Гонки Красной Смерти: Король дорог

      Как только Ночная Фурия получил свою чистенькую комнатку, то сразу же запёрся в ней, предварительно наказав Иккингу:       — Беспокоить меня не смей. Комнату я всё равно буду покидать по своему собственному желанию или, — он указал на свою фенечку, — в экстренных случаях. Усёк?       — Усёк, — ответил Иккинг и, хмуро глядя на украшение Ночной Фурии, начал интересоваться в быстром темпе, из-за чего фразы почти сливаются в одно очень-очень длинное слово: — Погоди-ка. Я только сейчас переосмыслил значение этой штуки. Она же не только током бьет, но и следит? А как происходит слежка? Ты как-то видишь-слышишь через эту штуку? Как? Куда-то же проецируется вся информация, да? Погоди-ка, номер два! — с неким ужасом дошёл до кое-каких мыслей парень. – Что ты будешь видеть и слышать? Это какое-то реалити-шоу получается с одним зрителем. Ты же не…       Ночная Фурия хлопает дверью своей комнаты, грубо прерывая лепет Иккинга, на что тот около минуты ошарашено топчется на месте, продолжая осмысливать то, чем является эта чёртова фенечка. Может, он стоял бы на этом месте дольше, но резко распахнувшаяся дверь и показавшийся в её проёме недовольный гонщик заставляют прокрутиться парня на одной ноге на двести семьдесят градусов и утопать по прямой к лестнице, ведущей на первый этаж. Дверь в комнату Фурии вновь захлопнулась.       Плевака, как и предполагалось, явился поздно вечером, после работы. Мужчина приволок с собой целых три пакета с едой. С абсолютно не сбившимся дыханием, несмотря на длинную, судя по логотипу на пакетах, пешую прогулку с грузом, он с порога начал перечислять список продуктов и что можно приготовить.       За всё то время, что Плевака и Иккинг, который непрерывно жалел дядьку, утверждая, что мог всё сам купить, разгружали пакеты с провизией, гонщик не соизволил спуститься вниз, чтобы поздороваться. Иккинг, которому категорически запрещено беспокоить «гостя», был уверен: Ночная Фурия осведомлён о том, что Плевака сейчас здесь, и просто игнорирует это, вероятно, не имея желания сегодня вновь изображать из себя добродушного скромного парня. Вполне может быть, что гонщика самого тошнит от своей «слащавой игры», ведь он не может, разговаривая в своей манере, не фыркать и не язвить. А также использовать, если ему, Фурии, что-то не нравится, фенечку у свидетеля на глазах – чревато.       Иккинг, решив, что даже лучше, раз Фурия не появился, оправдал его пренебрежение знакомством перед Плевакой, сказав, мол: «Он очень хотел с тобой встретиться. Серьезно. Я же понимал, что мой вечно занятой отец пришлёт тебя, чтобы нас проведать, поэтому предупредил друга, чтобы он тебя не напугался. Вдруг я выйду ненадолго. А у тебя есть ключи от дома, потому свободно можешь войти. Вот. Но тут такое дело, Слава устал с дороги, поэтому тебя немного не дождался и пошёл вздремнуть. Давай не будем его будить. Познакомитесь потом».       — Хм, жаль, — задумчиво почесал бровь Плевака, немного расстроившись, что сегодня не удастся познакомиться с новым другом Иккинга, но, кажись, поверил. — Хотелось бы на него посмотреть.       — Этот экспонат здесь надолго – ещё насмотришься, — заверили его.       Поспрашивав немного о новом друге, на что Иккинг отвечал, наконец-таки, запомнившимся ему «сценарием», Плевака, решив, что всё вполне хорошо, отправил Стоику коротенькое сообщение, чтобы тот не задавал лишних вопросов.       — Полный отчет предоставлю Стоику, когда лично увижу твоего друга, — ответил мужчина, отписавшись. — Твой друг до завтрашнего дня, вероятно, будет спать, — предположил он, глянув на время в своём телефоне, и устало пробубнил: — Я ещё как назло работу с понедельника на дом притащил, но даже не приступал, а завтра сдать её обещал. Там на ночь работы. Кстати, о работе, — мужчина порылся за пазухой куртки, которую он только расстегнул, но не снял, и достал скомканный пакет с неизвестным содержимым. — Приходил сегодня один клиент с ребёнком. Ребёнок принес игрушку. Нет, нет, ребенок не шумел и не пытался всё подряд потрогать, как обычно бывает, а тихо сидел в сторонке, пока мы с его отцом разговаривали, а как уходить – обронил игрушку. Я из лучших побуждений решил поднять… И, в общем, чертова культяпка, — он, сделав нечто на подобии пинка, намекнул на свою протезированную ногу, — подвела меня: запнулся я и случайно наступил на игрушку. Ребёнок в слёзы. Мне ужасно неловко… Короче. Держи, — он кинул Иккингу пакет, который тот легко поймал. — Мелкая штуковина. Не люблю копаться в таких. Считай отработкой за пропущенный рабочий день. Хоть тебе этого и ненадолго хватит.       — Да ладно, — парню, когда он заглянул в пакет, серьезно показалось, что высшие силы над ним прикалываются, иронично послав ему для починки небольшую игрушку-робота в виде дракона. — Ох! Плевака, прости, что не пришёл на работу, — опомнившись, хлопнул себя по лбу Иккинг. — Из-за приезда друга я забыл обо всем.       — Да, забыл. Особенно то, что работаешь по графику ты завтра, а не сегодня, — усмехнулся мужчина. — Ведь завтра пятница, да? Да. Но Стоик сказал, что ты наказан, поэтому завтра я тебя после школы не жду.       — Отец запретил мне работать во время наказания. — Так понял из услышанного Иккинг.       — Видимо, Стоик неожиданно решил, что ты ко мне развлекаться ходишь, а не работать, — развели руками.       — В чём-то он прав, — не задумываясь, признался парень, за что польщённый Плевака ободряюще растрепал волосы на его голове. — Хорош, — Иккинг увернулся от руки своего дядьки.       Перед тем, как уйти, мужчина пообещал:       — Я зайду завтра вечером за игрушкой. Ты же её к моему приходу починишь, да? И, надеюсь, твой новый друг будет бодр, ибо мне всё же интересно, кого он из себя представляет. Вот ещё кое-что, — опомнился Плевака, когда уже собирался выйти на улицу. — Скажи своему другу, чтобы курил на улице, — попросил он и очень повеселел, когда лицо Иккинга вытянулось от удивления. — Думаешь, моя нюхалка, — он указал на свой нос, — не учуяла запаха сигарет на кухне?       «Фурия курил на кухне?! Так вот почему, когда я пришёл, там работала вытяжка. Я же его предупреждал про Плеваку!» Парень был ошарашен этой новостью. А ещё больше тем, что принюхался к дыму сигарет, поэтому их не учуял. Надо реально отучить Ночную Фурию курить в доме! Точнее, вежливо упросить не курить. Ладно, что Плевака учуял только сигареты, а не травку в них. Или Фурия всё же иногда курит без травки?       — Мне-то все равно, — успокоил Иккинга дядька, — я тебе доверяю. А вот Стоику лучше не попадаться. Решит, что друг тебе плохие привычки привьет – и все. Вашей дружбе, считай, конец.       — Хорошо, я поговорю об этом с… со Славой, — пообещал Иккинг, чуть было машинально не назвав «своего друга» Фурией: «Придется тренироваться, чтобы привыкнуть называть его человеческим именем. Интересно, сколько моих зубов пощадит Ночная Фурия, если я ради тренировки часто буду его «Славить»?»       — Ну, бывай, — попрощался Плевака, закрывая за собой входные двери.       Иккинг с облегчением выдохнул, опять же поражаясь, как всё просто вышло. Но на всякий случай он через домофон проследил, чтобы Плевака точно вышел за ограду и поплёлся именно той дорогой, по которой ему лежал путь домой. Мужчина ушёл, ни разу не оглянувшись и не замешкавшись, что вполне можно считать за добрый знак, ибо если он в чём-то сомневался, то задержался бы в этом доме надолго, плевав на работу, что обещал сдать клиенту завтра.       Выключив экран домофона, парень, обретя немного спокойствия, почувствовал, что его голодный желудок стал, наоборот, беспокойным. Как же здорово, что Плевака догадался купить продуктов – можно без проблем унять голод.       — Мог бы поторопить его с уходом.       Эта неожиданная фраза напугала Иккинга, который, понуро глядя себе под ноги, только вошёл на кухню и не сразу заметил, что Ночная Фурия исследует набитый вкусностями холодильник. Парень абсолютно не заметил, когда его гость успел спуститься с верхнего этажа и через гостиную пройти на кухню. Отыскав по своему мнению – да и по мнению Иккинга – самое вкусное, Фурия вытащил из холодильника мясную нарезку, взял хлеб и сам быстро сварганил себе богатырский бутерброд, прилично так израсходовав продукцию. А парень не смел ему перечить, потому терпеливо ждал своей очереди пользования холодильником, скромно прислонившись спиной к стене. Тем временем Фурия, выбрав самую большую кружку, сам налил в неё чай и убрал все продукты и нож на свои места. После, прихватив кружку и бутербродище, направился явно к себе в комнату.       — Какой полезный дядька, — прокомментировал Фурия, оценив то, что Плевака принёс множество вкусной еды. — А ты бесполезный, — пройдя мимо Иккинга, как бы между прочем бросил он.       — И тебе приятного аппетита, — ответил ему парень, которого немного удивило, что Ночная Фурия сделал бутерброд и чай себе сам, затем прибрался за собой, а не начал издеваться над ним, Иккингом. Может, к концу дня Фурия и сам от этих «игр» устал?       — Приготовь к завтрашнему дню полноценную еду! — донеслось уже со второго этажа.       — Нет, он не устал.       У Иккинга встала проблема с посещением ванной комнаты. И все эта чертова фенечка! Иккинг не уверен, встроена ли в неё камера, только молился, чтобы ответом оказалось «нет». Ему хватает и того, что в этой штуке однозначно есть прослушка, от чего тоже мало приятного. Абсолютно неприятно!!! Поэтому Иккинг, не выдержав того, что он смертельно хочет в туалет, решается хорошенько обмотать свою руку полотенцем, прежде чем отправиться в ванную. Естественно, посещение ванной комнаты не ограничилось туалетом, поэтому парень значительно задержался, чтобы помыться. А когда вышел из ванной, что находилась напротив его комнаты, ошарашено замер на месте.       Во-первых, двери в его комнату были открыты, а Иккинг точно их закрывал. Во-вторых, в комнате горел свет, чего не было, когда он уходил в ванную. В-третьих, из комнаты был слышен такой звук, словно кто-то включил фильм с не очень хорошим звуком. Фильм, голоса «актеров» которого Иккинг слышит почти каждый день. «— Виталя! Виталя! Ой-ой-ой! — голос Сморкалы отлично пробивался сквозь звуки музыки и периодических ударов шара для боулинга о кегли. — Готовь свой лоб для щелбана, именинник. — Фу-у, щелбан. Да от него никаких следов не останется, — а это голос Задираки. — Голосую за «крапиву»! — чуть громче прозвучало предложение Забияки. — От неё полосы классные на запястье. — Вообще-то, по традиции именинников дергают за уши… — Спасибо, что подкидываешь им идеи, Рыбъеног, — а это уже говорил он, Иккинг. — Уверен, они испробуют всё. — Ха-ха! Хорошие у тебя друзья, однако, — это смеялся Плевака, который, если память не изменяет Иккингу, и заснял всё это действо.»       Иккинг недолго был в оцепенении – просто он вспомнил, с каким человеком теперь вынужден жить. Поэтому, нервно дернув плечами вверх-вниз, продолжил движение в свою комнату. И он оказался прав – Ночная Фурия в его комнате.       «А кто ж ещё?!»       Фурия сидел по-турецки на кровати, когда хозяин зашёл в свою комнату, и смотрел что-то на чужом планшете, даже не соизволив поднять взгляд на вошедшего. Иккинг услышал из своего планшета следующее: «— Ну, как тебе твой День Рождения, сынок? — это точно голос его, Иккинга, отца. — Оу, меня друзья хотят подвергнуть пыткам за проигрыш, но в остальном – всё отлично, пап. А можно мне, пожалуйста, домой? — Умей проигрывать достойно, сын. — Виктор! Виктор! Ой-ой-ой! — присоединился к Сморкале его отец. — Вновь победа! Пари – есть пари. Ты мне денег должен, Стоик. — Хотя-я, я тут подумал, что нам и в самом деле пора домой. — Умей проигрывать достойно, Стоик, — смеялся Плевака.»       Иккинг года два точно не смотрел эту запись, но он помнит тот день. Ему тогда исполнилось пятнадцать. Это был последний год, когда Иккинг праздновал свой День Рожденья с отцом.       Звуки видео резко оборвались. И Фурия, недоверчиво прищурившись, поднял планшет перед собой и начал переводить взгляд то с экрана на Иккинга, то с Иккинга на экран.       — Думаю, для тебя норма вторгаться в чужие владения, — заметил Иккинг, стараясь не сильно нервничать от этого придирчиво-изучающего взгляда.       — Возражения? — Фурия, небрежно кинув планшет на кровать, поднялся на ноги, скрестив руки на груди.       — Ты сильнее меня, поэтому, полагаю, я не возражаю, — дернул вверх-вниз плечами Иккинг и обреченно вздохнул.       — Рад это слышать. Снимай, — кивнул Фурия на полотенце, которым обмотана левая рука парня.       — О, так это, всё же, как-то да мешает, — зачем-то вслух ляпнул Иккинг, начиная распутывать полотенце, но одной рукой получалось не особо быстро, тогда он, чтобы ускорить процесс, подключил свои зубы, пытаясь ослабить крепко затянутый узел. И в этот момент его бьет разрядом фенечка, отчего, дернув рукой, Иккинг дает сам себе по челюсти. Ну да! Полотенце точно не защищает от разрядов. Удивительно, что фенечка не отреагировала, что часть полотенца влажная после мыльно-рыльных процедур, а ударила как обычно – только в запястье. Сам того не зная, Фурия, который несдержанно усмехнулся тому, что парень сам себя ударил, подкинул Иккингу кое-какую мысль: «Возможно, это меня спасёт».       — Снимай, — прервав его размышления, вновь повторил приказ гонщик, так как полотенце всё ещё было на месте.       Иккинг со второго раза смог справиться с полотенцем и откинуть его в сторону, на спинку близь стоящего стула.       — Впредь не смей вытворять подобное, — строго наказал ему Фурия и, оттолкнув локтем с пути, направился в свою комнату.       — Как скажешь, — произнёс ему вслед Иккинг.       Чисто для галочки.       Ничего не обещая.       Ночью Иккингу, естественно, не спалось. Он не мог не думать о том, что произошло минувшим днём, отчего только нагонял на себя беспокойство, которое вытеснило сон. Надо было как-то отвлечься, переключиться на что-нибудь другое.       Интернет должен развлечь.       Иккинг поднял с пола, так как вблизи кровати никакой тумбы не было, свой планшет, в котором совсем недавно рылся Фурия, и подключился к всемирной сети. Но вот проблема – что именно ему надо от Интернета? Потыкал по сохранённым ссылкам – мало что нового; запросил списки лучших фильмов и сериалов – большую часть смотрел, остальное не вызывает интереса; попробовал во что-то поиграть – глаза не вывозят следить за быстро передвигающимися модельками на экране, отчего нуждающийся во сне мозг ничего не понимает. В общем, довольно быстро настал момент, когда Иккинг в ступоре застыл, глупо глядя на поисковую строку. Вот же чудо-чудное! В интернете столько всего, но наступают такие моменты, когда для тебя это не так.       «Почитать что-нибудь?» — обдумывал варианты Иккинг, но стал вопрос о книге, которую бы он не прочь прочесть.       Наверное, правильно говорят, что по обложке встречают. Пролистывая список книг, предложенный ему электронной библиотекой, на которую он подписан, Иккинг производил отбор книг по иллюстрациям и названиям, которые, если считал глупыми или, наоборот, сильно заумными, отметал, даже не прочитав краткое содержание.       Вдруг Иккинг вспомнил кое-что, отчего моментально набрал в строке поиска «Всадники».       Поиск выдал, что «Всадники» состоят из 13 томов. Только вот в электронной библиотеке нашлось несколько экземпляров данной серии книг на разных языках. Но даже когда парень указал, чтобы ему вывели только на русском, получилось, что в России целых два издания занимались этой серией книг. Не сильно заморачиваясь, он тыкнул пальцем на книги от одного из изданий, открыв краткое содержание всей серии «Всадники».       «Серия книг «Всадники» отправит вас в невероятные и таинственные приключения с Иккажем Ужасным Пикшей III и его друзьями. Узнайте, как юные Викинги приручали своих драконов.»       Иккинг аж спрыснул от несдержанного смеха из-за «гениального» краткого описания «Всадников». Читать такое не хотелось.       Он решил, что лучше найти краткую информацию о персонажах на официальных или фанатских сайтах, но Интернет не вовремя перестал работать. Тогда парень не поленился взять свой сотовый телефон, что подзаряжался на рабочем столе на специальной зарядной платформе и имел другого оператора для подключения к сети Интернет. Однако и телефон потерял связь с всемирной сетью.       «Ну, бывает», — невесело решил Иккинг, возвращая на место свой телефон, который, когда парень вернулся на кровать, мигнул, что связь восстановлена.       Иккинг подумал, что промелькнувшая у него в голове догадка – это только его больное воображение. Но это не мешало ему несколько раз подойти и отойти от телефона, а после проделать то же самое с планшетом. Получалось, что когда он был рядом с гаджетами, то связь с Интернетом пропадала, а когда отходил достаточно далеко – появлялась.       Вероятно, Фурия не спит, раз фенечка неожиданно стала глушить связь с Интернетом. Только вот опять тот же самый вопрос будоражит Иккинга: «Как Фурия может видеть, чем я занимаюсь?»       Иккинг ненавидит эту чертову фенечку! Но он знает, что будет сложно что-либо с ней сделать, когда Ночная Фурия «наблюдает».       Утро началось с того, что Иккинг дождался это самое утро, не сомкнув глаз. Для подъёма в школу ещё слишком рано – без десяти пять, а парень уже не может находиться в своей постели. Потому он, надеясь, что хоть в этот раз Фурия точно спит, потому через фенечку следить не будет, направился на цыпочках вниз, в ванную. В ванной опять встала проблема с туалетом, но на этот раз Иккинг решил ради эксперимента попробовать немного по-другому лишить возможного «зрения» и части «слуха» фенечку. Он просто надел самодельный манжет, который сотворил из старой рубашки и остатков звукопоглощающего материала, что было больше похоже на широкий, толстый, неаккуратный, так как делался почти в полной темноте, браслет. А что? Мало ли чем Иккинг занимается в бессонницу.       Сработало это или нет – парень не знал. Но, по крайней мере, когда он вышел из ванной, Фурия не ждал его внизу, чтобы дать в четверть силы в печень ногой.       Обратно в комнату возвращаться не хотелось, так как делать там абсолютно нечего. Тем более без Интернета. Потому Иккинг спустился в свою мастерскую, надеясь, что задание на дом от Плеваки отвлечёт ненадолго. Только вот, когда парень уселся за стол в мастерской, он никак не мог настроиться, чтобы начать работу над игрушкой. Её починка на данный момент была не так завлекательна. Гораздо больше хотелось внимательно рассмотреть фенечку, потому Иккинг расстегнул манжет, что следовало сделать раньше.       — В доме закончилось кофе, — с этими словами Фурия, не спеша, словно прогуливаясь, спускался в мастерскую, чем до дрожи в коленях пугает Иккинга.       Парень моментально оборачивается в сторону вошедшего, параллельно сняв с руки и спрятав в карман домашних шорт самодельный манжет. Вроде обычная фраза, но тон Фурии был такой, словно он деликатно к чему-то клонит. Явно ни к чему хорошему.       — Эта последняя, — прокомментировал Фурия то, что у него в руках кружка с горячим кофе, и продолжил приближаться к Иккингу, который, предчувствуя неладное, весь сжался. — Мне кажется, — он полуприсел на стол и посмотрел на парня сверху вниз, а именно на фенечку на его руке, — или тебе что-то не понятно в фразе «Впредь не смей вытворять подобное»?       — О чем ты? — Иккинг прекрасно помнил, что сказал ему Фурия по поводу идеи «обвязать полотенцем фенечку». Однако он осмелился «вытворять подобное». Возможно, надо было переждать чуть-чуть с этим, чтобы, так сказать, немного усыпить бдительность Ночной Фурии? Но это ж Иккинг, инстинкт самосохранения которого очень притуплен.       — Показывай, — потребовал Фурия, кивнув на его шорты, куда парень запихал манжет.       — Чего? Это просто детская игрушка. Я чиню… — попытался притвориться дураком Иккинг, схватив со стола дракона, но красноречивый, недобрый взгляд Фурии моментально заставил сдаться.       Обреченно выдохнув, парень отдаёт гонщику самодельный манжет-браслет, надеясь, что получит только выговор.       — Всего-то, — фыркнул Фурия, рассмотрев отданную ему вещицу. — У меня складывается впечатление, что ты мазохист. Ты же понимаешь, что я не потерплю подобные фокусы?       — Понимаю, — буркнул Иккинг так, словно ему стыдно за непослушание, хотя было просто боязливо, что он всё же попался. Да он даже голову отвернул от собеседника, потупив взгляд вниз.       — Так в чём же дело?       — Я только хотел спокойно посетить ванную комнату, — ответил Иккинг, всё также не смотря на собеседника. — Это, понимаешь, личное дело человека, что и как он делает в ванной.       — Боже упаси, — цыкнул Фурия. — Я никогда не замечал, чтобы мне нравилось подглядывать за убогонькими.       — Обидно, знаешь ли, — ответил парень. — Совсем неприятно, когда тебя обзывают.       — А что? Хочешь, чтобы подглядывал? — это явно был подкол, но голос Фурии оставался всё таким же холодным.       — Нет, конечно, — мотнул головой Иккинг.       — Тогда смирись, что я за тобой не подглядываю, — заверил его Фурия, а после очередного глотка кофе добавил: — во время, как ты выразился, «личных дел».       На какое-то время они замолчали. Фурия увлёкся кофе, судя по тому, что парень видел боковым зрением – парень всё ещё боялся повернуться к нему и неожиданно получить по морде. Сам же Иккинг понемногу подумал о многом, отчего, в итоге, решился подать голос.       — Мне было бы спокойнее мыться без этой штуки на руке, — он знал, что Фурия понимает, что под «штукой» подразумевается фенечка.       — Мне было бы спокойнее жить без тебя под моей защитой, — просто ответил Фурия, устало потирая глаза. — Кому из нас хуже?       Иккинг удрученно вздохнул. Он не видел смысла продолжать разговор, так как уже понял, что Фурия однозначно не пойдет на уступки. Не зная, куда себя деть, Иккинг неохотно, но всё же взялся за починку игрушки-дракончика.       У игрушки отломан плавник на конце хвоста – это чисто то, что любой бы заметил невооруженным взглядом. Однако Иккинг, хоть поломка уже определена, решает досконально изучить игрушку, предполагая, что могут быть и другие проблемы. Поэтому, не обнаружив при внешнем осмотре более никаких серьезных дефектов, парень пододвинул к себе ближе свой электронный блокнот, который лежал в мастерской ещё с позавчерашнего дня. Иккинг прекрасно помнил из рекламы, которую часто крутили в год процветания продаж данных робоигрушек, что к ним можно подключиться и управлять дистанционно. Правда для этого необходимо было скачать с официального сайта соответствующее приложение и ввести в него полное наименование робоигрушки и её серийный номер.       — А я хотя бы могу надеяться, что ты вернёшь мне Интернет? — не поднимая глаз, спросил у Фурии Иккинг, но тот молчал, поэтому пришлось добавить: — Пожалуйста.       — Сразу понял? — тот просто спрашивает, но из-за затянувшейся тишины перед этим вопросом, его голос показался резковатым.       — Про Интернет? Ну, было слишком просто это понять, — слегка дёрнувшись от голоса собеседника, признался Иккинг, уже ненавидя себя за очередное подергивание плечами. — А сейчас ты свою причастность к исчезновению Интернета подтвердил. Так можно мне его вернуть? Понимаешь, там иногда для работы или учебы надо… Без переводчика я на английском сегодня точно не выживу, — оправдывался парень, но это было незачем, так как, судя по тому, что со стороны Фурии не происходило никаких лишних движений в сторону его собственной фенечки, тот не собирался возвращать Интернет. Поэтому Иккинг неуверенно и слегка раздражённо поднимает взгляд на Фурию, ожидая, что тот просто игнорирует его. К примеру, делает вид, что занят кофе.       Иккинг, как только поднял свой взгляд, сразу стушевался, так как Фурия был занят далеко не кофе. Гонщик хмуро смотрел точно на него. Иккинг не был уверен в своей способности чтения по лицам, но всё же уловил относительно себя некие интерес и усмешку со стороны своего собеседника.       Парень, не выдержав зрительного контакта, поспешно притворился, что увлечён своим электронным блокнотом, продолжая прерванную работу. Надо было изначально поступить по-своему, а не пытаться скачать приложение для игрушки, как прилежный пользователь, и не унижаться раньше времени перед Фурией, прося вернуть Интернет. Поэтому Иккинг, используя свой блокнот, быстро подключается к робоигрушке.       Дракон отреагировал, обозначив своё «пробуждение» кошачьим подтягиванием и широким зевком.       — Я думал, ты будешь её чинить, а не играться, — Фурия, который всё также полусидел на рабочем столе Иккинга, внимательно наблюдал, что тот делает.       — Я только хочу проверить, как игрушка функционирует. Плевака вполне мог её пнуть и выбить мозги, — не поднимая глаз от игрушечного дракона, оправдывал свои действия Иккинг, которого с новой силой начало напрягать, что Фурия за ним наблюдает. И не из далека, со стороны, а стоя над душой.       — Ты врёшь? — неожиданно выдает Фурия, отчего Иккинг заметно напрягся, благо гонщик тут же с усмешкой добавляет пояснение: — Я про твой английский.       — В смысле? — парень серьёзно не понимает, причём сейчас его знание иностранного, на что Фурия молча стукнул своим пальцем по тонкой рамке электронного блокнота, на экране которого был текст состоящий из английских букв. — А, — понял Иккинг. — Ну, здесь всё довольно просто… Можно понять.       — «Можно понять» – недостаточно для того уровня, который ты продемонстрировал, — Фурия также пальцем постучал по своей руке. Был слышен очень тихий звук постукивания, но палец немного, но всё же заметно, не дотрагивался до кожи руки. Значит, как понял Иккинг, плазменный браслет всё ещё на Фурии и находится в невидимом режиме. И данный браслет, когда парень его в прошлый раз взламывал, чтобы снять с руки бесчувственного Фурии, не имел программ на русском языке.       — А у вас там, — Иккинг делает ударение на «там», намекая на ГКС, — все, кто занимаются подобной работой, — он обвел взглядом всю свою мастерскую и заметил, что Фурия повторил за ним это движение, — прекрасно знают английский?       — Не спрашивал. Но это очевидно.       — Ладно, — не стал спорить Иккинг, предположив, что Фурия, должно быть, нередкий гость в подобных мастерских ГКС. — Но я всё равно буду думать, что там у вас около четверти людей знают только терминологию, которая нужна им для работы, и, отдай им я своё школьное задание по Английскому, они его не сделают.       Иккинг, удивившись, что незаметно для самого себя начал говорить увереннее, без заиканий, поспешно прикусил свой язык и вернулся к работе с рободраконом.       Странно, у него с Фурией, который изначально зашёл в мастерскую явно не в хорошем настроении, но сейчас приостыл, легко получился довольно простой, маленький, бессмысленный диалог. Иккинг, задумавшись над всеми разговорами, которые произошли между ними за такой короткий промежуток «дружбы», подметил, что именно Фурия всегда ведёт в разговоре. То есть Фурии решать, будет ли его собеседник напряжён во время диалога или расслаблен, а Иккинг только невольно подстраивается под настроение своего гостя.       По команде парня рободракон слетел со стола, чтобы спланировать вниз и сесть на пол, но слегка сменил курс в полёте, отклонившись в бок, да и приземлился он на лапы неуклюже, завалившись в сторону. Да, отломанный хвостовой плавник, как оказалось, серьёзно влиял на полёт игрушки.       «Надо было сначала хвост сделать, а уже потом игрушку на работоспособность проверять», — мысленно обругал сам себя Иккинг.       Если честно, после такой демонстрации функционала рободракона, парень ожидал, что Фурия вставит свои пять копеек, как делал это ранее, мол: «Думал, будешь чинить, а не ломать». Но Фурия не просто без комментариев сопроводил падение дракона, но и, подняв его с пола, вернул обратно на стол с таким выражением лица, словно это его каждодневная рутинная работа.       — Спасибо, — поблагодарил Иккинг, проглотив уже свои пять копеек с заметкой, что гонщик неожиданно слишком добр. Парню не хотелось лишними фразами нарушать, наконец-то, образовавшееся сонное спокойствие. Нет, реально, сонное, так как Фурия, вероятно, задремал, раз молчит и без всякого фырчания делает обыденные и добрые вещи. Даже не верится, что буквально несколько часов назад Иккинг страдал от частых разрядов от фенечки. Однако у парня всё же не было уверенности, что гонщик надолго забыл о данной функции.       Иккинг успел закончить работу с игрушкой за полчаса до выхода из дома, поэтому у него хватило времени, чтобы привести себя в порядок и собрать, точнее, скидать в сумку всё необходимое к школьным занятиям. Фурия, кстати говоря, тоже куда-то собирался. Иккинг старательно делал вид, что не заинтересован, куда собрался его сожитель, однако Фурия всё же поймал его любопытный взгляд на небольшом деревянном, прямоугольном ящике с пятнами краски и потёртостями.       — Если так интересно, — раздраженно кивнул на эту коробку Фурия, не выдержав слежки за собой, — то спроси.       — Ладно, — по интонации собеседника Иккинг понял, что ему не только указывают, как правильно себя вести, если «интересно», но и требуют задать вопрос прямо сейчас. — Что это?       — Этюдник, — коротко бросил Фурия, утаскивая «Этюдник» в коридор, к входной двери, видимо, чтобы перед уходом не забыть.       — И что это? — когда Фурия вернулся из коридора, всё же решился уточнить Иккинг, пока ему разрешено интересоваться.       — Сам как думаешь?       — Судя по названию и по внешнему виду коробки, предположу, что это для рисования, — ответил он. И судя по всему, его предположение подтвердилось, так как Фурия перед тем, как отправиться на кухню завтракать, на ходу еле-еле заметно кивнул.       Иккинг не был уверен, стоит ли ему присоединиться к Фурии за завтраком, тем более что есть абсолютно не хотелось. Отсутствие аппетита не было связано с пребыванием в доме незваного гостя, просто Иккинг всегда испытывал проблемы с приёмами пищи по утрам, даже если накануне вечером был ужасно голоден. Зверский аппетит придет позже, когда парень будет далеко от домашней еды и за два-три урока до школьного завтрака.       — Иди сюда, — Фурия не дал Иккингу насладиться своим отсутствием и тупо посидеть в зале, на диване, залипая в выключенный телевизор.       Зайдя на кухню, Иккингу так хотелось сказать «Чего надо?», но он благоразумно решил сдержаться.       — Сядь, — Фурия, который завтракал за обеденным столом, взглядом указал на стул.       Парень послушно сел, куда велено. Теперь он и Фурия оказались друг напротив друга. И неожиданно Иккинг запаниковал. Он предчувствовал, что сейчас состоится разговор. И вероятно, неприятный, так как парень уверен, что Фурия ни на секунду не забыл, что он, Иккинг, его ослушался и в первый же день начал пытаться что-нибудь сделать с фенечкой.       — Обговорим сразу, — начал Фурия, мигом закончив с завтраком, представлявшим собой омлет, который он сделал сам. К приготовленной Иккингом еде он не прикоснулся, так как немного переваренные макароны слежались и слиплись, что вполне сносно приготовленное куриное филе не смогло сгладить непрезентабельный внешний вид блюда. Иккинг, впрочем, с Фурией согласен, что даже особо не обиделся, когда его кулинарные способности оскорбили. А сейчас парень вообще забыл про обиду и только надеялся, чтобы собеседник был сыт и доволен омлетом.       — Твоя подружка обязательно про меня спросит, — Фурия, определенно, имел в виду Астрид, и, не дав смутившемуся Иккингу возразить на слово «подружка», продолжил: — Отвечай так, как мы договорились. Всем так отвечай. Если на какой-то вопрос не знаешь или не помнишь верного ответа, — он сделал акцент на слово «верного», — то не вздумай пороть отсебятину. Так и ответь, что не знаешь, а после уточнишь у меня, как правильно следовало ответить. Также не вздумай обращаться в полицию или хоть как-то намекать кому-либо, что тебе нужна помощь. Если, конечно, дорожишь своей рукой.       Не успел Фурия прикоснуться к своей фенечке, как Иккинг моментально понял, что сейчас будет. Но даже готовность к боли нисколько не снизила эту самую боль, отчего парень дернулся, дополнительно пнув коленом стол.       — Ты увеличил мощность, — понял Иккинг, который весь скукожился и покачивался на стуле, так как схватился сразу и за запястье, и за колено, пытаясь их «убаюкать».       — Заслужил.       — Это за то, что я всего лишь хотел ненадолго уединиться в ванной? — в очередной раз пытался оправдать себя Иккинг, который понял, что ему попало за то, что он вчера полотенцем, а сегодня самодельным манжетом пытался лишить фенечку «зрения».       — Хм, — Фурия сделал глоток чая, обдумывая его оправдание, а после ответил: — В основном из-за того, что всю ночь мешал мне спать своим брождением по комнате.       Получается, что Фурия знал, что Иккинг всю ночь не сомкнул глаз. Мало того, из-за бессонницы Иккинга тот тоже не спал. Или пытался спать, но фенечка ему не давала, сигнализируя, что объект слежения активен и совершает лишние действия? Так ли это? У Иккинга столько вопросов, но он уверен, что Фурия ни на один из них не ответит, несмотря на то, что несколько минут назад сам сказал: «Если так интересно, то спроси».       — Довожу до твоего сведения, — Фурия отставил кружку с чаем и, как никогда, серьезно уставился на Иккинга, — подобные разряды – это далеко не предел боли, которую может подарить данный прибор. Если по моему указу фенечка оторвет тебе руку…       — Что? — серьезно испугался Иккинг, молясь, чтобы Фурия просто так его запугивал, но на это было мало похоже.       — …для ГКС это послужит сигналом того, что пора заметать следы, — Фурия благополучно проигнорировал «Что?» Иккинга. — Под «следами» я подразумеваю тех, кто уже успел узнать про меня. Если тебе рука не нужна, то хотя бы своих близких пожалей.       У Иккинга, кажись, из-за поднявшейся паники сердце готово было выскочить из груди. Мысленно он перебирал всех тех, кто знал о его «друге». Отец. Плевака. Астрид. Пока трое. Это слишком много! А скоро потенциальных жертв может стать ещё больше! Но все они же ни при чём. Они даже знать не знают, какую опасность представляет собой его новый «друг». Зачем ГКС бессмысленные жертвы? Вероятно, в целях наказания тех, кто ослушался, и как наглядный пример для других.       — Пора, — посмотрев на время, неожиданно сказал Фурия и, поставив свои тарелку и кружку в посудомойку, вышел из кухни.       А Иккинг так и не мог пошевелиться, переваривая весь тот ужас, что наговорил ему Фурия. Казалось, ещё только утром было относительно всё нормально и спокойно. И тут «РАЗ!» и гонщик ставит через чур успокоившегося и осмелевшего парня на место. А Иккинг – дурак из дураков среди идиотов! Как он мог забыться и вести себя так неосторожно? Пора бы осознать, что каждое его действие теперь под контролем. И если он сделает что-то не так, то расплачиваться придется не только ему.       Щёлк!       — А? — Иккинг испуганно дернулся, когда перед его носом щелкнули пальцами. — Что?       — Долго обновления устанавливать будешь?       — Что? — Иккинг понял только то, что он, погрязший в своих тяжелых думах, завис на неопределенное время, тупо уставившись перед собой.       — Останешься дома? — Фурия нахмурился, вглядываясь в побледневшее лицо парня.       Иккинг оказался абсолютно не способен проанализировать значение этого вглядывания. Да ему, в общем-то, всё равно, что там у гонщика в голове.       — Нет, — отвернувшись от взгляда Фурии, Иккинг спешит подняться из-за обеденного стола и покинуть кухню. — Если я не приду в школу, то у отца будет много вопросов. У Плеваки будет много вопросов. У… у всех, короче, вопросы будут. А я не уверен, что отвечу им правильно.       В коридоре было достаточно большое пространство для переодевания, несмотря на находящиеся здесь огромный шкаф для верхней одежды, полки для обуви и продолговатую тумбу со множеством ящиков и большим зеркалом над ней. Однако Иккингу, пока он надевал обувь и куртку, казалось, что сейчас в коридоре мало места для двоих. Было удушающе душно только от одной мысли, что Фурия стоит рядом, прислонившись к косяку входной двери, и, судя по его ритмичному постукиванию носком черных шнурованных ботинок на высокой подошве, еле терпимо ждал Иккинга. И эти нервные постукивания помогали Иккингу быть в напряжении и не зависать в своих размышлениях.       Только раз Иккинг завис – когда его взгляд наткнулся на зонтик, который он уже давно обещался вернуть Астрид, но благополучно забыл про него до сего момента. Зонтик был небрежно воткнут между полками для обуви и тумбой. И кто, интересно, так постарался прибраться? Точно не он, Иккинг, и не Плевака, который прибрал бы зонт туда, где в этом доме лежат все остальные зонты. Да и вопросов от Плеваки не удалось бы избежать, если бы он увидел зонт Астрид, ибо такая пестрая вещица с изображением попугаев не в стиле Иккинга и уж тем более Стоика.       Иккинг, недолго взвешивая «за» и «против», решил, что лучше вернуть зонт Астрид сегодня в школе, чем девушка придёт за ним сама после. Просто парень хотел бы максимально оттянуть её встречу с Фурией лицом к лицу. Поэтому Иккинг, выходя из дома, хватает зонт с собой. От Фурии, который самолично запирал входную дверь, это действие не укрылось. И парень прекрасно понимал, почему гонщик так настороженно смотрит на него – не так давно Иккинг применил данный зонт для самообороны.       — Мне надо вернуть его однокласснику, — поспешил объясниться Иккинг, почти идеально в последнем слове заменив «це» на «ку». Не хотелось, чтобы Фурия знал, что он, Иккинг, именно с девушкой обменивается вещами. Ведь гонщик быстро догадается, что девушка - это Астрид, что еще больше укрепит за ней звание "девушка Иккинга", а для нее это сейчас очень опасно.       Благо Фурия никак это не прокомментировал.       Всю дорогу Иккинга волновало то, что Фурия был рядом с ним. При этом вёл гонщик себя ничем особенным не примечательно, но… вежливо. Несмотря на явно весомый Этюдник, Фурия даже и не думал занимать в общественном транспорте сидячие места, хоть они и были в наличие в самом начале маршрута. Однако эти места уже на ближайшей остановке заняли те, кому, вероятно, они были нужнее. Гонщик, как и Иккинг, расплатился за проезд, встал в самом конце общественного транспорта и всю дорогу делал только то, что молча слушал музыку. Где-то в середине пути Фурии вздумалось полазить в Интернете, поэтому ему пришлось незаметно отключить заглушку в фенечке Иккинга, который уже не раз замечал, что люди, которые встали с ним рядом, удрученно вздыхали, когда связь с сетью неожиданно резко обрывалась.       То ли Фурия сделал это специально, то ли их пути до места назначения реально совпадали? Во всяком случае, распрощались они друг с другом только возле школьной ограды.       — Увидимся вечером, — пообещал Фурия.       — До вечера, — ответил ему Иккинг и поспешил в школу, зная, что его провожают взглядом до самых входных дверей с табличкой: «Добро пожаловать!».       И это еще только начало.