***
Ужин давно остыл, не смотря на то, что уже был разогрет два раза, и я окончательно сдаюсь, отправляясь в кровать. Я ждала, но это слишком. Значит, не очень это и важный разговор. Кристиан трудоголик, но не настолько, чтобы в полночь не быть дома. А если он с девушкой? С секретаршей или подцепил какую-нибудь на улице, в клубе… Ана! «Я не знаю, где ты, но тебе грозит скандалище, если ты разбудишь меня когда придешь или утром. Ведь с тобой всё в порядке, и ты не удосужился даже смс написать». Во всем есть свои плюсы, Ана. Хоть выспишься, ведь теперь за сексом не сунется. Сука. Утром обнаруживаю возле себя холодную подушку и небольшую золотую коробочку на ней. А ведь была бы куда счастливее, увидев самого Кристиана и услышав простое: «прости за вчера», чем подарок. «Доброе утро, мой терпеливый ангел. Сбежал в семь утра, но я компенсирую тебе всё сегодня вечером. Это свидание». Так хочу разозлиться на него, честно-честно, а вместо этого счастливо улыбаюсь, перечитывая записку и примеряя черный кожаный браслетик с подвеской в виде ключа. Интересно, ключ — намек? Он открывает какую-то дверь или это метафора, как «ключ от моего сердца»? И я даже не знаю, что нежелательнее в нашей ситуации: чтобы в Сиэтле было место, которое я бы могла назвать собственным домом, или чтобы Кристиан «официально» принадлежал мне. Второе меня пугает, но это будет ложь, если я скажу, что не хочу этого. А с первым я никогда не соглашусь. Я не могу жить там, где мне что-то сможет напоминать о прошлом, я себя знаю, поэтому и сбежала из Техаса. Здесь иначе. Здесь я не одна, поддержка, да и первые полгода, если не дольше, я была овощем. Но сейчас уже не могу. — Грей, — холодно и по-деловому. Видимо, настолько занят, что даже на экран не глянул. — Добрый день, мистер Грей. — Я так рад тебя слышать, что хочу назвать солнышком, — совсем иной тон, мягкий голос, и я хихикаю, ощущая его улыбку. — Часов в пять выезжай. Я запрограммировал твой навигатор. — Мне надеть что-то… — Нет, нет. Твой сарафан с розочками вполне подойдет. Солнышко. — Почему? — Потому что солнышко только что выглянуло из-за туч, и ты только что встала. Я вернулся минут на пять позже как ты уснула. — До встречи, мистер Грей. — До встречи, солнышко. — Брр! Прекрати! — Мое солнышко, — бросаю трубку, вроде и раздражена, а дурацкую ухмылку стереть с лица не могу. Это мило, чёрт возьми. Сам он солнышко!***
Дорога занимает у меня полтора часа, большая пробка на выезде из города, и если верить навигатору — я должна припарковаться около большого дома, обшитого песочным сайдингом. Что я и делаю, увидев машину Кристиана. О, чёрт. Только не это. Кристиан, пожалуйста. На двери, у самой ручки, записка, что дверь открыта, и я тихо вхожу, осматриваясь. Дом не пустой, значит, жилой. Или продается вместе с вещами, как я продавала свой… — Кристиан?.. Ответа нет, поэтому двигаюсь внутрь, немного начиная паниковать. Уютно. И нигде нет Грея! — Добрый вечер, Анастейша, — подпрыгиваю на месте от испуга, резко оборачиваясь, и этот гад ухмыляется. — Ты очень красивая сегодня. — Ты так напугал меня! — Я не хотел, — Кристиан целует меня в щеку, и я прижимаюсь к нему. — Мне нравится твоя прическа, — он осторожно целует меня в висок, дабы не разрушить идеальный пучок. — Спасибо. Что это за место? — Я решил, что нам стоит отдохнуть от квартиры. Дом моего приятеля. Не продается. Отлично. — Тут очень уютно. — Я тоже так считаю. Пойдём. Кристиан выводит меня на веранду, откуда открывается чарующий меня вид на залив внизу и начинающийся закат, но всё внимание занимает накрытый столик на двоих с невероятным количеством блюд, глаза разбегаются. — Ты сам готовил? — Врать не стану, нет. Мы ведь хотим романтичные выходные, а не выходные с пищевым отравлением? — Ты вкусно готовишь. — Врать — плохо, мисс Стил. От вина я вежливо отказываюсь, опасаясь, что на новом месте мне могут понадобиться успокоительные, поэтому в моем бокале виноградный сок. У Кристиана красное полусладкое, и я даже завидую, но собираюсь компенсировать это поцелуями с ним. Грей пытается отвлечь меня. Он нервничает, это очевидно, но при этом заваливает меня вежливыми историями, а не переходит к сути. Значит, что-то важное. Важное в нашей ситуации может быть только одно… — Что-то случилось, Кристиан? Ты продлил контракт? — делаю вид глупой овцы, перебивая, и это срабатывает. — Нет, нет. До октября. С чего ты взяла? — Ты нервничаешь, детка. — Да, я нервничаю… Я хотел поговорить с тобой, — киваю, ожидая «тех самых слов», но… — Мне кажется, ты недоговариваешь мне. — Что? — Ты плакала во время секса. Вчера. — Я не плакала! — Благородство — это здорово, но только представь, как чувствую себя я после этого. Дерьмо. — Иногда мне больно. Но это ничего, я… — Иногда, Анастейша? — я не могу врать, смотря ему в глаза. Не могу. — Твою мать, Ана… Это насилие. — Ничего подобного. Я этого хотела. — До слёз желала. Но ты отличная актриса, правда, я даже не замечал. — Прости, — Кристиан медленно подходит ко мне и садится на корточки, взяв меня за руки. Он смотрит мне в глаза, буквально изучая, и мне так неловко… — Ты должна пообещать мне, что будешь говорить мне обо всём, что тебя беспокоит. Иначе у нас всё зайдет в тупик. Между нами не должно быть недомолвок, секретов и прочей чуши. — Да. Я обещаю. Прости, пожалуйста. Кристиан не верит мне, но кивает, принимая мои слова. Черт! — Я люблю тебя. И я ни за что на свете не соглашусь делать тебе больно, тем более, таким образом. — Но у тебя всё ещё есть минет. — Ты невыносима, Анастейша, — Грей целует мои руки, но довольно улыбается, запомнив мои слова. — В понедельник ты должна будешь посетить врача. Я могу сходить с тобой. — Посмотрим… — отмахиваюсь от него, и он понимает это, но принимает. Вкуснейший романтический ужин медленно переходит в гостиную, а просмотр фильма в жаркие объятия и почти незаметные ласки Кристиана. Он отвлекает меня, я уже не знаю, что происходит в фильме, только наслаждаюсь руками Кристиана на себе. Он не пристает ко мне, он меня просто соблазняет, и я не пытаюсь вырваться. — Может, ты уже приступишь к массажу? — мурчу, чуть выгибаясь, и Грей легко прикусывает мою мочку. — Так не интересно. Хочу довести тебя до такого состояния, чтобы от массажа ты просто кончила. — Тогда это должен быть очень эротический массаж. — Вы ошибаетесь, мисс Стил. Но я могу и эротический… — Так сделай. Взрослый, самостоятельный мальчик. В твоих руках женщина, с которой ты можешь делать что угодно. — В моих руках девушка, к которой я никогда не притронусь против её желания, которую я уважаю и очень люблю. — Ну и дурак, — фыркаю, и Кристиан искренне хохочет, затягивая меня к себе на колени. — Ты хочешь, чтобы я давил на тебя? — Может, и хочу? — кусаю его за подбородок, не так сильно как могла бы, но он всё равно шипит от боли. — А если ты будешь очень стараться, я назову тебя Господин. Мастер Грей. Мой тёмный Мастер. — Ты сводишь меня с ума. — Но ведь это же хорошо? — Однажды я расскажу тебе, как ты дорога мне. Обязательно. А сейчас мы идём в спальню, где я сделаю тебе лучший массаж в твоей жизни. Грей чуть задерживается, выключая технику, даря мне время переодеться в заранее приготовленный им пеньюар. Он невыносим со своей практичностью, но я безумно благодарна ему за это. Вещица непрозрачная, он учел, уважил мое желание скрывать себя. Невероятно, как он выносит меня. Я растяпа. Мы такие разные. Противоположности притягиваются? — Я не прогадал? — Не прогадал. — Иди сюда, — Кристиан протягивает мне руку, и я послушно хватаюсь за него. — Смотри какой вид, — он подводит меня к открытому окну, показывая остатки прекрасного красного заката, и я киваю, прижимаясь к нему. — Я бы хотел иметь такой вид из спальни. — Всё возможно, - о, чёрт. О, чёрт. О, чёрт возьми. — Через несколько домов от этого продается дом. Кирпичный, двухэтажный, хороший ремонт. Но небольшой, всего три спальни. Одна большая с личной ванной, и две небольших с общей ванной. Вдвоем там будет просторно, на первом этаже есть комнатка под кабинет, каждый сможет найти личное пространство. И втроем там будет комфортно… На первые пять лет, без кредита, я могу его себе позволить. У нас с мамой был примерно такой же. — Кристиан, я… — скажи хоть слово, Стил. Стил, твою мать! — Тут чудесно. Недалеко есть хорошая школа. — Ты обещал мне массаж. — Ана, — Кристиан разворачивает меня лицом к себе и внимательно смотрит в глаза, буквально изучая. У меня на лбу написано, что я перепугана. — Это не отказ? Отказ? Отказ от… Грей, чёрт возьми!!! — Это не отказ. Но я должна всё обдумать и принять, — тихо шепчу, и Кристиан выдыхает, успокоившись. — Я давлю на тебя? — Отвлеки меня, иначе я замкнусь, разрыдаюсь и доем тортик. — Я бы поел торт с тебя. — Так лучше. Если массаж будет настолько хорош, то поешь. Я искренне пытаюсь расслабиться под его руками, но ни черта не выходит. Он загоняет меня в угол. Я не могу сделать ему больно, хотя еще вчера и была уверена, что так будет лучше для каждого из нас. Он хочет будущее со мной, маленькое семейное счастье… В глубине души, и я этого хочу, но мне настолько страшно, страшно непонятно из-за чего, что при планах на будущее дальше полугода меня начинает трясти. — Если ты сейчас же не выбросишь весь мусор из головы, я отшлепаю тебя, — Кристиан шутливо шлепает меня по ягодице, и я как будто прихожу в себя. Замкнулась, черт. — Мне продолжить? — Шлёпать меня? — Стил, что ты творишь… - Да. Это может мне помочь, раз это выводит меня из тяжелых мыслей. Мне нравится идея, что у Кристиана есть власть надо мной… — Прекрати мучить себя, Ана, — слабые шлепки по ягодицам, совсем не больно, и звук тяжелый, но совсем не пугающий. — Мы с тобой прошли вместе через многое. И я считаю, что дальше будет только лучше. Я не враг тебе. — Ты любишь меня. — Больше всех на свете, Анастейша, — шлепки становятся сильнее, и это меня откровенно заводит. Приподнимаю попку, и Кристиан ухмыляется. — Я не слышу тебя, моя девочка. — Прости… — удар обжигает, и я вскрикиваю, принимая каждое его прикосновение ко мне. Мне легче. - Ещё. Пожалуйста. Кристиан отбивает на моей заднице ритм, не иначе, я дергаюсь и не сдерживаю сладостный крик от каждого шлепка, но я просто не хочу, чтобы он останавливался. Это то, что мне нужно, почему-то. Его власть. Его желание. И боль, доставляющая ноющее удовольствие… — О, Кристиан… — Тебя это заводит, Анастейша, — это не вопрос, это утверждение, которое он подтверждает своими пальцами. Медленно входит и так же выходит, растягивая меня. Я хочу его. Прямо сейчас. В себе. Даже через боль. — Трахни меня. — Нет. — Пожалуйста, — хнычу, откровенно хнычу, подаваясь его пальцам навстречу, и как бы Кристиан не боролся с собой — это срабатывает. Он не силен против моего желания. — Глубоко. Жестко. Оставь после себя следы… — Ты. Сводишь. Меня. С. Ума, — Грей сильно шлепает меня по заднице, я подаюсь корпусом вперед, но он удерживает меня за бедра. — Я оттрахаю тебя. Быстро и жестко. Потому что ты сама просишь об этом, а я чертов слабак и не могу сказать тебе «нет», — несколько мгновений заминки, и Кристиан поглаживает мои набухшие складочки головкой, немного входит, сам морально настраиваясь двигаться. — Кристиан, прошу тебя! Резким рывком меня за бедра, Кристиан входит в меня до конца, и я громко вскрикиваю, цепляясь за неразобранное одеяло. О, боже… — Ана, я могу остановиться… — Не смей! Мне больно… Но больно лишь оттого, что он вошел без подготовки, и через несколько жестких толчков я начинаю чувствовать то, что не рассчитывала почувствовать в ближайшее время. Громкий искренний стон вырывается сам собой, ощущения такие яркие… — Схвати меня за волосы! Кристиан хватает меня за волосы у корней на затылке, оттягивая назад, действительно больно… И так хорошо! — Не останавливайся. Пожалуйста. Пожалуйста. Д-дай мне… — опускаюсь на кровать грудью, Кристиану приходится выпустить меня, но он не прекращает свои жесткие толчки. Указательный палец правой руки сам собой оказывается на клиторе, и я искренне кричу от неожиданно приятных и настолько ярких ощущений, напугав этим Грея. — Всё в порядке? — Заткнись и трахай. Просто заткнись и трахай! Если ты не дашь мне кончить, я… убью… тебя… О, да! Да, Кристиан! Неожиданно для нас обоих, но Кристиан задевает сладостную точку внутри меня, от чего я не могу сдержать долгих довольных стонов. О, чёрт возьми. Я ощущаю его. Ощущения настолько яркие, мне кажется, будто я могу чувствовать вздутые венки на его члене. Сжимаю его мышцами внутри себя, отчего Кристиан громко матерится и сильно шлепает меня по заднице, начиная сильнее вдалбиваться, будто это вообще возможно… — Я кончу глубоко внутри тебя, Анастейша, потому что ты - моя, и я имею на это полное право. — Да. А потом еще раз, — Кристиан прыскает со смеху, оценив мои пожелания, и крепко хватает меня за бедра, просто насаживая на себя. - О, чёрт… О, Кристиан… — мое дыхание сбивается, дышать становится чертовски тяжело, короткие поверхностные вдохи и выдохи… — Кристиан-Кристиан-Кристиан!!! Тело не выдерживает этого напряжение, но хватка Кристиана стальная. Сдавленно кричу в подушку, растирая набухший клитор до жесткой боли и, о наконец, испытываю забытое ощущение оргазма… До слёз. Слёз искреннего счастья и благодарности Кристиану. Грей делает несколько коротких толчков и входит в меня на всю длину, заполняя меня собой, во всех грязных смыслах. Тихо матерится, несколько раз шлепает членом по саднящей заднице и падает рядом, пытаясь отдышаться. — Твое дыхание настолько сексуально, что я снова тебя хочу, — кладу руку на грудь Кристиана, где бьется его сердце прямо под моими пальцами, и он устало улыбается. — Ты меня в могилу сведешь. — О, да. «Кристиан Грей, самый счастливый человек на земле: затрахан до смерти». — Ты плакала… — его тон леденеет, и я могу представить, как в его прекрасной головке включается режим ненависти к себе. — Черт, Ана. — Я получила удовольствие. Я клянусь тебе. И я хочу еще, мистер Грей… Мастер Грей. — Мы обсудим это позже. У меня прекрасный, молодой, крепкий организм. Я отдышусь и мы повторим. — Да, Мастер, — Кристиан усмехается, затягивая меня в свои объятия, а я ловлю себя на мысли, что меня заводит это. Он мой Мастер. Я испытала оргазм не от порки, а от его власти. Его буквальной силы надо мной, будто напоминание, что как бы он не слушал меня, он сильнее. Стил, ты скатилась в сексистское дерьмо. Или вернулась сама к себе, Ана? Не из-за этого ли ты сходила с ума по Трэвису?***
Напеваю дурацкую песенку, что прицепилась ко мне после глупого фильма, что мы смотрели вчера вечером, и взбиваю тесто для оладушек. Кристиан любит выпечку, сладкоежка. Моё настроение… чёрт возьми, моё настроение! Такое чувство, будто за спиной выросли крылья, а от безумной счастливой улыбки уже болят щеки. И немного охрипло горло, тоже от счастья… — Всё хорошо, и поешь ты замечательно, но если бы ты внимательнее смотрела фильм, то знала бы, о чем песня, — Кристиан крепко обнимает меня за плечи и кладет голову на плечо, требуя немного теста. — Это простая детская песенка, — макаю палец в тесто, и Кристиан послушно вылизывает его. — Джеки Кью пела об анальном сексе, а оригинал о Черной Смерти — бубонной чуме четырнадцатого века. Кстати, среди жителей Европы было популярно флаггеланство как спасение от чумы. — Кристиан!!! — «Для некоторых одной дырочки больше, чем достаточно, но почему же Господь дал мне две, не считая ротика?» — Даже не думай. — Это ты напевала тут, детка! — Я буду молчать и готовить оладьи. Уйди. — Ring around your rosie… — подпрыгиваю от неожиданности, когда Кристиан целует меня в плечо, сильно прикусив, и пальцем тыкает туда, не встретив препятствия под удлиненной майкой. - Эх, однажды… — меня возмущает эта мысль и его поведение, но тело реагирует иначе, и торчащие под майкой соски подтверждают это. — Я хочу, чтобы твоё тело полностью принадлежало мне, Ана… — Я и так твоя, — приятная дрожь по телу заставляет всё вспыхнуть внизу живота, и я подаюсь назад, Кристиану навстречу. - Ох. — Хитрая девочка… Влажная хитрая девочка, — большой палец Грея давит на мой анус, а указательный со средним ласкают меня изнутри, заставляя откинуться на Кристиана. — Я же готовила… И не была в душе. — Я не голоден, — левая рука опускает майку под грудь, Кристиан осторожно оттягивает каждый сосочек, выкручивая, и я не могу сдержать довольное мурлыканье. — Мне это не нравится, но я не хочу, чтобы ты останавливался. — Я не брезгую тобой, Ана. Но если тебе не комфортно — я подожду. — Спасибо… — через мгновение я стою уже одна, и это немного разочаровывает меня. Я хочу, чтобы Кристиан был сильным, властным, каким он и был в постели ночью… Кажется, я заново влюбилась в него. — Теперь я тоже буду напевать эту песенку, чёрт возьми, Ана! — Так тебе и надо, — оборачиваюсь и показываю ему язык, не сдерживая хихиканье. — Ты разбиваешь мне сердце. — И морю голодом. — И грозишься убить, не забывай. — И как ты живешь с этой адской сучкой? — В любви и взаимопонимании. Чем быстрее позавтракаем — тем быстрее пойдём гулять. — Ты зануда, который противоречит сам себе. — Но вы любите меня, мисс Стил. — К сожалению. — Ах, к сожалению? К сожалению?! — роняю венчик на пол, когда Кристиан подхватывает меня на руки и усаживает на кухонную тумбу, безбожно щекоча. Заливаюсь искренним смехом, пытаюсь выбраться, но он безжалостен ко мне. — Молите о пощаде, мисс Стил. — Н-ни за что! Я буду бороться! — тыкаю его под ребра, вырывая «победу» из его рук, и Кристиан хохочет громче меня, бесполезно пытаясь поймать мои руки. — А знаешь ли ты, что люди, которые боятся щекотки, очень ревнивы? — Однажды меня избили деревянной вешалкой за объятия с другой девушкой. Так что да, знаю. — Мне было так стыдно за тот случай. Только пообещала не делать больно, и тут же сорвалась… — Кристиан сжимает мои ладони, я его. И дело не в романтике, а в нашей игре на победителя. Я его защекочу. — Выпускай меня. — Я тебя слишком хорошо знаю, Анастейша. — За-ну-да. — Хитрюга… почти как я, — Кристиан обнимает себя моими руками, держа их так, чтобы у меня не вышло ткнуть его под ребра, и осторожно целует, предлагая мне вести. Он контролирует меня, самым банальным образом. — А что будет, если я привяжу твои изящные ручки к спинке кровати, Ана, и буду до одурения долго ласкать твое красивое тело? — Я буду ныть, чтобы ты бросил чертову прелюдию и поимел меня. — Можешь победить, — мои руки, наконец, свободны, и я принимаю его проигрыш, заставляя извиваться на месте. — Но я учту ваши слова, мисс Стил. И, наверное, прогулку мы отложим до завтра… — Как прикажете, мистер Грей. — А если ты прямо сейчас назовешь меня «Мастер» — мы пропустим завтрак. — Мой Мастер. Мастер Грей… — Я от одного твоего взгляда и этой фразы возбуждаюсь, как чертов юнец. — Мастер… — Кристиан стягивает меня с тумбы и тащит за собой, но я даже не пытаюсь вырваться. Пусть продолжится ночь. Пусть эти выходные никогда не заканчиваются.***
Кристиан спит, обессилев после наших игр, я же не могу найти себе места. В чужом доме неловко, хоть я и знаю, что нет ни хозяев, ни опасности от меня. Исследую каждую комнату в доме, просто приоткрывая двери, но не входя туда. Пустая спальня, наша комната, кабинет, хозяйская спальня и огромная детская в углу коридора. Белые обои с плюшевыми мишками и бантиками, пушистый коврик на полу рядом с кроваткой и даже кресло-качалка возле панорамного окна. Всё выполнено в теплых, нежных цветах и из дерева светлого цвета. Тут живет маленький человечек, очень любимый своей семьей. Долгожданный, наверное. Под столиком для пеленания несколько упаковок подгузников, судя по маркировкам, младенцу чуть больше года. Он или она уже должен бегать… У Лиззи тоже была подготовлена спальня. Уютный желтый цвет стен, светлый ламинат с подогревом, новые окна… И сказочная кроватка из светлого дерева, с розовым матрасиком и балдахином. Я очень хотела и любила её. До боли закусываю кулак, сумев сдержать себя в руках, и тихо выхожу из лучшей комнаты дома. Пора перекусить, хоть уже поздновато даже для ланча. Этот ублюдок, Том, он солгал мне, или малышка действительно погибла не в утробе, а в реанимации? Пожалуй, это единственный вопрос, на который я не хочу знать ответа. Просто не хочу. В моем доме тоже будет просторная детская. Для маленького ангела с серыми глазами, который сводил бы меня с ума своей потрясающей улыбкой, при которой будет видно все четыре зуба. Обязательно будет. И я была права, когда отказалась от вина вечером. Тяжелые мысли и яркие воспоминания разрывают душу, приходится пить таблетки. Это наш с Кристианом уикенд, и сейчас не место ярким, болезненным воспоминаниям. Пару дней назад я слышала по радио песню. Не дослушала, к сожалению, лишь первый куплет… И искренне рассмеялась, оценив совпадение: «Debbie just hit the wall She never had it all One Prozac a day Husband's a CPA Her dreams went out the door When she turned twenty four Only been with one man What happened to her plan? She was gonna be an actress She was gonna be a star She was gonna shake her ass On the hood of white snake's car Her yellow SUV is now the enemy Looks at her average life And nothing has been alright» Прозак — мой верный друг на протяжении уже многих лет. «Муж — дипломированный бухгалтер», Кристиан, почти дипломированный, почти бухгалтер. И я тоже, как и Дебби, не планировала это дерьмо, не добилась своего. Потеряла всё еще в двадцать два, а не в двадцать четыре. И у меня ни черта не в порядке. Я устала. Я просто устала. Устала от бессилия, от пустоты, от страха. От замкнутого пространства его квартиры. Изначально домашние дела были для меня стабильностью, по прошествии времени — рутиной. Будто я не способна на что-то другое, кроме готовки и уборки. Случайно проболтавшись об этом Кейт, она предложила мне вариант, о котором я глупо не подумала: курсы повышения квалификации, чтобы не было проблем с трудоустройством. У меня ведь даже есть опыт работы по профессии… Я буду хорошим учителем в арт-классе. Кристиан, наверное, и не знает, что я хорошо рисую. Всегда было некогда, спешила, рвалась к победе, бросила всё… Но вернулась к тому, с чего всё начиналось. — Я так голоден… — Я думала, ты еще поспишь, — со всех сил пытаюсь искренне улыбнуться, но попытка терпит провал. Не успела ничего приготовить… — Почему ты без настроения? — Потому что не завтракала. Это дом твоего друга, да? — Кристиан кивает, зевая, и я не могу не улыбнуться, видя его таким нежным после сна. — Ты нас познакомишь? Я не хочу быть курицей-наседкой, не из-за контроля, детка, не поэтому, мне просто интересно! — Да, конечно. Дон и Мэг тоже будут рады узнать тебя лично, наконец. Это важно для тебя? — Для меня важно всё, что касается тебя. И если ты не обидишься, то… — моя фраза-сигнал, предупреждающая о том, что речь снова, снова о Трэвисе… — Господи, Трэвис был святым у тебя, Ана? — Я говорила о том, что его друзей я знала, а о твоих не знаю ничего, совершенно, не то что лично. — Как меня достало твое бесконечное сравнивание нас. Я не удивлюсь, если у него и член был больше, и волос на груди меньше, и какое-нибудь еще дерьмо, что так важно для тебя. По крайней мере, раньше бы он наорал на меня, а не тихо высказался. Индюк.***
Час полной тишины. Звук клацающих вилок по тарелкам, не больше. Я не собираюсь извиняться… Кристиан, правда, тоже, но ведь кто-то из нас должен быть мудрее. Я ведь не сказала ничего плохого? Что не так? Я действительно не знаю ни одного его друга, хоть он и выбирался на «встречи с парнями» несколько раз. Разве это правильно? Серьезно ли это? В гостиной звонит чей-то телефон, и Кристиан, как настоящий джентльмен, жестом останавливает меня, спеша ответить на звонок. Грей лентяй, как и я, оба шарахаемся, но никто так и не сменил звонок на своем телефоне. Хоть бы это ему и по какой-то мелочи, или Кейт, приглашающая на ужин, ничего важного… Хочу утро, до того момента как открыла свой рот и испортила обоим настроение. — Это тебя, — одними губами шепчу ему «спасибо», и как бы он не обижался на меня — улыбается уголками губ, возвращаясь к еде. — Алло? — Ана, добрый вечер, это Дон… — Дон? Который хозяин дома и друг этого индюка, делающего вид, будто не подслушивает?! — Мне очень жаль, но мы вынуждены вернуться сегодня, а не завтра. И мы с женой хотели бы поужинать сегодня с вами, а завтра вы бы уехали, как и планировали. — Это было бы здорово. — Я рад слышать ваш восторженный голос и согласие, а не видеть кислую физиономию Криса и слышать нелепые отмазки. Ни о чем не беспокойтесь и отдыхайте последние полчаса в тишине. Маленькое исчадие ада… — на фоне громкий восклик: «Дональд!», и я хихикаю. — В смысле, наш сын очень активный и громкий. До встречи! — До встречи, — сбрасываю, не переставая улыбаться, и Кристиан вопросительно смотрит на меня. — Он называет сына «исчадием ада», а тебя «Крис — кислая физиономия». Ты подстроил? — Мэгги сорвалась с троса, повредила ногу. Скалолазы. Так что всё для тебя, узнаешь моих лучших друзей, раз так хотела. — Ну, Кристиан, извини. Я же не хотела тебя обидеть или расстроить. Ну, Крис. Крииис… — Кристофер имеет сокращение, Кристиан - нет. Прекрати. — Кристиан тоже можно сокращать. Но мне нравится твое полное имя. — Нет. — Мастер-щечки-надувастер, — пародирую его, так же насупившись, и Кристиан улыбается, всё же расслабившись. — Ты такое солнышко когда улыбаешься. — Можно я останусь «деткой» и всё? — Котик, — теплые воспоминания заполняют разум, и я не могу сдержать счастливой улыбки. — Иногда я скучаю по Котёнку. Он был таким… он нуждался во мне, за всей своей каменной стеной. Я ставила его на ноги, восстанавливала его, но и он не отставал. А сейчас я ничтожество. Но я очень рада, что его больше нет. Ты потрясающий, и я довольна своей немного незавершенной работой. — Мы только помирились, а ты снова хочешь, чтобы я почувствовал себя так, будто мало делаю для тебя? И ты не ничтожество, Ана. — Никто и никогда не делал стольких вещей для меня, ради меня. И если я бываю… агрессивна, то только в свою сторону. А еще у тебя больше… Ой, — что ты несешь, Стил, что ты несешь… — Ты невыносима. Господи, почему именно эта женщина, что я сделал не так в прошлой жизни? — Вот, ты тоже используешь формулировку «к сожалению, люблю», только более пафосно. А я откровенна. — Если я тебя догоню — а я тебя догоню — я поимею тебя в рот, как пару дней назад, Анастейша. Подорвавшись со своего места, бегу по часовой стрелке вокруг стола от Кристиана, громко хохоча, испытывая такое небывалое счастье, что мне не верится в это. Это я! И я просто счастлива! И если быть откровенной — счастлива как никогда не была в жизни… — Лучше сдайся! — Не дождешься, Грей. Не дожде- ай! Пусти! — Кристиан крепко сжимает меня в своих руках, приподняв от земли и легко кружа. — Ты убьешь меня! — Как ты там говорила? «Самый счастливый человек: затрахан до смерти». — Значит, умирать я буду в муках? — О, да, детка. О, да.***
— Ты — настоящая задница, Кристиан. — Не злись, — Грей трется рядом, ленивый и счастливый, пока я пытаюсь хоть как-то совладать с мокрыми волосами. Из-за него мне пришлось мыть голову, он испачкал мне волосы… — Проигрыш есть проигрыш, мисс Стил. — Победившая вредная задница. Давай я тебе сквирт устрою, когда ты будешь опаздывать на работу? — У Линдеманна есть песня «Golden Shower», я как раз купил альбом вчера, — Грей усмехается, но держит себя в руках. — Я помогу. Заставив меня замереть, Кристиан осторожно расчесывает прядь за прядью, совершенно не причиняя боли. Чертов фокусник! — Ты у меня самая красивая, Ана. И спорить со мной не нужно. И не собиралась. — Надеюсь, я им понравлюсь, — разглаживаю вчерашний сарафан на себе, не имея ничего лучше под рукой. Неловко… — Ты мне нравишься. — Да, но это твои друзья. Люди, которые любят и ценят тебя, которые хотят счастья для тебя. — Ты слишком много думаешь. Кстати, они уже подъехали. — Во что я влипла, связавшись с тобой? — В жизнь. Почему мне так страшно? С чего я не понравлюсь им? Господи, как бы успокоиться, как успокоиться… — Привет! — на меня налетает маленький ураган, крепко сжимающий в своих миниатюрных руках, и у меня нет другого выхода кроме ответных объятий. — Я думала, ты его воображаемый друг. — Мэг! — Кристиан пытается одернуть девушку, но она лишь хохочет, перекидываясь с объятиями на него. Красивая. Может, немного младше меня. Миниатюрная, темноволосая, бойкая… А огромные зеленые глаза неотрывно смотрят на меня, так же изучая. — Это моя Ана. Ана, это Мэгги. И я очень надеюсь, что своей гиперактивностью и привычкой говорить не думая она тебя не достанет. — Крис зануда. Помоги мне допрыгать до кухни, я обещала нам вечер, — Мэг нагло виснет на шее Кристиана, но он не возражает, доставляя её на кухню, по-дружески отчитывая за ногу в бинтах. — Ты поможешь мне, Ана? — Да, да, конечно. Я люблю готовить, — Кристиан чмокает меня, шепча, что не хочет мешать, и оставляет нас наедине. — Замечательно. Снимай кольцо, мой руки и приступим. Овощи внизу, ты видела, наверное. — Я не ношу украшений на руках, кроме браслетов или часов, но они в спальне, — вернее, носила, но я так и не набрала свой прежний вес, как бы Кристиан не закармливал меня, пальцы стали меньше, боюсь потерять. — Даже помолвочное? — Мэг удивленно приподнимает брови, смотря на меня как на дуру. Отлично. — Не знаю, насколько ты посвящена в планы Кристиана, но я не соглашусь прямо сейчас, и он знает это. Так что снимать мне нечего, — слабо улыбаюсь, в душе почему-то смущаясь. Будто я отказала ему. — Так ты используешь его? Грей был прав, сказав, что она не думает, прежде чем говорить. — Я очень люблю его, Мэгги. И за эти полтора года у нас уже есть история. Он вытащил меня с того света, я сделала его тем, кто он есть сейчас. И лично мне этого пока достаточно, а Кристиан не настаивает. — Он твой без остатка. Он очень счастлив с тобой, хоть ты и выкрала его из нашей компании. А ты тоже любила его, Мэгги? Поэтому так причитаешь? — Это только наше дело. — Я понимаю. Просто скучаю по нему, как и ребята. Кристиан заслуживает счастья, и мне бы не хотелось, чтобы ты разбила ему сердце… Впрочем, не важно. Расскажи о себе, Грей ведь тихушник. Он рассказывал тебе о наших походах? Он был такой дохлый, когда пришел к нам в клуб, ему… — Мэгги эмоционально жестикулирует, не выпустив ножа из руки, и я вижу, что она не со зла, не специально, но сдержать себя не могу. Не могу. «Давай украсим тебя, Ана. Ты должна принадлежать мне, никому другому, и ты будешь помнить об этом!» Я будто в прострации. Я не слышу ничего, кроме своего истеричного визга. Том. Порез за порезом, полоска за полоской. Больно настолько, что хочется умереть, лишь бы не осознавать происходящее. — Всё хорошо. Всё хорошо. Я рядом. Я рядом, моя девочка, всё хорошо. Ты в безопасности. Ты в безопасности. — Больно. Так чертовски больно, Кристиан, так больно… — вжимаюсь в него, обняв даже ногами, но успокоиться не могу. Истерика, самая настоящая и давно забытая. — Что ты ей сказала? — Кристиан шипит, не переставая утешать меня, как маленького ребенка, и от этого еще больнее. Я ничего не могу без него. Ничего. Я ничто. - Мэг, что ты сделала? — Мы просто говорили… Я давила на неё, чёрт… — Ана, детка, ну же. Мэгги не хотела тебя напугать. — Я знаю… Она ругала меня, ругала, будто я делаю больно, будто делаю больно тебе, и нож, и я не смогла, — Кристиан каким-то чудом понимает меня, и понимает правильно, что я сама испугалась. — Я не его. Я твоя, Кристиан. Но я помню, я так хорошо всё помню!!! — Ты моя, а этот ублюдок давно мёртв, Ана. Ты моя. Никто не сделает тебе больно, пока я жив. Никто. Я хочу возразить, ведь есть Алекс, и я знаю, что я боюсь его. — И Форрест тоже. Никто не посмеет обидеть тебя. Ты в безопасности со мной. — Мне так жаль, Кристиан… — Тебе нужно отдохнуть. И я не отойду от тебя ни на шаг, малышка. Ты моё всё, детка. Моё солнышко. Маленькая, сладкая, красивая девочка. Самая любимая. Самая лучшая. Я очень люблю тебя. И ты меня любишь, ведь ты моя девочка. Успокойся, — не замечаю как он доносит меня до комнаты и укладывает на постель. — Я здесь. Только достану твои таблетки, чтобы ты совсем немного поспала. Кристиан ненавидит мою сумку, и сейчас я буквально могу ощущать ненависть в воздухе. Чего там только нет, даже бутылка воды находится, которую я выпиваю наполовину, чтобы прекратить всхлипы. А вот и коробочка со снотворным, из которой он достает одну капсулу вместе с двумя капсулами «прозака». — Засыпай. Думай о том, как мы счастливы с тобой, ведь ты такая сильная у меня. Как мы провели замечательный вечер вчера. Никогда не сомневайся во мне и моих словах. Ради тебя я готов на всё, буквально всё. Анастейша, моя Ана, моё всё. — Зачем я тебе? У Мэгги ведь есть адекватные подружки… Мне так стыдно перед ней, - шепчу сквозь бесконечные всхлипы, и Кристиан слабо улыбается, сжимая меня. — И что мне с ними делать? У меня есть моя подружка. Я тебя так давно люблю, что уже не уверен, есть ли жизнь без тебя. — Полтора года — это не срок. Тебе хватит полугода, чтобы забыть меня. — Около шести лет, Анастейша. Засыпай, мой ангел. Мы обязательно поговорим, но только после твоего сна. Это приказ, маленькое солнышко, — Кристиан целует меня в нос, крепко прижимая к себе, и я чуть расслабляюсь, но слёзы пока не могу остановить. — Я люблю твои веснушки на носу, малышка. Обожаю когда ты улыбаешься. И обожаю тебя, даже когда ты плачешь, хоть мне и тяжело видеть твою боль. — Я так рада, что он мёртв, Кристиан, — шепчу, с ужасом признавая такую правду… но он не заслуживал жизни. — Я бы сошла с ума, зная, что он может быть за углом. — Ана, детка… — Я знаю, что это странно и неправильно, но… Спасибо тебе, Кристиан. Именно за то, что я могу повернуть за угол и не сойти с ума. — Ради тебя я готов на всё, Анастейша. На всё. Закрываю глаза, но еще долго не могу успокоиться и уснуть, зато наслаждаюсь его нежными поцелуями в волосы, крепкими объятиями и тёплыми словами. Ты тоже моё всё, Кристиан. Около шести лет. Я так хочу знать тебя, Кристиан Грей, но в тебе бесконечно находятся всё новые и новые секреты… Которые я всё равно узнаю, хочешь ты того или нет.