In the hot seat

Если бы за каждое самокопание Джиёну платили по доллару, он уже был бы миллионером. А свой миллион первый бакс получил бы за сегодняшние размышления как и что он должен сказать Донуку, учитывая, что и сам не до конца понимает суть происходящего. Утро встретило омегу радостным похмельем, что было особенно обидно, так как вчера он не брал в рот ни капли. Все тело ломило и казалось, будто он не проспал мирно в своей кровати всю ночь, а гулял по клубам и только под утро вернулся домой. Оглядевшись по сторонам, Джиён вздохнул; кажется, неприятный разговор придется отложить до вечера, ведь Семерочка уже сбежал на работу. Сбросив собственное непослушное тело с кровати, Джиён первым делом принял прохладный отрезвляющий душ. Вернее, таковым он должен был стать, если бы не снова неожиданно накатившее удушающее воспоминание о злосчастной встрече в кафе. Он был уверен, что ни Донук, ни тот, другого Чхве, омега ничего не поняли. Возможно, напряглись немного, но не больше. И в интересах Квона было сделать все, чтобы так оно и осталось. Мысленно поставив жирный красный крест напротив графы: "не ходить никогда в этот ресторан", Джиён заметно повеселел и даже позволил себе позавтракать чуть плотнее, чем обычно. Сегодня у него был выходной, поэтому омега со спокойной совестью свалился на диван и щелкнул пультом. "Сегодня мы приветствуем президента концерна "YG" одного из трех главных производителей автомобильных двигателей и домашней техники в Корее..." - Голос диктора моментально заполнил комнату. Джиён поморщился, смотреть скучные новости ему хотелось сейчас меньше всего. Он потянулся, чтобы переключить канал, но палец замер так и не нажав на кнопку, а сердце пропустило удар. "... Чхве Сынхёна". С экрана в самую джиёнову душу смотрел никто иной, как главный герой сегодняшних его влажных снов и в остатке сухих страданий. - Добрый день, - низкий голос словно пилой прошелся по омежьим поджилкам. Если бы Квон не сидел, он точно упал бы сейчас на пол. Дыхание сбоило, а в ноздрях моментально возник максимально правдоподобный обонятельный мираж запаха этого альфы. Он подобрался, словно пес, взявший след и в полнейшем смятении чувств отложил пульт в сторону. - Скажите, - продолжил репортер, - вы ведь в течение пяти лет до этого момента проживали в Америке, верно? - Да, - кивнул Чхве, - это так. - А что побудило вас вернуться в Корею? Сынхён улыбнулся, а Джиён почувствовал, как медленно, но бесповоротно сердце набирает обороты. Альфа смотрел прямо в камеру, а Квону казалось, что это только потому, что тот видит на другом конце эфира растерянного, сжавшегося на кресле омегу. - Всегда приятно вернуться домой, особенно после долгого отсутствия. Кроме того, - Джиён сглотнул, не в силах отвести взгляда от происходящего на экране, - только здесь я сумел отыскать кое-что, на что уже и перестал надеяться. Квон выдохнул и порывисто выключил телевизор. Волосы на загривке встали дыбом, словно наэлектризованные. Джиён чувствовал, как по виску стекает холодная капля пота. "Нашел что-то, на что и не надеялся? - омега стиснул пульт, а потом позволил ему упасть выскользнув из враз ослабевших пальцев, - это уж точно". Дела целый день так и продолжили валиться из рук. Отчаявшись приготовить хоть мало-мальски съедобный ужин, омега в итоге плюнул и заказал пиццу. Мысли об этом чертовом альфе никак не желали выходить из головы. А ведь он до сих пор так и не придумал, что сказать Донуку на этот счет. Промолчать конечно было бы замечательным вариантом, но Квон не тешил себя надеждой на то, что сумеет скрыть все от Семерочки достаточно профессионально. В конце-концов, они знакомы уже больше двадцати лет, а Джиён совсем не Мата Хари. Если быть совсем честным, Квон не знал даже что сказать на этот счет самому себе. Случилось что-то почти невозможное в его, джиёновой, отдельно взятой картине мира. Что-то, чего он на двадцать восьмом году жизни уже отчаялся ждать, как и сказал этот Чхве. Что-то, что... Что пугало его до дрожи, но одновременно с этим притягивало своей волшебной невероятностью. Он безумно любит Донука, но... - Господи, - прошептал Квон, зарываясь пальцами в волосы и едва не стукаясь лбом о столешницу, - это же истинный... Это даже звучало странно. Он не помнил, чтобы у них с Семерочкой была в друзьях или среди знакомых хотя бы одна пара истинных. Сейчас все это воспринималось скорее как сказочки для подрастающего поколения, да основы для сопливых любовных романов. Никто на самом деле не верил в истинные пары или предназначения, или... Прочую подобную муть. С чего, к слову, Джиён вообще подумал, что это - его пара? От неожиданности этой мысли омега аж приподнялся, удивленно округлив глаза. Вдруг дело просто в приближающейся течке или духах, которыми пах этот проклятый альфа? Может быть, тот просто пользовался феромонами, и... Квон осекся, захлебнувшись потоком собственного сознания. Ерунда. Какие нахрен духи и феромоны? Такие вещи ты либо знаешь, либо нет. Когда тебе отрезают палец ты узнаешь, что такое боль. Когда ты встречаешь своего истинного, ты узнаешь его. Такая арифметика. Бессильно застонав, Джиён упал обратно на стол. Он не понял, когда именно его выключило, но легкое прикосновение прохладных пальцев к плечу заставило его проснуться с тихим вскриком. - Тише-тише, - Донук поднял ладони вверх, - я сдаюсь, сэр, соблаговолите сложить акустическое оружие. Джиён ошалело моргал, пытаясь сложить два и два, а потом смущенно фыркнул, отводя глаза и растирая затекшую от лежания на столе щеку. - Ты как будто прямиком с логопедического марафона. Альфа довольно хохотнул и чмокнул Квона в макушку. А самому омеге захотелось сбежать куда-нибудь далеко-далеко. Сейчас все его дневные мысли и переживания не просто казались грязными. Они словно и были самой грязью. - На ужин сегодня пицца? - Донук выудил коробку из холодильника и помахал ей в воздухе. Джиён смутился во второй раз. - Прости... Чувствовал себя неважно, поэтому ничего толком не приготовил. Альфа озадаченно хмыкнул, нахмурился и прижался губами к квонову лбу. - Температуры вроде нет... Может быть, отдохнешь? - Только если вместе с тобой, - улыбнулся Джиён. Но даже он сам почувствовал наигранность этой фразы. - Ага, - протянул Донук, щелкая дверцей микроволновки, - но сначала пицца. Даже вечером, уже лежа в постели и слушая, как плещется под душем альфа, которого он любил всем сердцем, омега все продолжал и продолжал прогонять по новой все свои переживания, касающиеся ситуации, в которую загнал его бессердечный рок. Это было нечестно. Все это было настолько нечестно, что у Джиёна перехватывало дыхание. Где все эти годы шлялся этот "Чхве Сынхён"? Почему не появился раньше? Но... Что бы это изменило? Разве стал бы Квон любить меньше своего Семерочку? Только из-за всплеска гормонов и сексуального стопроцентного совпадения? Джиён с тихим стоном накрылся одеялом с головой. Жизнь была так проста, так легка и приятна. Зачем нужно было совать ему истинного именно сейчас? Воистину, неисповедимы пути. Распространяя аромат фруктового шампуня, Донук рухнул рядом с одеяльной шаурмой, бывшей некогда Квон Джиёном, и потянул за ближайший уголок. - Эй, кот, слушай, ты сам не свой. Что-то случилось? Джиён медленно выполз из своего кокона. Теплые, такие родные глаза его альфы с тревогой следили за каждым его движением. Не этого ли он хотел? Поговорить, разъяснить ситуацию, вместе найти пути решения? Случилось ли что-то? О, как вообще можно описать то, что произошло? Тут более уместным вообще было бы слово "стряслось". Как катастрофа, как авария или несчастный случай. С омегой Квон Джиёном определенно что-то случилось, но... - Нет. Не волнуйся, просто голова что-то побаливает весь день. И когда знакомые до кончиков ногтей сильные руки сгребли его в охапку, Джиён хотелось одного - умереть. Потому что с омегой Квон Джиёном кое-что действительно стряслось. Что-то по-настоящему серьезное. Ведь только что, прямо в данный момент, всего несколько секунд тому назад... Он впервые солгал своему альфе. - Фотограф, да? Вино в бокале легко всколыхнулось, словно в такт вибрациям низкого голоса. - Да, сэр. Фрилансер, но довольно востребованный. У него было уже около пяти довольно успешных выставок. К его услугам периодически обращаются почти все столичные журналы. - Спасибо, Минхо, можешь идти. Я сам просмотрю его портфолио, и если он подойдет нам, отдам соответствующие распоряжения. Высокий молодой альфа, стоящий рядом с Чхве Сынхёном, почтительно склонил голову и вышел из кабинета. Сынхён поджал губы, ловя бокалом лучи заходящего солнца, пробивающиеся сквозь жалюзи. - Разумеется, ты нам подходишь, - прошептал он, внезапно хмуря брови и залпом выпивая вино, - Квон Джиён.