*
…После окончания аспирантуры я почти сразу переехала в Нью-Йорк, где устроилась на весьма приличную работу… Ну и, в общем, сосредоточилась на карьере, что принесло свои плоды — я делала успехи, которые казались удивительными даже мне. Нет, ничто не далось мне легко и просто, но я, стараясь отвлечься, прикладывала большие усилия, которые, конечно, мне окупались. В конце концов, работа была практически единственным, что выдёргивало меня из неприятных размышлений. Как известно, в трудной ситуации обычно принято, что тебе помогают друзья… А у меня вот с друзьями выходило странно. По понятным причинам общаться с Джейн мне стало очень сложно, а с Тором и подавно. Собственно, именно из-за Бога Грома я и не хотела видеть подругу. Я ощущала себе виноватой перед ними, ведь Тор и Джейн сочувствовали мне и помогали, но… я не могла себе позволить, чтобы они поняли мои истинные чувства. Они считали, что у меня шок и депрессия, логично, ведь меня подло использовал (и продолжает использовать) этот мерзкий Бог Обмана… Но всё было хуже. Много хуже.*
В тот день, когда Локи меня покинул, я отказалась что-либо объяснять. Впрочем, Тор считал, что тут всё и так ясно — отчаявшийся Локи выманил и пытался заколдовать меня, чтобы я, предложим, кого-то убила. К счастью, Бог Молота вовремя появился, поэтому Лафейсон не успел. Джейн, которая всю историю услышала из уст Тора, заподозрила, что все намного сложнее, однако сердобольная подруга предпочла не мучить меня вопросами. Я хотела бы сказать, что я была ей бесконечно за это благодарна, но я находилась в прострации, и даже не помню, плакала или нет. Праздник был окончательно испорчен. Тор на следующий день умчал в Асгард, Джейн безуспешно пыталась меня расшевелить, абсолютно неверно понимая причину моей депрессии. По сравнению с реальным положением вещей её утешения были смешны… Так что на третий день они мне осточертели, и я натянула на лицо «беззаботную» улыбку. Джейн весьма хотела бы знать, что я думаю обо всей этой истории, да и Локи ещё подгадил — брякнул, что долгое время находился у Тора под носом, а я была в курсе этого… Но обсуждать произошедшее мне было больно, так что я отделывалась универсальным «не знаю». Вскорости мне пришлось вернуться в Бостон по объективным причинам — научный руководитель возжелал лицезреть мою физиомордию. Несколько месяцев мы с мисс Фостер почти не общались, пока я «занималась учёбой» — ну не прекрасная ли отмазка? Потом был как раз переезд в Нью-Йорк, и Тор, не слушая моих отговорок, помог мне переместить все вещи, чтобы я не таскала тяжестей. Но увы, его визит принёс мне новую порцию нежеланных воспоминаний, так что я не торопилась налаживать пошатнувшиеся контакты. Вот и получилось, что поддерживала меня только Сэнди.*
…Ещё я много думала, анализируя последнюю встречу с Локи. И пришла к выводу, что или у меня мания величия… или мое спонтанное признание в любви действительно поменяло планы Бога Лжи. Столько возиться со мной, прикидываясь человеком… Выстроить целую интригу… А в итоге — свести её только к кольцу, связавшему наши судьбы? Ну и где тут логика? Я сломала голову, размышляя над тем, какой может быть эта «связь». И как все-таки Локи перестраховался на случай моей смерти? Ведь пройдет лет семьдесят — и он снова останется без прикрытия? Или я просто не до конца поняла его замысел?.. О том, куда он направился, я старалась не думать. Чтобы не бередить себе душу бессмысленными опасениями. Именно поэтому каждый звонок Джейн я встречала с затаенным страхом: а вдруг она расскажет мне ужасные новости из Асгарда?.. Но новостей не было. Никаких. Следовательно, я медленно сходила с ума от неизвестности… и тоски. Такого со мной ещё не случалось, я всегда была оптимистичной и… малость сдвинутой на голову, чего уж скрывать. Никакие проблемы не казались мне неразрешимыми. Но сейчас от меня ничего не зависело, и это убивало. Мой Бог, мой любимый мираж, мой Локи… Он мне снился, я видела его в каждом темноволосом прохожем, высматривала в сумеречных тенях каждый вечер, возвращаясь с работы, провожала взглядом каждый чёрный джип, похожий на его машину… Поначалу — примерно первые три месяца — было особенно тяжело. Иной раз меня посещали и вовсе нездоровые мысли. Например, что будет, если я попытаюсь покончить с собой? Придёт ли Локи, чтобы спасти — нет, не меня, а его «ширму», гарантию, защиту от Мстителей?.. Уже один этот пример показывал, насколько глубоко я увязла в депрессии и безнадёжности. Именно тогда Сэнди (которая увязалась в Нью-Йорк за мной, не знаю, случайно или специально, хорошо хоть, теперь мы в одной квартире не жили) начала пытаться свести меня с кем-нибудь. Сваха, блин. Находила мне каких-то бойфрендов, приглашала на шумные вечеринки с парнями и заставляла с кем-то знакомиться… Сначала мне было всё равно, не было ни сил, ни желания проявлять инициативу или изображать радость. Поэтому, в конечном итоге, все парни уходили, считая меня скучной. Я только криво улыбалась им вслед, думая, что ни один из них не попёрся бы за мной следом в захваченный террористами торговый центр (какой бы ни была причина такого поступка). А раз так — ну и кто из нас скучный, спрашивается? Потом я начала раздражаться, так как попытки соседки стали слишком уж настойчивы. Однако если уж Сэнди Лоуерстон вбивала, блин, себе что-то в голову, то данную идею оттуда так просто было не выкурить. Поэтому, невзирая на моё негодование и сопротивление, соседушка бралась за дело с удвоенным энтузиазмом, твердя мне, что надо жить дальше… Но время шло — и примерно через полгода я всё-таки начала потихоньку выбираться. Просто потому, что однажды посмотрела в зеркало, и мне стало противно. То, что отразилось за стеклом, не могло иметь никакого отношения к утончённому, изящному Локи Лафейсону. С тем лохматым, мрачным ужасом и я-то, при всей моей экстравагантности, отказалась бы общаться. А потому я привела себя в порядок — и, по меньшей мере, внешне стала вновь выглядеть совершенно нормальным человеком, только разве что немного циничным. Такое состояние было уже гораздо лучше предыдущего. Я приняла как данность, что, вероятно, мне больше не доведётся увидеть моего Бога. Ему просто нечего делать на Земле. Я, конечно, всегда буду помнить его, просто не смогу забыть, и всё же… Что мне теперь, жалеть себя всю жизнь? Отказаться от надежды на счастье, на семью? Я же сильная, а время, говорят, лечит… Неужели я так просто сдамся? Нет, ни за что! Так я приняла решение — бороться с собой, пытаться снова влиться в нормальную человеческую жизнь. Сэнди помогала мне в этом, стараясь почаще вытягивать из четырёх стен «в свет» или хотя бы просто на улицу. И продолжила свою сводническую деятельность, которая не спешила увенчаться успехом, но теперь я относилась к этой инициативе с иронией.*
Итак, сие примечательное событие как раз и случилось, когда Сэнди с её больным энтузиазмом в области ухода за собой затащила меня на какие-то СПА-процедуры. Это было приятно — всякие массажи, маникюр, маски и все тому подобное… Потом мы отправились в сауну… Потом в бассейн… Насладившись сполна всеми этими женскими радостями, я вышла из салона расслабленная и даже почти веселая. И за свою беззаботность тут же поплатилась. Кольцо, подаренное моим Богом, я носила постоянно, не снимая. Наврала всем, что не могу, потому что Локи так его заколдовал, а на самом деле, мне казалось кощунством оборвать последнюю… даже не ниточку — волосинку, связывавшую меня и моего потрясающего аса. Но носить кольцо в сауне — это все-таки маразм, потому я оставила его в маленьком кармане сумочки. И надеть мой талисман мне приспичило именно тогда, когда мы с Сэнди выходили из салона… В этот миг на меня вдруг налетел какой-то пацан, одетый в хипстерском стиле. Нет, не специально: мы просто не видели друг друга, идя с разных сторон. Но результатом столкновения было то, что кольцо выскользнуло из моих всё еще влажных после купаний-притираний пальцев… и полетело прямо на проезжую часть весьма оживленной дороги. То, что дорога весьма оживленная, я поняла только потом. Задним, во всех смыслах, умом. Потому что схватить драгоценность я успела… И услышать крик Сэнди тоже успела… А уйти с траектории движения серебристой иномарки — нет. Водитель лишь чудом сумел немного притормозить, ведь я кинулась на дорогу совершено неожиданно, но ударом меня все равно отбросило на пару метров. Я проехалась по асфальту, сдирая кожу с рук и спины, но думая лишь о том, чтобы не потерять кольцо, и каким-то чудом мне это удалось. И только убедившись в этом, я провалилась в беспамятство, поскольку, кроме всего прочего, я ударилась головой.*
Очнулась я уже в больнице. Описывать свои страдания не буду — и так понятно, что пробуждение было не из самых приятных. Но в обмороке я, на самом деле, пробыла не так уж и долго, не больше тридцати минут, как мне любезно сообщила Сэнди, которая с непривычно испуганным видом сидела рядом, когда я пришла в себя. Она же сообщила, что ссадины мне уже обработали, там ничего серьезного, даже удивительно… А вот голове повезло меньше, придется полежать немного, ибо легкое сотрясение я всё же получила. Ах да, а привез нас в больницу тот самый парень, машине которого я имела глупость кинуться наперерез. Он, кстати, сказала Сэнди, ждал в коридоре, потому что хотел дождаться того, когда я очнусь, чтобы убедиться в моем благополучии. Поморщившись, я попросила соседку позвать несчастную жертву моей тупости. Надо же извиниться… Сэнди не заставила себя просить дважды, и в мою палату вошел высокий рыжеволосый (вау!) парень лет тридцати на вид с улыбчивым лицом. Светлое пальто, классический строгий стиль одежды… мда, он был явно недурен собой. Я как никогда ясно ощутила свою невезучесть — с такими, как он, лучше бы встречаться не лёжа на больничной койке, а в шикарном ресторане, будучи одетой в дорогое платье… Ага, конечно. Я же Дарси. Простые пути не для меня. А на такую идиотку с суицидальными наклонностями он фиг обратит внимание… Нет, я-то не самоубийца, но что еще он может подумать? — Добрый день. Вы Дарси? — голос у него оказался под стать внешности — мягкий, завораживающий. — Ну да, вроде ещё вчера меня так звали, — неуклюже отшутилась я, собирая мысли в кучку. — А вы?.. — Моё имя Леннарт, Леннарт Люмьер — отозвался парень, — и я должен кое-что вам отдать. Я даже не успела удивиться, как он уже подошел и вложил мне в руку тот самый злополучный перстень. — Вы выронили его, когда сознание потеряли. Я не мог не отдать его вам и решил дождаться того, как вы очнетесь, — спокойно, с немного стеснительной улыбкой пояснил Леннарт, видя мое недоумение. — Боже мой, я невероятно благодарна вам, — сжав поцарапанной ладонью самое драгоценное из того, что у меня есть, я решила всё же коротко пояснить: — Это кольцо для меня дороже всего на свете. Оно выскользнуло из моих пальцев, потому я и кинулась на дорогу. Я очень сожалею, что вам пришлось пережить столько неприятностей по моей вине. Спасибо. — Не думаю, что какое-то кольцо дороже жизни, которой вы, бесспорно, рисковали. Счастье, что я только выехал из-за поворота и не успел разогнаться, а потому смог затормозить, — осуждающе покачал головой Леннарт. Но я на это только улыбнулась, хотя такую улыбку, пожалуй, вернее было бы назвать гримасой: — Оно не дороже и не дешевле жизни. Оно — моя жизнь, вот и всё. Но это звучит очень странно, я понимаю. Не обращайте внимания. Еще раз спасибо вам… — Благодарите Бога, — хмуро ответил Леннарт, собираясь уходить. — И Бога тоже, непременно… — хмыкнула я негромко. Мой спаситель странно покосился на меня, но на выходе всё же обернулся и сказал: — Желаю скорейшего выздоровления, — после чего исчез за дверью… А у меня, стоило ему уйти, кажется, даже голова сильнее заболела…