***
Flashback. — Где ты был? — пульт от телевизора с грохотом опускается на журнальный столик, лишь только Грей захлопывает за собой дверь. Спокойнее, Ана. — Прости, детка. Мне жаль, что я не позвонил тебе, — Кристиан мягко целует меня в макушку, проходя в ванную, и я уже готова простить ему этот вечер, если бы не поразительный запах алкоголя. — Стоять. — Малышка, пожалуйста, не начинай… — Я безмерно злюсь на тебя, Грей. Ты отдыхал, и я уважаю это! Я понимаю, что ты на грани! Но позвонить и сказать, чтобы я не переживала, ума не хватило?! Обида душит, и именно потому что он не сказал, что он в порядке. Я понимаю, что и работа, и семья ему портят нервы… Но я ведь в такой же ситуации, рука в руку с ним. Я последний месяц не появлялась на работе, у нас появился Крис, но до этого помогала ему во всём… — Знаешь что? Давай не будем ссориться. У нас всё хорошо. Просто ты чертов придурок, изводящий меня без причины! — от обиды топаю ногой и ухожу в спальню, каким-то чудом не хлопнув дверью. Только разбудить сына не хватало. Я думала, он заработался. Устал. Грела чертов ужин, расстелила постель, собиралась удовлетворить его перед сном… И всё напрасно. Пока нет Кристиана, долго разглядываю свое тело в зеркало шкафа, и всё-таки принимаю себя. Растяжек почти нет. Да, поправилась… Но это ненадолго. Я сама кормлю, двух месяцев не прошло. Грудь… грудь выглядит восхитительно, если честно, увеличилась почти на два размера. Я красивая. Но ради такого счастья, как сын, готова пройти всё это снова, потерять всю красоту, лишь бы прижимать комок настоящей любви к груди. И очень хочу этого, но чуть позже. Через двадцать минут Кристиана еще нет в постели, и я всё-таки выхожу в зал, где, как я и думала, Грей мусолит стакан с виски, тыкая телефон. — Ты спать не собираешься? — Собираюсь. Ты принесла мне подушку и плед? — Нет. Я злюсь, лишь потому что волновалась, Кристиан. Допивай и пойдём спать, дорогой. — Ты святая? — Нет, конечно, детка, — присаживаюсь к мужу на колени и крепко обнимаю за шею, поцеловав в ушко. — Тогда почему ты со мной? Господи, Ана, я такое ничтожество… Нам хватает на одни подгузники и еду. Работа только жрет деньги, но никак не приносит их. Я не подарил тебе ничего на Рождество. Я видел, что у тебя закончилась половина косметики. — Кристиан… — Я так виноват перед тобой, перед сыном… — Это не твоя вина. Это нормально, Кристиан, дорогой. Еще немного, и обязательно всё выровняется. — Тебе нужен мужчина, а не я… Вот оно что. Убираю его нежные руки от себя и встаю в полный рост между его ног, неожиданно схватив за щеки, заставляя его губки вытянуться в трубочку. — Что ты возомнил о себе, Грей? С каких это пор ты можешь указывать мне, что мне делать, кого любить и как жить? Кристиан молчит, неожиданно превратившись из самого себя в Котёнка, который так боится, что ему будет больно… И он делает этим очень больно мне. — Я тебя очень люблю, мой Котёнок. У нас семья. Но иногда тебе тяжело справляться со стрессом, и я понимаю это… — мягко целую его губы, склонившись, и Кристиан стягивает мои пижамные штаны вниз, оставляя меня в майке и простых трусиках. Я чуть тяну его за волосы, оторвавшись от него, и Кристиан глубоко вдыхает мой запах, потеревшись носом в самом нужном месте. — Разденься. Догола. Я буду доказывать тебе, что я люблю тебя, как ты понимаешь это лучше всего. Это приказ, который Кристиан выполняет беспрекословно. Ему это нравится, моя власть. Мы давно не играли… — Какой ты красивый у меня, Котёнок. Вставай на колени, упрись в диван руками, — красивый, безумно. Только немного похудел от стресса. Наверное, не обедает… Гремлю его джинсами, доставая кожаный ремень, и буквально чувствую, как накаляется воздух в комнате. Легкий, пощипывающий шлепок, и Кристиан усмехается, вместе с усмешкой выпуская и свой страх. Я не думала, что смогу снова… Хотя бы играть в БДСМ, хоть мне и хотелось быть главной. Но чувствовала себя замечательно, и когда Кристиан шлепал меня, или привязывал к постели, когда долго испытывал моё тело, даря незабываемое удовольствие. Я испытываю такую слабость перед ним, когда он душит меня во время секса. Моя жизнь в хватке его рук… Но он не приказывает мне, а ведь мог бы. — Я тебя очень люблю. Я не разочарована в тебе. Я хочу от тебя дочь, — удары не такие сильные, чтобы причинить нестерпимую боль, но достаточно сильные, чтобы выбить дурь. — Я никогда в жизни не злилась на тебя за отсутствие денег. Я не злилась сегодня за то, что ты выпил. Я злилась лишь из-за того, что ты не сказал, что ты в порядке и приедешь поздно. Я очень переживаю за тебя. Ты у меня самый лучший, и я не вынесу, если с тобой что-то случиться. Ты делаешь для меня, для нашей семьи и так слишком много. Я тебя очень ценю. Своим саморазрушением ты делаешь мне очень больно, Кристиан. Поверь мне и моим словам, что всё будет хорошо. Скоро. Просто добивайся успеха. Руку немного сводит от этих ударов, и Кристиан довольно сильно напряжен, поэтому я наношу еще несколько ударов и бросаю ремень на пол, показывая, что всё закончено. Это было не ради возбуждения. Это было отчасти и наказание, отчасти и похвала. — Как ты? — устраиваю его голову на своих коленях и мягко тяну за волосы. — Котёнок? — Замерз, — Кристиан слабо улыбается, растирая плечи, и я не выдерживаю этого. Опускаюсь рядом с ним на колени и крепко обнимаю. — Ана… — Я люблю тебя. Я верю тебе, в тебя. И ты обещал не делать мне больно. Иди в душ и спать, Кристиан. — Ты будешь каждый день пороть меня? — Если потребуется. К сожалению, контроль надо мной тебе не помогает, как бы мы не старались... Я жду тебя, — мягко целую мужа в щеку, ощущая солоноватый вкус от слез, которые я не увидела, и оставляю его. Ему нужно время.***
— Ты мой красивый мальчик, — оставляю на щеке сына алый след от моей помады, и я не стираю его, рассматривая его через зеркало лифта, пока малыш рассматривает нас. Кристиан Грей-младший. Мама Кристиана, наверное, с не меньшим безумием любила своего сына, как и я своего. Она может гордиться сыном, гордиться даже своим маленьким внуком. Крохотная копия Кристиана во всём. На пересечении улиц я покупаю сыну сладкий кренделёк без добавок, и мы продолжаем наш немного долгий путь до офиса папочки. Крису нравится гулять, а мне полезно много ходить. Когда он начнет ходить — будет еще тепло, думаю, он будет в восторге от пляжа. У нас будет такая счастливая жизнь… Я очень рада, что я убедила Кристиана не покупать тот дом, лишь потому что не хотела соседства с его прекрасной Мэгги, но и сильно сожалею об этом, так как залив был совсем рядом, и это было очень красивое место. — Мы почти пришли, Крис, — поправляю на сыне шапку, чертова заботливая мамаша, пока мы ждем светофор, и малыш что-то отвечает мне на своем языке, забавно дергая нижнюю губу. — Моё солнышко. Любить кого-то настолько всепоглощающе сильно — очень страшно и даже, наверное, больно. Но иначе я просто не могу, мои мальчики для меня всё, буквально всё. Противное чувство, будто за мной следят, не покидает меня, и от этого душа леденеет. Наверное, кому-то с нами по пути, а я драматизирую… Но на всякий случай набираю номер мужа. Просто мне спокойнее, когда я слышу его голос. Недоступен. Черт! Я держалась, правда, старалась быть сильной и не думать о плохом, но однажды не выдержала. Я испытала неописуемый ужас, лишь только представив, что Форрест может навредить моему сыну, сердечко которого я слушала утром на УЗИ. До настоящей истерики, будто он рядом, а не отбывает своё наказание. Он не просто предал меня, он в буквальном смысле продал меня, как он и сказал. Я не вынесу, если с сыном что-то случится. Я тогда так напугала Кристиана, до сих пор стыдно... Беременная жена после УЗИ бьется в истерике и не может ничего объяснить. Мой бедный, сильный мальчик. Кристиан долго целовал меня, как я люблю, под самый лучший звук на свете, который доктор записала для меня на диск. Он клялся, что я в безопасности, и я поверила ему. Кристиан ни разу не подводил меня. И никогда не подведет. Переставляю переноску лицом к себе, и не могу сдержать улыбки, когда это чумазое солнышко улыбается мне, нахмурив носик. — Ты мой дорогой. Умоем тебя у папочки на работе. Папочка… Кристиан обозвал сына картошечкой, впервые взяв на руки. Ему было пять минут от роду, естественно, что он был еще сморщенным! А я клялась во время схваток, что ни за что в жизни больше не буду заниматься сексом, чем, кажется, и вправду напугала Кристиана тогда. Не прошло и года, а я уже готова всё повторить. Хочу еще малыша. — Пойдём, котёночек, — сажаю сына на бедро, воспользовавшись вежливостью охраны бизнес-центра, оставив у них коляску, и вместе мы идем к лифту. Противное чувство никуда не делось, но через пять минут я увижу мужа, и он меня успокоит. — Добрый день, миссис Грей. Мистер Грей, — неизвестная мне девушка вежливо нам кивает, заходя в лифт, из которого мы выходим с сыном, и я киваю в ответ. Шлюха. Ана, у тебя все шлюхи, кто с твоим мужем проводит больше пятнадцати минут в день. У кабинета Кристиана нет секретаря и стеклянные стены, чертовы дешевые офисы «open space», зато золотая табличка на двери с его именем и нескромной должностью главы компании. — Можно войти, мистер Грей? — осторожно стучу в дверь, но так и замираю на пороге. Кристиан в ярости. — Нет! Меня не беспокоить! — Кристиан рявкает, поднимаясь со своего места, чтобы закрыть жалюзи, и я прихожу в себя. — Как грубо, мистер Грей. А я еще и сына в честь вас назвала. — О, боже, детка. Я очень рад вас видеть, — увидев нас, папочка широко улыбается, чмокая меня. — У тебя телефон выключен, — закрываю дверь и передаю Кристиану сына, уже готовясь выслушивать, что слишком тепло одела его. — Что случилось? Почему без настроения? — У нас доставка срывается. И я в ужасе, если честно, оборудование нам необходимо срочно. — Неустойка? — Еще какая… — Ну, и выставим её экспедиторам. Помочь? — Ана… Это опять будет так, что я всего лишь сижу в кресле руководителя в твоей фирме. Глубокий вдох. Медленный выдох. — У нас семья. И если это в моих силах, то это естественно, что я не дам Нам пострадать. Я хочу новые духи и на курсы аэробики с Крисом, а не как было, Кристиан, — это плохо, давить на больное место. Очень плохо. Но я не могу допустить очередного провала, всё только стало стабилизироваться. — Прекрати заботиться о своей самооценке. Я тоже была не одна. — Вперед, мисс Стил, — он выделяет моё девичье имя, и я устало закатываю глаза, указывая ему на дверь. — Умойте нашего сына, мистер Грей. Может, найдете себе кого-то более покорного, чем нынешняя жена и мать. Собственный бизнес и проблемы в нём — это хорошо. Я могу выплеснуть все свои эмоции на тупых менеджеров и секретарш, делающих вид, будто они жутко занятые. И всё это очень хорошо, и неустойка поступит на наш счет в течение десяти рабочих дней, но что делать с оборудованием… Кристиан прибьет меня. — Привет, Трой. — Миссис Грей! Как дела? — Мне нужна доставка крупногабаритного груза, по номиналу. У тебя же, вроде, логистический бизнес. — Ана… — Это ведь семейный бизнес, знаешь ли. Иначе я пожалуюсь папочке. — Но это не постоянный контракт, миссис Грей. Небольшое исключение из правил. Я позвоню в офис, тебя примут. — Спасибо. Правда, большое спасибо. — Не за что, мышка. Как ваш малыш? — Растёт. Не могу оторваться от него, такой смешной и красивый. У Билли много фото, я недавно отправляла ему. — Я попрошу показать мне, поеду к нему сегодня вечером. Созвонимся на выходных. Пока. — Пока, — сбрасываю трубку, устало растирая виски, и в очередной раз понимаю, что поступила неправильно, но ничего не могу поделать. Билли регулярно бывает у нас. И с Троем мы созваниваемся, мы хорошие приятели. Я очень рада, что они есть у меня. Смотрю на офис из кабинета мужа, раскрыв жалюзи, разыскивая взглядом моих мальчиков… и нахожу их флиртующими с той шваброй из лифта. Говнюк вредный. — Нам с малышом пора, — чуть ли не вырываю сына с рук мужа, и он устало улыбается, обнимая меня за плечи. Да, ревную! Ревную! Не трогай меня! — Это моя жена, Анастейша. Ана, это Диана, она будет помогать мне. У Дианы очень хорошее образование… — А я только и умею, что горловой, да, Грей? — шиплю ему на ухо, не собираясь даже сдерживать ревность, но радушно улыбаюсь Диане, протягивая свободную руку. — Очень приятно. — Кристиан много говорил о вас. Очень рада, наконец, встретиться. — Нам пора. У меня встреча по поводу доставки. Я позвонила брату бывшего мужа, и в виде исключения он согласился уступить. — Хорошая скидка? — о, Кристиан в ярости. — Номинал. До вечера, детка, — быстро целую его в щеку и чуть ли не бегу в сторону лифта. — Она невыносима. Абсолютно. И я, какого-то черта, люблю её больше жизни, — всего за несколько шагов Кристиан догоняет меня, взяв за руку, и я устало вздыхаю. Сейчас начнется… — Может, возьмешь машину? Я больше никуда не поеду, а тебе далеко идти и неудобно ехать на транспорте. Можешь оставить сына, кстати. — Да. Спасибо, детка. Но Крис со мной, это ненадолго, не переживай. — Это будет очень продолжительный горловой, Ана. Возможно, что не один, — хватка на моем запястье чуть сильнее, чем должна быть, и я согласно киваю. В ярости. Но не злится. Не прибьет. — Береги маму, молодой человек. Люблю вас, — Кристиан несколько раз чмокает сына в щеку, с трудом отрываясь от него, и сладко целует меня, глубоко плевав на все приличия. Всё хорошо, Ана.***
— Вот и всё, мой сладкий. Потеряли у папы в кабинете твою шапочку, но папа вернет её вечером, — в последний раз проверяю, правильно ли закрепила детское сидение на переднем сидении, и выдыхаю. Всё хорошо. — Нужно подстричь тебе чёлку, Крис, — убираю его удивительные светло-каштановые волосы назад с глазок, делая забавную косую челку, и всё-таки натягиваю на головку ему капюшон. — Кристиан Грей, вот скажи мне, как можно быть такой прелестью? — в ответ сын пускает пузырь из слюней, и мне этого, в принципе, достаточно. — Да, так и можно. Я люблю тебя. Выезжаю с парковочного лота и замечаю у лифта нашего папочку с шапкой в руках. Мой дорогой… — Папочка у нас супермэн. — Позвони мне, что вы доехали. Люблю вас… — опускаю окно, и Кристиан кидает шапку на ножки сына, заодно целует меня, улыбаясь. — Не забудь надеть шарф, Кристиан. — И гиперопеку нашей мамочки в особенности люблю. — До вечера. Мне беспокойно, но всё-таки я еще раз целую мужа и выезжаю с подземного гаража. Наверное, действительно гиперопека после рождения сына. Моя самая большая драгоценность, мой комочек, мой котёнок… Это настолько долгожданный и любимый ребенок, что я совсем не стыжусь своего чуть поехавшего разума. Наверное, меня успокаивает то, что Кристиан такой же. Он замечательный отец, замечательный муж, настоящий друг и отличный любовник. Я никогда в жизни не была так счастлива. Я перестала думать о Трэвисе. Он был замечательным человеком, он был бы хорошим отцом, но ключевое слово «был». Я знаю, что Кристиан лучше. Он моё всё. Благодаря ему, я знаю, чем пахнет счастье и какое оно на вкус. Оно пахнет ребенком, присыпкой и еле заметным ароматом мужского парфюма, потому что папа прижимал этого ребенка к своей мощной груди, прежде чем уйти на работу. Оно пахнет клубникой посреди рабочего дня. Пахнет детским шампунем со вкусом жвачки. А на вкус оно как потрясающие шоколадные блинчики, которые умеет готовить только наш папа, и делает их для нас каждое воскресение. Моё счастье.***
— Не плачь! Пожалуйста, мой сладкий! — крепко прижимаю сына к себе и покачиваю, силясь успокоить, но он только громче начинает рыдать, и очередь уже желает пропустить меня вперед, чтобы глупая мамаша с капризным младенцем не раздражали их ранимый слух. — Крис, пожалуйста… И я бы не отказалась принять предложение людей, но мне немного стыдно без очереди выбивать спермицидный крем, упаковку презервативов и детские тест-полоски для определения температуры. Будто я плохая мать, у которой ребенок болеет, а у нее только одно на уме. — Кристиан Грей! Немедленно возьми себя в руки и прекрати реветь! Мама купит то, что ей нужно, и в машине ты сможешь рыдать столько, сколько тебе угодно, — прижимаю малыша к себе, устроив его на плече, и он перестает кричать, будто и вправду всё серьезно понимает. Мой бесценный мальчик. — Я знаю, что ты хочешь спать. Через десять минут мы будем дома. И я даже посплю с тобой, пока папа не видит. Обычно он не спит днём, почему-то, но иногда может уснуть и утром, и ближе к вечеру, как сейчас. Капризуля, я рада, что он вытерпел такой насыщенный день. Мы почти час были в некогда моем офисе. — Пакет нужен? — Да, пожалуйста. Фармацевт не сдерживает улыбку, но не из-за моих товаров, а потому что рада видеть меня. Эта женщина знает меня довольно давно, с первых сессий на дому у Кристиана, а потом и свой рецепт на успокоительные я получала у неё же. Немой, невидимый свидетель нашей с Кристианом истории. За эти годы столько всего произошло… Но всё меркнет перед этим недовольным сонным комочком, дергающим меня за волосы. Этот Ублюдок? Ублюдок мертв. Форрест сидит и еще долго будет сидеть, если вообще выйдет, осторожно намекнул мне Кристиан. Чувство вины, боль? Нет ни боли, ни вины. Виноватой я считала себя только перед Кристианом, но он заставил меня поверить ему. Он любит меня. Боль стихла, окончательно, когда я удалила шрамы. Я его. Я мать его сына. И он осознает это, до самого конца. Но я до сих пор не переношу ножи. Через некоторое время после нашего возвращения из Мексики, Кристиан пытался порадовать меня одним из полюбившихся мне там блюд, и случайно порезался, чем подарил мне очередную истерику. С тех пор в доме несколько защитных накладок для пальцев и все ножи заменены на керамические. И он еще говорит, что это у меня «гиперопека».***
— Вот и всё, мой мальчик. Продолжительная вышла прогулка, прости, — Крис хнычет, мечась по нашей постели, и я не могу сдержать улыбки, снимая кофту. — Я вся ваша, мистер Грей. Только не говори папе, а то он будет бубнить. Удобно устроив сынишку возле себя, я целую его крохотные пальчики и пухлые щеки, хоть и знаю, что должна просто лежать и не отвлекать его, чтобы он быстрее уснул. Мой потрясающий. Мой сладкий. Самый красивый мальчик на свете. Сын своего отца. «Ты счастлив в браке, Кристиан. Закажи на ужин пиццу. Жутко хочу спать». «Ты опять легла с сыном?» «Не ругайся. Смотри какой ангел, как ты, я не могла устоять». Я отправляю Кристиану фото малыша, крепко скрутившего свое одеяльце, и там немного видно моё счастливое лицо. Папочка должен растаять. «Спите, мои дорогие». Отвечаю Кристиану эмодзи с поцелуйчиком-сердечком, и действительно ощущаю его улыбку, когда вижу статус «прочитано». С ума сойти.