Неспортивное поведение

      Юнхо чувствовал ноющую боль в ноге, все больше и больше распаляющуюся к концу игры. Все шло неплохо, но в середине третьего периода в пылу борьбы на пятачке ему наступили на ногу и понеслось. Неудачно свалившись, он поморщился – стрельнуло в голеностопе. Доиграв период, он сел на скамью, подозвал врача. Ощупав ногу, тот приложил лед и проорал на ухо, перекрикивая скандирования болельщиков, чтобы после игры как можно быстрее показался у рентгенолога. На четвертый период Чон выходил уже с повязкой и охлаждающим спреем. Правда, счет был весьма неудобный для его команды. Уже второй год он жил в Нью-Йорке и играл за местных Никербокеров. Американский баскет разительно отличался от того, в который он играл в том же Пекине. Хотя с тех пор он успел вернуться в Корею и один сезон отыграть в Европе.       Время неумолимо заканчивалось, а очки на табло как качели качало туда-сюда, то выводя Нью-Йорк Никерс вперед, то отбрасывая назад. Юнхо вернулся на скамью за три минуты до окончания матча – его место занял мощный нападающий, способный вернуться назад и отстоять в защите, тогда как не очень высокий по местным меркам Юнхо казался сейчас тренерам бесполезным. Забросив на плечи полотенце, Чон расслабил сведенные напряжением плечи и откинулся на спинку. Если так пойдет и дальше, то Никерсы будут последней его командой. Ну да, расстраиваться заранее не стоило, еще предстояло съездить в клинику. За мыслями кончилась и игра. Из задумчивости вывел гвалт зрителей. Домашний матч отстояли, теперь предстояло ехать в гости в Лос-Анджелес. Игра уже назначена на следующую неделю. Крякнув, Юнхо поднялся и пошел на паркет пожать руки противникам и поблагодарить публику за поддержку. Спустя двадцать минут собрались в раздевалке, выпили несколько бутылок шампанского и разошлись. Юнхо принял душ, обработал ногу мазью и оделся. Сунув грязную форму в общую корзину, которая будет как новенькая к следующей игре, Юнхо спустился на улицу. Его уже ждала машина. Водила поинтересовался как прошла игра, а дальше углубился в обсуждение погоды, которая решила доконать Большое яблоко в конец. Мужчина всю свою жизнь прожил в Нью-Йорке, но не помнил такую дрянную метель в феврале. Транспорт еле двигался – снега было столько, что половину улицы перекрыла спецтехника. Юнхо прижался лбом к стеклу и наблюдал за толпами людей, бредущими по непогоде домой. Многие бросали машины и шли пешком до метро. Чон и сам думал так поступить, но решил, что лучше сидеть в пробке, чем задыхаться в душном вагоне, а потом мерзнуть два блока до дома. Квартира в Америке у него была не такая шикарная, как в Пекине, двушка, но зато с обалденным видом на Гудзон. По утрам он любил сидеть и пялиться в окно, разглядывая суда и такси, везущие туристов к статуе Свободы, небольшой Элис-айленд и Бруклин. В выходные, когда погода была хорошая, он часто выбирался гулять на Кони-айленд, а уж Манхеттен обходил вдоль и поперек. Но как бы ему не нравился Нью-Йорк, после завершения спортивной карьеры Юнхо собирался вернуться в Корею.       Больше часа угробил на дорогу, хоть раньше добирался минут за двадцать. Поблагодарив водителя, Чон поднял воротник куртки и выскользнул из теплого салона. Его волосы тут же разметал холодный ветер, бросил в лицо снежную колючую пыль. Мужчина забросил сумку на плечо и поспешил к подъезду. Смахивая с плеч снег, он прошел к лифту, нажал на кнопку. Жил он высоко, на тридцатом этаже, пару раз в неделю бегал по лестнице туда-сюда, вместо утренней пробежки, если погода не радовала. Поднявшись на нужный этаж, Юнхо вытащил из кармана ключ и подошел к своей двери. Два поворота вправо и мужчина оказался в темном коридоре. В квартире оказалось холодно – видимо окно забыл закрыть, либо кондиционер выключить. А может просто помещение проветривалось. На кухне горел свет, а еще в ванной. Повесив куртку на крючок, Юнхо вытряхнул из сумки пропахшие потом вещи, в которых ушел на работу утром, швырнул сумку в шкаф и прошел, наконец, на кухню. - Ай, не смотри!- Юнхо подпрыгнул от громкого вскрика. - Что там? Прячешь проститутку в торт?- Чон расплылся в улыбке, понимая, почему в квартире холодина – проветрили, чтобы его нос не учуял сюрприз. - Угу, пришлось только порезать на мелкие кусочки,- Джеджун повернулся к нему, широко улыбаясь, в руках держал огромное кремовое чудо, вершину которого украшала свечка в виде цифры 31.- С днем рождения!