Натуральный брак в искусственных условиях

Сентябрь в Венеции был жарким. Плюс двадцать — и это только в тени. Тони специально на каникулы подобрал город с тем же температурным диапазоном, как в родном Сан-Франциско. И вода здесь тоже была повсюду. Тони любил воду. В три года он с родителями переехал из Оклахомы в Калифорнию и почти двадцать лет из двадцати трех прожил рядом с побережьем. Друзья из колледжа завидовали ему: богатые родители, дом с видом на залив — идеальная жизнь. Тони про себя называл ее тепличной и старательно изображал довольного жизнью парня. Дом с видом на залив — это отлично, а вот насчет всего остального можно было подискутировать. До конца отпуска оставалось всего два дня. Тони уже успел побывать на острове Бурано, объесться мороженого и пасты в «Ривьере», поплавать по Гранд-каналу, сфотографироваться на мосту Риальто. Древнейший мост Венеции — Арсенале — Тони не понравился, а вот Дворец дожей внутри оказался таким же восхитительным, как его описывали. Фотосъемку, правда, там не приветствовали, но Тони изловчился сделать четыре снимка, отключив вспышку и прикрывшись другом-альфой, с которым он путешествовал по Венеции — Фредом. Месяц в Италии... Тони с Фредом сделали себе шикарный подарок на день рождения, почти не сговариваясь. Фред искал приключений, Тони мечтал ненадолго сбежать: так и уехали вдвоем. В последний день Тони и Фред не искали достопримечательности, просто шагая по улочкам Венеции. Возвращаться в Калифорнию пока не хотелось. Соскучиться по дому Тони никогда не успевал, какой бы долгой ни была разлука с родными. Однажды он год проучился в Англии по обмену, еще год — в Берлине, но и тогда не почувствовал ничего похожего на тягу домой. Тянуться особо было и не к чему. - Заглянем на ту веранду? Кофе, мороженое, - подмигнул Фред, протягивая руку и галантно помогая Тони подняться по ступеням. Сейчас, зная, какое будущее его ждет, Тони и вовсе казалось, что возвращается он прямиком в тупик. Его родители женились не по любви, как и дедушки и прадедушки. Уже больше века, пока существовала империя отца, браки заключались лишь бы заключиться. Он с самого детства, глядя на отчужденных родителей, не сумевших или не захотевших стать друг для друга чем-то большим, чем партнеры и коллеги, знал, какая участь его ждет. Природа, словно в насмешку, наградила его самой посредственной и не особо привлекательной внешностью; будто ей было известно, что за любимого Тони не судьба будет выйти, и долго не раздумывала. Фред и друзья по колледжу могли сколько угодно, запинаясь, врать, что Тони симпатичен: омега видел правду в зеркале и давно перестал страдать по этому поводу. Серые, почти стальные глаза — единственное, что он не подвергал критике. В Калифорнии, как и во всей Америке действовал введенный еще до рождения Тони закон — омега до тридцати лет обязан побывать в браке, особенно если он уже жил интимной жизнью с альфой. Тони в почтенные двадцать три года оставался нетронут, но больше из-за отсутствия внимания альф, чем по какой-то возвышенной причине, и ему можно было бы не спешить еще лет семь, но... Родители совершили маленькую подлость. В семье не было наследника, а идти по пути родственников Тони не хотел и работал ветеринаром, в свободное время занимаясь фотографией. На семейном совете, куда Тони не позвали, было решено либо отдать его замуж, чтобы не позорить честь семьи беспризорным омегой и надеяться на мужа Тони или на его же сына, либо наставить Тони на путь истинный, позволить ему жить свободной жизнью еще несколько лет, но при условии вовлеченности того в бизнес. Попивая невероятно вкусный латте, Тони думал, а правильно ли он поступил, отрекшись от трона отца и выбрав любимую работу и постороннего человека в мужья, поисками которого занимались родители, пока он обхаживал Венецию? Он обрек себя на лживую метку, которую нормальные люди презирали. Настоящая ставилась, когда альфа и омега чувствовали к друг другу хоть что-то, она была обязательным атрибутом истинного брака. Выйти замуж без метки было не возбраняемо, но только когда обручались под натиском закона. Собственное же желание сопровождалось меткой, и если она была временная, то ее не только приходилось обновлять, но еще и молиться, чтобы окружающие не узнали. Общественность порицала лживые метки наравне с инцестом и педофилией. Тони мог бы поспорить, да и кроме него находились спорщики, но их подавляла масса. Тони предстоял «свободный» брак и лживая метка. На сколько — он не знал. Может, наследники приблизят исход, но их еще нужно родить; может, альфа сам определит сроки брака. Хотелось бы верить, что трагикомедия закончится побыстрей. Хорошенького понемножку, но Тони не переставал надеяться, что и работу сохранит, и личное пространство, и закон уважит, и родительскую волю исполнит. Венеция располагала к мечтательности. - Объяснишь, почему на тебе лица нет? - поинтересовался Фред, добрый и замечательный Фред, который знать не знал о душевных метаниях друга. - Не хочу домой, - Тони заглянул в стакан Фреда. - Повторим заказ, может быть? - Почему мы не встречаемся? - спросил Фред второй раз за всю историю их знакомства. Тони не стал вдаваться в глубинные причины, где превалировала его внешность и уже заключенный устный договор с родителями. - Мы отлично себя чувствуем, будучи друзьями. И нас друг к другу не тянет, я видел, как ты смотришь на местных красавчиков. На меня ты так не смотрел. Фред попросил официанта повторить заказ и кивнул словам Тони. - Да, наверно. Просто я люблю тебя, ты — меня, мы оба свободны. Вот я и подумал, почему бы не попробовать. Тони не любил врать, предпочитая недоговаривать, но часы тикали, время отъезда домой приближалось, и по-хорошему следовало бы сообщить Фреду новость здесь, чем на родине. Тони долго готовил эти невнятные слова, прежде чем решился: - Я встретил одного человека, Фред. И кажется, влюбился в него. Беспросветная ложь. Тони понятия не имел, кого нашли ему родители, знал лишь из сухого текста сообщения, что поиски увенчались успехом. Но легенду принято было строить издалека, убеждая сперва ближнее окружение, а после — всех остальных. Никто не должен будет догадаться, что метка лживая, постыдная и временная. Фред взлохматил каштановые кудри, прикрыл глаза, оглядел веранду. Тони невозмутимо крутил в руках трубочку, ожидая, пока шок у Фреда пройдет и посыплются вопросы. - Кто он? Откуда... Откуда ты его знаешь? Тони, ты смеешься? Это шутка такая? Вот и вопросы пожаловали, не прошло и двух минут тягостного молчания. - Я скажу тебе, когда мы вернемся, даже познакомлю, ладно? Мы не так давно знаем друг друга, но... Сам должен понимать, как это происходит, - Тони бы не отказался понять то, о чем говорил с видом знатока. - Нас познакомили родители. Я правда не думал, что так выйдет, но вот... Хотел тебе сказать попозже, но подумал, что обидно будет узнать не первому. - Вы переспали? - жестко спросил Фред. - Переспали, и ты ждешь ребенка, да? Я знаю тебя, Тони, у тебя не только глаза ледяные. Ты же в любовь не веришь! Ты же считаешь, что она не для тебя! Кому ты сказки рассказываешь? Я тебя с десяти лет знаю, тебя и твои комплексы. Думаешь, тебя нельзя полюбить? Ты поэтому решился на брак? Разговор поворачивал не в то русло, Фред горячился, но Тони, каким бы чудовищем он ни чувствовал себя сейчас, это было только на руку. - Я трезво оцениваю свои внешние данные. За мной не ходит толпа поклонников, я и в половину не так красив, как твой самый некрасивый омега. - Энтони, это бред. Ты поверил словам какого-то недоразвитого альфы? - Пятеро, Фред, их было пятеро. Шестеро, если считать парня с практики. И не называй меня Энтони, мы договаривались. Фред ударил стаканом по столу: - Веришь уродам и не веришь друзьям. Хорошая позиция, Тони, тупая. - У вас замылены глаза, господа друзья. Может, прекратим этот разговор? Я встретил человека, он мне нравится, и я, кажется, понравился ему. Мы будем жить долго и счастливо, как в сериалах, сказках и комедиях. Догулять последний вечер как следует так и не удалось. Фред не горел желанием, да и Тони стоптал ноги и грезил о горячей ванне, теплых тапочках и уютной постели. Венеция ночью была еще красивей, чем днем. Тони после ванной не удержался и вышел на балкон в отеле, суша волосы полотенцем. Итальянская речь под окнами чередовалась с английской, немецкой, французской. Тони даже различил русский язык за одним из столиков. Номер Фреда был соседним. Бросив взгляд на окно друга, он увидел свет внутри. В последний месяц они с Фредом едва ли не засыпали вместе, расходясь по номерам только для того, чтобы рухнуть в постель. Последний день в сказочном городе подходил к концу. Тони не мог уснуть, боясь прощаться с гостеприимным местом. Завтра предстояло вернуться в Сан-Франциско, погрузиться в будни, пойти на работу, проверить накопления на карте, узнать о человеке, который согласился связать их узами брака. Зачем этот альфа согласился, Тони понятия не имел, но родители сказали, что у того была веская причина. На наводящие вопросы папа отмахнулся. Тони только пожал плечами тогда и вышел из скайпа. С папой они жили в холоде, даже с отцом отношения были теплей. Теперь, сидя на балконе и положив подбородок на перила, Тони жалел, что не выпытал у папы правду или, на крайний случай, не позвонил второму родителю. Плевать, конечно, дело уже сделано, но любопытство грызло и просило толику информации. - Не спишь? - дверь на соседнем балконе выпустила на площадку Фреда. - Думаю, - улыбнулся Тони другу, все-таки вышедшему из норы. - Закажем вина? Заказали. Фред осушил первый бокал быстро, Тони потягивал и смаковал. В халате с растрепанными волосами пить вино с разных балконов казалось донельзя комичным. Бутылка подходила к логическому завершению, когда Тони почувствовал, как Фред тянет его к себе. Отодвинуться Тони не успел сперва от неожиданности, а после — из-за медвежьих объятий, которыми наградил его захмелевший друг. Губы опалило чужое дыхание, пахнущее красным вином, а после Фред долго целовал его. Приятно, вкусно, но обидно, что на такое мог сподвигнуть только алкоголь. Кажется, это был второй полноценный поцелуй Тони. - Ты красивый, Энтони, - Фред оторвался от его губ. - Я не вру тебе. - Пойдем-ка спать, ты перебрал, - Тони сглотнул и погладил Фреда по раскрасневшимся щекам. - Ладно? А завтра поговорим. Завтра они не поговорили. Сперва проспали, после на такси помчались в аэропорт, а потом Тони задремал возле иллюминатора. Внизу проплывали города, а Тони снилось, как он надевает кольцо на палец человеку без лица.