Дом его грез

POV Frank — Может, ты уже перестанешь их щупать? Правда, чувак, это выглядит странно, даже очень. — Нет, ну правда, Джерард минут двадцать сидит и просто трогает свои ноги. Он что, не мог этим заняться до моего прихода? — Это так… странно? — подняв на меня глаза, Уэй все продолжал щупать свои ноги. — Давай, мистер странность, у меня большие планы на сегодня и ты не сможешь мне помешать, так что собирайся. А теперь чтобы прояснить немного ситуацию. На календаре восьмое мая, воскресенье, двенадцать тридцать семь утра на часах и я как двадцать минут в доме Уэев. Мои убитые за книгами и интернетом часы и ночи не пропали зря, прогресс у Джерарда, можно сказать, на лицо, ну точнее — на ноги. Ну, я думаю, вы поняли. Сначала я испугался, когда он в один день вдруг дернулся, а потом до меня дошло — он почувствовал. Я ликовал так, как не ликовал после закрытого семестра, к слову Уэй все же благополучно сдал необходимые тесты и на очень хорошие баллы. Оказывается, он не тупой, неужели просто бесил меня, засранец? Сегодня же я собирался вытащить Джера на улицу. Зная, что он не согласится, я пока держу свой коварный план в секрете. Вот уже недели как три каждодневного массажа привели к тому, что он стал немного различать прикосновения. Нет, вам может казаться — ну что здесь такого? Это для вас обыденность — ходить на работу, учебу, в кафе, к друзьям, да и Бог знает куда еще. Чувствовать мягкий ковер под ногами, обжигающий песок у моря, освежающую прохладу воды или же капли росы и длинные стебли трав в поле. Для него же это непозволительная роскошь. Но он делает все, чтобы это исправить, и я тоже. Для себя уже давно твердо решил, что это именно тот человек, которого я хочу видеть рядом. Пусть толпы будут кричать и брызгать слюной, с пеной у рта доказывая, что это неправильно, что так не должно быть — у меня есть целых два средних пальца, чтобы показать их миру и этим особям в частности. Это мое решение. Вы бы видели его лицо, когда он начал размахивать руками, хлопая ртом и после так же неожиданно заливаясь по истине детским смехом, полным искренних эмоций, которых, осмелюсь заметить, почти не осталось в этом уродливом мире. Как он кричал: «Фрэнки! Фрэнки! Я чувствую! Черт возьми я почувствовал!» Как горели его глаза, он сам будто светился изнутри. По правде говоря, я был готов плакать в тот момент от нахлынувших эмоций и его счастливой мордашки, просто светящейся счастьем. И после этого вы не посмеете сказать, что это неправильно, грязно или отвратительно. Это вы отвратительны со своими предрассудками, одним клише на все семь миллиардов жизней. Вы сами то помните себя настоящих? Очень сомневаюсь. Этот парень сильно изменил меня. Раньше мои выходные проходили разве что в барах или клубах со стаканом выпивки и пачкой сигарет. Менялись лишь люди — локации были неизменны. Ну а что же сейчас? Я сломя голову с утра пораньше несусь к этому лучику счастья, который уже встречает меня немного застенчивой улыбкой и быстрыми объятьями, а не запускает в меня костыли как раньше. Мои оценки заметно улучшились. Я не стал ботаником, но что бы помогать Джерарду, я сам должен был получать высокие баллы. Чем не стимул? Думаете этого мало? Тогда вы просто не имели чести знать Джерарда Уэя. — Какие? — меня смерили любопытным взглядом. — Узнаешь когда узнаешь. Шевелись. — Очень информативно, Фрэнки, — надув щеки выдал парень. Точно не помню, когда он начал меня так называть, но это чертовски мило. — Я все собрал, остался только ты. И не косись на коляску, она тебе не понадобится сегодня. — Ты меня окончательно запутал, — фыркнул Уэй, — скажи хоть, что это за сумки. — Всему свое время, поимей хоть каплю терпения. А теперь будь паинькой и держись покрепче за шею. — Под протесты и крики парня, я все же уговорил его. Цепляется за плечи, крепко прижимаясь грудью к моей спине. Вздрагивает, вжимаясь сильнее в меня, когда беру его под бедра и немного подкидываю, чтобы удобней взяться. — Теперь скажи куда мы, — бубнит совсем тихо куда-то в район моей шеи, вызывая толпы мурашек и направляя их по позвоночнику вниз. Ох, Джерард, не играл бы ты с огнем, мальчик. Быстрый вдох и выдох, отогнать ненужные мысли и вперед. Только вперед. — На улицу. — Пытаюсь выглядеть как можно спокойнее. Парень же на моей спине начал брыкаться. Я ожидал этого. — Что? Ты совсем дурак?! Отпусти меня, сейчас же! — меня уже колотили одной рукой по спине и плечу, но что-то он не особо старается. — Фрэнки, нет! — парень замер, крепко прижимаясь и прекращая меня колотить. Все правильно, мы как раз подошли к лестнице. Как это по-особенному звучит — «мы». Спустись на землю, Айеро, нет никакого «мы», есть ты и Джерард. Со дня падения, он так и не осмелился подойти к ней еще раз. Просил мать приносить еду наверх, либо же я сам вызывался добровольцем на эту небольшую роль курьера. Щелкнув замком на входной двери, открываю и выхожу с парнем на улицу. Погода и правда располагала. Яркое солнце, ни одного намека на дождь и такой теплый, уже почти совсем летний ветерок. У семьи Уэев имелся небольшой дворик позади дома, там то я и решил расположиться, дабы в один день не вытаскивать парня слишком далеко от его зоны комфорта. — Я умер? — послышалось тихое бормотание у меня возле уха. — Нет, а должен был? — я лишь усмехнулся, направляясь к выбранному мною месту. — Не знаю, может, мы упали с лестницы? Но на этот раз окончательно. Почему тогда все такое светлое? — Потому что надо было давно это сделать, а не сидеть как крот в своей комнате. — Присев, я опустил парня на ярко зеленую траву. – Так, мне надо сходить за всем необходимым, я быстро. — Фрэнки, не надо. — Мою руку крепко сжали тонкие пальцы, а голос дрогнул от неподдельного волнения. — Я боюсь. Я не супер психолог или кто там еще, но им и не надо быть, чтобы увидеть в этих глазах страх, всю эту бурю эмоций, которую он сейчас испытывает. И я могу его понять. Сколько он не был на улице, два года? Извините меня, это очень много. А теперь он почти один на один с этим жестоким миром без возможности куда либо уйти сбежать. — Джи, все нормально, я быстро, обещаю. Заберу сумку из твоей комнаты и пулей обратно. Ты мне веришь? — В ответ лишь неуверенный кивок. — Вот и отлично. Засекай время, я уложусь за минуту. Парень начал считать, все же нехотя отпуская мою руку, а я бежал. Бежал так быстро, чтобы успеть. Он верит мне, а это значит, я не имею права отступиться или же поставить под сомнение его веру. Входная дверь. Лестница. Второй этаж. Спальня. Пульс стучит в ушах слишком громко. Хватаю рюкзак, но, как последний лузер, умудряюсь его уронить, да так, что половина вещей разбросаны по комнате. Пытаюсь быстро все затолкать обратно. Замечаю под кроватью небольшой блокнот. Колеблюсь пару секунд и все же неуверенно забираю его, отправляя в рюкзак под замок. Пулей мчусь вниз по лестнице, на улицу, к моему комочку счастья. — Пятьдесят девять секунд. Ты почти опоздал! — дуется парень, а после расплывается в улыбке. Меня снова обдурили! Пока я стелил покрывало и раскладывал пару прихваченных подушек, Уэй все так же сидел на траве, неумело сжимая пальцами на ногах высокие, ярко зеленые травинки. Он как ребенок, который начинает познавать этот большой и необъятный мир по крупицам, вот только у него это не первое знакомство. Он почти начинает с нуля. — Ну что, ты готов? — Подхожу и протягиваю парню руки. — К чему еще? — выбрасывает листок и берется за протянутые мною руки. — Как к чему? Стоять. Нужно же закреплять результат. — Поднимаю рывком парня, ставя на ноги, и придерживая крепко за талию. В момент, чужие руки оплетают мою шею, почти повиснув на мне, и в такие моменты я готов растаять, каюсь, грешен. — Ты совсем дурак? — почти визжит парень. — Кто так делает?! — Несильно треснул меня в грудь. — А ну держи меня нормально, придурка кусок! — Ты меня уже спрашивал. — Смеюсь, лишь усиливая хватку на талии парня, меня второй раз просить не нужно, как говорится. — Держу, не волнуйся. Лучше ноги выпрями и попробуй встать. — Я сам знаю, — как еж фырчит парень, неуклюже переставляет ноги, после плавно перенося на них вес. Чувствую, как его пробирает мелкая дрожь, все же это довольно большая нагрузка для него. — Видишь, все получается. — Улыбаюсь, наблюдая, как тот пытается сделать хоть один, но шаг. Шипит и опускает голову, все, пора заканчивать. Усаживаю на принесенный плед, выпрямляя ноги парня и отряхивая его подошву. — Ты просто молодец. — Ну хватит, щекотно, — хихикнул парень, убирая мои руки. Что сказать, это хороший знак. Ну, а следующие несколько часов мы провели, просто болтая ни о чем, рассматривая различные листики-травинки. Джерард же, как маленький, тыкал во все, что увидит, спрашивая, что это. — А это что? — снова тычет пальцем. — Ты придурок? Это собака, Джер, хватит издеваться. — Ну вот опять, довел меня и смеется, но после его «прости, Фрэнки» я правда готов ему все простить. — Ну ладно, прости меня, Фрэнки. — Знает же, куда бить, гаденыш. Подползает и устраивается рядом. — Я не хотел, но это так забавно, – хихикнул, наклоняясь ко мне. — Ты же не дуешься? Как тут можно дуться, когда на тебя смотрят такие доверчивые глаза. Спрятать бы тебя от всего мира, глупый, они же тебя не достойны. Ну а я? Я разве достоин? Из мыслей меня вывел упавший на мою грудь Джерард. Ну что же, я польщен, правда. — Прости, у меня затекла рука и я не успел лечь. — Да плевать. Обнимаю того на пару секунд, после отпуская. — Ложись, как тебе удобнее. — Убираю руки за голову, устремляя взгляд в небо. Чувствую копошение рядом и приятную тяжесть на груди в виде темной лохматой макушки, как оказалось позже. — Фрэнки, — совсем тихо. — М? — лениво отзываюсь, прикрывая глаза. Солнце такое теплое. Или это Джерард? И когда я стал такой размазней? — У тебя, — тот кашлянул, — у тебя есть девушка? — А вот это сейчас было неожиданно. Неужели не я один тут схожу с ума? Серьезно? Погодите, это что, те самые бабочки в животе? Стоп. А если он не обо мне? Если он про эту, как ее, Сару, она заносила ему распечатки, когда я не смог. Моих бабочек захлестнула волна кислоты. Я даже слышу, как они противно пищат, умирая. Аж затошнило. — Нет. А к чему такие вопросы? — Быстро качает головой, поворачиваясь так, что я не мог разглядеть его лица. — Просто подумал, что она наверняка против, что ты столько времени проводишь у меня, а тут вон как, — сосем тихо закончил парень. Ох, Джи, если бы ты только знал, кто мне нужен, ты бы не задавал таких вопросов, глупый. — А у тебя? — По-твоему, я похож на того у кого есть девушка? — Снова смешок. — Почему бы и нет? Ты симпатичный парень, у тебя куча талантов, так что, я думаю, это не составит труда. — Ну отлично, Фрэнк, ты бы еще сказал «я люблю тебя, Джерард Уэй». — Фрэнки, я инвалид, — тяжелый вздох, — такие, как я, никому не нужны. Когда мне было пятнадцать, мне очень нравился один человек. Я был, — шумный выдох, — я был влюблен в парня. — Вот это заявление. Сильно. Касаюсь макушки парня, успокаивающе поглаживая. — Он знал и даже, вроде как, начал отвечать мне взаимностью, как мне казалось, но вскоре после того случая, произошло это. И теперь я колясочник, — горько усмехнулся Уэй, — а он, и как звать меня, наверняка не помнит. — Ну и придурок он, раз так поступил, — раздраженно фыркаю. — Они просто не знают, насколько ты крутой парень, правда. Ты намного лучше их всех. Клянусь. Он так ничего и не ответил. После того, как начало темнеть, а солнце окрасило небо ярко-рыжими языками, я понял, что пора сворачиваться. Но сворачиваться — это одно, но другое дело — убедить в этом Джерарда. Его «еще пять минуточек» обернулось тем, что мы просидели до первых звезд. — Фрэнки, смотри, звезда падает! — Парень лихорадочно начал трясти меня за руку. Я поднял взгляд на небо, и правда. — Ну тогда скорее загадывай желание, – усмехнулся, наблюдая, как парень жмурится, чуть высовывая кончик языка. Желание? У меня только одно — ты. Но я не смогу его назвать вслух, иначе, как мы все знаем, оно не сбудется. Круг замкнулся. Джерарда я доставил домой в целости и сохранности, пообещав зайти завтра после школы и купить ему латте. Донна же, увидев парня вне стен дома, потеряла дар речи, а потом долго благодарила, за то, что вытащил ее непутевого сына на свежий воздух. Бросив сумку на пол, я только сейчас вспомнил про прихваченный блокнот. Сев на кровать, начинаю активно копошиться в рюкзаке. Да, вот он. Отбрасываю сумку и забираюсь с ногами на свою постель. Непримечательный блокнот, может, в нем нет ничего интересного? Покрутив в руках, все же решаюсь открыть. Рисунки. Точно, это тот самый блокнот, в котором Джи все время рисовал. Наброски домов, однотипные пейзажи из окна, персонажи комиксов. Забавный он парень. Но сейчас, перелистнув страницу, я замер. На меня с листа блокнота смотрели два карих глаза, с небольшим шрамиком у переносицы. На меня смотрел я же. Это, по правде, странное чувство, но — черт возьми! — это полноценный, законченный портрет. Быстро просматриваю остальные листы. И снова я. На каждом. Откидываюсь на подушку, прикрывая глаза и прижимая блокнот к себе. — Неужели не я один загадал такое желание? — нервно хихикаю и отвлекаюсь на телефон. Ну кто посмел нарушить мою эйфорию? Тянусь за телефоном и смотрю на экран. Джи? Да, оказывается у него есть телефон. И я сказал записать ему мой номер на случай чего, или если просто станет скучно. Улыбнувшись, отвечаю на вызов. — Уже соскучился? — пожалуй, моя слишком довольная морда сменяет выражение на беспокойное от одной фразы парня. — Тут кто-то есть, Фрэнки, помоги.