Тающий сахар

Они запутались, и Дима это четко понял. Он бы предпочел смотреть вдаль, чем вот так совершенно случайно и непринужденно в ее тусклые глаза. Тусклые от боли, которую эта девушка пережила в свои?.. Билан не знает, сколько ей лет, он ничего о ней знает; интереса не было, во всяком случае, до этого как ему казалось выброшенного слова «спасибо». Слово в большинстве случаев вылетавшее, за какие – то маленькие подвиги ради нас, но мы предпочитаем не утруждаться, произнося такую нужную, благородную частичку, а Пелагея сквозь боль и отчаяние сказала это так легко, словно выпустила облако теплоты из своих уст. И все равно этого было мало, чтобы вернуть такое безжизненное тело, как его из многолетнего остывания от эмоций. Трудно, чертовски трудно приподнимать уголки губ, хотя бы, чтобы как – то показать свою благодарность за столь важное слово. Она согрела, какая разница на сколько? На день, месяц, год или же на ничтожную минуту, она смогла вызвать потепление в его слишком туманном сознании. Нужно срочно сбежать от нее далеко, при том, что слово было приятное оно смогло и поранить никто так давно не говорил ему элементарных: как ты? Да, Рудковская, заходившая раз в день, только для того, чтобы удостовериться, что Билан жив, уже не видела разницы в том, что она спросит это или нет. Готовила поесть, следила за порядком в квартире, являлась лучшей подругой, но не более. Никогда не переходила дальше. И нет, мужчина не думает про любовь, он думает про то, что она была бы великолепной сестрой. Ага, семья. А ты ведь сам бросил все, а ради чего помнишь? Вот и я не помню. Все же переведя взгляд на Пелагею, которая вся сжалась, Дима сунул руку в карман. Девушка была не позволительно близко рядом с ним. Никто не нарушал это его личное пространство последние два года. Дурак, ты же добиваешь ее. Пелагее нужна помощь, вспомни себя в таком состоянии, кто тебе помог? Лучшие друзья, а у нее никого не было кроме мужа? И что же он стоит? Ведь интересно? Интересно. Ты пугаешь ее, монстр. Если для двадцати восьми летнего мужчины, для самого себя твой взгляд является устрашающим, то каково извините, ты на бедную начальницу так смотришь? Ее «спасибо», так странно подействовало. В голову начали лезть чужие вопросы и совершенно не нужные. Раздумья Билана прервали всхлипы женщины, влетевшей в кабинет и нарушившей их идиллию дум. Она была похожа на Пелагею, те же белокурые волосы только в виде стрижки, вспухшие красные невероятные глаза. -Господи, дочка, с тобой все в порядке? – кидая сумку на диван, мама девушки быстро подошла к ним, в то время как ее дочь развернулась на громкий голос. Осматривая свое любимое чадо, она охала и ахала, от того, что разрешила ей работать в таком состоянии. Столько заботы и любви Билан не видел давно и, кажется, уже понял, откуда в этой девушки есть сила подниматься на ноги с кровоточащими ранами. – Ты вся горишь, - приложив ладонь к губам, сказала родительница, а Дима так и стоял незамеченным. – Я в коридоре видела кулер, сейчас воды принесу, - стараясь как можно быстрее все сделать, она быстрым шагом вышла за дверь кабинета Пелагеи. Неуверенно подняв глаза на Билана, девушка заламывала пальцы на руках. Ей было плохо, но от чего же теперь? Снова муж? Признаться честно, этот муж уже надоел Диме. Он искренне не понимал, почему на планете Земля остались еще настолько искренние люди, что готовы в огонь и в воду за своих любимых даже если тех нет в живых. Вдруг, совершенно неожиданно для Билана, да и, наверное, для самой себя тоже, Пелагея подалась вперед и уткнулась в грудь мужчины. Тот явно не знал, как действовать в таком случае, оттолкнуть, вновь показывая, что он туго натянутая струна или же наоборот прижать к себе ведь ему это тоже кажется было необходимым. А кажется ли? Осторожно, дабы не спугнуть девушку, он прижал ее к себе и неуверенно начал гладить по спине, от чего блондинка едва ощутимо вздрогнула, но так и не отошла от него. И тут же на маленькие осколки разлетелись все его правила, грани и жизнь разделилась на: до и после. Взрывной волной по его телу прошла вторая огненная стрела, попав в маленький кусочек сердца. Оно начало таять, словно сахар. -Простите, - высвободившись из сильных таких надежных рук Билана, она отошла от него на приличное расстояние, дабы вновь не поддаться эмоциям от переживаний за маму. Вытирая тыльной стороной ладони слезы, бежавшие уже не так как в те дни, а как – то невесомо и легко, будто слезы счастья, но Дима знал, что это ни так, она присела на диван. Через секунду вернулась мама девушки и сразу же перевела свой строгий взгляд на Билана. Мужчина поздоровался с ней и обрисовал картину падения Пелагеи в обморок. Познакомившись со Светланой Геннадьевной и выслушав кучу благодарностей, которые было непривычно слышать, он решил оставить их и покинул кабинет, кинув короткий взгляд на девушку. В дверях своего кабинета, Дима столкнулся с Михаилом, кивнув ему головой в знак приветствия, Билан забрал свою папку и несколько документов, которые нужно было проверить на наличие ошибок и опечаток, и направился домой. Слишком много событий в этот пасмурный день произошло в его жизни. Ночь – лучшее время для раздумий. Здравствуй, темнота. *** Ранним утром Билан ощутил нестерпимую легкость. Ночью его не тревожила Александра, его не тревожила темнота, будто выгнав из своих рядов за послабление в характере, выгнала из – за Пелагеи? Считать ее виноватой во всем, в чем можно Билан не мог, как и понять с чего на него пришло такое озарение. Вспомнив, что загородом есть то место, где его примут любым, каким бы он ни был, Дима наспех оделся, взглянув на часы и удостоверившись, что не опаздывает, он накинул куртку и выскочил из квартиры. Свой путь Билан держал к храму, что располагался на лугу в чистых травах полыни. Именно этот злато купольный собор однажды видел его слезы, понимая и наставляя на путь истинный. Там же он думал и венчаться, познакомившись с одним из батюшек преклонного возраста, Дима всегда брал благословение и задавал мучащие его душу вопросы. Батюшка Алексий был доброй души человеком, улыбчивым и мудрым, никогда не отказывая Билану в задушевных беседах, он со спокойно душой смотрел на него, удивляясь Диминой стойкости и отношением к самому себе. Вот и сейчас, Билан выжимал педаль газа в пол, только чтобы успеть на утреннюю службу, сколько же он там не был? А все из – за того, что загнулся. Вначале он винил Пелагею в ее эмоциональной расшатанности, а теперь он хочет помочь ей. У него есть опыт. А девушка не должна загнуться до конца, чувствуя себя полным овощем в окружающей среде. Слишком молодая, слишком слабая… Паркуя автомобиль у довольно знакомых ворот, он бегом забежал в храм, не забыв перекреститься. В нос сразу ударил запах воска от тающих свечей, специального масла и старых книг. Где – то в глубине алтаря раздался мужской протяжный голос. Осматривая потолок, исписанный иконами знакомого живописца и знакомого Билана, мужчина перевел взгляд вперед. Он заметил тонкую женскую фигуру, стоящую спиной к нему в белом красивом платке, пальто и сапогах. Девушка стояла спокойно, опустив руки по швам и не замечая никого вокруг. Решив подойти к знакомому силуэту блондинки, чьи волосы упорно выбивались из платка, Дима сорвался с места и вмиг преодолел расстояние между ними. Да, совершенно верно. Перед ним стояла Пелагея, смотря в одну точку и прерывисто дыша. Она уже не плакала, на ее лице было выражено полнейшее спокойствие, от этого Билану стало как – то легче, хотя с ней мужчину ничего не связывало кроме работы. Небольшой интерес все же был к этой персоне, но Дима не спешил разузнавать все и успокаивать, говорить громкие слова о том, что пройдет это время и во мраке появится свет белый. Но почему – то ему казалось, что еще вчера Пелагея была готова довериться ему и открыться. Ей нужно выговориться, как он Рудковской, после этого Диме стало действительно легче. Странно, но в храме, кроме них и священника не было никого. Да и Пелагеи, скорее всего не было, она вновь летала в своих раздумья, не смея их прерывать, отвлекаясь на человека стоящего рядом. Снова им руководит кто – то другой и через секунду он сжимает теплую ладонь девушки. Она даже не пошелохнулась, неужели поняла, что бояться нечего? Слишком много вопросов без дельных ответов на них. Ее холодные пальцы сжимают его; кажется, после этого любимая темнота Билана совершенно откажется впускать его в свои ворота, закрыв их на амбарный замок.