Крысёнок

      Вечерние сумерки на окраине Скайленда были, наверное, самым тоскливым временем суток из всех возможных. Если в центре, среди небоскребов и богатых особняков с наступлением вечера жизнь только набирала обороты и расцветала новыми красками, то окраина в эти часы как вымирала. Те, у кого была постоянная работа, зачастую уже расходились по домам, а те, у кого ее не было - либо еще не вышли за ночной добычей, либо уже расползались с дневной. Этот старый район в такое время становился и вовсе уж неприветливым местом. И несмотря на малолюдность, небезопасным для одинокого пешехода.       Впрочем, одинокий пешеход - высокий жилистый парень лет восемнадцати, шагавший по пустынной узкой улочке между рядами темных зданий, засунув руки в карманы ношеной черной ветровки, знал тут каждый закоулок и мало кого боялся.       Садзо раздраженно пнул подвернувшуюся на пути пустую жестяную банку из-под пива. День выдался ну не то, чтобы откровенно неудачный, но и похвастаться было нечем. В кармане валялись всего несколько смятых пластиковых купюр - жалкие пара марок. Не деньги, смех один. Вот если бы они жили внизу, в Изнанке, то он, несомненно, приносил бы домой настоящие деньги. И не вытрясенные из неосторожного прохожего, а заработанные каким-то делом. Чем бы именно он при случае зарабатывал на жизнь, Садзо еще не придумал.       Он свернул к стоявшему в конце ряда однотипных узких девятнадцатиэтажных башен зданию, возвышавшемуся над соседями на добрых три этажа. Дом, давным-давно предназначенный под снос, как и множество других поблизости, тем не менее, не был мертвым и покинутым. Кое-где в окнах, закрытых дешевым стеклопластиком, горел свет, в паре квартир на нижних этажах даже приглушенный задернутыми шторами.       Официально дом расселили еще лет десять назад. Но на некоторых упрямцев, не пожелавших покинуть насиженное место, власти смотрели сквозь пальцы. Как и на бездомных, которые просто пришли и поселились в оставленных квартирах, где худо-бедно работало электричество и пусть слабо, с перебоями, но текла по трубам вода. По сравнению с грязными подворотнями - царские условия. Он как раз и был одним из этих бездомных. Садзо юркнул в темный подъезд. Дверь, когда-то давно сорванная и висящая на одной петле, жалобно заскрипела, когда он задел ее плечом.       Дом был аварийным, уже когда власти Скайленда приняли решение о расселении и последующем сносе. Десятилетие пустоты и заброшенности крепости ему не прибавило. Кое-где в щели в стенах можно было запросто просунуть палец, двери квартир, те, что еще остались на своих местах, скрипели и кое-где заедали, в пустой темной шахте лифта, если приглядеться, можно было различить клубок оборванных проводов и застрявшую между третьим и вторым этажами намертво кабину. Бетонно-штукатурное крошево захрустело под подошвами старых кроссовок. Садзо с некоторой опаской покосился на стену, с которой совсем недавно обвалился изрядный, с его голову размером, кусок штукатурки, теперь неприятно потрескивающий обломками под ногами.       Путь пешком на двадцать первый этаж был делом долгим, а главное - нудным. По-хорошему, Садзо ничто не мешало выбрать себе помещение пониже. Там и стены были целее, и лампочки мигали реже, да и банально ближе было бы ходить. Но с двадцать первого, самого высокого из уцелевших и пригодных для жизни этажей, было видно весь район. И никто в этой части Скайленда точно не жил выше. Садзо бы и на последний, двадцать второй, забрался или вовсе на нашпигованный трубами и кабелями чердак, не проваливайся там пол под ногами на каждом шагу и не гуляй ветер в щелях. Наверное там, в Изнанке, о которой он столько слышал и о которой мечтал, ему не удалось бы поселиться так высоко. Говорили, что там нет многоэтажных башен, но это нисколько не уменьшало привлекательности этого необычного места.       Изнанка была давней волнующей и зыбкой мечтой Садзо, которую он никак не решался воплотить в реальность. Изнанка – нелегальное подземное поселение, основанное потомками тех, кто много лет назад не решился подняться на поверхность, и пристанище для тех, у кого жизнь на поверхности не сложилась. В Изнанке не нужны были пластиковые карточки граждан, там не было глупых рангов и ограничений, и каждый мог найти себе дело по душе. Говорили еще, что там хоть и мало кто шикует, кроме глав районов, но у каждого есть настоящее жилье, твердый заработок и прочие нехитрые блага. А для второсортного гражданина Скайленда, беспризорного сироты без образования, которого никто не брал на работу, это было сущим раем. Вот только дорога туда была опасна и длинна, и в одиночку ее было никак не одолеть. А напарника у вспыльчивого и славящегося скверным характером Садзо не было. Без спешки преодолев бесконечную веретеницу ступенек, он толкнул обшарпанную, но крепкую дверь, отделявшую от темной пустой площадки его логово, и зажмурился от показавшегося ярким после темноты подъезда света единственной лампы под потолком. Когда-то это была крохотная однокомнатная квартирка, но кто-то из прежних, еще законных владельцев, снес стены, отделявшие комнату от тесной кухни и узкого коридора, превратив квартиру в одно помещение. Перегородка сохранилась только в ванной. Правда, эту комнату все равно невозможно было использовать. В любое время года холодная вода едва-едва текла только из крана в раковине. - Дома! - крикнул Садзо в теплую, по сравнению с улицей, комнату. Дверь за его спиной хлопнула, словно подтверждая сказанные слова.       На продавленном разложенном старом диване, стоявшем у внутренней теплой стены, зашевелился одеяльный кокон. - Ты уже? - первой из-под одеяла вынырнула лохматая грязно-русая макушка, потом показалось бледное лицо, усеянное крупными неяркими веснушками. - Спал, что ли? - криво усмехнулся Садзо, проходя прямо к дивану. Сброшенная ветровка улетела куда-то в сторону шаткого стянутого проволокой стула. - Не-а… Грелся.       Из одеяльного гнезда неохотно выкарабкался взъерошенный щуплый паренек, казавшийся на несколько лет моложе Садзо. Было это действительно так или только казалось из-за маленького роста и тонких костей, Садзо никогда не интересовался. Он выглядел настолько же уязвимым, насколько Садзо – хищнолицый, темноволосый, с раскосыми колючими глазами – опасным. - Мерзляк ты, Мор, - хозяин комнаты бесцеремонно подвинул приживалу и уселся на диван. Жилистые костлявые руки торчали из старой серой майки, висящей на его плечах, но холода он не чувствовал. После улицы в логове было даже жарковато. - Так холодно же! - пожал тощими плечами Мор и зевнул, без энтузиазма освобождая для Садзо диван. Он отлично знал свое место в этом жилище. - Как день?       Садзо с деланным равнодушием пожал плечами. Делиться своими неудачами с Мором не хотелось. Не его ума дело. Не для того он его к себе брал.       Мор, неплохо чувствующий его настроенье, с тревогой покосился на него и торопливо сунул босые ноги в разношенные старые кроссовки, стоявшие у дивана. Пол, застеленный вытертыми пластиковыми панелями, когда-то светло-коричневыми, а теперь грязно-бурыми, был холодным из-за почти вечных сквозняков. А Мор холод переносил тяжело.       Лишившись одеяла, он натянул рукава аляповатой зеленой с желтым теплой рубашки, которая и Садзо бы велика была, подтянул сползающие старые джинсы и поспешил на импровизированную кухню. Рубашка эта была для Садзо, когда он был в хорошем настроенье, вечным источником для насмешек. Он не раз и не два говорил Мору, что это мало того, что женская тряпка, так еще и что-то вроде пижамной куртки, но мелкому приживале было все равно. Главное, в рубашке он не так мерз. Сегодня, правда, у Садзо совсем не было настроенья смеяться.       Косясь на мрачного и молчаливого хозяина комнаты, Мор подошел к пристроенной в углу у окна электроплитке, на одной из конфорок которой красовался слегка помятый чайник, а на второй - тяжелая сковорода. - А я тебя ждал, - сообщил он хмурому сожителю, очень стараясь улучшить его настроение. - И в социальный центр смотался, паёк дали.       Он кивнул на стол, который занимал добрую треть свободного места, даже будучи придвинутым прямо к стене. Стол этот Садзо приволок с девятнадцатого этажа пару недель назад, когда их прежний развалился. Мор искренне считал, что тащить именно этого монстра было ни к чему, а вместо стола они бы прекрасно обошлись одной из четырех разнокалиберных тумбочек, составлявших импровизированный шкаф у стены. Но Мора никто не спрашивал.       Садзо проследил за его взглядом и поднялся. Взяв со стола белый шелестящий пакет с эмблемой Центра социальной помощи и поддержки граждан Скайленда, заглянул внутрь и равнодушно отставил обратно.       Раз в месяц безработные жители города-государства получали своеобразную помощь - небольшое количество дешевых пищевых концентратов и самые необходимые бытовые мелочи вроде мыла и зубной пасты. Чтобы прожить этого не хватало. Но для галочки в строке «помощь малоимущим» - более чем. Вот и приходилось крутиться, кто как может. - Смотался и хорошо, а то сидишь без дела… - проворчал Садзо просто так, чтоб сбросить собственную досаду. С деньгами у них в последнее время было совсем туго, и его это раздражало.       Вспомнив о своей скудной добыче, он вытянул ее из кармана и пихнул в жестянку, стоящую в глубине самой крепкой тумбочки. Там, под установленным самим же Садзо правилам, хранилось все, что они оба могли добыть. До последней купюры. Если уже они жили вместе и ели вместе, то и все деньги должны были быть общими. Правда, как и куда их тратить решал исключительно хозяин комнаты. Мор в углу обиженно засопел на «сидишь без дела», но спорить и возмущаться, разумеется, не стал. Без дела он не сидел - в комнате было кое-как прибрано, а на плитке уже разогревался мясной заменитель пополам с клейкими, слипшимися в комок макаронами. - Есть будешь? - Мор неуверенно повозил ложкой по сковороде, чтобы неаппетитный комок развалился на части. - Буду. Конечно, буду, – буркнул Садзо и принюхавшись, наконец-то кривовато усмехнулся. - Сам ел, Крысенок?       На «Крысенка» Мор не обижался. Со стороны Садзо – почти ласковое прозвище. Хотя это было не прозвище даже, а считай констатация факта. Тощий, неброский, серовато-бледный помойный крысенок, которого Садзо подобрал на улице, а теперь кормил и защищал. Разумеется, не за красивые глаза. - Ел, - Мор перегрузил макаронно-мясную массу на пластиковую тарелку и поднес ее Садзо. Заметив, что партнер немного развеселился, он несколько успокоился. – Успел уже. - Да? Ну значит, мне больше достанется, - Садзо отобрал у него ложку, которой Мор сражался с макаронами, и поставил тарелку на колени.       Это было одним из самых вкусных блюд, которые были им доступны. Пищевые концентраты воняли химией и отдавали болью даже в привычном ко всему желудке, а такие вот заменители добыть получалось не часто. Сейчас они приканчивали остатки своих немногих запасов, и поэтому можно было немного пошиковать.       В Изнанке наверняка ели лучше. Эта мысль пришла к нему как отголосок сегодняшних размышлений и заставила Садзо отложить ложку. Вкуснейшее кушанье, которое он уплетал еще вчера за милую душу, сегодня комом стало в горле.       Удивленный его поведением Мор топтался в сторонке не зная, забирать тарелку или нет. Он бы и сам не отказался от лишней порции, но зариться на долю Садзо было очень чревато. - Ты чего хмурый такой? - осторожно спросил Мор, когда хозяин комнаты поставил тарелку на стоящую рядом с ним тумбочку и упал на диван, стряхнув с ног выдавшие виды кроссовки. - Да так, - неохотно откликнулся Садзо. - Это я еще не хмурый.       Мор все так же осторожно пожал тощими плечами и присел на край дивана у него в ногах. Потянул на себя угол одеяла, но пытаться вытащить его из-под тела Садзо не стал. - В пятый квартал не суйся, - помолчав, неохотно поделился новостями окраины старший. - Там разборки сейчас, Джейка то ли подстрелили, то ли подрезали, в общем, власть делят по полной программе, могут и просто злость сорвать, и ненароком зацепить. Ну их.       Мор согласно кивнул. Это деление на кварталы никогда не было официальным, но прижилось и бытовало куда упорнее настоящих названий улиц. Окраинные районы всегда были своеобразным мирком, где жили по своим правилам. - Не сунусь, - Мор нервно поёрзал. Его сейчас больше заботило все же настроенье Садзо, а не разборки банд. - Я одно время думал к Джейковой группировке примкнуть, - Садзо не интересовало, слушает его Мор и нужны ли тому его размышления. - Потом решил, ну его нафиг. Себе дороже.       Садзо был одинок с тех пор, когда понял, что ему для выживания уже не нужна свора из таких же, как он. Когда он вырос и окреп, он понял, что терпеть раздражающих людей рядом больше не надо и, переругавшись со всеми, ушел из банды на вольные хлеба. Так было до определенного времени.       Всего полгода назад Садзо приглядел мелкого неудачливого воришку, которому частенько прилетало от более крепких конкурентов, и предложил ему нехитрую сделку: жилье, еда и защита в обмен на все домашние дела и секс по первому требованию. Мор согласился практически сразу. Выживать вдвоем и правда было куда легче. - Ты есть не будешь? - уточнил негромко Мор, так и не понявший, что делать с тарелкой. - Пока нет… - Садзо приподнялся на локте и хлопнул ладонью по смятому одеялу. - Иди сюда. Дело для тебя есть.       Не то, чтобы ему хотелось сейчас кувыркаться с Мором, но настроенье было настолько паршивым, что Садзо просто хотел хоть как-то отвлечься. Тощая вдоль и поперек изученная задница его одомашненного крысеныша была не таким уж плохим вариантом.       Не дожидаясь, когда замявшийся отчего-то Мор сделает то, что велено, Садзо перехватил тонкую руку и дернул на себя. Младший ойкнул от неожиданности и, оказавшись в грубых сильных руках, неожиданно протестующе уперся ладонью Садзо в грудь. - Погоди! - в блеклых, неясного цвета глазах мелькнула настоящая паника. - Ты чего? - не понял Садзо, но не разжал своей хватки.       Глаза Мора испуганно забегали. Тело напряглось. - Я сейчас! Я быстро! – он решился и виновато посмотрел в глаза партнеру. – Я... это… не успел.       От раздражения Садзо только клацнул зубами. Сегодня у него, видимо, все должно было идти наперекосяк. Даже всегда послушный Крысенок сплоховал. - Не готов, что ли? - недовольно проворчал Садзо, моментально разжимая свою хватку. - И какого? Давай бегом! Живо!       Мор тут же попятился, едва не растеряв обувку, поддернул сползающие джинсы, и прихватив полотенце, исчез за дверью. Вниз по лестнице протопали торопливые шаги. Ему было куда проще сбежать на несколько этажей ниже, где вода текла лучше, чем морочиться с подготовкой в их ванной и злить Садзо ожиданием.       Вернулся Мор минут через двадцать. Мокрое полотенце висело у него на плече, холодя тело через рубашку. Ветхие джинсы, которые он натянул сразу, чтоб не замерзнуть пестрели мокрыми пятнами. Уже успевший немного успокоиться после вспышки раздражения Садзо валялся на диване в одних штанах и босой, откровенно презирая холод. Как ни странно, но эти длинные минуты, которые он потратил на ленивое изучение паутины трещинок на потолке, подействовали на него успокаивающе, вместо того, чтобы разозлить.       Поэтому, когда Мор виновато и с опаской посмотрел на него, Садзо кривовато усмехнулся в ответ и поманил его к себе пальцем.       Костлявое бледное тело, затерявшееся в мешковатой одежде, практически ничего не весило. Мора можно было таскать на спине вместо рюкзака и при этом не сильно уставать. Другой вопрос, что Садзо никогда б не стал заниматься такой ерундой.       Стоило Мору, от которого несло отдающей ржавчиной водой, что текла в трубах этого дома, и дешевым мылом, пристроить полотенце на спинке стула и приблизиться к хозяину комнаты, как руки Садзо сомкнулись на утонувших в мешковатых джинсах тощих бедрах. Сейчас, перебесившись, Садзо смотрел на него уже с большим интересом. Все же в этом бледном вечно мерзнувшем заморыше, укутанном в бесформенное тряпье, что-то было. А может, он просто привлекал Садзо тем, что с ним можно было делать все, что угодно и как угодно.       Пальцы Садзо нырнули под рубашку замершего перед ним Мора и, перехватив крепче сырой пояс джинсов, потянули вниз, не расстегивая. Рывок, и из-под ткани показались тонкие бледные ноги, усыпанные пятнами старых и новых синяков. Мор, очень старающийся загладить свою вину, но при этом не испортить Садзо удовольствие, торопливо стряхнул джинсы со щиколоток и вздрогнул, когда рука Садзо скользнула по бедру вверх, задирая на нем длинную рубашку.       Садзо видел его миллион раз в разных ракурсах, но сегодня вместо того, чтобы завалить и взять, тянул время, разогревая свой аппетит. Он огладил торчащие тазовые кости, о которые можно было уколоться, хлопнул Мора по впалому бледному животу, дразня, подцепил двумя пальцами съежившийся от холода бледный член среди светло-рыжеватых завитков и слабо дернул. Мор тихо ойкнул и толкнулся на его ладонь. Губы Садзо тронула новая усмешка. Он любил, когда его крысенок отзывался на каждое касание. - Давай, - костлявая тяжелая ладонь со свистом опустилась на тощий бледный зад. - Укладывайся!       Скомканное одеяло, которое так никто и не расправил, было не лучшим плацдармом для кувырканий, но Садзо было плевать. Стоило Мору лечь, как он склонился над ним, торопливо расстегивая свои штаны. Нелепая зеленая рубашка полетела прочь. Это уже сам Мор стряхнул с себя последнюю одежду, хотя раньше всегда скулил, что ему холодно, и приподнялся, показывая полную готовность. Розовое кольцо мышц, порядочно растянутое стараниями Садзо, блестело свежей влагой. Садзо воспользовался приглашением без лишних предисловий. Твердеющий член нырнул в расслабленное кольцо сразу и до упора, тараня бедрами тощий, изученный до мелочей зад. Мор молча выгнулся, прижимаясь к нему сильнее и раскрываясь навстречу. Тощее тело прогнулось на бугрящемся одеяле, от чего торчащие лопатки проступили еще сильнее, превращаясь в недоразвитые крылья.       Мор всегда молчал. Даже на самом пике после дикого секса, даже тогда, когда Садзо бывал в настроенье понежничать, и утянув Мора к себе на колени, долго ласкал его пальцами внутри, надеясь выбить хоть короткий стон. Поначалу это доводило до белого каления, пока Садзо не понял - по-другому его постельный крысенок по какой-то причине не может. Сейчас он почти привык, хотя каждый раз надеялся на новом жестком толчке выдавить, выжать, вытрясти из Мора хоть короткий стон.       Скрипучий жесткий диван мерзко повизгивал, впиваясь в тело Мора и колени Садзо твердыми ребрами пружин. Садзо брал Мора грубовато-небрежно, отлично зная, что он никуда не денется от него ни завтра, ни послезавтра, но все же получая удовольствие от процесса. Руки его лежали на тощих бедрах, заставляя Мора выше и выше вскидывать ягодицы.       Он толкнулся в него болезненно глубоко, и почувствовал, как дрогнуло и сжалось чужое тело. Дыхание Мора было шумным, ускоренным, но ни малейшего стона не сорвалось с губ, даже когда Садзо одарил его новым сильным шлепком. Только мышцы сомкнулись вокруг таранящего члена, то ли в сопротивлении, то ли в ответном действии.       Садзо выскользнул из него, когда от накатывающего пика уже темнело в глазах. Прохладный воздух комнаты, мазнувший по горячему члену, стал последней каплей, и он с тихим стоном залил широко раскрытые ягодицы Мора горячей спермой. - Живой, Крысенок?       Тяжело дышащий Мор, с прилипшими ко лбу потемневшими от влаги прядями, поднял на него немного затуманенный взгляд и улыбнулся расслабленно. Только сейчас Садзо заметил, что одеяло под ним измазано остывающим семенем. Он даже не заметил, когда прогибающийся под ним Мор кончил. Не то чтобы Садзо испытал хоть что-то, отдаленно похожее на стыд, но в небрежном касании, которым он потрепал Мора по волосам, было больше ласки, чем обычно. Он сел на диван, подвинув немного Крысенка, а потом поднялся, застегивая на себе джинсы. - Ты есть? – мигом встрепенулся Мор, приподнявшись на локтях. - Я сейчас разогрею. - Лежи молча, - небрежно отмахнулся от него Садзо, дотягиваясь до оставленной тарелки. - Я и холодное поем. С меня не убудет.       Это мало кто мог бы понять, но в этих словах была настоящая редкая забота, выходящая за рамки договора, которой Садзо редко баловал своего партнера. Но Мор понял.

***

      Самое обычное, ничем не выделяющееся из череды себе подобных, позднее утро тянулось ужасающе медленно. Садзо валялся на диване, лениво и практически бездумно пялясь на кусок серого неба, видный сквозь мутноватый от времени, треснувший, но кое-как еще державшийся стеклопластик окна.       В первой половине дня на окраинах Скайленда делать было нечего. Разве что просто бесцельно бродить, нарываясь на возможные неприятности от таких же бесцельно бродящих. Все, что можно было добыть, добывалось или поздним вечером, или ночью. - Была бы хоть какая-то работа, - с досадой протянул Садзо, обращаясь к трещине в стеклопластике.       Трещина не ответила даже порывом ветра, зато отозвался вздохом Мор, чем-то шуршавший у плитки. Садзо бросил на него равнодушный короткий взгляд и снова уставился в верхний угол окна. Что там делает его ручной крысенок - перебирает остатки концентратов или отскребает от невымытой вчера тарелки присохшие макароны - ему было абсолютно все равно. Садзо откровенно скучал. - Ну где же ты ее возьмешь, работу, - неуверенно пробормотал Мор, бросив на хозяина комнаты немного опасливый взгляд - не взорвется ли раздражением?       Садзо только досадливо отмахнулся от него, как от мухи. - Вот именно. Где я ее в Скайленде возьму.       Неквалифицированную работу в городе-государстве давно уже выполняли машины - надежные и куда более выносливые, чем люди. Самой паршивой, самой низкооплачиваемой работой было как раз управлять такими машинами, убиравшими мусор, грузившими контейнеры на складах, мывшими полы в торговых центрах. Но для того, чтобы ими управлять - нужно было хоть какое-то минимальное образование. И не просто знание, какие кнопки нажимать, а документ, подтверждающий прохождение специальных курсов. Платных, как и все в Скайленде, кроме несчастной гуманитарной помощи малоимущим. Сиротам и бездомным, у кого за душой не было ничего, кроме пластиковой карточки гражданина, о работе можно было даже не мечтать.       Мор тихой тенью проскользнул от плитки к перегородке, отделявшей ванную от жилой комнаты. Едва слышно зашумела тонкая струйка воды - приживала отмывал забытую вчера и оставшуюся после завтрака посуду. - Хреновы законы и хренова бюрократия, - Садзо было совершенно все равно, слушает его Мор или нет. С таким же успехом он мог бы излагать свои размышления лампочке под потолком, сейчас предусмотрительно выключенной Мором. - Просиживал бы я тут штаны, если бы был хоть какой-то выход.       Мор, зябко кутаясь в свою зеленую рубашку и отряхивая с тонких рук капли воды, вынырнул из ванной со стопкой посуды, аккуратно пристроил вымытые тарелки и кружки на углу стола, осторожно передвинув лежавший там же складной нож - единственное и любимое оружие Садзо, и снова вздохнул. Может, сочувственно, может, устало - Садзо не вникал. - В Изнанке мне наверняка бы работа нашлась. Хоть какая-то, - Садзо перекатился на бок, подпер голову кулаком и уставился в стену.       В кармане штанов, в которых он валялся, что-то зашуршало. Он лениво сунул руку в карман и нащупал дешевую карамельку, которую таскал там довольно давно, с тех пор, как в каком-то порыве потратил на нее часть добытых денег, чтобы как-нибудь порадовать Мора. Мор был жутким сладкоежкой. В те дни, когда в пайке из социального центра оказывался дешевый заменитель сахара, Крысенок смотрел на него такими глазами, что совершенно равнодушный к сладкому Садзо попросту спихивал всю эту химию ему. Но одно дело кубики прессованного порошка, и совсем другое - дешевая, но все-таки конфета.       Садзо уже почти вытянул карамельку из кармана, намереваясь отдать ее Мору, но передумал. Не заслужил. Как-нибудь в другой раз. - Ты серьезно - про Изнанку? - снова подал голос Мор, на время даже перестав подметать, используя вместо веника щетку от пылесоса на обломанной и кое-как замотанной изолентой трубе, притащенную со свалки.       Садзо хмыкнул. - В Изнанку одному соваться опасно, а надежного напарника у меня нет. И не будет, - добавил он, помолчав.       Сколько бы ни ходило по окраинам слухов о том, что в Изнанке каждый, кто захочет, найдет работу и жилье, слухи оставались слухами. Мало кто решался променять ничего не дающие, но все-таки гражданские права на полную неизвестность. А те немногие, кто решался - не возвращались, чтобы поделиться впечатлениями. - Хотя я бы рискнул. Там народу меньше, говорят. Устроиться проще. Руки у меня вроде не из задницы, и ни за какое образование платить не надо - приходишь и делаешь, - продолжал рассуждать Садзо, снова совершенно не обращая внимания на суетящегося по хозяйству Мора.       Так было всегда - пригретый мелкий приживала свою часть договора выполнял честно. В их логове он убирался, иногда, вот как сейчас - даже выметал из-под дивана скопившуюся там пыль, готовил к приходу Садзо, если это, конечно, можно было назвать готовкой, стирал. Самому Садзо и в голову не приходило как-то в это вмешиваться. Свою часть договора он тоже соблюдал. И не только в том, что касалось крыши над головой и кормежки.       Когда-то, еще в самом начале их сожительства, Мор вернулся в квартиру с распухшим ухом и огромным синяком на скуле. На расспросы сначала пытался отнекиваться, но очень скоро выдал обидчиков. Обоих потом еще долго не видно было на улицах и в подворотнях - отлеживались и зализывали раны. С тех пор Крысенка не трогали - связываться с Садзо и цеплять его собственность просто так, без особой выгоды, никому не хотелось.       Закончивший нехитрую уборку Мор осторожно примостился на краешке дивана у ног Садзо. Посмотрел на него неуверенно, как будто ждал, что партнер вот сейчас поднимется, соберет свои небогатые пожитки и уйдет. Садзо, поймавший его взгляд, усмехнулся. - Да кончай трястись, никуда я не уйду. Пока во всяком случае, - он босой ступней дотянулся до Мора и потыкал пальцами в бок.       Тонкие бледные губы младшего тронула мимолетная улыбка. Мор тут же согнал ее и покосился на Садзо выжидающе, но тот только скользнул ступней под край его рубашки и прошелся пальцами по коже. Крысенок едва слышно выдохнул и придвинулся ближе. Немного, на каких-то пару сантиметров. Садзо сел и притянул его почти вплотную, обхватив поперек тощего тела, притиснул к себе и через ткань пощекотал впалый живот, заставив ощутимо вздрогнуть. Не от страха - Садзо иногда бывал почти уверен, что такие странноватые ласки ему приятны.       Утянув не сопротивляющегося Мора к себе на колени, Садзо расстегнул пару нижних пуговиц на его рубашке, ущипнул бледный бок и довольно потрепал по щеке. - Что ты там сегодня делать еще хотел? - руки Садзо сильно сжали бедра Мора. - Стирать, - Крысенок блеснул на него глазами, как будто спрашивал разрешения, и невзначай пристроил холодную ладошку у Садзо на плече. - Ну так вперед, - Садзо наградил его ощутимым шлепком по бедру и разжал руки. - Потом все остальное.       Мор с некоторой неохотой, но торопливо сполз с его колен и принялся собирать по комнате вещи, нуждающиеся в стирке, засунутые по углам тумбочек и просто - по углам. Старую, давно потерявшую цвет футболку Садзо, его же носки, покрытое пятнами полотенце. Потом неуверенно потоптался возле дивана и потянул за край посеревшей от времени простыни. - Встанешь? Я постель перестелю.       Садзо без особой охоты поднялся и оседлал единственный стул, наблюдая, как Мор вытягивает из тумбочки сложенную не менее старую, зато чистую простыню и перестилает постель. Самому хозяину всего этого добра было по большому счету наплевать, на чем спать - лишь бы под крышей и было, чем укрыться в самые холодные часы. Но Мор временами из кожи вон лез, чтобы придать их жилищу хоть какое-то подобие чистоты и уюта. А после регулярных кувырканий - это было не таким уж и лишним.       Постепенно в углу комнаты образовалась небольшая горка вещей. Проходя мимо дивана, Мор наспех расправил смятое одеяло и только метнул на Садзо короткий взгляд, когда тот завалился обратно на постель, удобно устроившись на животе и все так же наблюдая за его возней. Спорить или возражать он, конечно же, не посмел.       Последними в стирку отправились его старые, почти потерявшие от времени цвет и протертые на коленях штаны, которые Мор таскал на смену нынешним своим джинсам. Садзо успел вяло подумать, что надо бы раздобыть Крысенку какую-нибудь обновку - вещей у них обоих было мало, но эти штаны у Мора того и гляди развалятся, когда его внимание привлекла вывалившаяся из кармана сложенная вчетверо купюра.       Мор, заметивший, что что-то обронил, потянулся за пропажей, но хозяин комнаты его опередил. Одним рывком вскочив с дивана, он подобрал купюру - жалкие пять марок, на которые можно было купить разве что кусок хлеба. Или пакетик дешевых леденцов. - Это что такое? - глаза Садзо полыхнули настоящей яростью. - Ты что, заначку от меня прятать надумал? Или сам сваливать втихаря собрался?       Побледневший сильнее обычного Мор глянул на него почти испуганно, но хоть как-то оправдаться Садзо ему попросту не дал. Крысенок только открыл рот, как старший перебил его тут же. - Я тебе что сказал, в самом начале? Все деньги до марки - общие, - Садзо подался вперед, угрожающе нависая над мелким сожителем. Перепугавшийся уже не на шутку Мор отступил на шажок и в панике оглянулся, словно ища себе укрытие. - С памятью проблемы, гаденыш? Так я напомню!       В следующий миг он залепил Мору раскрытой ладонью по лицу, так что тот едва устоял на ногах. Удара, даже далеко не в полную силу и не кулаком, хватило, чтобы скула мальчишки заалела, а на глаза моментально навернулись слезы - не то от боли, не то от обиды. - Садзо, я не прятал… - А это что? - пластик купюры глухо хрустнул у Садзо в кулаке. - Я слепой, по-твоему? Еще раз такое увижу - вышвырну на улицу и так отделаю, что мало не покажется, понял меня?       Бледный испуганный Мор торопливо закивал, даже не пытаясь больше что-то объяснять. Во взгляде его страх смешивался с обидой, тонкие губы дрожали, но Садзо было совершенно все равно. Напоследок одарив приживалу яростным взглядом, он запихнул купюру в банку к прочим и торопливо сунул ноги в разношенные кроссовки. Кипевшая в нем злость требовала немедленного выхода. Трясущийся и часто-часто моргающий Крысенок сидел, забившись в дальний угол, поглаживая распухающую щеку, и старался дышать через раз.       Правда, когда Садзо шагнул к выходу, Мор было запоздало поднялся, желая его окликнуть, но дверь квартиры уже с грохотом захлопнулась.

***

      Захламленные унылые улицы были раздражающе пустынны. Хмурый, нахохлившийся Садзо петлял между близко стоящими домами, забираясь в самые узкие, самые темные переулки и уже откровенно ища неприятности. Смятые пивные банки, пластиковые бутылки, коробки из-под полуфабрикатов, которые попадались на его пути, с грохотом разлетались в стороны, отброшенные сильными пинками. - Никому нельзя доверять… - проворчал Садзо, прицельным ударом отправляя в полет очередную бутылку из-под дешевого пойла. От удара на носке его видавшего виды кроссовка появилась уродливая царапина, но его это вовсе не заботило. - Сучонок мелкий… Крыса она и есть крыса… Деньги зажал…       Бутылка отлетела от стены и совершенно невредимая издевательски срикошетила Садзо под ноги. Новый пинок послал ее в стенку переполненного еще полгода назад мусорного бака. - Ненавижу!!! Бутылка, решившая явно вытрепать Садзо остатки нервов, снова отлетела и издевательски-важно подкатилась к его кроссовкам. - Свалить небось решил по-тихому… Сволочь…       Садзо припечатал бутылку ногой, но та, видимо из-за слишком прочной пробки, только спружинила. В щиколотке что-то нехорошо хрустнуло.       Нервы его сдали. С тихим рычанием Садзо наступил на бутылку и хорошо на ней попрыгал, от чего пластик хрустнул и воздух со свистом вырвался наружу. Этот хруст поверженного «врага» немного усмирил его гнев. - Слыш, парень, у тебя проблемы или как?       Голос, донесшийся со спины, был совершенно незнакомым, но интонации, скользившие в нем, сулили именно то, что он так давно искал. Садзо, едва сдерживая хищную улыбку, медленно обернулся на голос.       Их было трое. Одного из них, того самого, говорившего с ним, Садзо доводилось видеть пару раз мельком раньше. Он был где-то года на два меньше его, но обладал непомерными амбициями и потрясающей уверенностью в собственной уникальности. Его звали Кевин, он носил длинный плащ, который был ему велик, и упрямо пытался склепать свою банду. Еще двое, подпирающие стены рядом с Кевином, вероятней всего были зачатками очередной группировки. - Проблемы? - ухмыльнулся Садзо. - Да вроде нет… - Так сейчас будут, - пообещал Кевин и кивнул дружкам.       Ритуальное приветствие по неписанному этикету окраины было завершено. Их было больше, они были на своей территории, а значит, могли сделать с ним все, что вздумается. Если конечно силенок хватит. - Правда? – Садзо поднял брови в поддельном изумлении. - Интересно из-за кого. Из-за тебя, что ли?       Садзо хорохорился. Кевин был ниже его и мельче, с ним он бы справился без труда, а вот двое других могли добавить хлопот. Одного звали, кажется, Барри, он был рослым детиной и по слухам вылетел из одной банды за то, что избил до полусмерти одного из своих товарищей. Его любимое оружие – труба, залитая на одном конце свинцом, и сейчас была при нем и сулила большие неприятности. Садзо торопливо сунул руку в карман за ножом, но нашел только пустоту. Нож остался лежать на столе в комнате.       Мысленно выругавшись, Садзо не стал вытягивать руку из кармана. Пусть понервничают. Конечно, в то, что у него там ствол, они не поверят, но немного подергаются перед неизвестностью.       Гнев его немного утих, и теперь Садзо понимал, что попал. Трое на одного это все же трое на одного. Тут даже второй дружок Кевина – хилый на вид Ленни мог натворить дел. Двигался он, как успел отметить Садзо, легко и быстро. Зайдет за спину – и пиши пропало.       Он атаковал первый, не дожидаясь, пока дружки решатся. Самым страшным противником все же был Барри, поэтому Садзо, рванув к нему, обезвредил врага самым грязным способом – заехал коленом ему между ног, а когда тот согнулся, приложил о колено уже носом.       Не успел он обрадоваться первой маленькой победе, как костлявая тонкая рука обхватила сзади его шею арканом и сдавила горло так, что Садзо захрипел. Удар в живот прилетел с противоположной стороны. Садзо успел увидеть искаженное злобой лицо Кевина перед тем, как схлопотал следующий удар.       Он попытался стряхнуть с себя душившего его Ленни, зарядил ему локтем по ребрам и прежде чем Кевин ударил его в третий раз, повалил его, подминая под себя. Они рухнули в кучу еще не просохшего от позавчерашнего дождя мусора, и Садзо, не давая Кевину опомниться, пустил кулаки в ход.       Завязалась короткая, но жесткая потасовка, в ходе которой Садзо смог сбросить с себя Ленни и отвести душу на Кевине. Когда он скатился со скулящего от боли и держащегося за голову главаря не родившейся банды, губы Садзо были разбиты в кровь, а ветровка лишилась рукава. Кое-как поднявшись на ноги, он огляделся, ища глазами Ленни – тот зажимал расквашенный нос и был не в настроенье продолжать. Охватившее Садзо торжество затмило даже боль. - И у кого тут проблемы, а? – спросил он хрипло, отвесив поверженному Ленни хорошего пинка.       Пинок достиг цели, но в тот же миг грязный асфальт исчез из-под ног Садзо и металлический мусорный бак начал стремительно приближаться. Он успел выставить вперед руки и тем самым избежать опасного столкновения.       Бак тряхнуло. На Садзо вонючим дождем посыпались пустые упаковки и объедки. Барахтаясь в них и пытаясь встать, он понял, что напрочь забыл о третьем противнике. Перемазанный в собственной крови Барри, уже очухавшийся и от того очень злой, медленно надвигался на него, пока Садзо, поскальзываясь и матерясь, пытался подняться на ноги.       А потом неясно откуда раздался звук тяжелого глухого удара, и вот Барри, грозивший Садзо кровавой расправой, начал медленно заваливаться вбок, держась за затылок. За ним, держа в тонких руках-веточках ту самую, залитую свинцом трубу, стоял взъерошенный и перепуганный Мор. - Ой… - Крысенок посмотрел на свое оружие, словно не верил, что и правда держит его, и торопливо отбросил в сторону.       Глаза его метнулись к Садзо и Мор, повторно ойкнув, кинулся к нему, поскальзываясь на мокрых кусках пластика. - Ты что здесь делаешь? – выдохнул тот, все еще не осознавший, что спасен. - Ты нож забыл! Нож! Вот! - Мор дрожащими руками вытянул из кармана любимое оружие Садзо и тыкнул ему под нос. – Я тебя догнать не смог! Еле нашел!       Он был запыхавшийся, щека после удара Садзо опухла и налилась синим. Тонкие руки показались Садзо неожиданно сильными, когда они потащили его вверх, помогая подняться. Пока ошарашенный любитель неприятностей собирал ноги в кучу и прятал нож, его помойный крысенок, годившийся только на то, чтоб вести их скромный быт и ублажать Садзо в постели, суетился вокруг, вытирая кровь и пытаясь приладить оторванный рукав ветровки. - Ты как? - спросил Мор с тревогой, для чего-то снова подбирая трофейную трубу. - Идти сможешь? - Побежать смогу! - отозвался Садзо, бросая короткий взгляд на пока поверженных противников.       Немного опомнившись, он прихватил Мора за шиворот и поковылял прочь из узкой замусоренной подворотни. - Драпаем, Крысенок, пока они не очухались. Мы не на своей территории.

***

- Больно? - Нормально.       Вечерний ветер, прилетевший к ним из окружавшей город пустыни, был холодным и пах дождем. Изображавший чай напиток, от которого невозможно было отмыть чашки, моментально остывал, стоило только поднести его к раскрытому окну. - У нас никаких лекарств нет. Я могу сходить к соседям, может у них чего-то будет. - Сиди! Есть у нас лекарство. Вон, в той бутылке… - Это? - Это-это. Давай, наливай! Больше, чего ты как чужому. И сам хлебни для согрева.       Окно, несмотря на холод, было раскрыто настежь. Свет в комнате не горел. Ее обитатели сидели на окне, свесив ноги, и смотрели на сияющий огнями Скайленд – одновременно родной и совершенно чужой город. Сейчас он лежал у их ног, но ни капли им не принадлежал. - Ты бы не разговаривал. Тебе же больно, - осторожно посоветовал Мор Садзо. Его едва можно было разглядеть в коконе из двух одеял. Только голова торчала. - Без тебя знаю, - лениво отозвался Садзо, стараясь не сильно шевелить схватившимися корочкой губами. Он осторожно отпил из чашки, и поморщившись, отставил ее в сторону.       Он сидел на окне босой, в одной майке и старых штанах, и совсем не чувствовал холода. Кожа пестрела синяками и ссадинами.       Скайленд – высокомерный и равнодушный, подмигивал им издалека. Отсюда было видно, как проносятся между сияющих башен шустрые разноцветные звезды флаеров. Эта завораживающая картина раздражала Садзо. И не только потому, что он наблюдал ее каждый день с тех пор, как поселился здесь. Скайленд манил пустыми надеждами. Они были его гражданами, но не могли получить с него ничего больше того, что имели. - Мор… - начал он после неловкой паузы. - Ну его, этот Скайленд! Пошли в Изнанку, а?       Крысенок удивленно повернулся к нему и некоторое время непонимающе моргал. - Вдвоем? – уточнил он тихо. - А чего б и нет, а? – Садзо очень не хотел пускаться в длинные сопливые объяснения, почему он поменял свое решение.- Прорвемся! Лучше будет, чем на этой помойке! Согласен? - К-конечно! – Мор от волнения даже начал заикаться. - К-конечно, с-согласен! - Вот и договорились.       Чудом уцелевшая конфета сама упала в руку Садзо и он пихнул ее Мору на раскрытой ладони. Тот мигом зашуршал бумажкой и сунул ее за здоровую щеку. Восторг мигом сменился совершенно блаженным выражением, увидев которое, Садзо рассмеялся. - Все у нас будет хорошо! Точно!