Тающий сахар

-Дмитрий Николаевич, - тихо прошептала Пелагея, наконец, повернувшись лицом к мужчине. Девушка не была удивленна ни капельки, почему - то ее забавляла эта ситуация. Он снова нашел ее, будто пришел на зов. Вяло приподнимая уголки губ, она впилась в него взглядом. Лицо Билана было расслаблено, глаза светились внутренним каким – то облегчением? – Что вы здесь делаете? – разглядывая его лицо в лучах осеннего утреннего солнца, девушка мимолетно глянула на иконы, что отливали золотом. -То, что же, что и вы, - очень тихо ответил мужчина, подходя ближе к ней. Когда Дима подошел настолько близко, насколько это было возможно, то Пелагея охнула. Что – то сильно сжало ее сердце и вмиг отпустило, грея, будто на раскаленной печи, переворачивая с одного бока на другой. Стенки внутреннего органа обжигали рядом расположенные органы, все больше озаряя их светом от янтарного пламени. А девушка так и застыла, не двигаясь и не дыша, будто один ее жест, и пропадет эта эйфория. Кажется, ей так легко не было уже давно. Впиваясь ногтями в нежную кожу ладони, она улыбалась. Широко – широко, что было мочи, от чего даже сводило скулы. Денис отпустил, девушка почувствовала. Будто тысячи железных цепей разлетелись с дребезгом, падая на пол и разбиваясь на несчетное количество звеньев. А в ушах стоял такой гул, будто миллионы труб ликовали по поводу пира в королевстве. В ее собственном королевстве. И хотелось кинуться на шею к человеку, стоящему рядом с ней. Служба кончилась, и Билан с Пелагеей неспешно вышли из храма, молча. -Расскажете? – вдруг девушка развернулась к нему лицом, стоя на предпоследней ступеньке лестницы, ведущей в церковь. Ханова увидела в его глазах мольбу, но понять о чем она, Пелагея была не способна. Ставя сумку на ближайшую деревянную скамейку, девушка присела на нее. -Что именно, Пелагея Сергеевна, вы хотите знать? – усаживаясь рядом с ней при этом, держа небольшое расстояние между телами, Билан жадно вдыхал воздух, пропитанный сырым сеном и дождем. Рассматривая деревья на территории храма, Пелагея достала из сумки ежедневник, уверено черкая в нем карандашом. -Все, - уверенно ответила она, кивнув головой. – Что расскажете. Мне интересно будет послушать даже про ваш двор около дома или же что – нибудь про бумаги, только не молчите, прошу вас! Я столько молчала, а за это время в голове куча мыслей пролетело; что делать, как жить дальше, если твой человек уже не твой, понимаете? А теперь будто воздуха глотнула, вот прямо там, в церкви, слушая хриплый канон, - тихо, почти шепотом, сказала девушка, оставляя на бумаге разводы чернил. -Интересно разве слушать человека, который чуть не сошел с ума? – хмыкнув и усмехнувшись, Билан поставил локти на колени, укладывая голову на сжатые в кулаки руки. Он всматривался в сырой асфальт, все еще стараясь держать дистанцию между ними, которую так уверенно продолжала сносить блондинка. Ударила в самый сильный кирпич и разом сломала. Кто бы подумал, что девушка настолько сильна (слаба, какой он ее считает. А считаЕТ ли?) – Что это вы делаете? -Это как минимум весело, - осторожно повернув голову в сторону Димы, она посмотрела на него поверх плеча и отвела взгляд, закрывая блокнот. – Новую жизнь начинаю, - как ни в чем не бывало, ответила Пелагея. – Оставляя в ней прошлое, - чуть помедлив, добавила девушка. -Доедем до ближайшего кафе? – Билан не успел опомниться, как эта фраза слетела с его губ, неосторожно прыгнув к обескураженной таким вопросом Пелагее. – Вы хотели покопаться у меня в душе, Пелагея… Я ведь могу вас так называть? – судорожно кивнув ему вместо ответа, девушка продолжила слушать мужчину. – Здесь слишком холодно, а вы слишком легко одеты, - вставая со скамейки и с минуту помявшись, думая помочь встать девушке, галантно подавая руку, или же спешить не стоит, он осекся и направился к своей машине. Запихнув ежедневник во вместительную сумку, она вытерла одинокую слезу (счастья?) и направилась за Биланом. Он решил довериться ей, а значит, она не настолько погубила в себе человека слезами и горем и все же может озарять других. Поспешив, Пелагея через пару секунд неуверенно открыла дверь автомобиля, где Дима уже включил печку, отогреваясь от холодной осени. Встретившись с его глазами, девушка села в машину и тихо закрыла дверь, стараясь не задеть его локоть, что покоился на ее подлокотнике, своей рукой. Автомобиль тронулся с места, круто сворачивая на проселочную дорогу, чтобы проехать к шоссе.

***

Открывая перед девушкой стеклянную дверь кафе, от чего в нос сразу ударил запах молотых кофейных зерен, Билан прошел следом. Лавируя между уютными столиками с влюбленными парами или же людьми, забежавшими позавтракать на скорую руку, Пелагея выбрала самый дальний стол. Он находился у широкого окна, открывающего вид на маленький задний дворик кофейни. Солнце поднималось все выше, впервые за месяц оно остановилось высоко над горизонтом, не только освещая землю, но и грея ее своим теплом. Плюхнувшись на темно – коричневый кожаный диван, девушка проследила за движениями Дмитрия, что долго копошился на одном месте, будто стесняясь своей попутчицы. И наконец, стянув с себя куртку, кидая на соседнее место, он сел. Тут же к ним подошел миловидный официант, услужливо улыбаясь. Заказав себе по чашечке кофе, молодые люди продолжили молчать. Тишина была довольно приятной, и на ее фоне играла легкая джазовая мелодия. Да и интерьер у этого заведения был довольно красивый. Темно – коричневые, кофейные тона удачно гармонировали с бежевым отливом на потолках, а стены, декорированные под деревянный брус, выгодно подчеркивали не принужденность и уют кофейни. -И как же начать эту новую жизнь? – помешивая горячий напиток в фарфоровой чашке, шепотом спросил Билан. Явно не ожидая такого вопроса, да и вообще витая где – то далеко в своих мыслях, девушка поражалась сегодняшней умиротворенности. Дню без слез. Горьких и прожигающих дорожек на щеках. Переведя на мужчину задумчивый взгляд, она сама прокручивала в голове варианты ответов и ничего лучше, чем собственный пример с ежедневником предоставить не смогла. -Вы видели, как я уничтожала листы бумаги, чиркая ручкой по ним, - так же шепотом начала девушка, обнимая тоненькими пальчиками чашку с кофе, она подняла ее на уровень глаз, всматриваясь в пар, исходивший от кипятка в стакане. – Хотите, верьте, хотите, нет, но облегчение почувствовалось. Вот был у меня лист с кучей всяких – разных дел, с пометочками и стрелочками что, куда и когда, но я бы их все равно не выполнила, чувствуя себя хуже, чем разбитая ваза, потеря близкого… -Я знаю, что это, - перебил ее Дима, глотая горьковатый на вкус кофе. – Пелагея, думаете, я всегда был молчаливым, ненавистным к слабым людям, таким как вы? – ставя чашку на блюдце, и при этом, задев серебряную чайную ложечку, от чего по кафе раздался тихий звон. – Простите, но я привык быть прямолинейным. У меня нет знакомых, любимых, родных, правда, есть крестник, которого я вижу раз в месяц, живя с его семьей на одной лестничной площадке и трепетно относясь к ним, но Яна, считает, меня невменяемым, предпочитая приходить вечерами, проверяя, жив я там или здох, перерезав вены стеклом от разбитых баночек духов. Доказывать, что ты не сумасшедший и все еще веришь в солнце - все равно, что об стену биться. Именно счастливым эта женщина видела меня три года назад. -Но, - девушка поняла, что раскрыть его карты, которые он так упорно сжимает в потаенных уголках своей души, будет не просто. Рассказать он не готов, и все же ее состояние сыграло большую роль на отношение Билана к ней. Он считает ее слабой (но при этом сильной?). – Вы ничего мне не расскажете, верно? – с нотками какой – то обиды в голосе спросила она. -Рассказывать нечего, моя невеста погибла из – за меня, - вот так вот просто, а девушке и не верилось, что он сейчас сказал. И что же будет дальше? Рефлекторно накрывая его ладонь своей, она почувствовала холод, будто тысячи льдин вонзились в мягкую ладонь. А в Диму полетела новая стрела, оставляя ярко – алый шлейф за собой. Почувствовав больной укол в районе сердца, он поспешил одернуть руку, но в силу обстоятельств не смог. Мужчина видел, как Пелагея начала ровно дышать, а, не вздыхая через раз. Веки полностью распахнулись, а тусклые, до этого почти бесцветные глаза вспыхнули зеленым оттенком. Оттенком жизни. -Вам неприятно, так ведь? Почему же не отдернули руку? – девушке и вправду было это интересно, ведь он попытался, а потом оставил свою затею. Смотря на нее из – под опушенных ресниц, Билан предпочел промолчать. -Вы так успокоились, - он выдал это на одном дыхании. Быстро залив в себя оставшееся на дне чашечки кофе, кладя на стол несколько купюр за обе чашки, он спешно поднялся с дивана. Накинув курточку и не сказав ни слова Пелагее, мужчина выпорхнул на улицу, садясь в свой автомобиль и уносясь вдаль.