Названный брат- моя любовь 2

Иметь еще двоих братьев в мои планы совсем не входило, но что поделать? Придется жить, чтобы воевать, или воевать, чтобы жить…Не знаю, короче! Но что-то явно пошло не так… Ужин прошел в закаленной обстановке. Никто и с кем не разговаривал, лишь мама говорила, радовалась, что мы приехали, а возможно это было просто показухой перед ее новым мужем и «детей». Возможно, это даже хорошо, но я так скучаю по папе… -Дети, а давайте вы будете жить здесь! Мы будем большой и дружной семьей!- все не прекращала мама. -Мы это уже обсуждали!- твердо ответил Бекхен.- Фей, мы уходим!- сказал он, посмотрев на меня. -Приятно было с вами познакомиться!- подал голос Лухан.- А с некоторыми особенно,- продолжил, глядя на меня. От его взгляда мне стало не по себе. Нет, он не был типа «аля-ля, я убью тебя», он был другим, не таким как в школе. Хотя, это же САМ Лухан, он не изменится. -Фей, Бекхен, подумайте над предложением мамы. Я был бы очень рад, если бы вы переехали сюда,- сказал Сехун. -Да, конечно, мы подумаем,- улыбнулась я, а Бекхен посмотрел на меня, как будто я упала с другой планеты. Если честно, я сама не знаю, почему я так ответила. Просто рядом с ним так уютно и от него веет добром и всем хорошим, что только может происходить в этом мире. Попрощавшись со всеми, мы сели в машину и поехали домой. Мой сон был совсем другой, то есть дальнейший сюжет развивался совсем по другому. Хотя там мы были с Луханом, с добрым и очень милым Луханом, а сейчас и в данной момент, да что там, вообще в этой жизни я не хотела быть с ним. Вообще он являлся последним человеком, который на данный момент интересовал меня, а первым был Сехун. Мои все мысли улетучились, когда Бекхен помахал рукой перед глазами, тем самым, оповещая меня, что мы уже дома. -Что это было?- начал он разговор. -А что было?- претворилась я не понимающей, но брат меня раскусил сразу. -Не претворяйся! – грубо сказал Бек. – Неужели ты совсем не понимаешь, что эта женщина бросила нас? Ей мы не были нужны. Черт, я даже сейчас уверен, что мы ей капельки не нужны, а у нее есть какой-то план, по которому мы такие «О Боже, это наша мамочка, любим тебя. Сюси-пуси» бежим к ней на встречу, а она в это время со злобным смехом «вы совсем идиоты! Вы еще совсем не поняли, что никому не нужны?», издевается над нами! -По-моему, ты утрируешь! Успокойся, не веди себя, как будто у тебя сейчас ПМС! Ты как истеричка, ей богу! -Фей, ты что совсем дура? Ты совсем ничего не понимаешь?!- не унимался он. -Бекки, послушай…Ты ведь и сам надеялся на что-то, идя туда. Я же знаю, что где-то глубоко в душе ты простил маму. Ты ведь туда не просто так пошел. Ты все еще хочешь ощутить ее тепло, узнать, какого это иметь маму, пускай даже такую кукушку-мать как у нас. Она наша мама… Какой бы ужасной она не была, да вот черт, даже если она бросила нас, когда мы были очень маленькими и больше чем в жизни нуждались в ней, она наша мама. Пускай, она не хвалила нас за рисунки, не ходила к нам в утренники, не читала нам сказки и не укладывала спать, я знаю, ты ее любишь и очень рад, что, наконец, после стольких лет смог встретить ее. -Я просто все эти годы жил только с одной мыслью, - со слезами в глазах начал говорить Бекки,- почему она решила нас бросить? Неужели, мы были ей на столько противны, что она решила отказаться от собственных детей?- уже шепотом закончил брат. -Я думаю, у нее были причины. Не знаю, что за причины должны быть, чтобы бросить своих детей, а возможно она просто плохая мать, может быть просто не готова была становится ею, но уверена, она тоже хоть немножко любит нас. А согласилась я подумать, потому что меня попросил Сехун. Он такой милашка,- мило улыбнулась я. -Фей, все таки ты такая вредная какашка и я люблю тебя. Иди спать, завтра рано вставать, а еще вечеринка намечается. Нам придется хорошенько еще с утра поработать. -Спокойной ночи, Бекки. -Спокойной ночи, родная,- каждый из нас разошелся в свои комнаты, а кто о чем думал, знали только мы сами и один бог. Нам надо хорошенечко отдохнуть, ведь завтра намечается очень тяжелый день! А что он принесет, а что заберет, мы предугадать точно не в силах.