуру и Саске, а вслед за ними в кабинет Хокаге ворвалась мама. Ворвалась и застыла на пороге, заплаканными глазами уставившись на меня. И сквозь этот взгляд я почувствовал всю ее обиду, пережитую тревогу и несчастье. Мне стало жутко стыдно, и вся моя бравада, направленная против Хокаге, сошла на нет.       — Мы не опоздали? — уточнил Обито, оценивающе взглянув на насупившегося в углу Гая и пышущего гневом Минато.       — Нет, — ухмыльнулся Хокаге. — Я как раз собирался вынести приговор.       Приговор? Он что, бредит? Мы же не на суде! Максимум, что он может мне сделать — это послать делать что-то отвратительное… так ведь?       Минато встал передо мной, и меня накрыла его громадная тень.       — Намикадзе Наруто, за предательство по отношению к «Деревне скрытого листа», за многократное нарушение законов ниндзя и за халатность в исполнении своего служебного долга я исключаю тебя из состава пятой команды под началом Учихи Обито! — на одном дыхании проговорил Хокаге.       У меня глаза на лоб полезли от такого заявления. Это вообще как? Разве у него есть право это сделать? Составы команд генинов разве можно менять без особой необходимости? Что он вообще творит? А как же экзамен на чунина?       В кабинете Хокаге противно зазвенела стерильная тишина.       — Что? — ошарашенно выдавил из себя я.       — Ты меня слышал, — ледяным тоном проговорил Минато. — Я исключаю тебя из состава пятой команды.       Его ледяные глаза ввинтились в мою макушку, рот еле заметно расползся в ухмылке, даже спина выпрямилась. Пока я, да и все вокруг, были в шоке, Минато не потрудился наклониться и сорвать повязку на синей ленте с моего лба.       — Это тебе больше не нужно.       — Сенсей, это не слишком? — тихо вклинился Обито.       — Нет, — отрезал Минато, запирая мой протектор в одном из ящиков стола.       — Но как тогда моя команда будет выполнять миссии и проходить экзамен?       — Я назначу ему замену. Разговор закончен.       — Ты не можешь этого сделать! — вздыбился я, глядя на отца исподлобья.       — Вон, — только и прошипел Хокаге. В тени от полуденного солнца за его спиной его лицо и сверкающие торжеством глаза показались мне достойными самого ужасного демона. Так сильно я не боялся даже Кураму.       Вся толпа людей высыпала из кабинета. Кто-то подошел ко мне сзади, приподнял на ноги и выволок наружу, потому что сам я, находясь в прострации, не мог адекватно воспринимать происходящее.       Оказавшись снаружи, я будто бы очнулся и поднялся с пола. Все тот же Гай вместе с Ли помогли мне избавиться от веревок на руках и ногах. Покинув одно место с гробовой тишиной, я попал в другое: все молчали. Даже Сакура, Саске или та же Цуей, которые всегда были не прочь подколоть меня или отпустить едкое замечание, не проронили ни слова.       — А это законно? — только спустя пять минут тихонько поинтересовалась Сакура.       — Вполне, — столь же тихо, но совершенно спокойно подтвердил Обито. — Наруто-куну был назначен испытательный срок, и каждый промах мог стать для него решающим.       Испытательный срок? Точно… Минато говорил что-то подобное. Якобы любое опоздание — и ты вне игры. Но я думал, что эта гадость давно закончилась… Почти два месяца прошло с выпуска из Академии. Я еще не доказал своего права на звание генина? Или он собирался всю жизнь держать меня в ежовых рукавицах? Ниндзя — не ниндзя, если он не может нарушить законы ради блага остальных. Разве нет? Разве для отца ничего не значит им же придуманное правило о командной работе? Что ж за мир такой…       — Доигрался! — дрожащим голосом вдруг выдохнула мама и, круто развернувшись, стремительно ушла.       За ней потянулись остальные. Гай насильно увел Хаку, пообещав, что отведет его ко мне домой. В конце концов перед кабинетом Хокаге остался стоять я один. Мои планы были разрушены, тренировки пошли насмарку. Больше идей, кроме как уединиться где-нибудь и забраться глубоко в подсознание, не было.       Более-менее успокоить свое сердце мне удалось только лежа на голове отца на горе Хокаге. Каждый раз при взгляде на эту скалу мне казалось, будто каменный Минато и тот, который сейчас подписывает документы у себя в кабинете — два разных человека. Каменное лицо моего отца и кумира величественно возвышалось над деревней, которую он защищал всю жизнь, когда как обозленный и раздраженный человек внизу был ни капли на него не похож. На этой горе мне казалось, что я дома, в своем мире, в те времена, когда ничего еще не было: Акацки не гонялись за мной, Орочимару не совращал Саске великой силой, и все было хорошо, когда старик Третий еще не умер и рядом с высеченным портретом отца еще не возникло лицо Пятой бабули Цунаде. Сейчас, когда жизнь и все вокруг снова повернулись ко мне задницей, я как никогда прежде хотел назад.       — Спускайся, — приглашающе зашелестел в голове голос Лиса.       Прикрыв глаза и понадеявшись, что не свалюсь отсюда, пока буду «спать», я провалился внутрь себя.       Темнота перед глазами расползлась, уступив место тусклому болотному свету, лабиринту труб и коридоров. На полу привычно была разлита какая-то прозрачная дрянь. В ее отражении я заметил, что, хоть и находился сейчас в своей взрослой форме из родного мира, повязка со лба бесследно пропала. Я попытался вернуть ее усилием воли, но не вышло. Как будто жесткая рука Минато добралась и до моего подсознания. Расстроенно махнув рукой, я привычно потопал куда-то в неизвестном направлении. В конце концов, если правильно думать, все дороги должны были привести меня к цели.       Хвостатые ждали меня, настроенные на серьезный разговор. В карты никто не играл, не перебранивался и не дурачился. Биджу сидели в своих клетках-загонах и внимательно взирали на вошедшего меня.       — Что ж, у нас большие проблемы, — с порога начал я.       — Да уж, мы видели, — пробурчал Курама.       — И слышали, — добавил Сон.       — Подлый человечишка! Да как он вообще мог так поступить? — негодовала Мататаби.       — Сам виноват, — нахмурился Курама. — Нужно было тебе мчаться на помощь тому дедку?       — Эй! — тут же возмутился я, от такой наглости даже позабыв про свою беду. — Ты же сам говорил: «Ты спас невинную жизнь! Ценный союзник!» и вообще, я помог спасти целую страну!       — Мизерную страну, — фыркнул Кьюби, раздраженно махнув хвостами. — И я не об этом. Это все, конечно, здорово, но то, что ты сбежал ради этого из деревни, мне и раньше не нравилось. Я так и знал, что это нам еще аукнется, и вот — пожалуйста! Теперь ты вообще никуда отсюда не уйдешь!       — Ох, замолчи уже! — не сдержался я. — Мне и так тошно! Я сам все прекрасно понимаю! Но даже если бы я знал о том, что все будет так, все равно бы сбежал!       — Ты неисправимый осел! — рыкнул Курама, злобно поглядывая на меня алыми глазами и прислоняясь головой к прутьям клетки, чтобы быть как можно ближе ко мне. — Может, мне сорвать печать, убить тебя к чертовой матери и самому сделать за тебя всю работу?       — Вот как? — закричал я. — И что же ты собрался делать? Снова напасть на деревню, как в старые-добрые времена?!       Курама осекся и отшатнулся, с жгучей обидой глядя на меня. Я снова обвинил его в том, чего он не совершал, и заодно наорал. Прямо как отец. Тут же захотелось извиниться, но пересилить себя я не мог, поэтому просто отвернулся от Лиса, едва ли поборов желание выскользнуть из подсознания, забиться в самый далекий уголок мира, на всех кричать и никого не слушать.       — Есть идеи, что делать дальше? — с усилием придав голосу его обыкновенное звучание, спросил я.       Биджу не то ошарашенно, не то задумчиво молчали.       — Сейчас по плану мне нужно попасть на экзамен на чунина, — решил напомнить на всякий случай я, — чтобы найти Гаару, — кивнул я Шукаку, — и получить разрешение на долгосрочные миссии за пределами деревни. Чтобы не было больше… такого, как в этот раз.       Я раздраженно дернул плечом, но сзади, со стороны Курамы, не послышалось ни звука.       — А ты не можешь сейчас попасть на этот экзамен? — уточнил Гьюки.       — Экзамен можно проходить только командами по трое, — объяснил я, складывая руки на груди. — Меня из команды исключили, так что нет.       — И ты не можешь попасть в другую команду? — нахмурился Чомей.       — Например какую? — вздохнул я, утыкаясь лицом в ладони. — Кто в здравом уме уступит мне место?       — Ммм, тогда… Создать свою команду? — неуверенно предложила Мататаби.       — Угу, конечно, но только из кого? — фыркнул я.       Воцарилась гробовая тишина. Было слышно, как где-то в коридоре протекает труба.       Курама обидчиво отвернул морду, прикрыв ее лапами и хвостами, всем своим видом говоря, что он ни при делах, и даже лезть не хочет в мои (хотя вообще-то наши общие!) проблемы.       — Чертов Лис, не до твоих капризов сейчас, — пробурчала Мататаби, но без большого энтузиазма. По неудобному шевелению биджу я понял, что все они отчасти в этом конфликте принимают сторону Курамы.       — Ладно, пойду я, пожалуй… — пробормотал я и проснулся в реальном мире ранним вечером, еще более расстроенный, чем час назад.       Что ж, кроме как домой, мне идти больше было некуда. Пока я не знал, что мне делать, надо было хотя бы поесть. За всеми этими переживаниями я ужасно проголодался.       Еще с час я попетлял по деревне, особо никуда не направляясь. Идти домой в какой-то степени было страшно. Я боялся, что мама попросту не пустит меня на порог. Однако на деревню постепенно опускался вечер — становилось прохладно, и отправиться домой все-таки пришлось.       Вопреки всем моим страхам, дверь мама открыла сразу же. Не сказав больше ни слова, она вернулась на кухню, оставив меня с понурой головой стоять на пороге, не знавшего: заходить или удавиться со стыда. Я тихонько прикрыл за собой дверь, разулся, поставил ровно сандалии и прошмыгнул вверх по лестнице в свою комнату, которую сначала даже не узнал. В помещении царила идеальная чистота, словно кто-то убирался здесь каждый день. Кто-то. Мама.       Тяжело вздохнув, я оставил вещи, сходил в душ и переоделся. Иными словами, профессионально тянул время. Пока я натягивал свежую оранжевую футболку, дверь бесцеремонно открылась, и в комнату с полным размахом своего королевского величия шагнула Цуей. Пока я недоуменно гадал, что ей тут понадобилось, сестра сложила руки на груди и оперлась о дверной косяк.       — Извинился перед мамой? — вопросительно приподнимая бровь, спросила она.       — Нет, — ответил я, расстроенно присаживаясь на кровать. — Еще нет.       Раз уж сестричка сама ко мне зашла, ей придется выслушивать мои страдания.       — Она сильно обижена, да? — невнятно пробормотал я.       — Она за тебя волновалась, — фыркнула Цуей.       — Она… меня не простит? — задал я наиболее интересующий меня вопрос.       — О боже, Хлюпик! — застонала Цуей. — У тебя как будто никогда не было матери! Пойди и сам у нее спроси!       Не задерживаясь больше ни на секунду, сестра удалилась из моей комнаты. Я собрал в кулак всю свою силу воли и спустился вниз. Мама все еще стояла у плиты, орудуя половником и лопаткой. За столом сидел обедающий чем-то Хаку. Кивнув ему, я осторожно приблизился к матери сзади. Так. Сейчас. Давай. Вдох-выдох и вперед!       — М-мам, я хотел… — неуверенно и тихо начал я.       Плечи мамы дрогнули и, не выпуская из рук половник, она обернулась ко мне. Я пошире распахнул свои голубые глаза, глядя в ее темно-синие. Почему-то все вдруг стало слишком сложно. Если бы я извинялся, глядя ей в спину, или если бы она вовсе не услышала моих жалких потуг, было бы куда проще.       Мама молчала, не то обижаясь, не то давая мне возможность выговориться.       — Я… — ком застрял в горле. — Мам, прости пожалуйста, что я сбежал… Я должен был тебя предупредить, но тогда бы ты меня не отпустила…       Мама дернулась, нахмурилась и замахнулась половником. Я испуганно отшатнулся, но в следующий же момент расслабился, потому что меня заключили в теплые материнские объятия и накрыли алыми волосами.       — Мам… — позвал я. — Ты на меня не сердишься?       — О, я очень сержусь! — откликнулась та, уже всхлипывая в мое плечо. — Я так сержусь!.. Намикадзе Наруто, я просто в бешенстве!       Она присела на корточки и, схватив меня за плечи, начала трясти.       — Как ты мог! Наруто! Никогда не сбегай из дома вот так! Ты даже не представляешь, как я за тебя волновалась!       Я хотел сказать, что больше не буду, но вряд ли мог это обещать. Кто знает, что со мной еще может случиться.       — Я должен был, — состроив бровки домиком, возразил я.       — Ох, я знаю, — снова обняла меня мама. — Ты храбро сражался. Цуей рассказала.       — Сама? — удивился я.       — Нет, — улыбнулась мама. — Я заставила.       Я представил себе, как Цуей с порога хватают за шкирку и начинают трясти в попытках выведать нужную информацию, и тоже улыбнулся. Мама хихикнула. Она наконец отпустила меня и вернулась к плите:       — Будешь кушать? Сегодня у нас рис с карри.       — Ага.       К нам подошел Хаку и отдал маме пустую тарелку.       — Все было очень вкусно. Спасибо, Кушина-сан.       — На здоровье, — улыбнулась мама.       — О, мам, — опомнился я. — Это Хаку. Он… э-э-э… потерял на миссии единственного близкого человека, и я хотел попросить Хокаге сделать его ниндзя Конохи. Он очень способный!       — Я знаю, милый, мы уже познакомились, — кивнула мама. — Попросить, конечно, можно, но лучше потом. Сейчас твой отец слишком… суров.       Брови мамы сдвинулись, и я понял, что, если вдруг отец сегодня опоздает на ужин, его ждет хорошая трепка. Ну и кто тут на самом деле был суров?       — Ясненько, — пробормотал я, с тяжестью вновь вспоминая о насущных проблемах. Что же делать с наказанием? Да и со всем другим? Зачем я поругался с Курамой? Он, конечно, та еще ворчливая бабуся, но все же он за меня волновался. Может, тоже извиниться? С Кровавой Хабонеро сработало, так кто сказал, что не подействует на Демона-Лиса?       — Я пойду отдохну немного, — неловко улыбаясь, говорил я маме, Цуей и Хаку после обеда. Каждый из них понимающе кивнул, и я тихонько прошмыгнул наверх, в свою комнату. Немного неудобно, что каждый раз, спускаясь в подсознание, я вырубаюсь, и приходится лгать про обмороки и отдых, но вряд ли с этим можно что-то поделать. Я же не могу быть в двух местах одновременно.       Я плотно притворил дверь комнаты и, завалившись поудобнее на кровать, постарался успокоиться.       — Э, привет, — дружелюбно вскинул ладонь я, входя в зал, отведенный под зоопарк. — Еще раз.       Биджу молча на меня уставились, ожидая продолжения.       — В общем, я пришел, чтобы извиниться, — я повел плечом и неловко глянул на Кураму, смотревшего поверх укутавших его хвостов. — Я не должен был говорить тебе гадостей, и все такое, я просто… мне было обидно. Прости.       Глаза Кьюби заинтересованно сверкнули, но тишину по-прежнему вспарывали лишь плеск воды и мое собственное тяжелое дыхание. Я окончательно стушевался. Чего они еще от меня хотят? Нужно еще что-то сказать?       — Хах, да не волнуйся ты так, — наконец подала голос Мататаби, и я облегченно расслабил плечи. — Нашей лисице иногда полезно наступать на хвосты, чтобы не зазнавалась.       — Эй-эй, кошка, кому тут надо придавить хвост, так это тебе, — возмутился Кьюби. — Я все еще обижен, — нехотя обратился он уже ко мне, осознав, что его молчаливый бойкот канул в лету.       — Ой, да ладно, — фыркнул Сон. — Мы видели, как у тебя чуть слезы на глаза не навернулись, когда Наруто ушел.       — Но не навернулись же! — не зная уже, как оправдываться, рыкнул Лис.       — Хватит выеживаться.       Курама скосил глаза вбок и обидчиво забурчал, но я понял, что прощен. Оказалось, извиняться не так сложно, как я думал. Не так уж и просто, конечно, но это только поначалу, потом все становится хорошо. Один из камней свалился с моих плеч, и дышать несомненно стало легче. Пока биджу продолжали беззлобно перебраниваться, я улыбнулся.       — В общем, он тоже просит прощения у тебя, Наруто, — перевел для меня Чомей фразу, звучавшую примерно как «Ненавижу вас всех».       — За что это еще? — едва не подавился такой наглостью Лис.       — За все, — было ему ответом. Курама собрался было все отрицать, но я решил перевести разговор в другое русло, куда более важное сейчас.       — Эй, ребят-ребят, хватит уже, — попросил я, удобно устраиваясь в центре комнаты, чтобы всех видеть и слышать. — Нам еще нужно разобраться, что делать.       — У тебя есть идея? — поинтересовался Гьюки.       Серьезные разговоры тут же утихомирили всех Хвостатых.       — Не у меня, — покачал головой я. — Но Мататаби предложила собрать новую команду и, наверное, это единственное, что мы можем сейчас сделать. По крайней мере, он не сможет этому помешать.       — Твой отец суров, — прокомментировал Исобу, но я промолчал. Вот уж с кем нельзя было решить все простым объяснением, так это с Минато. О нем я не хотел даже вспоминать.       — И кого же ты собрался звать в свою команду? — фыркнул Курама.       Я слегка задумался. А ведь и правда, если Минато сказал, что найдет мне замену, так оно и будет, и вернуться в команду мне не дадут, а переманить Саске и Сакуру на свою сторону — тем более, а больше звать-то особо и некого. Нужен кто-то способный, кого знаю я и кто знает меня. А еще он должен быть в Конохе, потому что для поиска сокомандников за пределами деревни у меня нет ни времени, ни возможностей. Подозреваю, следующий побег будет стоить мне если не головы, то хотя бы места жительства. Причем выселюсь я сам, от стыда.       — Как насчет Хаку? — спросил я после некоторых раздумий.       — Браво, ты сообразил всего за пять минут, — фыркнул Кьюби.       — Но он же не ниндзя Конохи, — приуныл я.       — Но будет им, — возразил Гьюки. — Что дальше?       — Нужен еще один человек. Есть идеи? Однако идей так ни у кого не оказалось, что существенно все осложняло. Двое человек в команде — это хорошо, но для полного состава нужен третий, иначе никак. После того, как остаток дня в размышлениях ни к чему не привел, я поник. Домой как раз вернулся до сих пор отсутствующий член семьи, и перспектива сидеть с ним за одним столом меня совсем не радовала. Как, впрочем, думаю, и его.       Во время ужина, казалось, мне на плечи давил сам воздух. Я решил спуститься пораньше и обговорить с мамой и Цуей то, как мы представим Хокаге беглого Хаку. В итоге ничего лучше, кроме как «прямо и в лоб», не нашлось, поэтому, как только Минато переоделся, в гостиной его ждала целая делегация защитников бездомных мальчиков. Не сказать, что Хокаге был рад появлению гостя в доме, но кричать не стал. Бросив несколько колких взглядов в ответ на наши объяснения, он присел за стол и пообещал, что как-нибудь на следующей неделе Хаку проэкзаменуют и, если все будет в порядке, дадут ранг генина, свои апартаменты, а также пристроят в какую-нибудь команду.       Я старался держать себя в руках в обществе теперь-просто-отца, но на этих его словах меня перекосило, и Минато, с задумчивым видом жующий овощи, дернул уголком рта.       В общем-то, после этого моя жизнь потянулась чертовски медленно. На следующий день я проснулся рано, соскочил с постели, глубоко вздохнул и приготовился было к новым свершениям, как вдруг вспомнил, что теперь я генин в отставке. Сам по себе. Нахмурившись, я открыл окно и посмотрел на деревню внизу. Маленькие смешные домишки и снующие между ними еще более мелкие человечки создавали занятный тандем, а по крышам носились смазанные тени. Не сдамся ни за что! Минато еще узнает, кто я и что могу! Он не единственный, кто имеет власть в деревне. Обойду его, соберу свою команду и хорошенько посмеюсь над его офигевшей рожей! Так-то!       Собравшись и позавтракав, мы с Хаку от нечего делать пошли на тренировку вместе с Цуей. Мы с сестрой шли через деревню и показывали Хаку, что и где находится. Тот кивал и старался запомнить побольше о месте, где ему теперь предстоит жить. За все то время, пока мы добирались домой из страны Волн, он успел понемногу оправиться от смерти Забузы и наладить отношения со всеми членами команды Гая. Хаку познавал мир и новых людей, частенько ошибаясь и делая что-то странное, но никто его не винил и не упрекал, как я того боялся. Всем было весело.       Со времени нашего отбытия из страны Волн Хаку больше не заикался о том, что хочет быть моим оружием, но я замечал, что невзначай он всегда держался близ меня, и, хоть я и чувствовал себя от этого странно, было приятно. Пожалуй, Хаку в этом мире был одним из первых, кто полностью меня признал. Как и команда Гая, которая, кажется, была бы не против выполнить еще несколько совместных миссий. Разумеется, если бы в один день меня восстановили в должности.       Размышляя обо всем этом на подходе к двенадцатому полигону, я понимал, что в роль моего сокомандника Хаку вживется замечательно, и, обернувшись на Цуей, я с сожалением думал о том, что если бы сестра не была уже в команде Гая и если бы не считала меня дохлым слабачком и затворником, она бы тоже хорошо вписалась к нам третьей. Огонь, ветер и лед — неплохая комбинация.       Гай искренне сожалел о том, что вчера ему не удалось выгородить меня перед Хокаге, но я легко его успокоил и, сказав, что наоборот, из-за меня на него ни за что наорал Минато, заверил, что все в порядке.       Каким бы клоуном ни был Гай, он хмурился, очевидно, глубоко сочувствуя мне, но видел немую решимость в глазах, поэтому молчал, и я это ценил. Как ценил я и тихую ментальную поддержку Неджи, и слезы в три ручья, льющиеся из глаз Ли, готового в любое мгновение отправляться выгораживать меня перед начальством.       Впрочем, все это не отменяло моих проблем. Раз я собирался любыми путями попасть на экзамен, необходимо было тренироваться. Я тренировался физически вместе с командой Гая, где, будучи много раз бит, однажды умудрился уложить на лопатки Ли. Думаю, в тот раз Толстобровик просто отвлекся, так как в следующем поединке он моментально победил, но это не отменяет моих заслуг, хе-хе. Хаку учил меня владению стихией ветра, что, вкупе с моими знаниями из родного мира, приносило большие результаты. Правда, спустя пару дней Хаку пришлось меня оставить, поскольку проживание в Конохе и профессия ниндзя требовали от него убийства нескольких сотен нервных клеток и уймы времени, пущенного на оформление орды соответствующих бумажек.       Я не расстраивался и продолжал тренироваться. Отныне у меня появилось время на тренировки контроля чакры, которые я все еще предпочитал проводить в одиночестве. Оказалось, что Джирайя умотал из деревни во время моего отсутствия, успев лишь немного успокоить маму, так что путь на жабью гору был для меня теперь заказан. По крайней мере, пока не научусь призывать жаб, что мне до сих пор не удавалось: как бы я ни пыхтел, головастики, появляющиеся из дыма, никак не хотели обзаводиться даже задними лапами. Это удручало, однако, кроме тренировок, я был занят еще кое-чем. Пока Хаку не дали ранг генина и не пристроили куда подальше, мне необходимо было найти третьего и уговорить его бросить все, чтобы поучаствовать в нашей авантюре. От размышлений на эту тему у меня лопалась голова. Я вообще не представлял себе, что делать и кого звать. Все люди, которых я знал, были либо мелкими, либо старыми, либо состояли в других командах. Именно последнюю категорию людей мне и оставалось терроризировать. Ну, а вдруг кто-то из них захочет променять свою команду на меня и Хаку? Звучит еще бредовее, чем я думал, но вариантов больше не было, так что я собрался с духом и попытал удачу.       Пораскинув мозгами, Саске и Сакуру я сразу решил обойти стороной. Во-первых, не хотелось унижаться. Эти двое меня заклюют еще на корню, припомнят все грешки, так еще и Обито могут рассказать, а тот, в свою очередь, передаст все Хокаге. Вот такого мне точно не надо. Конечно, заполучить в команду хорошего медика или натренированного Учиху было бы неплохо, но я четко понимал, что, где Саске, там и Сакура. Откажется он — не пойдет и она, примкнет к нам — и Сакура попросится тоже, а место у меня только одно.       Так что первым делом, ратуя за понимание друзей из Академии, я наведался к команде Куренай, которая проводила тренировки на двадцать третьем полигоне. Я пришел довольно поздно и поэтому сперва хотел было понаблюдать за всем из-за кустов, чтобы не мешаться, но Акамару моментально меня учуял, так что пришлось покинуть свое убежище. Опасливо и смущенно поглядывая на Куренай, которая была бы явно недовольна моим намерением развалить ее команду, я вкратце рассказал ребятам, что со мной случилось и что я от них хотел бы, закончив свою агитационную речь туповатым «Ну что, кто со мной?».       — Ну, друг, — с насмешкой в голосе протянул Киба. — Тебе, конечно, не позавидуешь, но вряд ли тебе удастся провернуть такой трюк.       — Верно, — кивнул Шино. — Не согласится никто на план твой, ибо рискованно за три недели до экзамена команду менять.       Осознавая, что они правы, я раздраженно дернул бровью и повернулся к Хинате, которая до сих пор ничего не сказала. Перебирая пальцы одной ладони в другой, она мялась с ответом, боясь поднимать глаза.       Меня вдруг обуял интерес. Я думаю, Хината из моей прошлой жизни согласилась бы. Или же... нет? Она всегда была предана друзьям, но и мне старалась помочь. Так что бы она выбрала в этой ситуации? Не могу точно сказать. Кажется, я ее совсем не знал. Теперь же, глядя на то, как девушка передо мной мечется, не зная, видимо, как бы помягче сообщить мне свое решение, я жалел о том, что не замечал отзывчивость Хинаты, редко когда проявлял заинтересованность в ответ и никогда как следует ее не благодарил. А ведь один раз она даже спасла мне жизнь.       — Хината? — наконец не выдержал я.       — П-прости, Наруто-кун, — выдохнула она, заламывая руки. Ей явно было неприятно мне отказывать. — Но я согласна с ребятами…       — Ну что ж, — буркнул я, оправившись от полного разгрома. — Все равно спасибо. Поищу кого-нибудь еще.       — Наруто-кун… — хотела было высказаться Куренай.       — И я хотел бы попросить вас никому обо всем этом не рассказывать, — перебил ее я. — Особенно Хокаге. Идет?       — Как скажешь, — Киба пожал плечами и сочувствующе, надавливая немного больше, чем нужно, потрепал меня по плечу. — Удачи.       Разговор был на этом закончен. Паника захлестнула меня с новой силой. До экзамена осталось всего несколько недель, и чтобы на нем преуспеть, собрать команду было мало, а я не мог справиться даже с этим. Раз уж отказалась даже Хината, вряд ли кто-то вообще согласится.       Особо ни на что не надеясь, я в тот же день заявился на тренировку команды Асумы и также был троекратно отвергнут. Шикамару, лениво развалившийся на большом прогретом камне, посоветовал сдаться и не суетиться, а лучше - попросить у Хокаге прощения, но это предложение я пресек на корню. Не в моем стиле просить прощения за то, что уже сделано, тем более, если мои действия были во благо, и, более того, то самое благо принесли!       Изрядно искупавшись в зловонных волнах моря неудачи, я, побитый и обессилевший, таки причалил к порту Ичираку Рамена. Попросив у старика Теучи самую большую порцию, которая вообще только могла быть, я собирался утопить свое разочарование в свином бульоне. Отгородившись тяжелыми думами от всего мира, я устало положил голову на сложенные на стойке руки. Я решительно не знал, что делать.       До экзамена на чунина оставалось уже менее трех недель, и если я не найду кого-то прямо сейчас, на нем можно будет ставить крест. У Хаку завтра экзамен на генина, и если он его пройдет — а я в этом не сомневался — то его на следующий день, если не сразу же и прямо на месте, определят в команду, и тогда точно наступит крах. А ведь нужно было еще оформить бумаги, аккуратно проскочив мимо Хокаге, чтобы он(как любит это делать) не растоптал нашу затею на корню. Потом нужно было собраться вместе, потренироваться и определить нашу командную манеру сражения, потому как соревноваться на экзамене предстояло с более чем серьезными противниками. Еще нас не пропустят на экзамен без необходимого минимума выполненных миссий, на которые тоже необходимо время и нужна была рекомендация наставника, и… ох черт! — наставник! Как я мог об этом забыть? Никто не выдаст кучке генинов ни одного задания без наставника!       И тут я понял, что облажался по-крупному. Фактически я забыл о самом главном. Если третьего участника команды был хотя бы мизерный шанс найти, то свободного ниндзя, который имел бы достаточно высокий ранг, чтобы быть наставником и который хотел бы им стать, отыскать было просто нереально. Спрашивается, о чем я вообще думал?       — Не понял. Ты что, собрался сдаться? — разнесся в моем мозгу голос Курамы. Лис, как обычно, читал мои мысли.       — Конечно нет, — раздраженно фыркнул в ответ я. — Но давай признаем, что это просто нереально, как бы мне ни хотелось. Пора прикрывать лавочку.       Лис промолчал, то ли обескураженный моей капитуляцией, то ли набирающий в грудь побольше воздуха для гневной тирады.       — Может, мы придумаем что-то еще? — с надеждой высказал я.       — Например? — зазвучал в голове голос Гьюки.       — Блин, я не знаю. Может, реально стоит пойти и извиниться перед отцом?       — Не думаю, что это… — начал Курама.       — Ваш рамен, — раздалось вдруг над ухом.       Я обреченно вздохнул, выныривая из размышлений и благодарно кивнул Аяме, поставившей передо мной огромную тарелку с вкусно пахнущим горячим бульоном и длинной лапшой, которая, казалось, совсем не задерживалась в моем бездонном желудке, позволяя есть, пока деньги не закончатся.       Сегодня же я без энтузиазма разломил палочки и, особо не торопясь, уткнулся в тарелку, задумчиво вырисовывая круги вокруг вареного яйца. Аппетита не было. Я был отколот от реального мира, но в голове продолжала зиять пустота.       — Трудный день? — заботливо поинтересовались сверху.       — Не, — лениво ответил я, все-таки принимаясь за еду.       — Тогда неделя, — хмыкнули оттуда же.       Я едва не подавился яйцом от этих слов. А когда прокашлялся, слабо улыбнулся. Кажется, меня видели насквозь.       — Не переживай, все будет путем, — прилетело оттуда же.       — Хах, не думаю, но спасибо…       Я наконец-таки поднял голову на помощницу старика Теучи, которая в такой забавной манере пыталась меня ободрить, и вдруг осекся. Передо мной, вальяжно облокотившись о стойку, в белой фирменной рубашке стояла вовсе не Аяме.       — А… — опешил я. — Тен-Тен?       Она рассмеялась, забавно жмурясь и потряхивая короткой челкой, и хотела что-то сказать, как вдруг из подсобки глухо послышался голос Теучи, требующего «Тенни» к себе.       — Уже иду! — отрапортовала она, приподнимаясь. — Рада была встретиться, Намикадзе. Не грусти так, еще увидимся.       — Эй, подожди! — тут же опомнился я и даже вскочил со своего места. — Что ты здесь делаешь?       Тен-Тен обернулась и, недоуменно глядя на меня, пожала плечами.       — Подрабатываю.       Тен-Тен убежала на зов начальства, а я, будто громом пораженный, так и остался стоять. Кажется, впервые в жизни я поверил в ту штуку, о которой твердил все время Неджи. Ведь Тен-Тен была ниндзя без команды. Возможно ли, что меня к ней привела судьба? Или удача вкупе с зверским аппетитом.       — Но она же завалила экзамен, — вспомнила Мататаби. — Она не генин. И слабовата как-то.       — Нет, — маниакально улыбнулся я самому себе. — Она подойдет.       Рамен в моей тарелке остыл, а Тен-Тен так и не появилась. Я заскучал. Обслуживающий редких клиентов Теучи объяснил, что подкинул Тенни работенку на складе, и, хитро поглядывая на меня, добавил, что это надолго. Мне оставалось только расстроенно пожать плечами и, в экстренном порядке доев, расплатиться. Но сдаваться я так просто не собирался. Либо Тен-Тен примкнет к нам, либо придется нацепить ангельский нимб и отправляться танцевать перед Дьяволом-Минато.       Откинув шторку, я вышел из Ичираку и, особо никуда не торопясь, пристроился на скамейке напротив. Хорошо хоть день сегодня выдался теплый, над головой ярко светило солнце и проплывали редкие облака. День уже клонился к вечеру, однако, как я мог припомнить, старик Теучи имел привычку закрываться почти что ночью, посему ждать пришлось долго, нудно и скучно. Пытаясь развлечь себя, я глазел на прохожих и тренировал на них свою стихию ветра, спихивая с голов шляпы и раздувая юбки. Озабоченные какими-то своими важными делами люди забавно охали и, спохватываясь, бурчали на погоду, хотя вообще-то сегодня было совсем безветренно.       Когда звезды и луна засияли на небосводе, а на Коноху опустилось теплое дрожащее марево, я, уже почти засыпая, услышал, как загремел тяжелый стальной замок, на который параноик-Теучи закрывал свое заведение. Встрепенувшись, я аккуратно, чтобы не спалиться перед дедом, перемахнул через скамейку и, притаившись, наблюдал за тем, как Теучи и Тен-Тен прощались, в маленькие щелочки между досками в спинке скамейки.       Теучи, спрятав ключи в карман белых брюк, повернулся к Тен-Тен и, улыбаясь и что-то говоря, похлопал ее по плечу. Девушка что-то сказала в ответ, рассмеялась, и они разошлись в разные стороны. Дождавшись, пока хозяин лапшичной завернет за ближайший угол, я выскользнул из своего укрытия и метнулся к перекрестку, за которым скрылась Тен-Тен, однако не успел я на всех парах повернуть в нужную сторону, как наткнулся на помощницу Теучи, стоявшую ко мне лицом, прямо за углом. Вскрикнув, я судорожно взмахнул руками, балансируя, чтобы не врезаться в нее.       — Привет еще раз, — беззаботно сказала Тен-Тен, складывая руки на груди. — Ты что-то хотел?       — Э, я? — на автомате начал отпираться я. — А, ну да, я хотел поговорить. Давно тебя не видел, и вот…       — Да ладно тебе, Намикадзе, — беззлобно осадила меня девушка. — Мы в Академии почти не общались. Ни за что не поверю, что ты следил за мной только чтобы узнать, как у меня дела.       — Я? — продолжал строить удивление я. — Следил? Когда?       — Твоя оранжевая футболка была видна даже за скамейкой, — насмешливо хмыкнула Тен-Тен. В ее глазах я видел довольство. Она будто спрашивала: «Что, думал, я ни на что не годна? А вот обломись». Впрочем, она все еще ни капли не злилась. — Так что да, следил.       — Ну… а почему бы и нет? — нахально заявил я. — Почему я не могу узнать, как у тебя дела?       Тен-Тен закатила глаза, жестом предложив продолжить путь.       — Что тебе рассказать? — задумчиво пробормотала она, видимо, погружаясь в невеселые воспоминания. — Я провалила экзамен, отказалась от третьей попытки и бросила Академию. Видимо, судьба не хочет, чтобы я становилась шиноби…       — Что за глупости? — не удержался я. — Только ты решаешь, кем тебе быть.       Тен-Тен покосилась на меня укоризненно, и я смущенно запустил руку в волосы:       — Прости, — пробормотал я. — Продолжай.       — Ну, — повела глазами Тен-Тен. — Что еще рассказывать? Как я и говорила тебе на экзамене, в Ичираку требовалась помощница повара, так что я пошла к Теучи-сану, и меня взяли. Работаю по два дня с Аяме, дочкой Теучи-сана, — я понимающе кивнул. — Работа несложная, Теучи-сан оказался очень забавным, работать с ним весело, да и платит хорошо. В принципе, я довольна… А у тебя как дела?       — И что, работать в Ичираку — предел твоих мечтаний? — проигнорировав последний вопрос, довольно грубо спросил я.       — Ну почему предел… — немного замявшись, ответила Тен-Тен. — Конечно, работа шиноби — это здорово, но раз не получилось — значит не получилось.       — Но ты же не использовала третью попытку, — не отставал я. — У тебя еще есть шанс!       Тен-Тен раздраженно нахмурилась и ненадолго замолчала, видимо, что-то для себя решая или подбирая необходимые слова.       — Послушай, — пробормотала она наконец. — Я сдавала этот экзамен дважды, и все бестолку, причем во второй раз все вышло даже хуже, чем в первый. Даже если у меня каким-то образом получится сдать в третий раз, разве буду я после этого хорошим ниндзя? Ниндзя, который дважды провалил экзамен, вообще сможет кого-то защитить?       Я немного опешил. Никогда не думал об этом в таком ключе. А ведь по истории этого мира я тоже прошел экзамен с последней попытки. Мое молчание Тен-Тен поняла по-своему.       — Вот и я думаю, что нет, — вздохнула она и непроизвольно ускорила шаг.       — Эй-эй, погоди! — очнулся я, догоняя ее. — Но я ведь тоже сдал с последней попытки и — посмотри! — у меня все в порядке! Недавно мы с командой Гая ходили на миссию в страну Волн и впятером защитили ее от злобного монополиста!       — Впятером? С командой Гая? — нахмурившись, обернулась ко мне Тен-Тен. — Из твоей команды был только ты? Хокаге тебе разрешил?       Я и мой длинный язык.       — Н-нет, — замялся я. — Но не это главное! Я к тому, что даже такой безнадежный шиноби, как я, смог внести свою лепту в общее дело, понимаешь?       — Понимаю, — вздохнула Тен-Тен. — Но не хочу больше во все это лезть… - она немного помолчала, что-то обдумывая. - И тебя не наказали за самоволку?       — Нет, — мгновенно соврал я, не моргнув глазом.       — Совсем?       — Совсем.       — А должны были хотя бы выговор сделать, — прищурилась Тен-Тен. — Возможно, потому что ты сын Хокаге…       Я лишь, смущенно улыбаясь, пожал плечами.       — Вот видишь, ты уже знаешь законы шиноби лучше меня, — повернул я разговор снова в нужное мне русло. — Если есть шанс, им всегда надо пользоваться. Завтра утром на пятидесятом полигоне будет проводиться дополнительный экзамен. Приходи. П-пожалуйста!       — Чего ты хочешь? — сощурив глаза, спросила Тен-Тен после некоторого промедления.       — Чтобы мой друг был счастлив, — широко улыбнулся я, тем не менее поглядывая за ее реакцией. — Чтобы твоя мечта исполнилась.       Тен-Тен все еще смотрела на меня очень подозрительно. Покрепче перехватив лямку сумки, свисавшей у нее с плеча, она вздохнула.       — Завтра у меня выходной в Ичираку… — прикинула она. — Хорошо, я подумаю, — и, прежде, чем я успел что-либо сказать, добавила. — Пока, Наруто.       — Пока, — с некоторой неловкостью пробормотал я, наблюдая за тем, как Тен-Тен скрылась в тени дома. — Ты мой единственный шанс…       На следующий день я отправился на пятидесятый полигон вместе с Хаку. Во-первых, потому что Хаку нервничал, хоть и старался это скрыть, ну, а во-вторых, потому что мне все еще нечем было заняться. Ну и еще… я надеялся, что Тен-Тен все-таки придет. Однако, когда мы заявились на экзамен, там уже собрались все проверяющие и экзаменуемые, и Тен-Тен среди них не было.       — Черт, — непроизвольно вырвалось у меня от осознания, что мой план провалился. И что теперь делать? Может, взять Хаку в охапку и свинтить? Я не могу и его тоже потерять, тогда вообще без шансов останусь.       Как оказалось, в этот раз экзамен для каждого был индивидуален, и каждый участник проходил его по отдельности. Мы с Хаку послушали приветственную речь учителей Академии, зарегистрировали Хаку на участие и посмотрели на то, как экзамен вообще проходит, на примере первого участника.       Сам экзамен был резервный, что-то вроде второго потока. Сюда допускались ученики Академии, хорошо проявившие себя на письменном экзамене, но провалившиеся в спаррингах. Видимо, зря я тогда гнал бочку на устроителей, похоже, они таки озаботились о том, чтобы те, кому просто не повезло с оппонентом, смогли пересдать. Всего на пересдачу выдавалось две попытки, независимо от того, будешь ли ты пробовать пробиться в следующем году в первом потоке или же попытаешь удачу во втором. Хорошо поразмыслив, я решил, что лучше, наверное, попробовать сдать через год, подтянув все свои хвосты, а если не получиться во второй раз — третий раз уже идти в резерв. С другой стороны, может быть, кто-то просто не хотел терять целый год, и даже больше, ведь сформированные сейчас команды с трудом, но еще успеют попасть на экзамен на чунина, а решившие пересдать через год — само собой, уже нет… Интересно, Наруто из этого мира как поступил? Ведь он до меня уже дважды пытался сдать экзамен. Во второй раз пошел вторым потоком? Или, если он сдавал экзамены через год, выходит, он пошел в Академию на год раньше?..       Испытания в связи с тем, что это была именно пересдача, тоже слегка отличались. Хотя пожалуй только первое. Так как в пересдаче теста по истории надобности не было, ведь все пришедшие хорошо себя на нем показали (кроме Хаку, которому разрешение на прохождение экзамена-пересдачи выдал сам Хокаге), пересдача начиналась сразу же со второго испытания. Первым на очереди был приземистый темноволосый парень, которого я не знал. Его пригласили на площадку, специально очищенную от травы, на которой был начерчен все тот же злосчастный белый круг, но сражаться приходилось уже не с бывшими одноклассниками, а с преподавателями Академии. По темноволосому парню можно было сказать, что он сильно трусил сражаться против идеально лысого чунина, но, как я понял, все было не так страшно. Чунин заметно сдерживался, нападая не во всю силу, да и сражаться приходилось не до победы. Нет, конечно, если тебя вытеснили за пределы круга, то ты автоматом выбываешь, но и ничьим избиением испытание не заканчивалось. Обычно чунин просто в какой-то момент давал отмашку, оповещая о конце испытания и, если за пределы круга экзаменующийся не выходил, его допускали к третьему этапу, который вообще был идентичен настоящему.       Чуть поодаль от спарринговой площадки расположилась группа учителей Академии, которая специально(видимо, для того, чтобы выглядеть солиднее) притащила сюда из Академии… стол. Учителя сидели за ним, предлагали экзаменуемому выбрать одну из техник, которые были написаны на перевернутых бумажках и в абсолютной случайном порядке разложены на столе. Учителя внимательно глазели на то, как участник исполняет технику, делали у себя на листах какие-то пометки и буквально через пару минут объявляли, прошел экзаменуемый или нет. Все происходило быстро, и я даже позавидовал тому, что не приходилось волноваться и ждать, пока экзаменаторы все проверят, составят список и спустя несколько дней пришлют тебе на дом уведомление.       Посмотрев, как прошло еще несколько экзаменов, толпа участников, которая оказалась довольно внушительной, начала рассасываться. Экзамен обещал быть долгим, да и к тому же где-то посередине предстоял небольшой перерыв. Узнав, что очередь Хаку проходить экзамен наступит уже в самом конце, после перерыва, мы с ним нашли на полигоне одинокое дерево и устроились у его подножия, укрывшись от жаркого солнца.       Времени еще было много, так что мы с Хаку, от волнений будучи не в силах задремать, обсуждали участников, а я в своей голове еще и прикидывал, можно ли обратиться за помощью к кому-то из этих незнакомцев. Вряд ли это будет хорошей идеей, в конце-концов о них я ничего не знаю. Ни стиля боя, ни козырей в рукавах, ни характеров. Хорошая команда вряд ли получится. Скорее мы будем совершать ошибку за ошибкой, не зная, чего вообще можно ожидать от сокомандников. Я так сильно погрузился в тяжелые мысли, уже который раз за эти дни, что не заметил, как выпал из реальности, и Хаку, поначалу что-то говоривший, тактично замолчал, видимо, не дождавшись ответа. Я бы, наверное, и его выход пропустил, если б над ухом не прозвучало звонкое «Привет».       Вздрогнув от неожиданности, я вскинул голову и непроизвольно заулыбался. Мир передо мной снова заиграл яркими красками.       — Ты пришла! — радостно поприветствовал я Тен-Тен, в полной боевой экипировке, усаживающуюся рядом с нами под деревом.       — Ага, — кивнула она. — Подумала, что ты прав. Нужно пользоваться любой возможностью… А ты здесь откуда? Ты же уже генин.       — Пришел поддержать вот его, — улыбнулся я, указывая на своего компаньона.       Хаку посмотрел на меня недоуменно:       — Я бы справился и сам, Наруто-сан. Я думал, мы здесь, чтобы…       Мне пришлось с силой хлопнуть Хаку по плечу, изображая поддержку, чтобы он не рассказал пока Тен-Тен больше, чем ей нужно было знать. Да и, в конце концов, где-то тут ошивался Минато, и если он нас подслушает, будет очень плохо.       — На самом деле он очень сильно переживает, — хмыкнул я. — Кстати, знакомься, это Хаку. Хаку, это Тен-Тен.       — Очень приятно, — почти не изменившись в лице, кивнул Хаку.       — И мне, — улыбнулась девушка. — Так это ты сдаешь экзамен. И как, готов ко всему? Я, кстати, только что пришла. И, кажется, моя очередь сразу за тобой.       Хаку снова кивнул. Воцарилось неловкое молчание.       — Так… — смущенно улыбаясь, пробормотала Тен-Тен. — Вы не против, если я составлю вам компанию? А то ждать еще долго, а делать тут совершенно нечего.       — Конечно, — незамедлительно кивнул я. — Мы совсем не против, да, Хаку?       — Верно, — все также не понимая, чего от него хотят, пробормотал тот.       Я еле заметно закатил глаза, вновь облокачиваясь на широкий ствол дерева, под которым мы сидели. Хаку не изменить.       — Не обращай внимания, — прошептал я Тен-Тен. — У него стихия льда, так что и эмоции… тоже немного отморожены.       — Стихия льда? - заинтересовалась Тен-Тен.       - Да, - пробурчал я. - Он делает из льда иглы и пуляется ими в людей...       - Иглы? - перебила меня собеседница, и, совершенно потеряв ко мне всякий интерес, тут же с горящими глазами принялась донимать Хаку. Я ошарашенно смотрел на то, как Хаку, чувствуя себя максимально неловко, пытался отвечать на все задаваемые ему вопросы. Ну да, клан Такахаши и холодное оружие. Как могло быть по-другому?       Тихонько фыркнув, я рассмеялся и расслабился. Отлично. Кажется, они подружились.       Время, проведенное за разговорами типа «Ой, а как ты вообще это делаешь?», «А контролировать угол падения и силу броска иглы очень сложно?», а также «Ой, а ледяные иглы очень острые?» (на что я, фыркнув, незамедлительно заверил, что острые, опасливо потирая плечо), пролетело незаметно. Постепенно народу на полигоне становилось все меньше, подходила очередь Хаку проходить экзамен, а за ним и Тен-Тен, поэтому мы переместились ближе к площадке, где все происходило.       — Так, — давал я последние наставления Хаку. — Все помнишь? Как делается замена помнишь? А превращение? А клонирование?       Получив на каждый вопрос по кивку, я сам кивнул и, напоследок хлопнув Хаку по спине, поторопил его занять свою позицию в белом круге.       — Ты говорил, он из Скрытого Тумана? А кто учил его нашим техникам? — складывая руки на груди и принимаясь внимательно наблюдать за тем, как проходит испытание ее нового друга, спросила Тен-Тен.       — Я и команда Гая, — пояснил я, также не отрывая от Хаку глаз. — Ты не поверишь, но он настоящий гений! Освоил все за неделю!       Из груди Тен-Тен вырвался невнятный звук, напоминающий удивленное «Ха», и она кинула на Хаку еще более восхищенный взгляд. Учитывая, что в Академии нас этим трем техникам учили целых три года, думаю, ее удивление более чем оправдано.       — Но, тем не менее, он все равно очень волнуется, — сказал я.       Хаку стоял внутри круга, ожидая, пока учителя Академии проверят все его бумаги и разрешения. Я приготовился наблюдать за его поединком с лысым чунином, как вдруг кто-то сильно сдавил мое плечо:       — А ты что здесь делаешь? — прошипел мне в самое ухо подкравшийся сзади Минато.       Тен-Тен вскрикнула от неожиданности, и Минато ободряюще ей улыбнулся. У меня же сердце ушло в пятки. Сразу метнулась мысль, что Хокаге знает все о моих планах, но потом я попытался насильно себя успокоить. Пока Минато отвлекался на Тен-Тен, я тихонько сглотнул, сделал прерывистый вдох и, вырвав свое плечо, повернулся, одновременно цепляя на лицо нахальную улыбку.       — А что, — фыркнул я. — Мне уже друзей своих поддержать нельзя?       Для наглядности я даже приобнял ничего не понимающую Тен-Тен за плечи. Минато, как обычно, обжег меня своими льдинками в глазах и, взмахнув плащом, молча исчез в желтой вспышке.       Я судорожно огляделся по сторонам и, не найдя Хокаге поблизости, отпустил Тен-Тен.       — Прости, — на выдохе буркнул я, стараясь расслабиться.       — Так… — все еще ошарашенно, спустя некоторое время невпопад спросила Тен-Тен. — Твой отец не очень-то тебя любит?       Я раздосадованно потер шею, признавшись:       — Да, просто ненавидит. При каждом удобном случае делает гадости.       Тен-Тен смотрела на меня очень пристально, выискивая что-то в позе, лице и в глазах, сопоставляя в голове какие-то свои мысли. Снова воцарилось недолгое молчание.       — Тогда как получилось так, что он никак не наказал тебя за самовольный уход на ту миссию? — наконец спросила она.       Блин! Она все еще об этом помнит?       Я не нашелся, что ответить, и понял, что крупно облажался. Разглядывая мои нервно забегавшие глаза, Тен-Тен продолжала вскрывать меня, как консервную банку:       — Он наказал, так ведь? — догадалась она. — Но как? Что такого он тебе сделал, что ты пришел ко мне и заставил проходить экзамен?       — Слушай, давай не сейчас, — окончательно расстроившись, пробормотал я, кивая на площадку с белым кругом, где лысый чунин уже готов был дать отмашку к началу испытания. — Просто пройди экзамен. Прежде всего, это выгодно для тебя, а не для меня.       — Хорошо, — пробормотала спустя некоторое время Тен-Тен, но ее голос был уже на несколько тонов холоднее. Мы принялись внимательно наблюдать за Хаку и не произнесли больше ни слова. Я понял, что даже непреднамеренно Минато сумел таки спутать мои планы. Тен-Тен больше не доверяла мне так, как раньше.       — Что ж, думаю, это надо отметить, — высказал свою мысль я, когда мы втроем стремительно шли подальше от полигона, который сегодня забрал у нас столько нервов. Однако пока что все складывалось довольно хорошо.       Тен-Тен и Хаку озадаченно вертели в руках новенькие синие повязки, раздумывая, куда бы их прицепить. В итоге Хаку остановился на том, чтобы, как и раньше, носить отличительный знак деревни на лбу, а Тен-Тен, посмотрев на него и улыбнувшись, сделала то же самое.       — Нет, — решительно возразила она в ответ на мое предложение. — Сначала я хочу выслушать твою историю и понять, что происходит.       Я вздохнул, нахмурившись. Ну вот, начинаются проблемы. Честно говоря, я оттягивал момент с объяснением как только мог. Неделю назад мне боязно было говорить о своем плане преданному Хаку, а уж что скажет своенравная Тен-Тен, я совершенно себе не представлял. От осознания того, что сейчас она легко может отказаться, и тогда весь мой план пойдет псу под хвост, дрожали коленки. Несмотря на все то, что я сделал ради этой затеи, оставалось больше шансов на отрицательный исход, нежели на благоприятный.       — Обещай, что, даже если не согласишься, не расскажешь никому, — обреченно опуская голову, попросил я. — Хотя правда в том, что если ты не согласишься, у нас не останется и шанса…       — Я обещаю, — складывая руки на груди, сказала Тен-Тен. — Говори уже.       — Хорошо…       За то время, пока я объяснял Тен-Тен подробности потери своей работы, а также план по ее возвращению, ее лицо несколько раз меняло свое выражение. Сначала это было нетерпеливое любопытство, потом глубокое удивление, в конце-концов сменившееся абсолютной серьезностью.       — В теории это может сработать, — вынесла свой вердикт она. — Но тут просто необходим наставник… а еще вагон удачи. И времени.       Я кивнул:       — Знаю, будет сложно, но можно же попробовать, пока вас не определили в другие команды. Что скажешь?       Видимо, я выглядел настолько жалко, и в моих глазах сквозила такая безнадега, что Тен-Тен, глубоко и напряженно вздохнув, дала согласие:       — Это ты заставил меня пойти на экзамен, и благодаря тебе я теперь генин, так что да, я согласна. Услуга за услугу. Ты привел меня на экзамен на генина, а я помогу тебе пробраться на экзамен на чунина. — Она задумчиво приложила палец к подбородку. — Только ответь мне на один вопрос: зачем тебе так срочно нужно на него попасть? Почему бы не подождать до следующего раза? Уверена, пройдет немного времени, и тебя все равно восстановят в звании.       Я, уже было готовый рассыпаться в благодарностях и отвешивать поклоны, вдруг осекся. Не могу же я сказать, что все это из-за Саске. И Орочимару. И из-за биджу. И вообще, это мой глобальный план по спасению вселенной. Не, слишком долго буду рассказывать. А расскажу — Тен-Тен поймет, что я шизофреник, и откажется. Нет, надо придумать что-то другое…       — Хочу доказать отцу, что я не абы кто, — внезапно слетело с моих губ и я улыбнулся, внезапно осознав, насколько эта причина была правдивой. — И чем скорее, тем лучше.       — Заметано! — улыбнулась Тен-Тен, приняв эти мои слова за чистую монету. — Так… мы пойдем праздновать?       — Оу, — спохватился я. — Конечно! Куда бы вы хотели? Раз уж вся эта авантюра была из-за меня, я угощаю.       — Ну уж нет, — ухмыльнулась Тен-Тен. — Угощать будешь, когда мы пройдем экзамен на чунина, а пока что в выгоде остались только мы. Но нам надо обсудить все подробности нашего «дела», — она очертила в воздухе кавычки. — И, желательно, в каком-нибудь тихом месте. Есть идеи на этот счет?       Я пожал плечами, на ум приходил лишь Ичираку, но Тен-Тен и Теучи...       — Знаете, я бы отправился домой, — внезапно подал голос Хаку.       Когда мы втроем разом завалились ко мне домой, у порога нас встретила Цуей. Видимо, у моей сестры сегодня было не очень хорошее настроение, потому как, едва завидев Тен-Тен, она скривила рожу и, пробурчав, что довольно уже в дом отщепенцев водить, гордо удалилась.       — Эй! В чем твоя проблема? — незамедлительно захотела разобраться и так плохо себя контролирующая в присутствии Цуей Тен-Тен, но я придержал вспылившую девушку за рукав, объяснив ей, что Цуей всегда такая, поэтому не стоит даже обращать внимания.       — Пигалица блондинистая, — фыркнула Тен-Тен.       — Эй, я тоже блондин вообще-то, — попытался я разбавить атмосферу невинной шуткой, но словив на себе возмущенный взгляд Тен-Тен, прекратил.       — Мама! — громко позвал я, проходя в дом. — У нас гости.       Копна красных волос высунулась из-за косяка кухни с лопаточкой наперевес:       — Оу, еще гости?       — А ты против? — немного смущенно пробормотал я. Как было просто, когда я жил один и сам решал, кого приглашать в свой свинарник…       — Нет, — качнула головой мама, возвращаясь обратно на кухню. — Конечно нет. Кушать будете?       — Да, — троекратное завывание очень красноречиво говорило о том, как мы голодны. Мама рассмеялась.       — Поздравляю, Хаку, — улыбнулась Кушина, завидев на нем повязку. Хаку благодарно кивнул, с удовольствием поглощая с тарелки рис. — И тебя тоже, Тен-Тен. Кстати, приятно познакомиться.       — Угу, мне тоже, — улыбнувшись, пробормотала та с набитым ртом. — Очень вкусно, Кушина-сан.       — На здоровье, — улыбнулась мама. — Ну так, вас уже определили в команды?       — Да, — послушно отрапортовал Хаку.       — Нет еще, — одновременно с ним сказал я.       Тен-Тен, не успев еще проглотить все то, что было у нее во рту, испуганно выпучила на нас глаза, со своими огромными щеками и шишечками на голове тут же став похожей на хомяка.       — Не поняла, — удивленно глянула на нас мама.       — Еще нет, — с нажимом повторил я. — Хаку немного перепутал.       — А-а, — отозвалась мама, все равно странно на нас поглядывая. — Ну вы кушайте, а я оставлю вас. Нужно еще в кабинете Минато прибраться, у него там такой базар…       Мама хихикнула и, подмигнув мне, убежала. Я радостно улыбнулся. Люблю, когда мама в хорошем настроении. Тогда от нее буквально исходят волны счастья. Но надо было переключиться на что-то более насущное. С командой мне повезло, но времени все равно в обрез.       — Так, — пробормотал я. — Нам нужен наставник. Тен-Тен, у тебя нет никого на примете?       — Я думала об этом всю дорогу до твоего дома, — призналась она. — Но так ничего стоящего и не придумала. Мой отец, конечно, шиноби, но у него нет лицензии на обучение.       — На то, чтобы быть наставником, нужна лицензия? — озадаченно пробормотал я.       — Да, ее выдает Хокаге. А ты не знал?       — Нет, — расстроился я. — Что ж, тогда у нас еще больше проблем. Остается только снова пройтись по командам, может Куренай или Гай могут взять нас на какое-то время, параллельно с их командой, конечно.       — По закону нельзя обучать больше одной команды одновременно, — ощущая подступающую безнадегу, пояснила Тен-Тен.       — Ты знаешь законы слишком хорошо, - понуро фыркнул я.       Идеи кончились, и комната погрузилась в тишину. Тен-Тен вздыхала и вяло катала по тарелке рисовый шарик.       — Простите, ребятки, тряпку забыла, — ворвалась вдруг на кухню мама и, сразу же метнувшись к неприметному угловому ящичку кухонного гарнитура, достала оттуда бывалую затершуюся полосатую тряпку. — Все, ушла.       — Кушина-сан, — совершенно неожиданно для меня подал голос Хаку. Я хотел было зажать ему рот, потому как… ну это же Хаку, он сейчас что-нибудь такое ляпнет, и мама обо всем догадается. Но было уже поздно. Мама застыла в дверях и обернулась на зов.       — Да?       — Я заметил, что вы занимаетесь репетиторством, — начал Хаку, и у меня почти что глаза на лоб полезли. Он хочет спросить у мамы совета? Он что, совсем? Мама слишком тесно общается с папой... то есть с Хокаге. Спрашивать что-то у мамы - это вообще последняя инстанция!       — Ага. - не смотря на мои размышления, отвечала мама.       Пока я оправлялся от немого шока, Хаку действовал:       — Значит, вы джонин, у вас есть лицензия на обучение?       Я едва ли не падал со стула, но Хаку было уже не остановить. Тен-Тен подавилась рисом и гулко закашлялась. Мама подошла ближе и бережно постучала ей по спине.       — Минато долго не хотел делать меня джонином, — усмехнулась Кушина. В ее голосе промелькнули нотки злобы. — Но, как видишь, я его заставила. А что?       — Ничего! — вспыхнул я, активно жестикулируя. — Совершенно ничего!       — Но Хаку ведь спросил…       — Он полюбопытствовал!       Мама внимательно на меня посмотрела, и мне самому захотелось надавать себе пинков, потому что так фальшиво среагировать еще надо было постараться.       — Наруто, — совершенно серьезно и вкрадчиво проговорила мама, смотря мне в глаза взглядом, будто бы говорящим, что она не потерпит отпирательств. — Что происходит?       — Ничего.       — Наруто?       — Совершенно ничего!       — Наруто, тебе, конечно, уже четырнадцать, но я все еще заведую одеждой твоего отца и могу вытащить какой-нибудь ремень из его брюк.       И я ни на секунду не сомневался, что так оно и будет.       — Н-не надо…       — Тогда говори, — напирала мама.       — Это шантаж! — пожаловался я Вселенной.       — Наруто!       — Да все в порядке!       — Я пошла за ремнем, — оповестила мама и двинулась в сторону лестницы на верхний этаж. Я по-детски захныкал.       — Ну хорошо!       — Хороший сынишка, — самодовольно кивнула мама, едва успев подняться вверх на три ступеньки. Она вальяжно прошествовала на кухню и заняла свободный стул. — Я слушаю.       — Ну… — я не знал, с чего начать. Сейчас мама может пресечь всю нашу идею на корню, и тогда плакало мое звание чунина, с другой стороны — мама может нам помочь, и тогда до заветной цели будет рукой подать. — Ты же… ты же хочешь насолить папе? — внезапно выпалил я.       Мама нахмурила брови, Тен-Тен опять подавилась, и лишь Хаку был абсолютно невозмутим.       — В каком смысле? — не поняла Кушина.       — Ну, он выпер меня из команды и все такое…       — И что, ты решил мстить? Я понимаю, твой отец не сахар, но делать ему что-то во вред…       — Да нет же, нет! — поспешил я развеять ее нерадужные мысли. — Совсем не то!       Бесить его и публично выставлять дураком - это же не во вред, верно?       — Тогда что же ты хотел сделать?       Я набрал в грудь побольше воздуха, пытаясь не лопнуть от страха и напряжения:       — Я хотел попасть на экзамен на чунина и… и утереть ему нос!       Я бы понял, если б мама охнула и, прочитав серьезную нотацию, заперла меня в комнате или если бы она на меня накричала, но такого я не ожидал. С секунду переваривая услышанное, мама широко улыбнулась и расхохоталась. Отсмеявшись, она поочередно глянула на Тен-Тен и Хаку и, что-то для себя осознав, снова рассмеялась.       — Что ж, — продолжая хихикать, сказала она. — Тогда понятно, зачем ты потащил Хаку на экзамен… Но, как я понимаю, теперь вашей команде нужен наставник?       — Да, — ответил за меня Хаку. — И мы не знаем, как нам быть.       — Ну, — спустя некоторое время ухмыльнулась мама. — Мой муж в последнее время немного зазнался и, я думаю, это будет ему неплохим уроком. Я в деле! — и она поочередно отбила офигевшим нам по пятюне. Я был просто в шоке от того, что все получилось. У нас была команда и был наставник. Мы почти победили!       — Но, чтобы все успеть, надо начинать прямо сейчас, — заявила мама, подбоченясь. — Я сейчас быстренько переоденусь и пойдем на какой-нибудь дальний полигон тренироваться, хорошо?       — Угу.       Мама вприпрыжку убежала наверх, а мы втроем, как только отмерли, сотрясли дом троекратным «Ура!».       — Чего орете, дебилы? — высунулась из гостинной недовольная рожа Цуей, но мы только отмахнулись. И только спустя некоторое время до меня дошло, что сварливая сестра, возможно, все слышала…