6 сентября
Луи спешно бежал домой после долгой тренировки на поле. Разувшись, он бросил ключи на тумбочку, убрал сумку в шкаф и направился в гостиную, чтобы проверить автоответчик. Никаких оставленных сообщений, никаких пропущенных вызовов. Вытащив кабель, заново вставив его в розетку и подождав, пока телефон перезагрузится, он снова увидел зеленую насмешливую цифру «0» и затревожился еще больше: ему срочно нужно поговорить с Гарри, до которого он не может дозвонить вот уже целый час. Он снова попытался ему позвонить, но его в который раз перенаправили на голосовую почту. Луи почувствовал себя безнадежно. Гарри нуждался в нем, он это знал, но как он может помочь ему, если у того выключен телефон? Ему так хотелось бы сейчас вылететь в ЛА, завернуться с кудрявым в пушистое одеяло, обнять его и никогда не отпускать. Время шло, а попытки связаться с Гарри росли с каждой минутой. Луи решил принять душ, так как душ всегда помогал ему расслабиться и навести порядок в голове. Поэтому, взяв телефон с собой в ванную комнату, он быстро ополоснулся. Разочарование настигло его с новой силой, когда он, вытеревшись полотенцем, немного дрожащими руками взял свой iPhone и не увидел на нем ничего нового. Примерно в 22:00, спустя целую вечность, телефон, наконец-то, зазвонил. Луи облегченно вздохнул, откинулся на рядом стоявшее кресло и ответил на звонок. — Боже, малыш, я так рад, что ты позвонил. На другом конце трубки был слышен какой-то шум. Бар. Скорей всего, Гарри звонил ему из бара. — Ты держал ее за руку. Голос кудрявого был мертвецки холодным. На заднем плане играла музыка, поэтому Луи решил, что Гарри его видимо не услышал. — Что… родной, ты же знаешь, что на самом деле все было не так, — пробормотал он в недоумении. — Это было так необходимо? — ладно, музыка тут не причем. — Это было не по-настоящему. Ты же знаешь, что я никогда бы с тобой так не поступил. — Ты взял ее руку вместо моей. Гарри говорил так, словно не обращал на Луи никакого внимания. И, черт возьми, Луи должен его понять и держать себя в руках. — Ты действительно… думаешь, что я… Ответ Гарри заставил себя ждать. Луи слышал, как музыка потихоньку начала утихать. Видимо, для спокойствия кудрявый вышел на улицу. — Я не знаю, что думать, Лу. Моя бабушка… она ведь умерла, — его голос стал совершенно безжизненным. — Я не навещал ее два месяца, и теперь... никогда больше не смогу этого сделать. — Знаю, малыш, знаю, мне так жаль. Как бы мне хотелось сейчас быть с тобой, но ты же понимаешь, я не могу. — Ты держал ее за руку и гулял с ней, пока я два дня почти в одиночестве сходил с ума… Голос Гарри был ровным, от чего Луи начал проклинать всю вселенную (ведь если бы он сейчас был в Англии, то все было бы намного проще, чем есть) и в отчаянии прикрыл ладошкой лицо. — Почему ты меня не слушаешь? Я же сказал, что мне очень жаль. — Я был на похоронах твоей бабушки. Отменил все дела, лишь бы только в эту тяжелую минуту быть рядом с тобой. Слова поразили Луи так, словно в его сердце вонзили тупой нож. — Не говори так. — Почему? — сарказм в голосе кудрявого был таким ярким, что Луи начал по-настоящему переживать. — Я был там, Луи. Был рядом с тобой, потому что понимал, как тяжело тебе было и как сильно ты во мне нуждался. Держи себя в руках. — Что за черт, Хазз? Ты думаешь, что мне нравится находиться здесь? Ты на самом деле думаешь, что я пропустил похороны твоей бабушки только потому, что хотел побыть с ничего не значащим для меня человеком? Гарри не ответил. Между ними повисла тишина, которая просто оглушала. Это все нереально, этого не может быть. Последние пару часов Луи только и мечтал, как связаться с Гарри и помочь ему хотя бы словом, утешить в скорби. Но он встретился с мертвым голосом незнакомца, и это его пугало. Гарри чувствовал себя плохо, да, но у него не появилось право говорить такие ужасные вещи. — Я был рядом, Луи. Был рядом с тобой, потому что знал, как сильно важен для тебя. Это он сейчас намекает на то, что Луи был важен Гарри больше, чем Гарри Луи? Чем сильнее росло напряжение, тем больше шатену казалось, что он проживает один из эпизодов сериала «Сумеречная зона». Минуты шли, но все, что слышал Луи на том конце трубки, это тихо играющую музыку… и медленно терял себя. — Как ты можешь говорить такие вещи? Она была мне как родная бабушка, я тоже любил ее… Хаз, — он попытался его успокоить, но сорвавшийся в конце голос все испортил. — Что? — от грубого тона у Луи в голове пронеслась мысль о том, чтобы повесить трубку, пока их разговор не зашел слишком далеко. — Три дня. Я вылечу к тебе через три дня, малыш, и тогда все будет хорошо, — на этот раз он не успокаивал его, а умолял. — Меня не волнуют эти три дня. Ты нужен мне сейчас, ты нужен мне был вчера и позавчера. Тогда, когда гроб помещали на три метра под землю. Все были там. Все! Родственники, соседи… Даже люди, которые не знали ее. Но только не ты. Я нуждался в тебе, но тебя там не было. — Родной, тебе плохо, я знаю. Но не говори так, ладно? Мне нужно было улететь в Америку на встречу с менеджментом. Пожалуйста, ты же знаешь, что я… — Нет. Не знаю. Тебе следовало… — Прекрати, Гарри. Просто прекрати. Прямо сейчас. Я знаю, что ты хочешь сказать, но прошу, не надо. Ты сейчас слишком расстроен, поэтому можешь сказать что-то глупое, о чем потом будешь жалеть. Пожалуйста, малыш, не надо. Прекрати это. Прекрати нас мучить. Последовала тишина, а после… тяжелый вздох кудрявого. Среди них взрослый и хоть немного ответственный был Луи, который не мог позволить своему парню совершить ошибку. Даже не смотря на боль в груди, он должен помнить, что все эти слова — просто последствие разочарования и гнева. Как далеко может зайти человек, у которого только случилось горе? Когда Луи снова заговорил, в его горле чувствовалось жжение. — Ты же знаешь, как сильно я сейчас хочу быть с тобой? — тихо произнес он. — Нет, Луи, не знаю. А ты? — Да, Гарри. Конечно, да, я хочу быть с тобой. И сейчас, и всегда. Взять тебя за руку и обнять, ведь именно так мы всегда поддерживаем друг друга. Тебе грустно, я понимаю, но не надо срываться на мне. Я этого не заслуживаю. Пожалуйста, пойми, я хочу сейчас быть с тобой и... — Но я этого не чувствую, Лу! Джемма, мама — они рядом. Они здесь и я их чувствую, но тебя… Больше не в силах сидеть на месте, Луи поднялся на ноги и начал бродить по комнате, яростно запуская пальцы в волосы и обдумывая слова: не только Гарри, но и свои. — Что ты имеешь ввиду? — Ну, ты же сейчас в Америке, не я. — Прекрати так разговаривать, тебе не идет. Как бы Луи хотелось сейчас кого-нибудь ударить... — Позволь я сам решу, что мне идет, а что нет. — Все, Хаз, я больше не хочу слушать твой пьяный бред. Позвони, пожалуйста, как протрезвеешь. Доброй ночи. И простым нажатием кнопки он отключил вызов. Луи был зол. Ему хотелось что-нибудь ударить, на кого-нибудь накричать. Тихий голос внутри пытался его успокоить, говоря, что Гарри расстроен и что ему просто нужно было выплеснуть всю горечь. Луи понимал, что последнее время им приходилось нелегко, но Гарри тоже должен был его понять. Он вспомнил тот день, когда менеджмент сказал ему прилететь в Америку. И как Гарри отреагировал на это пугающе спокойно, почти нейтрально. Шатен не видел его с последнего концерта группы, и теперь он точно никогда себе не простит, что не присутствовал на похоронах. От всех этих мыслей он так разозлился, что ударил ногой о стену, почувствовав, как жгучая боль пронзила суставы и пошла вверх, пульсируя во всем теле. В тот день Гарри не хотел его слушать, хоть и знал, что в Америку Луи нужно лететь по делу — обсудить день рождения Найла и игру Маестро. С ним поехала его мама, чтобы помочь все подготовить, так как знала, что с ней её сыну будет спокойней. Единственная вещь, которая портила и все усложняла — это факт того, что похороны бабушки Гарри были в тот же день, в который ему нужно было встретиться с менеджментом. Несколько часов он умолял их отпустить его в Лондон, обещая потом сделать все, что они попросят, но его отказывались слушать. На секунду он подумал, что действительно смог их уговорить, но нет: они, как и в прошлый раз на переговорах the Rovers, вели себя непреклонно и высокомерно. Парень считал, что момент, когда ему отказали иметь хоть какое-либо дело с the Rovers, был самым ужасным в его жизни, но, оказалось, бывает хуже. Они в прямом смысле не пустили его к дорогому ему мальчику, которому он как никогда был нужен. И теперь шатен никогда их за это не простит. Боже, он никогда бы не подумал, что ему так тщательно придется скрывать свою искреннюю любовь к человеку. Как можно было быть такими наивными… Он вспомнил тот день, когда их пригласили на встречу и сказали: «Слава, фанаты… хоть на секунду задумайтесь о других участниках группы. Если вы не будете скрываться, то не сможете ничего достичь. Дело не в вашей ориентации, а в бизнесе… Разве вам не хочется стать известными музыкантами? А что подумают поклонники, когда узнают, что в их любимой группе есть гей пара? Родители сделают все что угодно, чтобы отгородить их от вас… отсюда никаких продаж альбомов и билетов на концерт… Поймите, мы ничего не имеем против вас (нам даже кажется, что это довольно… здорово), но наша цель — сделать вас знаменитыми… любой ценой. Вы можете быть вместе, мы этого не запрещаем, но только в том случае, если будете хорошо скрываться. Ни в каком интервью и ни при каких обстоятельствах вы не посмеете намекнуть на свои отношения… никто не должен узнать, что вы больше, чем просто друзья. Вас научат отвечать на вопросы и контролировать свое тело, если что-то пойдет не так… И да, прекратите уже держаться за руки.» Затем им дали указания, как именно Луи должен съехать с квартиры, в которой он жил вместе с Гарри. А потом сказать, что они являются просто друзьями. Чертовым бромансом. На пике всего этого дерьма их познакомили с девушкой, чьи коричневые волосы были длинными и немного кудрявыми. Шатен, наверное, никогда не забудет то, как сильно Гарри сжал его руку под столом и ухватился за бедро. Когда менеджмент сказал Луи, что тому придется гулять с Элеанор в общественных местах и притворяться ее парнем, он подумал, что это просто слова и ничего такого серьезного в этом нет, но… спустя неделю Гарри начинает встречаться с Кэролайн, а Луи — ходить с Элеанор на фейковые свидания. Несмотря на все эти события, они наслаждались славой. Причем очень сильно. У них было самое лучшее время в их жизни, так как почти на весь мир были знамениты. Сингл «What Makes You Beautiful» побил все рекорды и оказался на первом месте в одном из самых известных чартов. Главное, что их отношения остались такими же крепкими и искренними, какими были раньше. Прямо перед выходом с Элеанор Луи всегда обнимал Гарри и глубоко целовал в губы, пока тот помечал его во всех доступных ему местах. Они были нерушимы… по крайней мере, им так казалось. Со временем они начали бояться ходить на встречи с менеджментом, так как с каждым разом встреч с Элеанор становилось все больше и больше. Из-за этого они достигли той точки, в которой неконтролируемо вздрагивали от любого звонка или же сигнала нового сообщения. Их график был ужасен. Иногда, спустя несколько дней разлуки, они встречались и обедали в каком-нибудь неприметном ресторанчике, после чего поступал звонок и Гарри уходил на прогулку по парку. Со стороны можно было сказать, что между ними больше ничего не было, но тогда это была бы наглая ложь, поскольку они как никогда раньше цеплялись друг за друга. И с каждым днем их любовь становилась только крепче. Но, к сожалению, они люди и тоже имеют чувства. Беспокойство от того, что они не могут касаться друг друга на публике, начало расти каждый раз, когда они были на двух разных континентах мира. Прекрасный сон обернулся в кошмар, а цена славы показала всю свою силу и мощь. Не успев моргнуть, Луи заметил, как его мальчик стал иконой для всех девушек и женщин по всему миру. Фанаты трогали его, иногда даже домогались и оскорбляли, но шатен ничего не мог с этим поделать. Ему так сильно хотелось убрать их руки прочь и сказать: «Нет, Гарри не такой. Он… не такой, если бы вы только знали», но не мог. И его это убивало, потому что он никак не мог отстоять честь своего мальчика. Ведь «Гарри всего лишь твой друг, и ты не имеешь право говорить правду». Если честно, то Луи думал, что это будет продолжаться не долго. Что после того, как все слухи канут в лету, примерно в сентябре 2014 они станут свободными. Но ничего не произошло. Ни тогда, ни сейчас. Их самая большая ссора нагрянула, как нежданный шторм. Всё выстроилось против них двоих. В самую последнюю минуту Луи сказали, что он должен будет поцеловать Эленор на олимпийских играх. И, конечно же, он никак не успел предупредить об этом Гарри. Нет, он пытался: до последнего названивал ему на телефон и писал смс, но тот был на вечеринке у Ника, поэтому не слышал звонков. Луи хотел сказать ему, что им велели улыбаться и притворяться счастливой парочкой; что когда на них наведут камеру поцелуев, они должны будут поцеловаться; что это будет всего лишь игра и что он попытается бороться, но… какой в этом смысл? Ведь он подписал контракт, а с этим ой как трудно что-либо поделать. Вернувшись домой, Гарри был опустошён. Он увидел фотографии в Твиттере и единственное, что его волновало, это почему он узнает такие важные вещи от какой-то там социальной сети, а не от своего парня?! Поэтому они начали ссориться. Выкрикивать обвинения, которые раньше никогда не говорили друг другу и которые очень сильно причиняли боль. Гарри не выдержал и, пройдя мимо шатена, захватив при этом ключи, громко хлопнул входной дверью. Некоторое время Луи просто смотрел на нее, чувствуя, как быстро бьется сердце в груди и как усталость берет контроль над телом. Ноги подогнулись, и вот он уже лежал на полу. А после плакал. Плакал до тех пор, пока не стал физически и морально истощен. Его не волновал холодный и жесткий пол. Не волновало то, что он может серьезно заболеть, так как из-под двери сильно дуло. Его не волновало его безжизненное тело, которым он никак не мог пошевелить, потому что все, что было в его голове, это: «Я предал его». Он не хотел звонить Гарри (на самом деле, у него просто не хватало смелости), понимая, что мальчику нужно время успокоиться и прийти в себя. Он вернется, — не переставал говорить себе шатен. Он всегда возвращается. Когда Гарри ключом открыл дверь, примерно в три часа ночи, на пороге он увидел Луи, который свернулся калачиком и обнимал подушку, что фанаты как-то подарили им; кудрявый очень ее любил. И в этот момент его словно током ударило. Несмотря на то, что он обвинил Луи во всех смертных грехах, тот все равно остался, ухватившись за подушку Гарри, словно она была для него самой важной вещью в мире. Младший парень больше не мог сдерживаться. Боль, стресс и вина пали на его плечи огромным грузом, от чего с его губ слетел жалкий всхлип. Услышав знакомый звук, Луи проснулся. Открыл глаза и увидел мальчика, который дрожал и рыдал. И шатен может поклясться, что никогда в своей жизни не забудет этот момент. — Прости меня, малыш… пожалуйста, прости, — начал умолять Гарри. Его голос сорвался, и он опустился на колени, до боли обнимая Луи за плечи. — Хаз, все хорошо. — Я люблю тебя. — Знаю. — Прости, что ужасно это показываю. Луи не ответил, а лишь чувственно прижался к его губам своими.***
Время шло, и беспокоиться было не о чем до тех пор, пока Луи «не посчастливилось» увидеть, как перед наступающим 2013 годом Гарри поцеловал Тейлор в губы. И только тогда он понял, почему тот так бурно отреагировал на его поцелуй с Элеанор на Олимпийских играх. Видеть их поцелуй в окружении поддерживающей толпы было тяжело. Да даже не тяжело, а больно, потому что ему показалось, будто душа покинула тело. Хоть он и был к этому готов. В отличие от кудрявого в прошлый раз, его предупредили, что Гарри и Тейлор будут держаться за руки, обниматься и целоваться. Поэтому не смотря на то, как хорошо он был к этому готов, он никогда не сможет подготовиться достаточно. Никогда не сможет успокоить пульсирующую внутри кровь и разрывающее на части сердце. Благодаря ошибкам они поняли, что нельзя обвинять в чем-либо друг друга, и поклялись, что не позволят девушкам и контракту встать между ними.***
Он нервно расхаживал по комнате и думал перезвонить Гарри, несмотря на то, что сам отключил вызов, но голова, наконец-то, начала соображать и решила дать кудрявому все-таки протрезветь. Они поговорят утром, и тогда все будет хорошо. Он пошел на кухню, положил телефон на край стола и включил чайник. Как только вода закипела, заварил в кружке свой любимый черный чай и сел на стул, беря в руки сегодняшнюю газету. Не успев прочитать первую строчку, он вздрогнул от громкого (в такой тихой и спокойной комнате) рингтона телефона. Гарри. — Почему тебя нет рядом? — в голосе парня Луи явно услышал вину. Причем, свою. Почему он такой упрямый и вредный и никак не желает понять, что Луи хочет, так чертовски сильно хочет быть сейчас с ним, но не может, потому что должен оставаться в Америке? Не веря своим ушам, шатен покачал головой. — Боже, Гарри, прекрати. Ты знаешь почему. Этот контракт, он… — Мне плевать, Луи! — заверещал Гарри. А Луи, когда до него дошел смысл слов, сквозь сжатые зубы едва ли смог задать вопрос. — Что значит… тебе плевать? — Всё, ясно? Мне на всё наплевать. — Прости, Гарри, но уже слишком поздно. Мы вместе повязли в этом дерьме и ты не имеешь права говорить, что тебе наплевать. — Я так устал... Раздраженная ухмылка появилась на его лице. — О, а я по-твоему нет? Думаешь, мне приятно спорить с тобой о тех вещах, которые никак не должны были встать между нами? Но они встали и мы спорим, какая ирония, правда? Мы же поклялись, Гарри. Я делаю это ради нас, ради тебя, потому что очень сильно, черт возьми, люблю! — То есть ты хочешь сказать, что пропустил похороны моей бабушки только потому, что любишь меня? В его желудке все перевернулось. — Это не справедливо, Гарри, и ты это знаешь. — Тогда прилетай сюда. Ко мне. Прямо сейчас, самым первым рейсом. Прилетай, потому что я не могу без тебя. — Я прилечу в Англию только через три дня. Не могу раньше. У меня ведь еще благотворительный матч, который я не имею права пропустить. Я, блять, не могу сейчас приехать, — остановившись на секунду, он сделал глубокий вдох. — Не могу, как ты не понимаешь? Хочу, малыш, так сильно хочу тебя увидеть, но не могу. В отчаяние он схватился за отросшую челку. Гарри молчал. Затишье перед бурей. Потому что спустя мгновенье он выдохнул и шмыгнул носом. — Знаешь, что? Тогда оставайся. Оставайся, блять, там. — О чем ты… — но на том конце трубки уже были слышны гудки. — … говоришь? Гарри отключил вызов. Отключил его прямо тогда, когда говорил Луи. Не верится. Кинув телефон на кровать, он со всей силы ударил кулаком о дверцу шкафа. Что только что произошло, кто-нибудь сможет ему объяснить? Они никогда так не разговаривали. Никогда. Не почистив зубы и не сильно беспокоясь об этом, он лег в кровать, постоянно ворочаясь и пытаясь найти удобную позу для сна. Время шло, а он все еще не мог уснуть, снова и снова прокручивая в голове слова, которые совсем недавно сказал ему Гарри. Спустя какое-то мгновение его тело все же предало его, и он начал засыпать, где-то в глубине души надеясь, что никогда больше не сможет проснуться.