Я же монстр!

       Её сломленный, склонившийся над бумагой силуэт, подрагивал от всхлипов. Руками были зажаты когда-то нежные и прекрасные губы. По её щекам текли большие потоки слёз и капали на деревянный пол. Комната была погружена в полумрак, и только пламя трёх одиноких, таких же, как их хозяйка свечей, освещало и прогоняло тьму. Но тьма никак не желала уходить, навсегда поселившись в теле юной девы.        Отчаяние погружало девушку в непроглядную бездну страдания. Её голос надрывался, но она продолжала оплакивать потерянное.        Её остывшее сердце всё ныло и ныло по нему. Всего лишь три года. Ведь только три. «Почему?» - Всё спрашивала она небо. – «Почему ты забрало его?» В рождение час никто не виновен, так почему же мы ошибочно виним? Нам жизнь дана всего одна, но и ту легко оборвать. Что наша жизнь, как не игра? И почему же она никогда не заканчивается хорошо.        Его игра оборвалась.        И прогремел взрыв. И пламя полыхало. И только крик. Предсмертный крик вдали затих. И вот… конец?        Кого не спросишь, все твердят одно – гулей нужно ненавидеть. Но она так не думала. Никогда. Он не был ей врагом, он не был монстром. Так почему же им нужно было его убить?! Он невиновен ни в чём. Он просто так же хотел жить. Жить, как все. И только по этой причине его нужно было убить?        Крупные слезы закапали ей на руки. А она всё шептала, как в бреду (в коем, наверное, находилась), всего одно слово: «Карма». Её шепот отражался от глухих стен и болью отзывался в груди. И сердце, растерзанное когтями реальности, всё продолжало стонать от пыток бытия. А боль всё продолжала её ранить и ранить, когда её взгляд всё натыкался на эту статью вновь и вновь. И снова боль, и снова слёзы, и снова смерть… «15 мая в ** квартале была проведена операция по устранению особо опасного гуля. Жертв среди гражданских не было. Во время проведения операции пострадало от рук гуля трое следователь. Гуля удалось взорвать. Поводов для беспокойства нет…»        Он всего лишь оказал сопротивление. Он всего лишь защищался. Защищал. Он пытался спасти тех, кто ему дорог. Но не успел. Они просто его взорвали. Прямо на её глазах.        Кто из вас монстр?..        Она смяла в руках страницу газеты. Страница поддалась и разорвалась, вместе с ней разорвалась надежда. «Ты же обещал, - шептала она, - ты обещал. Мы будем вместе. Всегда. Ты спас нас. Опять. Спасибо. Но…» - ТЫ НЕ ДОЛЖЕН БЫЛ МЕНЯ ПОКИДАТЬ!        Она закричала от боли, рвавшейся из груди, словно большая птица и разрывала ей всю грудь, прорвав себе дорогу когтями. Куда стремиться надежда? К нему. К солнцу. Нас покинула она.        И снова боль. И снова слёзы. И снова дождь и гроза. А небо всё плачет по нему. И отчаяние полнит душу. И рвётся мир. Да где же наш конец? «Ты словно феникс, - сколько раз она говорила ему об этом? – Сгорая в пламени, ты возрождаешься вновь. Ты прекрасен. Ты – мой герой».        Он сгорел. Остался только пепел. Но где же ты, надежда? Зачем покинула свой милый дом? Вернись! И снова гром.        Молния обманно сверкнула на небе. Она прочертила путь с неба, к нам. И мнилось мне, стоял он там. И робко голова поднялась. И та улыбка, озорная, в очах потухших отразилась. И рука тянулась к ней. И дрогнула она. А рука всё так же её сжималась на животе. Там билось сердце. Там билась жизнь. Из пепла возродишься вновь…        Холодный пол, она всё сидела на нём, сжимая страницу газеты, и слезы всё лились и жалобен был слышный её стон. А он смотрел, с любовью, с нежностью, с печалью. И звал её: «Моя Нагиса». Она смотрела на него, не веря, и всё молила небо.        Но он исчез с минувшим громом, и пламя полыхнуло трёх свечей. Опять одна она осталась. И мрак окутал с головой. Вся комната вмиг потеряла, когда-то светлые цвета. Она всё жалобно стонала, она - одна.        Он не вернётся, как бы ты небо не проси. В тот день она потеряла смысл жизни. Всё ради чего она жила, унёс тот взрыв и пламя. В бездну.        Её глаза все смотрели в окно. Но его там уже не было. Исчез. А был ли? Она уже давно сошла с ума, мерещилось. Но боль и холод, и тоска – всё было здесь и не покинет больше никогда. В этой тёмной комнате, она совсем одна. Пусть умерла.       Чуть слышный скрип двери. Взгляд потухших очей поднялся к свету. Там кто-то стоял. - Нагиса, - не призрак. Этот человек реален. – Нам нужно уходить. Они идут по нашему следу. Прости. Но… - мужчина прижал руку к груди. – Я знаю, что ты скорбишь по нему… Но… как бы мне не больно было бы это говорить, но у нас нет времени. Прости. Он попросил меня, тебя защитить. И во что бы то ни стало, я выполню его последнюю волю.        Ему было так же больно. Он потерял своего друга. Он видел, как убивается его подруга. И боль пронзала грудь только от одних мыслей и воспоминаний. А как же больно было ей? Он не вернётся…        Мужчина закрыл лицо руками. Она не должна видеть его слёз, тогда… он действительно не сможет её спасти. Живи. Ты должна жить. Любой ценой.        И снова этот голос слышится в его голове. Последние слова. Он спас их. Но теперь его больше нет. Тогда конец. Пора бы сдаться. - Томо… - её чуть слышный шепот, - дай… мне пять минут… - она просит его, согнувшись. Почти лежит на полу. А рядом та газета. Зачем же ты её принёс, Юума? – Я только попрощаюсь…        Сколько боли приносит ей нахождение в этом деревянном домике?        Последние восемь месяцев они жили здесь. Здесь же было их последнее убежище. Она лишь хочет попрощаться.        Он лишь кивает. - Не больше пяти, - отвечает мужчина, выходя за порог. – Но потом мы уйдём отсюда. Я подожду тебя снаружи вместе с Юумой, Юкико и Каори. Не задерживайся. Они почти нас нашли.        Она смахивает с глаз слезы. - Я не долго.        Дверь закрывается и комната, единственная комната, погружается в темноту. И снова гром. И снова молния. И снова этот свет. И снова он. «На этот раз я скажу тебе…» Люблю. Прощай.

***

Звук выстрела никого не оставил равнодушным… Но было поздно. Конец был неминуем. Последнее «прощай» сорвалось с её губ. Из пепла феникс восстает и в новый день открыта дверь. Где грусти нет и нет печали. Там будем вместе мы. «Люблю» - сорвётся с губ печальных. «Люблю» - не нужно больше слов прощальных. И воспарили в небо птицы. Не наступил рассвет…