*
Медсестра взвизгивает и отлетает в сторону. По ее щеке ползут две красные полосы. — Санитар! — кричит она. Когда парень вбегает в палату, приказывает: — Помоги разбудить ее! Успокоительные колоть ей уже нельзя. Вдвоем они хватают ее за руки, медсестра обездвиживает голову Эффи, начинает кричать: — Мисс Тринкет! Мисс Тринкет! Капитолийка резко вздрагивает и просыпается, тяжело дыша. Она успокаивается спустя пару минут, чувствуя неприятные прикосновения мокрой подушки, на которую летели капли пота. Все ее тело мокрое. Зато зрение на месте. А вот внутри, все еще, как будто бы вода. Эффи закрывает глаза и тихо скулит: — Позовите Хеймитча, пожалуйста. — Мисс Тринкет, — цедит медсестра и кивает санитару: держать пациентку больше не нужно. — Четыре часа утра. Все спят. Что происходит? Боль царапин все же вызвала нотку гнева в голосе медработницы. Женщина стоит, прикрывая их рукой. — Пожалуйста, позовите его… Всхлипы и тихие завывания делают вид светловолосой женщины таким жалким, что медсестра немного смягчается. — Постарайтесь успокоиться и уснуть снова. — Нет… Я не могу… Позовите Хеймитча. По-позовите его. П-пожалуйста. У больной начинается икота. Медсестра делает глубокий вдох. — Хорошо. Я отправлю за ним.*
Мужчина спит, когда стук в двери отсека будит его. Эбернетти вскакивает с ножом, который всегда прячет под подушкой. Поняв, что все в порядке, он смотрит на часы. Кого нелегкая принесла в четыре часа утра? Тяжело поднявшись на ноги, Хеймитч щелкает выключателем лампы над кроватью и жмурится, пытаясь привыкнуть к свету. Стук становится громче. — Да иду я! — рычит ментор, быстрым шагом направляясь на звук. — Мало того, что в такое время… Увидев на пороге девушку из отсека госпиталя, мужчина начинает волноваться. Девушка бледная и не выспавшаяся, но больше Эбернетти волнуют ее стеклянные глаза и то, что она молчит. — Ч-что такое? — только и может выдавить он из себя. — Мисс Тринкет, она… Она поранила медсестру и… Она требует вас. Иначе не успокоится. Хеймитч потирает лицо ладонями. На сонную голову все кажется нереальным. Наверное, он еще спит. Эффи «поранила» медсестру? Что за бред? Но на то, чтобы расспросить об этом, у мужчины нет сил. Они еще не наполнили его тело уверенностью движений и прямой осанкой. Пока что ментор вял и слаб. — Подождите меня, — просит он тихо и возвращается к кровати, чтобы одеться. Возле тумбочки стоит стул, на котором сложен его серый комбинезон и пуловер. Эбернетти блокирует дверь своего отсека и следует за помощницей медсестры к лифту. Между ними царит напряженное молчание. Все цвета еще кажутся Хеймитчу чересчур яркими, а звуки чересчур громкими. Зевнув, мужчина облокачивается о стену лифта и позволяет себе отключиться от окружающего мира на пару минут. Ментор подумывает о разговоре с врачом по поводу того, чтобы забрать Эффи. Неужто он не сможет позаботиться о ней? Что ж, возможно, что у него это не сразу получится, но раз уж он взял ответственность за нее, он будет идти до конца. Вот и арка в отсек госпиталя. Хеймитч смотрит на нее, но не решается ни на что. Безымянная девушка недоумевающе косится на него, но ничего не говорит. Мужчина спонтанно задает вопрос, который так его интересует: — Как думаете, ее выпустят отсюда, если я пообещаю присмотреть за ней? — Мне не дано этого знать. На все воля главного врача. — Я думал, вы скажете о боге, — нервно усмехается ментор, не отводя взгляда от двери. — Его не существует. Мисс Тринкет не была бы в таком состоянии. И другие не были бы. Мужчина ежится. — Тогда что уберегает нас, когда нам кажется, что сейчас все рушится? Девушка грустно улыбается: — Если хотите знать мое мнение… Случай. И везение. Но везет не всем. Эбернетти решает промолчать и возобновляет шаг. Он не хочет думать, что Эффи не повезло. Коридор пуст, только работница сидит за столом регистрации. Хеймитч облокачивается о стойку, и она поднимает свой тяжелый взгляд на посетителя. — Мне нужна… — Я здесь, — обрывает ментора медсестра, которая всегда говорит с ним о Тринкет. Ее лицо испорчено пластырями, которые кто-то (или же, она сама) приклеил на щеку. Вот, о чем говорила безымянная девушка, когда употребила слово «поранила»… Сама же она куда-то исчезла. — Вы пришли очень вовремя. Мисс Тринкет все еще не лучше. Даже наоборот. Сердце пропускает удар. — Что с ней? — Ее мучают очень реалистичные кошмары. Ее состояние ухудшается. У нее наблюдаются расстройства психики. Только что она пыталась убедить меня в том, что вы сидите на стуле напротив кровати… Я думаю, продолжать не стоит. Хеймитч приходжит в ужас от того, что слышит… Тринкет… Сходит с ума? Его Тринкет, которую он так отвоевывал, медленно распадается на куски, опускаясь на глубину все более и более безнадежную? Мужчина еле удерживает себя от того, чтобы не сползти по стенке на пол. Он так устал. Он угнетен. Но ему нельзя сейчас проявлять слабость. Эффи не должна этого видеть. — Могу я войти? — Для этого я вас и позвала, — пожимает плечами медсестра. — Об остальных особенностях ее реабилитационного периода вы поговорите с лечащим врачом. Он решит, что с ней делать. Но уже завтра. Ментор сосредотачивается на слове «реабилитационный». Какое издевательство. «Ладно», говорит внутренний голос. «Иди к ней…» Эбернетти резко выдыхает через рот и активирует дверь палаты. Женщина сидит на кровати, обхватив колени руками. Все такая же, какой он ее видел тогда. Почти что мертвая. Отчужденная. — Эффи, — обращается он к ней очень осторожно. Она отрывает голову от колен: — Хеймитч… — Тринкет слабо улыбается и протягивает ему руку: — Иди сюда. Ментор повинуется. Садится рядом. Женщина сама ринет в его объятия. Еле заметно дышит. Сжимает в руках ткань его пуловера. Мужчина отмечает, что она вся покрыта холодным потом. Он боится представить, что ее мучило. — Я больше не усну, — шепчет она. — Слишком страшно… Больше не усну никогда. — Что за глупости, Эффи? Конечно, уснешь. — Не усну. И ты пообещал забрать меня. — Я заберу, — тихо говорит мужчина, почти прикасаясь губами к оголенной коже на затылке Тринкет. — Тебе нужно поспать. — Помоги мне. Я… — Ложись, — мягко командует Хеймитч. Когда женщина опускается ниже, он переворачивает подушку сухой стороной и делает то же самое, что и капитолийка. Затем снова раскрывает ей руки для объятий. Эффи, как котенок, жмется к нему. Даже зевает. — Когда ты сидел напротив и смотрел на меня, ты не был так добр ко мне. У тебя был такой безразличный взгляд… Эбернетти передергивает, но он чуть крепче сжимает женщину в руках, пытаясь ее согреть, потому что она начинает дрожать. Неужели, и правда, сошла с ума? Только не это… Врач обязан что-то сделать. Завтра ментор поговорит с ним. Женщина утихает и Хеймитч начинает дремать вместе с ней. Так они проспят всю ночь. В этот раз кошмаров не будет.