Грехи отцов

Тишина, витавшая по просторному светлому кабинету, больше напоминавшему алхимическую лабораторию, немного давила, создавая прочную атмосферу неуюта. Изредка постукивали склянки и пробирки в руках юноши или шелестели страницы книги, читаемой девушкой, раздающиеся в ушах подобно шуму или грохоту, напрягая еще сильнее. Это нервировало обоих. «Ну вот и что я здесь делаю? – перелистнув очередную страницу, сама у себя спросила Ханон, обреченно вздыхая. – В этом поместье комнат больше, чем я когда-либо за свою жизнь вообще видела, так нет же – сижу с этим дураком влюбленным… в меня влюбленным… жуть какая… - кинув на него короткий взгляд карих глаз, русоволосая быстро покачала головой, возвращаясь к ровным черным буквам. – Нет, ну это издевательство какое-то! Надо это прекращать. Да, надо. Вот прямо сейчас встала и пошла… ага, пошла я, как же. Попа, ты какого не поднимаешься-то? Кресло нравится? Да, кресло уютное, не поспоришь. А глаза какого тогда постоянно возвращают взгляд на этого оболтуса? Тоже нравится? Красивый, не поспорю. Ну а ты, мозг, чего обо всем этом думаешь? Думаешь, что лучше бы не думал? Боже, какое же у меня сегодня полное взаимопонимание с самой собой-то… - вздохнув, девушка отложила книгу, уже не пытаясь отвести глаз от брюнета – без толку. – Заговорить с ним, что ли? И что сказать так, чтобы на опасную тему не выходить?» - Кофе будешь? – раздался над ее ухом голос герцога, который умудрился каким-то таинственным образом не только подойти незамеченным, но и опереться на спинку кресла локтями, склонившись к девушке. - Троллев зад! – вздрогнула жрица, запрокидывая голову и смотря на него снизу вверх. – Нельзя же так к задумавшимся людям подкрадываться! Мне седой волос не пойдет, пусть и по возрасту он уже должен появиться! Брюнет беззлобно рассмеялся, убирая прядь волос от ее лица. - Ничего подобного. Тебе любые волосы пойдут. Что правда – с седыми торопиться не стоит, - он обогнул кресло и, поставив на столик перед ней поднос с уже готовым кофе, сел на ковер. – Прости, что испугал. Я не хотел такого. - Да ничего, - взяв в руки чашку, Ханон, подумав, так же опустилась на теплый ковер, облокотившись об кресло. – А чего ты прервался? Ты ведь хотел доработать сыворотку для Сандры. Так быстро закончил? - Да мне ведь немного совсем оставалось, - улыбнулся Дель Льяро, - просто, учитывая, что она носит ребенка – нужно увеличить количество витаминов и минералов, а учитывая то, что это мальчик и, к тому же, ее преследует токсикоз – из еды она их вряд ли возьмет в нормальном количестве. А так – и токсикоза не будет почти, и нужные вещества попадут и к ней, и к малышу… вам, женщинам, сложно. Беременность – это штука такая, тут лучше перебдеть, чем недобдеть, как говорится. Я насмотрелся на детей и мам, которым не хватало необходимого – не самое душеспасительное зрелище, надо признаться… - Ну, это еще не самое сложное в жизни, - пожала плечами жрица, отпивая напиток. – Вкусный. Еще бы коньячку туда добавить… - Давай добавим, - Уайльс поставил чашку на стол и, поднявшись, подошел к шкафу, в котором стояли разные ингредиенты. Достав оттуда бутылку, он подошел к ней и, откупорив, протянул девушке. – Сто с лишним лет выдержки. Думаю, тебе понравится… - Хорошо элите – легко достать подобную роскошь, - беззлобно улыбнулась русоволосая, принимая предмет и откупоривая крышку. – Пахнет оно божественно! Будешь? - Нет, - рассмеялся брюнет, - я не пью коньяк. Только вино, ликер и абсент, да и то - изредка… - он оперся об стол, упирая подбородок на ладонь и мягко глядя на девушку. – Если что – говори, я постараюсь достать для тебя то, что ты захочешь. Так что – не стесняйся, ладно? - Да мне и этого хватит, - заверила его жрица, вливая приличное количество алкоголя в кофе и с явным удовольствием отпивая. – Да, так намного лучше! Спасибо! - Да не за что, - улыбнулся Айслин, пододвигая к ней блюдо с кусочками черного и молочного шоколада. – Это тебе спасибо, что ты согласилась жить со мной – я бы с ума тут сошел, если бы не ты. Если честно, то этот дом довольно сильно давит на мозги: прошлое - это очень хреновая вещь, особенно учитывая то, что он него не сбежишь. - Вот уж точно, - кивнула девушка. «Мне ли этого не понимать… фух… кажется, в этот раз пронесет, и можно спокойно с ним разговаривать. Он такой милый, когда не пристает… великолепно, Ханон, просто улет – ты считаешь его милым. Только дальше не заходи, что ли. Проблематично это будет… нафиг…» - Тогда сделай тут капитальный ремонт! Так, чтобы ни одна стена не напоминала о прошлом! Средства ведь есть, возможности позволяют – от былого камня на камне не оставь! - Да дело не в ремонте или цвете, - пожал плечами парень, - просто тут прошло мое детство, с этим местом связаны мои воспоминания о родителях. Я не люблю тут абсолютно все. Комнату, в которой меня запирали, зал, в котором мать имела обыкновение устраивать сходки с «высокосветскими дамами», кабинет отца, где тот впоследствии наложил на себя руки… я туда даже не заходил с тех пор, как вернулся. Наверное, это проявление слабости, но я до сих пор могу существовать только в этом крыле – я тут в детстве прятался ото всех, чтобы порисовать или почитать. Оно раньше было нежилое… прости, тебе вряд ли это интересно, а я – что-то в рассуждения ударился. - Все нормально, - понимающе улыбнулась жрица. – Тогда… тебя ведь обязывает здесь жить исключительно герцогский долг, так? На этом участки земли. Взорви все к Орбу. Уничтожь это проклятое для тебя место. И отстрой на месте обломков новое поместье, наполнив его светом и счастливыми воспоминаниями. Это ведь мужская обязанность – создать то место, которое он сможет назвать своим домом. - Так и сделаю. Вот только выпытаю у тебя, какой ты хочешь дом, добьюсь согласия на брак – и сорву тут все к чертям собачьим, чтобы построить гнездышко! – рассмеялся он. – Не напрягайся, Нон. Давай, лучше попробуй шоколад, свежий – сегодня только привезли, - он ласково улыбнулся, - и спасибо тебе, что поддерживаешь. Я на самом деле – очень рад тому, что со мной рядом такой добрый и светлый человек. «Я сейчас его придушу… вот честно придушу… - мысленно четвертуя брюнета, мило улыбнулась девушка. – За яйца подвешу на заборе! Оставлю в коровнике ночевать! Големам отдам в качестве самки! Ну какого хрена он опять об этом заговорил?!!» - Пожалуйста. Просто поддерживать всегда готова, - кивнула она. – Только вот шоколад я не люблю, кстати. Мне не нравится сладкое. - Прости, я не знал, что ты не любишь, - улыбнулся Уайльс, - я сам ем только горький – нравится сочетание его с крепким кофе почему-то. А что тебе нравится?.. – он взял кусок черного шоколада и, прожевав его, задумчиво уставился на девушку. – Я вот, например, люблю крекер, твердый сыр и горький перец. А ты? - Алкоголь. Алкоголь. И еще, наверное, алкоголь… - задумчиво протянула Ханон, лукаво улыбаясь. – И про алкоголь забыла, кстати. - Ну, то, что ты его любишь, я уже понял. Кстати, если так – можно спуститься в погреб, там довольно-таки мощные запасы – папаша мой пил, как конь и претендовал на гурмана-коллекционера. Так что, можно будет сделать вылазку. А что из еды? Одним спиртом – сыт не будешь ведь… - Как-нибудь после – у меня уже есть, - девушка продемонстрировала бутылку в своей руке. – А в еде неприхотлива – я ведь из простых селян, никогда не питалась чем-то особенным. Что есть – то и ем. Для меня такое в порядке вещей. - Значит, будем устанавливать это опытным путем, - улыбнулся он, - знаешь, это ведь очень хорошо, что ты из такой семьи - чем меньше выкрутасов с титулами и заскоков с «манерами», тем теплее и искреннее отношения. А это ведь – самое главное. Кстати, тебя твоя комната устраивает, или хочешь в ней что-то поменять? Я, если что, только за. - Все отлично. Как мне не может нравиться огромная собственная комната с шикарной теплой и мягкой кроватью с пологом? – недоуменно посмотрела на него жрица. – Да я такого в жизни не видела! Оно же и так шикарно, куда еще лучше? - Ну, вдруг тебе нравятся другие цвета, формы, ткани? – он сел поудобнее, подтягивая к себе колени. - Я, кстати, заказал комнатные растения, деревца, цветы. Ну, чтобы поставить их в комнатах и зале. Мне кажется – будет симпатичнее. Как думаешь? - Не знаю, - пожала плечами русоволосая. – У нас не было растений в доме, как и в храме. И картин не было. Да и вообще никакой роскоши или украшений. - Ну, тогда – просто посмотрим. В конце концов, убрать их всегда можно. Я тебе, кстати, заказал вьющиеся розы. На балконе будут и тень давать, и запах приятный. Белую и красную. Ты не против? - Как я могу быть против? Это ведь твой дом, ты тут хозяин, - снова не поняла девушка, допивая кофе. – К тому же, мне нравятся розы. - Глупенькая ты, - улыбнулся парень, - я хочу, чтобы это был и твой дом тоже. Я даже не о браке, а о том, что ты тут живешь вместе со мной, и я очень хотел бы, чтобы нам обоим тут было уютнее. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя «дома», а не «в гостях», Нона. Без какого-либо подтекста, честно. На мгновение в карих глазах мелькнула грусть. - Ну уж нет, извини, но это не соответствует моему образу жизни и профессии – я ведь странствующая жрица любви, забыл? - широко улыбнувшись, отмахнулась та, ставя чашку на поднос и поднимаясь. – Как насчет того, чтобы прогуляться, Великий герцог? В городе, вроде как, что-то намечалась. Правда, я не знаю, что именно – в мое время в этот день не было никаких праздников. Брюнет чуть сник. - Не знаю, если честно, - он тоже поднялся и, поправив бриджи, пожал плечами, - но я не против прогуляться в обществе столь прекрасной особы. Так что – давай просто пойдем и посмотрим, что там. - Вот и славно, - кивнула девушка. – В таком случае, ты выберешь для меня наряд. - Хорошо, - улыбнулся Дель Льяро, беря ее за руку и направляясь в сторону гардеробных, - хочешь, я тебе прическу сделаю? У тебя очень красивые волосы, Нона. *** Уайльс помог девушке выйти из кареты, которая довезла их до центральной площади и, улыбнувшись, предложил ей локоть. Вокруг действительно кипел какой-то праздник, что, в принципе, учитывая тот факт, что это был Эледор, не было удивительным. Жрица выглядела действительно красиво и, не смотря на то, что она любила пенять на свое невысокое происхождение – изысканно. Пышное коричнево-золотое платье, стянутое на талии практически черным, украшенным темно-золотой вышивкой корсажем с передней шнуровкой, молочно-белая рубашка из расшитого шелком батиста, подчеркивающая нежно-персиковый оттенок ее кожи, широкие рукава которой были присобраны около локтя и оканчивались гофрированной оборкой из тончайшего атласного кружева, такие же оборки кружев многочисленных легких подъюбников, чуть виднеющихся из-под подола, красивыми фалдами спускающегося вниз, темно-коричневые туфли на низком каблуке, от которых отходили ленты, обхватывающие тонкую щиколотку девушки. Русые волосы были подобраны, их украшением служила хрупкие тканевые цветы в тон платью, увенчанные «хрустальной росой». Брюнет невольно улыбнулся, украдкой наслаждаясь игрой света на нежной коже Ханон. «Красивая…» Сам Дель Льяро оделся примерно в тех же тонах, что и она: высокие черные сапоги, в которые были вправлены узкие темно-коричневые брюки, белая рубашка со шнуровкой, открывающей грудь и острым высоким воротником, поверх которой была одета безрукавная коричневая приталенная туника, чуть прикрывающая ягодицы. По бедрам шел широкий черный же пояс, как и кайма туники расшитый темно-золотым узором. - Нона, как думаешь, куда бы нам пойти? - Я тут ничего не знаю, кроме тех мест, куда меня водили вы с Лили и Гордоном. Так что на твой вкус, - пожала плечами жрица, с какой-то жадностью рассматривая толпу и всевозможные палатки, расставленные тут и там. – А оно тяжелое… красивое, удобное, но тяжелое. Как только Лили подобное каждый день носит? - Прости, в следующий раз – говори сразу, буду искать полегче, я не мастер по платьям. Честно говоря – впервые подбирал… - он чуть виновато посмотрел на девушку. – Давай пойдем посмотрим, что тут продают, а? Может, что-то приглянется? - Эй, не скисай ты так сразу, - по-простецки похлопала его по плечу русоволосая. – Я же не говорила, что это плохо. Непривычно просто. И мне любопытно было, какая одежда на женщинах тебе нравится. Судя по твоему выбору… - взгляд карих глаз стал ехидным, - тебе большая грудь нравится, да? - Мне ТВОЯ грудь нравится, - не менее ехидно хмыкнул юноша. – Так и просится на тисканье. Но, боюсь, что мужчина с выбитыми зубами и поломанными руками будет иметь еще меньше шансов, поэтому – держусь изо всех сил. Почти что героическое усилие, между прочим! - Хо-хо. Ну, держись давай! Только не за грудь, - хихикнула девушка, таки подхватывая его под руку, на чистом автомате тесно прижимаясь к нему, но тут же отстраняясь. «Дура!!! Ох уж мне эта привычка!!! Нельзя, с ним – никак нельзя!!! Никаких намеков, никакого флирта!!!» - Вот там выступление уличных артистов! Любишь такое? - Не знаю, - честно ответил брюнет, кладя свою руку поверх ее, лежащей на его плече. «Отстранилась… она что, бояться меня начала, после того, что узнала? Или не хочет провоцировать? Да, скорее всего – второе…» - Я никогда не ходил на такие мероприятия. Хочешь, пойдем, посмотрим, что там? - Пошли, - кивнула жрица, буквально утягивая его за собой. Часы на ярмарке проходят незаметно. Это, должно быть, единственное время, когда толпа вокруг не раздражает, шум не бьет по ушам, чужой смех заражает и веселье с совершенно незнакомыми людьми не кажется чем-то странным. Здесь не было места стеснению и плохому настроению. Только смех и веселье. Ханон целеустремленно таскала Айслина из одной палатки в другую, играла во все игры, заставляя и юношу принимать в них участие, побеждала во многих конкурсах, отдавая призы снующей тут и там детворе, смеялась и подпевала приехавшему издалека ансамблю, совершенно не стесняясь толпы и взглядов, обращенных на нее. Вскоре, когда небо начало темнеть, а развешенные магические и простые фонарики переливаться всеми цветами радуги, в центре освободили небольшую площадку для танцев, куда тут же притянулись парочки всех возрастов. - Хоть что-то со временем не меняется, - довольно протянула девушка, приобнимая юношу в простом медленном танце, улыбаясь и прижимаясь к нему, уже и не вспоминая, что, в общем-то, не собиралась подходить к нему настолько близко. – Подобные праздники всегда остаются веселыми! Извини, что заставила через все это пройти – замучила, наверное. - Да нет, совсем нет, - Уайльс ласково обнял ее, притягивая к себе и кружа в танце, - Нона, я, наоборот, очень рад и доволен тем, что мы провели этот день именно так. - Ну, не каждый день же такое выпадает. Так что да, действительно здорово! – широко улыбнулась жрица. – Что тебе больше всего понравилось? - Качели, наверное. То, как ты пела… - он чуть сжал руку, лежащую на ее талии. – И сейчас… а тебе? - Полностью все. Мне это напомнило Талону двести лет назад. Точно так же мы всегда веселились с семьей. У нас каждую субботу были подобные мероприятия. - Здорово, - улыбнулся ей Айслин, - Талона действительно прекрасный город, отчего-то мне легко представляется маленькая радостная Нона, которая бегает с другой детворой, как главная заводила, и хлопает в ладошки, когда видит фейерверк… - он ласково посмотрел на нее, невольно изучая взглядом глаза девушки и стараясь не опускать его на ее губы. - Фейерверки нам только маги делали – у города не было денег каждый раз нас ими снабжать, - пожаловалась русоволосая. – Жадины. - Ну, магические фейерверки – еще красивее ведь, - парень обвел ее вокруг себя и, обняв со спины, как то вполне позволял танец, коснулся щекой ее виска – приходилось чуть склониться, чтобы не перекрикивать музыку. – Но все они очень привлекательны для глаз – такая красивая игра цвета и света… настоящая феерия. Девушка чуть вздрогнула от такого прикосновения, но решила не портить момент. - Но у магии нет запаха. Без этого нельзя получить все те ощущение, как от настоящего фейерверка. - Это точно, - улыбнулся Уайльс, невольно прижимаясь чуть теснее и прикрывая глаза. «Спокойно, Лин. Это всего лишь танец. Это никак не повод вести себя, как озабоченное быдло – не к месту… черт, сердце колотится…» - Запах пороха и жженой серы – хоть и не самые приятные, но почему-то дополняют восприятие. Впрочем, как и запах бенгальских огней… тебе они нравятся? - Никогда их не видела… - Значит, когда вернемся домой – продолжим праздновать, - Айслин ласково развернул ее к себе лицом, снова обнимая ее за талию и укладывая руки девушки на свои плечи, - пойдем к старому водопаду, разожжем костер, возьмем с собой бенгальские огни и какую-нибудь музыкальную шкатулку. – Будем пить что-нибудь и танцевать. Так, чтобы время и тогда пропадало. Как смотришь, Нона? «Сто-о-о-о-оп, перебор!!! – тут же завыла предупреждающая сирена в русоволосой голове. – Доступ запрещен!!!» - Знаешь, давай как-нибудь вместе с ребятами в другой раз, ладно? Сегодня я уже подустала – давненько вот так не отплясывала. Как вернемся к тебе – сразу спать завалюсь. - Как пожелаешь, - парень чуть виновато улыбнулся, - Нона, я ведь без намеков на что-то эдакое. Прости меня – из-за тех моих слов ты стала дерганой… - Давай не будем об этом, - тут же отреагировала она, говоря стальным голосом. – Забудем. Этого не было. В глазах Дель Льяро промелькнула печаль. - Хорошо, - он чуть удобнее перехватил ее руку. - Тогда – закончим танец и пойдем к карете, ты ведь устала. «Вывод: вечер безвозвратно загублен… а он тоже хорош – сразу же сдается! И почему только меня это расстраивает? Для него же так будет лучше…» - Хорошо. Юноша невольно рассмеялся. - Ведем себя, как дети малые, честное слово! – он снова немного крепче притянул ее к себе, запрокидывая на свою руку в такт музыке и чуть нависая над ней. - Давай пойдем уже сейчас, ладно? Я действительно устала, Лин. - Конечно, - понимающе улыбнулся ей Айслин и, подхватив девушку на руки, пошел в ту сторону, где их ждала карета. – Я надеюсь, моя прекрасная леди не против? - Ну вот и зачем это? – вопросительно приподняла брови жрица, впрочем, даже и не думая сопротивляться. - Потому что ты устала и потому, что мне очень приятно держать на руках такое суровое чудо, - улыбнулся ей Уайльс. – А зачем же еще? - Но ведь и ты устал, между прочим, чудик, - напомнила ему девушка. – То, что я устала, еще не означает, что я не могу идти сама. Или мне теперь тоже так делать всякий раз, когда ты устаешь? - Из нас двоих есть только один мужчина, между прочим, - он довольно хмыкнул, осторожно минуя толпу, - к тому же, этот мужчина сейчас получает искреннее удовольствие, совсем не устал и вообще, готов так идти еще о-о-очень долго… - А у самого руки трясутся. Я же тяжелая, Лин. Поставь меня на землю. - Они не трясутся, а подрагивают. И тому причиной не твой вес, - он вздохнул и, встретившись с ней взглядом, улыбнулся. – Ты такая смешная сейчас. Как ребенок, честное слово. Бровки сведены, губки обиженно надуты… прям так и хочется затискать, чтобы вместо обиняка услышать смех. - Я просто не понимаю такого: зачем носить на руках? – буркнула Ханон. – Ладно бы, если действительно ходить трудно, но ведь ничего подобного… - Потому что мне очень приятно чувствовать тебя рядом. Держать на руках. Пусть это и необъективно, но оно ощущается единственно правильным и необходимым, - парень подошел к карете и, подождав, пока кучер откроет дверцу, осторожно усадил ее на мягкое, обитое бархатом сиденье, устраиваясь рядом. – Вот ты, когда видишь очень красивый цветок – разве не хочешь прикоснуться к нему? Или, когда рядом маленький милый котенок – разве тебе не хочется взять его на руки и погладить? - Так ведь это котята, - возразила жрица. – Женщины на котят не похожи совсем. - Очень похожи, - улыбнулся ей юноша, ласково касаясь щеки жрицы и убирая от нее выбившийся из прически локон, - ты – точно. Карету чуть тряхнуло, из-за чего Уайльсу пришлось придержать девушку за плечи. Взгляды обоих невольно встретились. «Опасно! – по телу пробежала стайка мурашек, поднимая мелкие волоски дыбом. – Ну и что это за реакция такая? Бестолочь ты, глупое тело. Все равно ведь уже решила, что поддаваться не станешь. Чего реагировать тогда?» Девушка отвернулась, чуть покраснев. - Не… не похожа я. Не такая волосатая. - Я не говорил, что ты волосатая. Но ты вызываешь схожие чувства… - Дель Льяро нехотя отпустил ее и, стянув с себя тунику, прикрыл ею плечи девушки, ощущая, что воздух явно посвежел относительно той температуры, какая была днем, а разгоряченность, которая была во время танца, прошла. – Вот, так лучше? - Угу. Спасибо. Несколько минут прошли в полном молчании и обдумывании собственных мыслей. Карие глаза непрерывно смотрели на мелькающий за окном город, кусая губу и выискивая новую тему для разговора, чтобы перебить повисшую тишину. - Я ведь тебя от лекарства для Сандры оторвала. Извини. - Ничего ты не оторвала. Я его закончил еще утром, а управляющий уже должен был отвезти, - Уайльс невольно очертил взглядом ее профиль. «Понимаешь ли ты, что я действительно искренен в том, что чувствую к тебе? Ты жрица. И я понимаю, что ты не можешь отринуть эту часть твоей жизни. Кажется, именно она заставляет тебя отталкивать мою наглую персону… она и твое прошлое. Можно ли с тобой разговаривать на этот счет? Черт, опять одни вопросы…» - И даже если бы так было, тебе все равно не за что извиняться – этот вечер был действительно замечательным. Никогда я так не веселился. Спасибо тебе, что разделила его со мной, Нона. - Да не за что. Обращайся. И снова повисла давящая тишина, напрягающая куда больше любого шума. «Он все-таки расстроился… ну, ничего удивительно в этом я увидеть не могу, - сглотнув, отметила девушка, не отнимая взгляда от окна. – Может, зря я с ним осталась? В Эледоре есть храм, я спокойно могу туда отправиться… но… то, как он говорил этим утром… ему действительно тяжело в том доме. Как жрица, я обязана ему помочь. И не только как жрица. Хочу я того или нет, но его тоже можно вписать в число близких мне людей… Айлинемун… не дай ему стать еще ближе…» - А что ты тогда делал перед тем, как мы ушли на праздник? - Я разрабатывал зелье, которое может заменить материнское молоко, - улыбнулся брюнет, - в храм Айлинемун часто подкидывают новорожденных, а кормилиц – мало. Поэтому я хочу привезти туда это зелье – я обещал местным жрицам, что найду решение, ведь они мне очень помогли, когда мать сошла с ума. И ты тоже очень мне помогаешь. Жаль, что я не так уж много могу сделать для храма – только растения и ингредиенты для ритуалов завозить, да зелья делать. Но если получится выбить из градоуправления разрешение, мы хотим сделать бесплатный госпиталь – есть ведь много людей, у кого на обычный денег просто нет. Ну, это пока только проект – Эледор неохотно отдает куски земли в центре, сама понимаешь… - Отличная идея, - не смогла не улыбнуться девушка. – Было бы действительно здорово. Ну, думаю, что с поддержкой Великих герцогов Энии это не такая уж и непреодолимая цель. А если повезет, добавится еще и Первый герцог Ашары. Тут уж чиновникам придется сдаться и уступить. Особенно, если именно вы и будете спонсировать госпиталь. - Так я этого и хочу добиться, - улыбнулся ей в ответ Уайльс, - смысла быть герцогом, если не сделаешь за жизнь ничего стоящего? Знаешь, тогда, три года назад, когда я уезжал из Эледора – я, если честно, не слишком-то хотел жить. Но когда я решил, что пришла пора – ко мне спустилась Айлинемун. Она мне тогда сказала, что любовь – всегда находит того, кто ценит ее, и что мне не время еще покидать этот мир, даже если кажется, что так. Сказала, что я сам бы себе не простил, если бы не остановился. Я тогда не слишком-то понял того, что она хотела мне сказать, но спорить с богиней было бы верхом глупости, поэтому я решил просто плыть по течению и стараться использовать отведенное мне время на то, чтобы сделать хоть что-то стоящее. Знаешь, будет звучать банально, но это единственное, что останавливало меня, когда я хотел прервать свою жизнь. То, что оглядываясь назад – я ничего не вижу, кроме собственных бесконечных ошибок… - он невесело улыбнулся, устремляя взгляд за окно. – А потом – я встретил тебя. И знаешь, мне стало действительно стыдно за свою слабость. Ты – девушка, нежное, хрупкое создание. Однако ты несешь на своих плечах такую большую ответственность. С самого детства. И ты – не жалуешься, просто принимаешь все это, как норму жизни. Знаешь, Нона, на самом деле, я очень уважаю тебя. И понимаю во многом – по крайней мере, мне так кажется… - он потер переносицу. – Прости, что рассказываю все это. Я, если честно, никому не говорил о таком… - Это действительно не то, о чем стоит говорить. Или… или скорее, это не то, что стоит вообще делать в своей жизни, - серьезно посмотрела на него жрица. – Всегда есть тот, кто более несчастен, чем ты. Это то, о чем стоит помнить каждую секунду. Хорошо мотивирует. И если ты в чем-то несчастен – просто измени это, а не ной. Это то, что я думаю. Но, - она чуть улыбнулась, - я рада, что моя богиня остановила тебя. Жизнь тебе куда более к лицу, чем смерть. А если ты еще и мечту сможешь в жизнь воплотить – то ведь вообще замечательно, не так ли? А если не жить – счастья никогда и не увидишь. - Наверное, - улыбнулся брюнет, - я не знаю еще, если честно. То, что было в прошлом – приносит боль, да… но это уже не та боль, что была – скорее просто грустный осадок, похожий на тот, который остается в детстве, когда узнаешь, что никаких новогодних фей не бывает. Но, знаешь, я до сих пор как-то довольно смутно вижу свой путь в этой жизни. То, что я хочу – кажется сейчас недостижимым, а то, что могу сделать – скорее неизбежным, чем осознанным. Я просто хочу, чтобы, возможно, когда-нибудь, я мог обернуться на свою жизнь и не пожалеть о том, что жил. Не так, как было тогда. - Тогда просто сделай это, - понимающе кивнула русоволосая. «Хорошо, когда оно так… жаль, что меня оно не сможет отпустить никогда… не могу…» - У тебя есть все возможности. Стремись к своему желанию. Богиня не зря к тебе спустилась – твоя душа находится под ее опекой, а это значит, что в будущем тебя ждет что-то по-настоящему хорошее, чего стоит ждать. Цени такую подсказку. - Я не могу ее не ценить, - Уайльс повернулся к ней, мягко глядя на девушку, - поверь. - Да уж верю. Брюнет улыбнулся и, потянувшись, пересел, опуская голову на ее плечо. - Потом меня отпинаешь, ладно? – он прикрыл глаза, беря ее за руку. – Нона, ты стала для меня светом. Истинное олицетворение Айлинемун. Прости меня. «И вот опять… - устало вздохнула Ханон, но не стала его отстранять. – Придется как-то свет этот затушить… знать бы еще, как… мне доселе его только зажигать приходилось в людях, а не гасить… и меня никогда это не касалось…» - Не прощу. - Не прощай, - улыбнулся он. «Теплая… ты такая теплая…» - Сам разрешил. Теперь не жалуйся. - Я и не собирался жаловаться, - он чуть сжал ее руку. – Я счастлив. - Почему? - Секрет. *** Юноша прикрыл дверь, неслышно проходя по комнате, и, остановившись у изголовья кровати, улыбнулся, глядя на спящую возлюбленную, зябко кутающуюся в одеяло. Осторожно присев около нее, парень нежно отвел волосы от лица Айзенстоун и, ласково погладив по щеке, чуть коснулся смешно поморщившегося носика. «Маленькая моя… как же я соскучился…» Девушка чуть завозилась, слепым котенком прижимаясь к новому источнику тепла и любимого ею запаха. Уткнувшись носом в его бедро, она сладко засопела, прижимая к груди зачарованный пергамент, словно оберегаемое сокровище. Гордон улыбнулся и, хитро посмотрев на нее, коснулся кончиками пальцев обнаженного бедра, проводя почти невесомую линию по внутренней его стороне и, задрав сорочку, склонился, проводя языком по округлой ягодице и ставя на ней легкий засос. Лили что-то недовольно промурчала, переворачиваясь на спину и кутаясь в одеяло. Брюнет хмыкнул и, поднырнув под теплую ткань, стал медленно выцеловывать ее бедра, оглаживая поверхности и чуть разводя колени девушки. - Ой! – Айзенстоун поджала ноги, скидывая одеяло и вглядываясь в темноту. – Горд? - Нет, враг народа, захватчик родины, - рассмеялся парень, придвинулся к ней и, погладив по щекам, ласково поцеловал. – Ну и чего ты так подхватилась? Я-то думал тебя мягко и приятно разбудить, а ты – перепугалась… - Извини, - улыбнулась ему девушка, обнимая и целуя в ответ. – Я просто не ожидала, что ты ночью вернешься, и подумала, что это и впрямь враг народа или захватчик родины. Меня уже захватили, другого мне не надо, - взъерошив его короткие волосы, она снова его поцеловала. – С возвращением! Почему не предупредил, что возвращаешься? Я бы подождала тебя… - Я был не уверен в том, как быстро смогу вернуться – мог и завтра утром. Но, получилось раньше… - парень ласково улыбнулся ей, - я соскучился. Прости, что разбудил… - Я бы не простила, если бы ты не разбудил, - уткнувшись носом в его шею, выдохнула она. – Но теперь мы не сможем уйти до самого утра – Юса приватизировал «красивого парня Тара» и спит у нее. Не хочу их будить. - Оу… ну, я и не спешил уходить, собственно. Я хочу побыть с тобой… - Блэкхарт улыбнулся, - Лил, моя Лил… - он нежно поцеловал ее в губы. – Не виделись всего неделю, а кажется, что целая вечность прошла! - Забирайся давай, чудик, - улыбнулась ему Айзенстоун, помогая улечься и накрывая обоих одеялом. – Ты не поранился? Ничего не болит? - Лил, я одетый, - хмыкнул юноша, легонько целуя ее в щеку и, поднявшись, принялся стаскивать с себя надоевшую уже за время пребывания на севере теплую одежду. – Нет, все хорошо, не переживай. Только о деле утром уже говорить будем – надоело мне оно… простишь? – он довольно посмотрел на нее, оставаясь в одних легких нижних бриджах и забираясь к ней в кровать. - Ну, хоть почиститься успел… а ты тут, бедненькая, замерзла, да? Так зябко куталась, мне аж стыдно стало… Лили улыбнулась, залезая под него, снова накрывая их. - Без этого я мерзну, - кивнула она, обнимая его и снова утыкаясь носом в его шею. – И без твоего запаха хотя бы на подушке… - Ммм… до боли знакомо, - улыбнулся брюнет, подминая ее под себя и целуя в подбородок, - так…теплее? - Ну… - лукаво хихикнула девушка, - я все еще мерзну. Прямо не знаю, что же мне делать… - Да, придется с этим что-то придумать… - Гордон состроил философски-задумчивое лицо, перекладывая руки на ее плечи и стягивая с них бретельки. Проведя языком между грудей, которые мигом были накрыты его же руками, парень снова встретился с ней взглядом. – А так? - Кажется, уже немного лучше, - промурчала беловласка, довольно выгибаясь. – Но все еще зябко… аж мурашки по телу пробежали… - Хмм… - Блэкхарт улыбнулся, – слушай, Лил… мне тут одна вещь покою не давала… а как ты… ну, когда сама… я просто постоянно это прикидываю и доприкинуть не могу… - щеки юноши покраснели, - блин… - Что сама? – не поняла девушка, вопросительно глядя на него. - Это… - брюнет еще сильнее покраснел и, опустив руку, коснулся ее белья, - ну… - Трогала себя там, представляя, что это ты, попутно читая нашу переписку? Эльзерр смущенно кивнул. - И что тебе непонятно? - Да оно не то, чтобы непонятно… - по щекам Блэкхарта поползли пятна, - просто оно так… ну… блин, постоянно в голове крутится! - Горд… - растерянно моргнула Лили, - ты пытаешься попросить меня показать как, что ли? - Нет! То есть да! То есть… - парень безвольно опустился на локти, пряча лицо в ее волосах. – Из головы не выходит… точнее, выходит, но боком… Айзенстоун рассмеялась, целуя его в ключицу. - Разденешь меня? Эльзерр кивнул и, стащив с нее ночнушку вместе с бельем, улегся рядом с девушкой, укрывая их обоих одеялом и страстно целуя в губы. - Не сердись на меня. Я дурак, – он жалобно посмотрел на нее. – Тебя хоть никто не запалил? - Нет, - покачала головой беловласка, лукаво хихикнув. – И как ты собираешься запалить, если накрыл меня? - Я не о том, - обреченно прикрыл глаза Гордон, - просто в тот день я не заприметил Филиппа, который сидел прямо напротив… - А? – девушка побледнела. – Он… он знает, кто ты? - Нет, он все еще думает, что я девушка… - вздрогнул Блэкхарт, - но, блин, он меня попалил… хоть и не понял, что к чему… это было стыдно… Облегченно выдохнув, Лили прикусила губу, сдерживая подступивший смех. - Эм… да, не очень приятно… - Лил… он с самого начала все видел… и почти до конца… до тех пор, пока я у тебя не спросил «можно ли мне самому» - я тогда только смылся в душ… он считал, что я девушка… и таким страдаю… позор мне… - А? Так ты такое позором считаешь? – расстроилась девушка. – Извини. Я больше не буду до такого доводить… - Нет, совсем не считаю! – брюнет удивленно моргнул. - Я про то, что я его не заметил – при чужих нельзя… и вообще, страшно даже подумать, как оно в моем исполнении со стороны смотрелось… вот. Я про это. А ты… это очень красиво… и возбуждающе – очень… - Ты же не видел… - Зато представлял с первого дня! – он осекся. – Извини. Я не обязательно должен видеть, чтобы представить… очень красиво… - С первого дня? – удивленно переспросила беловласка. – Что, действительно с самого начала? - Ты была первой девушкой, которую я увидел без одежды. Первая, к которой я прикоснулся более, чем «по делу» - то есть не к руке или плечу, скажем… - он виновато на нее посмотрел. – Да я первые дни через час в душ бегал – думал, околею нафиг… ведь перед глазами постоянно был источник желания… ну, ты понимаешь… - Тогда… - она облизнула губы, откидывая с себя одеяло, - расскажешь, что именно ты представлял? А я постараюсь это исполнить. Что скажешь? Юноша густо покраснел и, мотнув головой, поцеловал ее. - Я… я не могу. Стыдно, Лил… - он уткнулся носом в ее шею. - Мне перед тобой стыдно… - Почему тебе передо мной должно быть стыдно? Мне лестно, что из всех людей ты представлял именно меня, - улыбнулась ему Айзенстоун. – Ну же, Горд… в другой раз я могу и не решиться на такое… Юноша покраснел еще сильнее. - Потому что это – неправильно, представлять что-то такое, если человек ничего тебе не обещал. А тут я даже не то, чтобы представлял – я не правильно трактовал твои действия, а, как следствие, в голове потом возникали разные картинки… я спать не мог из-за них, поэтому – днем отсыпаться приходилось… ужас… - Но сейчас-то все иначе. Ну же, Горд, - девушка легко боднула его в плечо, - решайся. - Я знаю, но… - он вопросительно посмотрел на нее, укладываясь рядом. – А тебе что-то эдакое в голову лезло? - Жулик ты, - улыбнулась Лили. – Да. Когда я думала, что ты – лесбиянка, у меня иногда проскальзывали мысли о том, как ты ко мне пристаешь. Доволен? - А когда поняла, что я переодетый парень? – улыбнулся юноша, заметно расслабляясь. – Я тебе потом тоже расскажу все. Хочешь – вопрос на вопрос? Просто для меня в нашей истории все еще довольно много пробелов… в начале, разумеется… - А когда поняла – мне уже не нужно было представлять, поскольку ты действительно стал ко мне приставать, - напомнила девушка, снова забираясь под одеяло. – Кажется, сегодня я не кажусь тебе привлекательной, да? - Ну конечно, - он переложил ее руку на завязку своих бриджей, которая была распята, - разумеется ты привлекательна. Просто я соскучился не только по твоему телу, но и по голосу, и по ощущению твоего тепла, и просто по разговорам… я неправильно себя веду? - Ну, просто странно оно – сначала просишь показать, а потом идешь на попятную, - пожала плечами беловласка, целуя его плечо. – Но ничего, если оно так. Мы можем и просто поговорить. Все-таки я ведь тоже очень соскучилась. - Лил, я сам не знаю, что со мной… - парень жалобно посмотрел на нее, - у меня просто от этой темы… ну, было так, что когда оно просто в голове крутилось… я не трогал себя, вообще не прикасался… а потом – оно как-то само… ну, заканчивал. От образов. Вот… - Я же ведь уже сказала, что все в порядке, - снова поцеловала его, на этот раз в нос, девушка, - просто… ну, разве тебе бы не хотелось сейчас увидеть это вживую? - Да я стесняюсь, Лил, - он жалобно посмотрел на нее. Щеки и правда снова стали пунцовыми, - оно очень сильно на меня действует, понимаешь? И я не хочу тебя заставлять – смутительно ведь… мне было бы смутительно, если бы ты попросила показать. Я ж не настолько эгоист, чтобы просить у тебя то, что сам не могу дать… Лили вздохнула, поворачиваясь к нему спиной. - Спокойной ночи. - Ты на меня обижаешься? – брюнет обнял ее, сопя в ухо. - Не-а. Я просто не понимаю, зачем нужно было начинать этот разговор, чтобы потом вот так все повернуть… я тоже смущаюсь, но, тем не менее, готова ради тебя на все, что угодно. Но ты это почему-то в упор игнорируешь. Поэтому я лучше лягу спать, пока действительно на тебя не обиделась. Гордон вздохнул и, перевернув ее на спину, поцеловал, нежно гладя по щеке. - Обещаешь не смеяться? – рука юноши огладила ее грудь, плавно и неспешно спускаясь ниже. - И не считать меня извращеннейшим из всех извращенцев? «А всего-то и нужно было за нужные ниточки потянуть…» - довольно улыбнулась Айзенстоун, кивая. - Не буду. Юноша улегся поудобнее и прикрыл глаза, говоря достаточно тихо. - У меня это началось с первого дня. Ну, когда я тебя впервые купал. Я тогда, как я уже говорил, впервые увидел женское тело. До этого видел или в платье, или, максимум, в сорочке, да и то, когда еще маленький был… короче говоря, когда я пошел в комнату к себе – свалился, как раненый лось на кровать. Уснуть не мог. Перед глазами постоянно возникало твое тело, губы, ресницы… короче говоря, он не просто встал, а встал так, что я его не мог даже водой холодной успокоить… а еще – в голове постоянно крутилась мысль о том, что ты – рядом… почти физически чувствовал тепло… - Ну и почему я сейчас должна посчитать тебя извращенцем? – искренне недоумевала девушка. - Потому что дальше – было только хуже, - вздохнул юноша. – Я случайно повернулся, когда ты… ну, белье одевала. Я действительно старался не смотреть: во-первых, было как-то неловко, во-вторых, я знал, что ты меня не смущаешься только потому что я «девушка», а это обман, а в-третьих, потому что с оттопыренным платьем я был бы не сильно убедительной девушкой… в общем, мне отчего-то сильно дался момент, когда ты пальцами кожу бедра задевала… - Э… и? - …и потом оно никак не желало уходить из сознания. Потом – в мыслях, разумеется – ты стала задевать не только бедро, но и белье. Еще позже – все отчего-то преобразовалось в то, что рука уже оказалась ПОД бельем, а ты – не стоящей, а лежащей. Ну, знаешь, как бы в полудреме… когда и спишь – и не спишь. Когда сознание наиболее податливое к шуткам гормонов, так сказать… вот… потом все это стало обрастать подробностями: чувственным дыханием, тихим стоном и таким прочим… - он чуть сжался. – Я не выдерживал в такие моменты, шел к тебе. Иногда часами мог сидеть около твоей кровати, смотреть на твое лицо, гладить по волосам. Потому что, когда я видел тебя, такую маленькую, беззащитную, чистую, когда ощущал, как ты льнешь к моей руке – те мысли отпускали меня. Мне становилось стыдно – это ведь не дело видеть ангела и добавлять ему несвойственные черты… Лили моргнула, погладив его щеку. - Но я никогда не была ангелом, Горд… и все еще не вижу в тебе извращенца. - Лил, - парень перехватил ее руку, целуя в запястье, - но я… я представлял, как я подойду к тебе, когда ты будешь купаться, как обниму со спины, целуя в шею, как стану оглаживать твое тело… Лил, меня постоянно эти мысли преследовали! А ты – ты относилась, как к другу. Это же предательство! Я чувствовал себя таким. Предателем. Ты мне доверяла, а я… я постоянно хотел прижать тебя, целовать, обнимать… постоянно хотел того, что было просто не положено… - Но ведь ты любил меня, - улыбнулась Айзенстоун. – И ты ничего такого не сделал. Да даже если бы и сделал, я бы все равно не посчитала это неуместным или неправильным. Поэтому ты меня не предавал совсем. Сейчас-то ты себя корить не будешь, м? - Сейчас – уже смысла нет. Но тогда – очень корил… потому что боялся даже представить, насколько тебе было бы неприятно, узнай ты, что ты меня возбуждаешь настолько сильно… хотя, периодами мне казалось, что ты это заметила. И даже специально провоцируешь… - его рука двинулась по бедру беловолосой, накрывая ее естество и нежно поглаживая пальцами. – Так? Ты… так делала? - Я пыталась понять, действительно ли это так, - кивнула та. – Я заметила это. Но никогда не испытывала отвращения, хотя, повторюсь, думала, что ты девушка. И да, когда я убедилась, что тебя ко мне влечет… иногда я действительно тебя дразнила. Извини. Просто… когда я видела твою реакцию… я не осознавала, но меня это тоже возбуждало. Сильно. - Ну, я примерно так и думал… только не знал, что ты – тоже… - пальцы Блэкхарта заскользили по ней, - Лил, так ты так делала, да? Ну, когда сама… - Угу, - кивнула девушка, жмурясь от ласкающих ощущений. – Уверен, что не хочешь посмотреть, как я сама это делаю? Для тебя мне не трудно… - Только, если ты сама мне честно скажешь, как для тебя будет приятнее: чтобы ты направляла мою руку, или показала своей, - улыбнулся ей брюнет, целуя в уголок губ. - Конечно приятнее, когда твоя рука… но сейчас же я тебя хочу порадовать, а не себя… - А что ты хочешь, чтобы я сделал взамен? – он улыбнулся ей. - Лили, я ведь хочу, чтобы тебе тоже было приятно. Чтобы ты тоже получила что-то, чего хочешь. Я не про то, что и так будет – не про занятия любовью. Может, у тебя есть то, что я мог бы сделать? - А зачем мне что-то взамен? – искренне не поняла беловласка. – Ты о бескорыстности когда-нибудь слышал? - Только не в этом деле, - улыбнулся юноша, - не люблю ощущать, что должен… ну, давай. У тебя ведь тоже есть что-то, что ты хотела бы реализовать. Я вот, рассказал тебе о своих извращениях… а ты? - А я попросила тебя рассказать об этих извращениях, которых я и извращениями назвать не могу… - А что тогда, по-твоему, я мог думать «более извращенного»? - Ну, как ты поджидаешь меня в темном переулке и грубо насилуешь – вот это я бы назвала извращениями… - У меня были мысли взять тебя силой, на самом деле. Но не так, чтобы тебе было плохо, а так, чтобы ты получила удовольствие, пусть и против воли… - А вот с этого места, пожалуйста, поподробнее… - Подробнее? – юноша закинул на нее ногу, просовывая колено между бедер девушки и продолжая ее поглаживать, но на этот раз укладывая туда и ее руку, как бы прося показать и направить. – Я же говорил: представлял, как подхожу к тебе, когда ты выходишь из ванной, но, вместо того, чтобы накинуть полотенце – обнимаю, прижимая к себе. Платье-то у меня всегда расстегнуто было… ну, придерживаю, глажу по груди, животу, опускаю руку вниз, не давая вывернуться. Осторожно ласкаю тебя пальцами, так, чтобы тебе не было больно, но ты – разогрелась. Пригибаю к бортику, тому, который мягкий… - Дальше… – попросила Лили, позволяя его пальцам проникнуть внутрь, оставляя большой поглаживать ее снаружи. – Что было дальше? - Дальше я представлял, как ты начинаешь немного возбуждаться – пальцы уже не на сухую двигаются. Я склоняюсь к твоей шее, начинаю покрывать ее и плечи поцелуями, кусаю малость… но не больно, скорее – чуть-чуть. Так как я тебя прижимаю своим телом – у меня освобождается вторая рука. Ею я глажу твою шею и грудь, на которой ты лежишь – только немного, докуда руки достают. Вторая же рука продолжает гладить тебя внизу, пальцы проникают внутрь, но совсем немного, всего на сантиметр, не больше… Девушка закусила губу, отчетливо представляя себе это и чувствуя, как его пальцы ласкают ее изнутри. - А что я? Не сопротивляюсь? - Не очень, на самом деле, - улыбнулся юноша, проводя языком по ее соску и чуть дуя на него, - я и сам не задумывался, почему, но ты у меня предпринимала довольно слабые попытки вырваться. Может, потому что я знал, что ты бы не захотела, чтобы кто-то это услышал… в общем, ты вырывалась слабо. Когда я бы почувствовал, что ты уже возбуждена, то прочитал бы заклятие снятия боли – я ведь знал, что ты – девочка еще… потом я бы развязал свои чертовы – и ставшие явно мешающими – бриджи и попросил бы тебя расслабиться. А потом – вошел. Сразу, на всю длину – ведь знал бы, что тебе не будет больно, Лил… - Ммм… - протянула беловласка, невольно начиная чуть двигать тазом, насаживаясь на его пальцы. – И как я на это отреагировала? - Ну, сначала ты бы замерла – ведь никогда не чувствовала что-то внутри. Впрочем, я бы тоже замер, - юноша, не выдержав, повернул ее к себе, подхватывая ногу девушки под колено и заменяя пальцы на свою плоть. - Нгх… боже, Лили… Айзенстоун протяжно застонала, выгибая спину и двинувшись навстречу. - А… потом что? - Потом я бы развел твои колени своими, чтобы входить еще глубже и сорвался бы, начиная двигаться в тебе, - брюнет сдержано застонал, принимаясь входить в тело возлюбленной и ощущая, как влажная кожа чуть слипается. – Ты бы застонала… а потом… мы свалились бы на пол, но я продолжил бы удерживать тебя, боясь, что ты будешь вырываться и ощущая то, что ты начинаешь немного подаваться навстречу… - он закусил губу, - а потом… потом я бы все-таки не выдержал и отпустил тебя. Ты бы поднялась, и я бы понял, что на этом – все… - Только… я бы не поднялась… - сквозь стоны продолжила его историю беловласка, плотнее прижимаясь к нему, вцепившись пальцами в его спину. – Я бы… я бы и не заметила даже… продолжила бы двигаться… отвечала бы тебе… - Но ты… поднялась бы… - юноша подмял ее под себя, начиная вколачиваться в ее тело, - но потом… ты бы вернулась обратно… села на мои бедра… и мы бы… продолжили… а потом еще… и еще… - Да… еще… - вторила ему Лили, жмурясь и остервенело двигаясь навстречу, стеная и вскрикивая от удовольствия. – Да!!! Юноша снова опустил руку вниз, нащупывая ее клитор и принимаясь его чуть сжимать между большим и указательным пальцами, чуть прижимая капюшон и водя вдоль его ствола, продолжая ритмично вбиваться в тело беловолосой и покрывать ее ключицы жалящими поцелуями. - Люблю…тебя… - И я… тебя… - почти жалобно застонала девушка, крепко обхватывая его ногами, словно желая полностью слиться с ним. – Еще… пожалуйста… не останавливайся… Горд… - Не… остановлюсь, - он уперся лбом в ее плечо, усиливая движения. Кровать, несмотря на всю свою массивность, стала поскрипывать в такт движениям. – Люблю… - чуть замедляясь, практически полностью выходя из ее тела и резко, до упора возвращаясь в него, юноша двигался быстро и слаженно. Вскрикнув, Лили со всей силы вцепилась в него, чувствуя, как тело содрогается в оргазме, как часто сжимаются внутри мышцы, обхватывая любимого еще крепче. И как напряжение сменяется долгожданной расслабленностью, заставляя обмякнуть в чужих руках. Двинувшись еще пару раз, Гордон застонал сквозь зубы, изливаясь в нее и, пошатнувшись, опустил голову на плечо возлюбленной, восстанавливая дыхание. - Как же оно все-таки… приятно… - он поднял взгляд, целуя ее в подбородок. – Лил, моя Лил… Девушка посмотрела на него сонными глазами, мягко улыбаясь. - После этого… я бы обняла тебя… и попросила бы все мне рассказать, - обхватив его руками, закончила она историю, - и приняла бы и тебя, и твою любовь, уже совсем скоро ответив полной взаимностью… Гордон улыбнулся ей и, улегшись рядом, умостил девушку подле себя, наскоро читая очищающее заклинание и крепко обнимая ее, снова укутывая обоих одеялом. - Было бы здорово. Но не так, как сейчас, когда все случилось так, как случилось, любимая… - он поцеловал ее в висок. – Спи, ты устала. - Засну не раньше тебя – ты у нас с дороги, - напомнила Айзенстоун, упрямо не закрывая глаза, закидывая руку и ногу на него. – Из нас двоих ты должен быть уставшим… - Ммм… - юноша притянул ее поближе, касаясь губами кончика ее носа. - Я еще долго успокаиваться буду… так что спи. Иначе я такими темпами к тебе буду всю ночь приставать… - Успокаиваться? Из-за чего? – моргнув, поинтересовалась девушка, устраиваясь на нем поудобнее. - Из-за того, что устыдился… из-за того, что соскучился по тебе… - А… будем успокаиваться вместе? - Это сложно… - брюнет прикрыл глаза, собственнически жмякая ее ягодицы. - Блин, какой я везучий… у меня есть ты… - Блину от твоего хвастовства ни холодно, ни жарко, - засмеялась девушка. – Какая же я в таком случае, раз у меня есть ты? - Ты? Ты – моя, а я – ух, как крут! Самый везучий мужчина! Потому что у меня ты есть! - Что же я за зверь такой, раз мне принадлежит самый везучий мужчина, ставший таковым, поскольку я принадлежу ему? - Моя Лили… - юноша чуть прикусил ее за губу. – Моя любимая… я мурчать, как кот готов от одного осознания того, что ты рядом! - У тебя ведь горло разболится всю жизнь мурчать… - Но я точно замурчу, когда ты мне расскажешь о СВОИХ фантазиях… знаешь, как интересно? - Ммм… я, пожалуй, поберегу твое горло, милый, - показала ему язык беловласка. - Ну, Лил! – рассмеялся юноша, шутливо ероша ее волосы. - Ну расскажи… - И не подумаю, - безаппеляционно заявила девушка, демонстративно закрывая глаза. – Я уже сплю и не могу ничего рассказывать. И вообще тебя не слышу. О-о-о-о-очень крепко сплю. - Попа ты… - хмыкнул юноша, - дошутишься со мной – экспериментировать же начну… - Вот с попой тогда и разговаривай, может, она тебе даже ответит… - она лукаво приоткрыла один глаз. – И что за эксперименты? - Ммм… ну, так как ты не говоришь – я предположу, что это что-то очень извращенное… вот и эксперименты будут уже по этой теме… может, тебя возбуждает прилюдный секс? – он хитро на нее посмотрел. - Прилюдный? Не задумывалась как-то… - искренне ответила Лили, и впрямь невольно задумываясь. – А что-то в этом есть… - Ммм… отсутствие белья под платьем? - И снова не задумывалась… разве оно не холодно? Но, с другой стороны… и в этом что-то есть… если ты будешь знать, что его там нет… - То есть, если бы я сказал тебе, что далеко не всегда ношу под бриджами белье, ты бы восприняла это, как нечто возбуждающее? – рассмеялся парень. - Что, правда не носишь? – чуть покраснела Айзенстоун. – Но ведь бриджи – это другое дело. А тут, представь: поднял юбку – полный доступ, никаких лишних действий. - И по дому я всегда ходил ТОЛЬКО в халате – терпеть не могу белье, у меня шорты напостой подкатываются по бедру, неудобно… - он чуть улыбнулся, - а ты не замечала? - Только насчет халата… - Вот видишь… а я вот часто задумывался, есть ли они у тебя под юбкой? - Раньше всегда были… а теперь, специально для тебя, я не буду ничего носить там… ну, чулки, разве что… - Гувернантка с оттопыренной юбкой, которая периодически зверски насилует свою воспитанницу – отрада для отцовского взора… - рассмеялся юноша, целуя ее в губы, - давай спать, а то я уже снова начинаю хотеть близости… - Не сказать, чтобы я сильно против была… но если ты настаиваешь, - она кивнула, целуя его в ответ, - тогда сладких тебе снов, мой Гордон. - Напросилась, - хмыкнул юноша, снова подминая ее под себя и усыпая поцелуями ее плечи и грудь. – Лили… - Ты у меня неисправим, - тихо засмеялась девушка, снова обхватывая его бедрами и подставляясь под ласки. – Люблю тебя, мой Горд.