В клочья

Поправляешь мне чёлку и легко касаешься губами лба. - Вова... Всё отлично? Тоскливый вздох. И подносишь к моим щекам ладони, впиваясь пальцами в скулы до боли. - Вова? Прерываешь грубым поцелуем, насильно продвигая язык к моему. Кусаешь губы и отлучаешься, оставляя неприятный осадок. Жжёт. - Вова?! И растворяешься в кромешной темноте закрытой автомастерской. Протяжный вопль Коляна. Я сам не успел понять, как попал в твою ловушку и притянул лучшего друга. Шорох. Мерный ропот вибратора и шаги в мою сторону. В тот же миг аппарат оказывается во рту, проникая в глотку. Я чувствую отчуждение от собственного тела, будто оно ничего общего не имеет с той совокупностью характеристик, коих в человеке зовут душой. Выступили слёзы. По комнате раздалась очередь стонов. Моих. И совершенное спокойствие внутри. Кашель и вялые попытки выбраться совершенно не мешают ему проталкивать ребристый фаллос дальше. Когда дилдо оказывается чуть ли не целиком в горле, резко выхватывает, рвота вырывается наружу. Пинком ногой отшвырнул в угол. Я виском ударился о кафельный пол и, кажется, заснул. – Живой? – Коля обнял мою голову и уложил на колени, присев рядом. Его голос чуть дрогнул, когда послышался звон ключей входной двери. – А? – Рефлекторно тянусь к знакомому, нервно перебирая в руках складки его оборванной рубашки. Впиваюсь в ткань и неожиданно для себя прижимаюсь и обнимаю, всхлипываю и прижимаюсь сильнее. Дрожащими губами произношу пару звуков. Мне нужно сказать слишком много. – Тихо. – Закрывает рукой рот, второй, потянув наверх, помогает встать. У меня подкашиваются ноги. Укладываю назад волосы и пачкаюсь застывшей кровью. – Насколько помнишь, – шепчет в ухо, указывая на занавешенное окно – тусклый, но единственный источник света в довольно просторной комнате, – каждый вторник он закупает новое пиво в кафе. – Думаешь, мы сумеем сбежать? – Ты никогда не выберешься отсюда. В его руках блеснул фиолетовый полупрозрачный член.