Мой сладенький ублюдок

Время утекало сквозь пальцы. Замедлившаяся было весна снова набирала ход. Наступали экзамены, ускорившие май. Гилберт с Ловино плыли по жизни, не обращая внимания почти ни на что кроме экзаменов, Франциска с Антонио (иногда, разумеется) и самих себя. Драгоценные младшие братья тоже наслаждались друг другом и тоже готовились к экзаменам, но, к счастью старших, отдельно. После того разговора братья предпочли сделать вид, что не знакомы. Всё шло довольно гладко, кроме одного: несмотря на, вроде как, мирное поведение Антонио, Варгас ощущал опасность для себя. Взгляды в спину сулили угрозу и пробирали до мурашек. И Ловино предпочитал молчать, ответно скалясь на ухмылки Гилберта. Альбинос выглядел спокойным. Выходит, он не понимал, не замечал происходящего. Единственное, что его волновало – экзамены. *** - Эй, придурок, чего разлёгся-то? – Варгас пыхтел, держа в руках швабру. Он решил, что настало время убираться, а Байльшмидт с учебником валялся на полу. - Слишком жарко, а на полу прохладно, – лениво отозвался альбинос. Ловино невозмутимо провёл шваброй по голому торсу алоглазого; вымытый хотел было возмутиться, но потом перекатился на спину: - И живот тоже помой. - А морду тебе не помыть? – прищурился Варгас, угрожающе поднеся «орудие» к лицу Гилберта. - Не помыть. Продолжай, – протянул Байльшмидт, вновь уткнувшись в книгу. Ворча что-то невразумительное, но определённо ругательное, Ловино продолжил уборку. Жара пришла довольно внезапно, застигнув врасплох прохладные будничные деньки, и теперь безжалостно убивала желание учиться и терпение учеников. Пересиливать себя и что-то делать было невыносимо, но необходимо. Убрав квартиру, Варгас занялся обедом. С братом было лучше – он готовил, потому что ему это нравилось и было не в тягость. Да и корпеть над душной плитой было отвратительно. Но Гилберту лучше было не доверять это дело. И не потому что он не может, нет. Он слишком любит экспериментировать, естественно не предупреждая. Ловино весьма удивился, когда рыба в его тарелке неожиданно шевельнулась, и нецензурно прокомментировал увиденное. Возможно поэтому шатен предпочёл сам заниматься готовкой. У него получалось не так как у Феличиано, но вполне съедобно и даже вкусно, что не могло не тешить его самолюбие. Да и самооценка вполне себе стабилизировавшись, заняла приемлемую позицию между «нормальная» и «так себе, но потянет». Оттерев грязь, которую случайно оставил в процессе приготовления по неаккуратности, Варгас разложил еду по тарелкам и позвал заскучавшего над учебником сожителя и приятеля по несчастью – экзаменам. На самом деле, парень не знал, кем для него являлся Байльшмидт-старший. Это выглядит странно, но… они смотрелись как любовники. Ловино был практически уверен, что все именно так и считают. Что ж, переубеждать их он не намеревался. - Чего завис, опять философствуешь сам с собой? Варгасу даже не нужно было поворачиваться, чтобы почувствовать ухмылку на бледном лице. Это выражение лица практически никогда не покидало Гилберта. Неудивительно. - Еда ждёт, задрот хренов, – фыркнул Ловино и, всё-таки, обернулся. Ничего удивительного он не увидел – всё то же отработанное до автоматизма выражение лица (за которым удобно скрыть всякие неудобные эмоции), растрёпанные белёсые волосы и белая, без намёка на румянец или загар, кожа. Единственное, что могла бы смутить – это обнажённый торс. - О, ты сегодня решил озаботиться обедом? Это очень мило с твоей стороны. Сначала уборка, потом готовка… ты, часом, от экзаменов не отлыниваешь? А, или хочешь, чтобы я получил больше баллов, чем ты? Знаешь, это скучно, когда… - Заткнись! – Варгас кинул в него тряпкой, которой только-только вытер грязь. Ухмылка Байльшмидта приобрела брезгливый оттенок – парень задумался – стоит ли ему ловить эту тряпочку или отклониться, позволив упасть на чистый пол? За пару секунд он принял решение не мараться и сделал полшага назад. Лёгкая тряпочка предсказуемо не долетела и упала. - Ладно, чего ты сразу вспылил-то, истеричка моя махровая? Спасибо за заботу, об экзаменах можешь позаботиться. Или спросить Великого меня, я снизойду и объясню! – сияние широкого оскала лишь больше злило. - Тряпку подними и садись есть, – подавив в себе гнев, процедил Ловино. Вода. Ему точно нужна вода, чтобы успокоиться. Варгас залез в холодильник, вытащил бутылку с водой, открыл крышку и, хотел было, начать пить из горлышка, как вдруг его остановил Гилберт. - Охренел? Доставай чашку, из неё пить будешь! - Какого чёрта?! - Я тоже пить буду. И пока что хочу делать это так, чтобы не чувствовать, что кто-то пил прямо из этой бутылки. Нет, этого количества воды будет слишком мало. Налив полчашки, Ловино вылил её на голову и направился в ванную. Пора было освежиться самому. Но радости прибавили вопли Байльшмидта. Вечером же, Варгас сумел себя заставить сесть за учебники. Завтра предстоял экзамен. Колышущиеся от лёгкого ветра занавески, умиротворяли и помогали сосредоточиться на повторяемом материале. Ловино сидел на стуле, закинув ноги на письменный стол, а рядом, уже на кровати, валялся Гилберт и занимался абсолютно тем же. - Интересно, – протянул Варгас, – учителя в курсе, что мы не такие идиоты, как они привыкли думать? Байльшмидт приподнял голову. - Какой глупый комплекс о том, что подумают другие, – неожиданно серьёзно протянул тот, – но если тебя это так волнует, то большая часть считает. А другая часть видит, что мы недостаточно упорны в своих действиях, и они абсолютно правы. Давай поговорим об этом после завтрашнего теста? Ловино молча снова уткнулся в книгу, признавая правоту собеседника. Вообще, слишком часто ему говорили, что раскрылись все способности на младшем брате, а сам он, старший, ничего собой не представляет. Как не опустить руки, когда с самого детства тебя сравнивают с собственным младшим братом? Как не ненавидеть то, когда чувствуешь всем нутром, как он относится к этим людишкам, которые восхищаются его талантами? Как попытаться заслужить хотя бы сотую часть этих одобрений? Как же дорого могут стоить банальные слова «у тебя всё получится»? И разве Гилберт не испытывает подобного? Текст перед глазами поплыл – в голове Варгаса попеременно кружили то пугающие зелёные, то смеющиеся янтарные глаза. Всё, он больше не может. Ловино захлопнул книгу, встал и отправился в другую комнату. - Добрых снов. А снились ему те же самые глаза… Наутро Варгас ощутил себя разбитым напрочь. Будто бы и не спал, хоть всю ночь он был погружён в мир кошмаров, без права проснуться. Вывалившийся из соседней комнаты хмурый Байльшмидт, очевидно, провёл в похожем состоянии ночь. Или же готовился к экзамену всю ночь. - Эй, поганка. Ботанил всю ночь, что ли? - Ой, да иди ты нахуй! – внезапно кинул в него книгой (как она только успела в руках оказаться?). - Нервы проверь, идиот, – Ловино успел увернуться и свернуть на кухню. Да уж, в таком состоянии им поможет только кофе. Отлично. Значит, им и займётся. Гилберт отправился в душевую, а Варгас сумел изготовить, наверное, лучший кофе в его жизни. Выпив своеобразного энергетика и позавтракав (Ловино сумел настоять, что перед экзаменом нужно обязательно поесть), парни отправились в школу. Никто не вымолвил ни слова. У входа их встретил Франциск, который, почему-то, выглядел абсолютно нормально, но взгляд бегал с одного предмета на другой, без возможности концентрации. Все трое нервничали. И все трое не из-за учёбы. О чём только можно думать в день важного экзамена, если не о нём? *** Результаты должны были объявить уже сегодня. Класс переговаривался, шумел – отходил от стресса как мог. Но четверо из класса молчали. - Эй. Как насчёт выпить после этого? – неожиданно встрепенулся Бонфуа, оглядев своих друзей. - Не знаю. Я завалил. Придётся искать дни переэкзаменовки, – Байльшмидт сказал это так уверенно, будто уже знал. Будто не он просидел на листами с заданиями с самого начала и до конца, сдав последним. - А я был бы не против, – прикрыл глаза Ловино, только сейчас сумев растопить ту ледяную глыбу, которая сдавила его горло в удушающем захвате. Франциск – идеальная душа компании, может растопить почти любой лёд, знает, когда и что надо сказать, когда не вмешиваться и оставить человека одного. Идеальный собеседник. И он тоже по-своему закрыт. Никогда не поймёшь, что именно нужно ему, а сам не скажет. Жилетка для нытья? Просто приятный человек? Сложно сказать. - Тоже не против, – отозвался Антонио. Хотя, именно ему и не рекомендуется из-за нестабильного психического состояния. - Чудно. Парни, отлить не хотите? – неожиданно жизнерадостно отозвался Гилберт, встав со своего места. Варгас криво усмехнулся. Наигранность видна насквозь, слишком очевидно. Неужели, всё действительно так плохо? - Я с тобой, – поднялся Бонфуа и, положив руку на плечо друга, легонько потянул в сторону двери. Всё правильно. Каррьедо ничего ему сейчас не сделает, при таком количестве народу, при его положении, когда он в шаге от того, чтобы угодить в психушку. Друзья ушли, а бывшая парочка осталась вместе. Вокруг стоял шум и гам от нервничающей толпы, которые ждали результатов экзамена. Ловино и Антонио были немного вне этой толпы, окружённые каким-то безразличием и погружённые в иные собственные эмоции и мысли. - Эй, Лови… – начал Фернандес, – Я ведь тебе снюсь ночами? - Что?.. –Варгас перевёл недовольный взгляд на собеседника. Как он узнал? Почему его вообще волнуют такие вещи? - Так снюсь или нет? - Нет, конечно. И вообще, – Ловино понизил голос, – переставай за мной следить, а то паранойя развивается уже, придурок. Что тебе ещё от меня нужно? Мы же всё выяснили. Каррьедо горько ухмыльнулся. В его глазах мелькнула такая печаль, что стало немного жаль этого парня, который, вроде, любил-любил, а потом случается подобное… - Ты мне нужен. Я не могу быть без тебя… Варгас вскинул бровь и уставился на своего бывшего партнёра. Его несколько пугало то, что эта тема вновь зашла. И некому успокоить будет Антонио сейчас, если что-то произойдёт. Ловино верил в лучшее.