М плюс М: Уравнение с одним неизвестным

*** Вернувшись от Димы домой, я долго не мог заснуть. На улице шел дождь, во всех комнатах давно погашен свет, а я стоял у окна и вглядывался в темноту ночи. Прижавшись щекой к прохладе остывшего стекла, я размышлял о своей жизни. Мысли… снова они мучают меня, заставляют бодрствовать, лишают возможности расслабиться. Сомнения… снова что-то шепчут мне, пытаясь все запутать еще больше. Со мной происходит что-то такое, совершенно новое, чего я совсем не понимаю. И это новое чувство поглощает меня с каждым днём все больше и больше. Но оно не пугает меня, не злит, не раздражает — нет, напротив, оно мне нравится. Кажется, я влюбился… В первый раз по-настоящему влюбился. Да, я думал об этом и раньше, но всегда ставил под сомнение эти необъяснимые мне эмоции, но теперь сомнений нет. Мной определенно завладело то самое чувство, которое называется — ЛЮБОВЬ. Наконец, задремав на каких-то пару часов, я проснулся почти в шесть утра и, наспех позавтракав, направился в университет. Дома находится уже не мог: нужно было срочно проветрить голову. Я шёл вдоль улицы, то и дело наступая в лужи, будто совсем не замечая их. Свежо. Но свежесть воздуха совсем не помогала, зря только понадеялся на неё — я всё ещё был погружен в поток своих нескончаемых мыслей, отчего у меня разболелась голова. Я думал обо всём одновременно: о Диме, о моих чувствах к нему, о прошлой ночи, когда я мог обнимать его и целовать, о своей девушке Лене и нашей уже запланированной свадьбе, о своей карьере и планах на будущее, о родителях и об их ожиданиях от меня, об учебе, о том предложении, которое мне недавно озвучил Сергей Петрович… Столько мыслей… и он, этот синеглазый парень, стал их причиной. Он перевернул мою жизнь с ног на голову. И теперь мне нужно решить: устроит ли меня такая перевернутая жизнь? Смогу ли я к ней приспособиться? К университету я пришел достаточно рано. Сев на скамейку неподалеку, я стал ждать. Сейчас больше всего мне хотелось увидеть Диму. Просто снова увидеть его. Наконец, он возник в толпе спешащих на занятия студентов. Все такой же красивый и милый. Когда он посмотрел на меня, я не смог сдержать улыбки. Он тут же направился ко мне, широко улыбаясь в ответ. — Привет. Чего здесь сидишь? — сложив руки в карманы, он внимательно смотрел на меня. — Жду кое-кого, — сказал я, хитро глядя на него. — Кого? — немного растерянно спросил он и присел рядом со мной на скамейку. Вот дурачок! Разве не ясно, что я имею ввиду его? — Лену, — бросил я язвительным тоном и ухмыльнулся. Сказал нарочно, чтобы подразнить его и, кажется, это сработало: я сразу заметил напряжение во всем его теле, его взгляд стал беспокойным и вся его уверенность будто испарилась. Неужто так сильно ревнует? — Кстати, на счет Елены… — тихо сказал он. — Что? — заинтересовался я. — Насколько дней назад она подходила ко мне и расспрашивала о тебе, сказала, что ты себя странно ведешь… а потом… — он отвел взгляд, — спросила, не видел ли я тебя с другой девушкой. — Хм… Вот так новости… Значит, Лена заметила, что со мной что-то происходит. Решила, что я завел интрижку… Хотя стоит ей отдать должное — в какой-то степени она права, но не во всем. То, что я заинтересовался кем-то другим — это она угадала, а вот на счёт девушки вышла осечка. — Она в своем репертуаре, видит меня насквозь… — высказал я свои мысли вслух. Дима почему-то вдруг стал сильно взволнован, даже покраснел. Он бросил на меня осторожный взгляд и тихо спросил: — Так ты не хочешь… с ней расстаться? — Что? — я не смог сдержать своего удивления. Почему он спрашивает об этом? Если честно, я даже как-то не задумывался над этим вопросом. Я, конечно, обдумывал как мне совместить отношения с Леной и мои новые чувства к Диме, но чтобы расстаться. То есть он хочет, чтобы у нас с ним все было всерьёз? Но как можно всерьёз встречается с парнем? Разве это возможно? Я ведь не представлю его родителям со словами: «Познакомьтесь, это мой парень»? Какой-то абсурд… — Я просто… просто я… хотел узнать… ваши отношения не изменились? Вы всё ещё вместе, как и прежде? — пробормотал Дима, еще больше зажимаясь и краснея. — У нас все также, как и прежде, — несколько жестко ответил я, а после решил все-таки добиться какой-то определенности в его вопросах, — почему ты спрашиваешь? — Ну… я… не важно… — он помрачнел и, поджав губы, стыдливо отвел взгляд. Говорит «не важно», а сам, как на иголках от волнения сидит. — Говори! — рявкнул я. От тона моего голоса Лисенок встрепенулся, быстро взглянул в моё лицо, и тут же снова опустил веки, пряча синие глаза за светлыми ресницами. Его дыхание стало более частым. Он нервно мял пальцы своих рук и покусывал нижнюю губу. — Я п-просто хотел… я… — тихо произнес он дрожащим голосом, — если ты с ней, то… а как же… я? Выходит, я был прав: он хочет большего. Хочет серьёзных отношений, но только вот, хочу ли я того же? Я не знаю… — Я уже говорил тебе, что пока ещё не понимаю своих чувств к тебе, — я старался говорить ровным голосом, — а с Леной мы уже три года вместе и мы всю жизнь с ней наперёд расписали… Зачем я это сказал? Снова в голове все перепуталось… Но он ведь должен понимать, что мне не просто отказаться от своей прежней жизни ради наших с ним отношений. Кроме того, я ведь ему ничего не обещал. — Ясно… — промямлил Лисёнок сдавленным голосом и тихонько шмыгнул носом. — Я не могу перечеркнуть разом, то что мы строили с ней три года, — попытался объяснить я свою позицию. — Честно говоря, у меня даже план есть на следующие десять лет… идеальная жизнь, которую я сам для себя решил устроить и, как понимаешь, в нем есть имя Лена, а вот Димы там никогда не было… Чёрт! Да, что я говорю? Но… ведь это правда. Может быть, слишком жестокая для него, но зато я был абсолютно честен перед ним. Не могу я вот так все разом бросить. Не могу. — Я все понял… — стискивая зубы, произнес Дима, обиженно морща свое милое личико. Кажется, он вот-вот заплачет. Блядь! Очевидно, я всё-таки перегнул палку. Я — идиот… Как же мне хочется его обнять… поцеловать в его дрожащие губы, сказать ему, что я чувствую к нему на самом деле… признаться, что сегодня я не мог заснуть, думая о нём… так много мне хочется ему сказать… Но не здесь и не сейчас. — Тебе пора. Холодно. Ещё простудишься… — сказал я, пытаясь как-то прогнать его, чтобы не сорваться: если он сейчас не уйдёт, я не смогу сдержаться и поцелую его, я и так уже с трудом могу контролировать себя. Дима поднял на меня глаза, наполненные влагой, кажется ещё секунда и крупные капли его слез покатятся по раскрасневшимся щекам. — Пока, — сказал он и, подскочив на ноги, бросился к дверям здания. Я смотрел ему вслед и чувствовал, как сильно бьется сердце в моей груди. Меня охватил неприятный озноб, голова гудела от недосыпа и разрывалась от бушующих мыслей и эмоций. Я обнял себя руками и наклонился вперед. Почему же я сижу? Почему я не пытаюсь остановить его и все объяснить? Не могу… Не сейчас. Мне нужно привести свои мысли в порядок. Я не знаю, что мне делать. Не знаю… *** Занятия уже давно начались, а я все еще сидел на скамейке не в силах сдвинуться с места. Я вновь пытался решить, что мне делать дальше со своей запутанной жизнью. Все мои планы, ради которых я жил последние годы, будто обратились в прах: то, что раньше мне казалось важным, теперь не имело никакого значения. Ничего не важно, кроме этих слёз — двух крупных капель, которые застыли на светлых ресницах Димы. Важен только взгляд его синих глаз, его дрожащий голос и та картина, когда он поднимается со скамейки и уходит. Вот, что меня волнует — только это. Не хочу… не хочу, чтобы ему было больно. Не хочу терять его… Я не могу его потерять! Больше не хочу с ним расставаться… Вдруг я почувствовал, как из моего носа потекла влага, а все мое тело трясет мелкой дрожью. Голова шла кругом и в висках пульсировала неприятно давящая боль. Приложив ладонь к своему лбу, я зажмурил глаза и стиснул зубы: как же мне плохо. Лоб горячий. Очень горячий. Я растер лицо руками, а после потянулся к своему мобильному и затуманенным взглядом посмотрел на время: я здесь уже больше трех часов. В университет в таком состоянии я идти не могу… кажется, меня лихорадит. Нужно идти домой, принять лекарства и отоспаться. Черт… а как же тренировка? А что, если Дима придёт и не увидев меня там, решит, что я избегаю его? Дрожащей рукой, кое-как попадая пальцем по нужным буквам, я написал ему сообщение: «Извини, сегодня не смогу прийти на тренировку. Кажется, я заболел». Не помню, как я добрался до дома: все будто в тумане. Не раздеваясь, я завалился на свою кровать и тут же отключился. Лихорадка не проходила три дня — всё это время температура держалась выше тридцати девяти. Смутно помню, как ко мне приходил врач, как мама и Лена, которая очевидно пришла позаботится обо мне, давали мне лекарства и уговаривали больше пить жидкости. На четвёртый день мне стало немного лучше — антибиотики, наконец, начали действовать. Я открыл глаза и увидел обеспокоенный взгляд Лены, которая сидела за моим рабочим столом. — Пить хочу… — пробормотал я, чувствуя жжение в своих высушенных губах. — Пить? Хорошо, — она тут же подскочила со стула, взяла со стола бутылку с водой и стакан. Наполнив его столь желанной жидкостью, она принесла его мне. Когда я утолил свою жажду, Лена дала мне градусник и, придвинув стул ближе, села рядом со мной. — Сколько дней уже прошло? — слабым голосом спросил я её, кутаясь во влажное одеяло. — В смысле? — растерянно спросила она. — С субботы… — С субботы? Выходит, четыре дня. Сейчас вечер среды, — ответила она. — Ясно… — Переживаешь из-за того, что пропустил учёбу? — Издеваешься?.. — усмехнулся я. — Учёба — это хуйня… Конечно, сейчас я совсем не думал об учёбе или работе. Я думал о Диме. Интересно, как он там?.. Как бы я хотел, чтобы он сейчас был рядом. Но мы так неприятно расстались… Надеюсь, между нами ничего не изменилось. — Лисёнок… — пробормотал я. — Лисёнок? — несколько удивлённо переспросила Лена. — Да… Дима, помнишь его? Светленький такой с синими глазами… Он заходил? Звонил мне? — не дождавшись ответа девушки, я вынул руку из-под одеяла. — Где мой телефон? Дай его мне. Девушка тут же засуетилась. Поднявшись со стула, она вернулась к столу и взяла мой мобильный. — Держи, — она вложила его в мою влажную ладонь. — А Дима заходил, кстати. В воскресенье. Значит, заходил… — Что он сказал? — стараясь не выронить градусник, который я зажимал под мышкой, я начал взволнованно водить пальцем по дисплею мобильного. Чёрт. Он отключен. И тут я вспомнил, что когда пришёл домой в субботу, то сразу выключил его, чтобы меня не тревожили. Блядь… если Дима звонил мне, то не смог дозвонится. — Он сказал, что вы договаривались позаниматься, — перебила Лена мои мысли. — Я ему передала, что ты болеешь и он ушел. Вот и всё. — И больше не приходил? — Нет, — она покачала головой. — А что такое? — Просто переживаю за него. Экзамен уже скоро, а мы ещё не все темы прошли, — слукавил я. — Какой же ты ответственный репетитор, — она улыбнулась и потянулась рукой к градуснику, — дай посмотрю. — Я ему позвоню, мне нужно увидеться с ним, — я включил телефон и уже нашел его контакт, осталось лишь нажать на «Вызов», но Лена меня остановила: — Не надо. Тебе, конечно, лучше, но ты ещё болеешь. Температура тридцать семь и пять, — она внимательно смотрела на градусник. — Вот выздоровеешь тогда и увидитесь. Ты же не хочешь его заразить? Если он заболеет, готовиться к экзаменам ему будет куда сложнее. А она права… лучше повременить с этим. Если увижусь с Димой, то не смогу удержаться и непременно поцелую его. Нужно дождаться, когда мне станет лучше. Значит, я должен сделать все, чтобы скорее поправиться! *** Самочувствие улучшилось только к субботе, и хотя я всё ещё ощущал некоторую слабость во всем теле, у меня, наконец, появился аппетит и температура пришла в норму. И теперь, всё, чего я желал — как можно скорее увидеть своего Лисенка. Звать его к себе домой я не хотел, поскольку не знал смогу ли контролировать себя рядом с ним: я жутко соскучился. Если я не сдержусь и нас кто-то увидит, это может закончится катастрофой. К тому же мне нужно было как-то избавиться от Лены, которая всю неделю не отходила от меня ни на шаг. Достала мня уже своей гиперопекой! Лучше бы на её месте был Дима… И тут мне в голову пришла одна идея: я вспомнил, что Лисенок часто работает по субботам и решил, что встречу его вечером после смены в кофейне. — Давай, провожу тебя, — сказал я Лене, натягивая на себя джинсы. — Марк, не стоит. Останься, — она подняла руки в знак протеста. — Лучше отдыхай. Ты только пошел на поправку. — Хочу прогуляться, — придумал оправдание я, — уже с ума схожу сидя в четырех стенах. — Ладно, — на выдохе произнесла она и нахмурила свое милое личико, — но только до моего дома и обратно. — Договорились, — обманул я, стараясь не выдавать своих эмоций. Я проводил Лену до подъезда и, наспех простившись, решительно направился к кофейне, где работал Дима. Но когда я подошел к заведению, дверь была уже закрыта. Не успел… Я взглянул на часы: двадцать два пятнадцать, а кофейня открыта до десяти вечера. Черт! Он уже ушел. Что же делать? Я мог бы позвонить ему, но почему-то не стал, ноги сами понесли меня к его дому. Хочу увидеться с ним… Остановившись у железного ограждения, я стал вспоминать номер квартиры, где жил Дима со своими родителями. К счастью, числа — это мой конек — в голове стразу визуализировалась его дверь и золотистые цифры: «93». Рядом с калиткой стоял видеофон и я, не думая ни о времени, ни о том, что могут подумать его родители, да и сам Дима о таком неожиданном позднем визите, ввел нужные цифры и нажал «Вызов». — Да? — спросила меня светловолосая женщина, очевидно мама Лисенка. — Здравствуйте. Я к Диме. Он дома? — Да, но он, кажется, уже спит, — ответила она. Чёрт… надо что-то придумать. Уходить вот так, не увидев его, я не хочу. Нужно быстро выдумать причину, чтобы они его разбудили. Но сейчас важно, чтобы они впустили меня в квартиру, а там я что-нибудь уже придумаю. Я сунул руку в карман и нащупал свою флешку, в моей голове тут же созрел отличный план. — Знаете, я его репетитор по математике и я принес ему очень важные конспекты для экзамена, — я поднял руку, показывая в камеру флешку. — Простите, что так поздно, но завтра рано утром я уезжаю из города и другой возможности не будет. Дима очень просил меня занести их, так что… — сочинял я на ходу. — Ах, вот в чем дело. Ну, тогда, конечно, заходи, — сказал женщина, и я услышал тихий звенящий сигнал, а затем и щелчок открывающегося замка на калитке. Отлично! План сработал! Я прошел за ограждение, беспрепятственно вошел в подъезд, а после поднялся на зеркальном лифте на самый верхний этаж здания. Мама Димы открыла дверь и впустила меня в квартиру. Я заметил, что она при параде. Интересно, она только пришла или наоборот куда-то собирается? — Проходи, — сказала она теплым голосом. — А ты не видела куда я положил свой кошелёк? — в просторную прихожую вышел высокий мужчина, несомненно отец Димы — они очень похожи: телосложение, утонченные черты лица, даже мимика. Только вот синий цвет глаз и светлые волосы Дима определенно унаследовал от матери. Взял от родителей только лучшее, прям, как я. Я невольно усмехнулся этой мысли. — Кажется, на трюмо в спальне, — ответила женщина, указывая куда-то наверх. — Хорошо, сейчас схожу за ним и мы поедем, — ответил мужчина, бросив на меня мимолетный взгляд серых глубоких глаз, а после направился к лестнице, которая вела на второй этаж пентхауса. Значит, они уходят! Какая удача! Теперь главное уговорить Димину маму, чтобы она разбудила его. — Так что там у тебя? — светловолосая женщина снова обратилась ко мне. — Эм… тут конспекты, я говорил, — я показал флешку, но отдавать я ее не торопился. — А Дима точно спит? Я хотел кое-что пояснить ему по одному материалу. Это очень важно, — я посмотрел на нее самым тёплым и умоляющим взглядом, который только смог изобразить. Должно сработать. Всегда срабатывает. — Я не знаю… — растерялась она. — Может, мне его разбудить? Ха! Я же говорил. — Если Вас это, конечно, не затруднит, — я подарил ей очаровательную улыбку. — Ничего-ничего, — сказала она, смущенно улыбаясь в ответ, — он, может быть, ещё читает или рисует. Дима не любит рано ложится спать. Я пойду посмотрю, — она направилась к лестнице. Спустя некоторое время я услышал тихий разговор, а после уже достаточно громкие слова женщины: — Эй, проходи, он ещё не спит, — а после она, видимо, обратилась к Диме, — ну, мы с папой пошли. Вернемся поздно. Я быстро разулся и, сказав родителям Димы, которые спускались мне навстречу: «До свидания», быстро поднялся по ступенькам и вошёл в комнату. *** Некоторое время мы молча смотрели друг на друга будто завороженные. Дима сидел на кровати, сжимая в руках закрытую книгу. Он был по пояс обнажен, нижнюю часть его тела прикрывало одеяло. В какой-то момент он вдруг встрепенулся и, смутившись, схватил край одеяла и попытался прикрыть свою обнажённую грудь. Такой милый… Чёрт! Как же я по нему соскучился! Я тут же направился к нему, Дима, кажется, даже вздрогнул от моего неожиданного рывка. Присев на край кровати, я не в силах был оторваться от его красивого лица. — Что ты здесь делаешь? — он смотрел на меня широко распахнутыми глазами. Кажется, он был напуган. Но почему он так боится меня? Замер на месте, как статуя, и совсем не шевелится. Я думал, что он обрадуется моему визиту, но, кажется, это и близко не так. — Ты не рад меня видеть? — с тревогой в голосе спросил я. Его лицо моментально стало грустным — он выглядел таким несчастным, словно брошенный пес у дороги. — Я… я думал… что мы… что ты… забыл обо мне, — жалостливо произнес он. Его голос дрожал — кажется, он и в самом деле решил будто я его бросил. Но ведь это не так! Я его не бросал! — Почему? — задал я вопрос. — Почему? Ты ведь сам мне сказал тогда, на скамейке, что я ничего не значу для тебя! — неожиданно выпалил он сорвавшимся голосом. Да, о чём он, вообще?! — Я такого не говорил! — прорычал я. — Не говорил?! Сам же сказал, что для меня в твоих планах места нет! А потом просто сказал: «Уходи!». Я тебе звонил! Приходил к тебе, но… — он прикусил губу, — меня просто выставили за порог, словно чужого для тебя человека! Что?.. Так вот, что он надумал себе. Перевернул все мои слова по-своему. Я, конечно, тоже хорош, но ведь я не говорил ему прямым текстом , что для него в моей жизни нет места. Он даже не представляет насколько важен для меня! — По поводу планов, я сказал тогда, что твоего имени там не было, но это не значит, что его там не будет! Я действительно многое в тот день сказал совершенно не так, как хотел… у меня в голове все перемешалось. На самом деле, я тогда тебя ждал, а не Лену… и когда ты пришёл, я с трудом сдерживался, чтобы не схватить тебя… но кругом были студенты и тогда я начал нести всякую чушь… о планах… о Лене… — выпалил я всё, что лежало у меня на сердце. — Ты ждал меня?.. — тихо спросил он и я видел, как дрожат его губы. — Мне очень тяжело принять нового себя… — со стыдом признался я, — я сначала думал, что это похоже на какую-то игру, но потом… когда я увидел слёзы в твоих глазах и понял, что обидел тебя, я сидел и думал, что мне делать дальше? Я размышлял о том, что ты значишь для меня… А потом, я вдруг осознал, что уже два часа не двигаюсь с места. Меня всего трясло и морозило. Тогда я вернулся домой и у меня начался жар. Я написал тебе сообщение и отключил телефон. — Так ты… — пробормотал он. — Подожди, я еще не все сказал, — я остановил его, — Лена сказала, что ты приходил… она сидела со мной почти всю неделю… а я… смотрел на неё и думал, что отдал бы все на свете, лишь бы на ее месте оказался ты. Я подвинулся ближе к нему и, взяв его за руку, крепко сжал его тонкие пальцы. Чувствуя, как меня охватывают эмоции и глаза режет от подступающих слёз, я стыдливо отвернулся. — Я этого очень хотел. Хотел быть тогда рядом с тобой… — он наклонился ко мне, пытаясь поймать мой взгляд. Хотел быть со мной… Как приятно слышать это от него. — Я думал о том, чтобы позвонить тебе, но боялся, что если ты придешь, я могу тебя заразить… — пробормотал я. — А ты небось надумал себе всякого? — я посмотрел на него теплым взглядом. — Да… — он виновато отвел глаза. Такой милый. Мой милый Лисенок. Я резко потянул его за руку и он упал в мои объятия. Уткнувшись носом в его плечо, я нежно гладил его обнаженную спину. — Скучал… жутко скучал по тебе, — шептал я. — Мой Дима… Как же вкусно от него пахнет. Волосы еще влажные и завиваются сильнее обычного — вероятно он недавно принял душ. Я с жадностью тянул носом воздух… такой сладкий. Я запустил пальцы в светлые пряди Лисенка и несильно потянул назад: его стройная шея прогнулась, милый ротик соблазнительно приоткрылся, и я, не сдерживая себя, тут же впился в его чувственные губы. Черт… даже голова закружилась от такой долгожданной близости. — Вот ты и попался, — ухмыльнулся я, стаскивая с него одеяло. — Марк, — сгорая от смущения, он пытался сопротивляться. Ничего у него не выйдет — не позволю. Я так хочу его… хочу… Я завалил его на кровать, фиксируя его ноги своими бедрами, чтобы он не мог больше брыкаться. Впиваясь губами в его рот, раскрасневшиеся щеки, тонкую изящную шею, я тяжело дышал, уже сгорая от желания овладеть им. Дима прогибался под моими поцелуями и, звучно вздыхая, хватал ртом воздух. Ощутив, что его член уже налился кровью, я выпустил его из объятий и поднялся с кровати. — Подожди, — сказал я, — ведь так нечестно, что только ты раздетый? Я принялся быстро стягивать с себя одежду пока на мне ничего не осталось. — А теперь ты, — я забрался на кровать и стал стаскивать с Димы трусы — он тут же зажался и стыдливо закрыл лицо руками. — Нечего стесняться, — сказал я, раздев его. — В раздевалке я все уже давно видел. Не ты один наблюдал за мной, я за тобой тоже подсматривал, — я нежно обнял его и прижал к себе. Соприкосновение наших обнаженных тел — это так охуенно… Хочу его… — Так ты мне так и не рассказал, когда это произошло? Когда ты понял, что я тебе нравлюсь? — вдруг спросил Дима, прижимаясь к моей груди. — Ты точно хочешь это знать? — прошептал я, с трудом сдерживая себя, чтобы не набросится на него, как изголодавшийся зверь. — Хочу, — тихо произнес он. — Это было в тот день, когда ты… — я сделал паузу с трудом придумывая на ходу очередной лживый ответ, — когда ты вошел в раздевалку и откровенно пялился на меня своими огромными синими глазами. Говорить ему правду о том, как давно я наблюдаю за ним, так и не смог решиться. — В самый первый день? — он удивился. — Ага… — хмыкнул я. — Ты был таким милым… я обычно занимаюсь со студентами один раз в неделю, а тебе предложил дважды… мне почему-то захотелось чаще тебя видеть. Я вдруг что-то почувствовал в тот день… словно, знаешь, ты осознаешь, что вот оно — «наконец-то он пришел». Не знаю, как это объяснить… — я уже начал запутываться в своем вранье. — Я все понял… — вдруг сказал он. — Я ведь тоже влюблен в тебя. Только лишь влюблен? Казалось бы, он признался мне, но я не почувствовал желаемого удовлетворения. — Влюблен или любишь? — озвучил я свои мысли, наваливаясь на его хрупкое тело. — Это разные чувства, — я водил носом по его щеке. Хочу, чтобы он сказал, что любит. — Люблю, — тут же ответил он. Любит… любит меня! Теперь я как никогда счастлив. Еще более разгоряченный после его признания, я схватил его руки за запястья и с силой прижал их к подушке. Скользя взглядом по его белоснежному телу, я любовался его соблазнительными изгибами. Красивый. Какой же он красивый! Томно прикрыв глаза, я поцеловал его в губы, а потом начал спускаться все ниже, осыпая поцелуями его нежную кожу. И когда стал приближаться к его паху, водя кончиком языка по его животу, Дима застонал от удовольствия. Тогда я приподнялся и, стараясь разжечь в нем еще больший огонь желания, наклонился к его уху и с придыханием прошептал: — Нравится? Вопрос очевидно был неуместен — Дима, кажется, уже тонул в сладостном наслаждении: он прогибался подо мной и тяжело дышал, плотно закрыв свои глаза и покусывая нижнюю губу. — Да… — из его груди вырвался очередной стон. — Хочешь меня? — Да… — Займемся любовью? — сладко прошептал я. — Да… — он снова прогнулся, упираясь своей грудью в мою. — Вот и славно, — ответил я, не скрывая своей улыбки. Я снова накрыл его губы своими, со своей страстью впиваясь в них и проникая языком в его влажный рот. Почувствовав, что он уже достаточно расслаблен, я резко перевернул его на живот. — А теперь, — тихо сказал я, прижимаясь к нему, — слушайся меня и ничего не бойся. — Хо-хорошо… — он вытянул руки вперед и сцепил пальцы в замок. Обхватив его бедра я, помог ему встать на колени. — Будет немного больно, — предупредил я, пристраиваясь сзади и раздвигая его ноги своими коленями. — Ничего, — коротко ответил он, прижимаясь ягодицами к моему паху. — Смазки нет, так что. — я обмакнул свои пальцы в слюне и потянулся к его анусу. — Не важно… — на выдохе сказал он. — Не боишься боли? — усмехнулся я, нежно водя влажными пальцами вокруг его дырочки. — Не боюсь… — Уверен? — спросил я, плотно обхватывая своей пятерней его ягодицу, одновременно вводя в него большой палец. — Д-да… — сдавленно ответил он. Я думал, что он зажмется и отпрянет от меня, но он, напротив, еще сильнее подался назад, словно умолял меня продолжать. Неожиданно… Вынув большой палец из его горячего ануса, и, не давая ему отдышаться, я вставил в него сразу два: указательный и средний. — А так? — спросил я, загоняя их как можно глубже. — Н-нормально, — он глубоко дышал, — мне нравится… ещё… Ещё?! Ну, ладно. Медленно вынимая и доставая пальцы, я растягивал тугие стенки его ануса. Дима расцепил замок на руках и расслабился. Ему что, и правда это нравится? — Приготовься, — я освободил его дырочку и направил в нее свой твердый налитый кровью член, который уже болел от желания. — Я готов, — тихо произнес он. — Если будет очень больно скажи мне, — после этих слов я начал медленно входить в него. Чёрт… как хорошо. Я томно прикрыл глаза и закинул голову назад, делая глубокий вздох. Дима издал тихий стон, вцепился руками в одеяло и потянул его на себя. — Остановиться? — взволнованно спросил я. — Нет-нет… не надо… — тяжело дыша, произнес он. — Точно не больно? — Не останавливайся, — попросил Дима, прогибаясь сильнее в пояснице и насаживаясь на мой член. — Аа-ах! Серьезно? Ему нравится? Я погрузился в него почти до самого основания и снова услышал его стон, и это явно был стон удовольствия. Да он реально тащится от этого! Тогда я крепче обхватил его за бедра и стал плавно двигаться. Охуеть… Дима тихонько постанывал, соблазнительно прогибался, цеплял одеяло своими тонкими пальцами и очевидно даже не думал останавливать меня. Спустя пару минут я стал наращивать темп и в какой-то момент неожиданно комнату заполнил громкий крик Лисёнка — он кончил. При чем кончил лишь от проникновения, без какой-либо дополнительной стимуляции. Я почувствовал, как его анус сжал в сладостных тисках мой член и тут же, не в силах больше сдерживать себя, излился вслед за ним, обильно наполнив его своим семенем. — Черт… это было охуительно, — сказал я, падая рядом с ним на кровать и закидывая руку на его влажное тело. Я медленно провел языком между его лопаток смакуя вкус его солоноватого пота. — Да… — тихо ответил Дима. Приподнявшись на локте, я заглянул в его красивое лицо. Он лежал на боку с закрытыми глазами, прижимая к груди локти, и со стороны казалось будто он спит. Я ласково погладил ладонью его ягодицы, слегка размазав по ним свою сперму, которая струйкой вытекла из его ануса. — Прости, что кончил в тебя, — я нежно чмокнул его в плечо. Неожиданно я услышал его тихий смешок. — Ничего. Мне даже понравилось, — он перевернулся на спину и отталкиваясь руками от постели, потянулся ко мне губами. Я подарил ему короткий поцелуй и с улыбкой, глядя в его счастливое лицо, сказал: — Ты знаешь, что ты странный. — Знаю, — он обвил меня руками и впился в мои губы, увлекая в страстный поцелуй.