Выходной

Сегодня у Люка долгожданный выходной. Оставив парней смотреть телевизор с кучей чипсов, он ускользнул на улицу. Люк набрал весенний воздух полной грудью, подарив красивую улыбку солнцу. Он надеялся, что именно сегодня тот самый день, когда он может почувствовать себя маленьким и незаметным, словно песчинка в океане. Люк хотел побыть вдали от суеты, криков, срывающих голос девушек, желающих получить его фото, если не обнять его мускулистую фигуру. Все это напрягало, разрушая барабанные перепонки. Сегодня он наслаждался каждой мелочью, подмечая любую пылинку в солнечном свете. Он любовался трещинами на асфальте, чуть потемневшими белыми кирпичами в старых домах. Влажными подтеками на остовах зданий. Считал углы на разбитых окнах. Пересчитывал бревна в деревянных домах, где когда-то обитали люди. Солнечные очки, черные джинсы в обтяжку, черная футболка, оголяющая рельефные руки, которые в любое свободное время находятся в спортзале, как и остальные великолепные части тела Хеммингса. На футболке красовался огромный логотип любимой музыкальной группы Люка: "Nirvana", а светлые волосы скрывала кепка в тон к одежде, надвинутая до самых бровей красавца. На ногах для удобства серые сланцы, никак не вписывающиеся в остальной образ, но Люку было абсолютно наплевать, ибо этот день полностью принадлежал только ему. Никаких денег, ключей, плееров. Только обожаемый телефон, чтобы в случае проблем у парней быстро обо всем узнать и примчаться. Конечно, парни любили бурную жизнь, но и им периодически нужен был отдых, даже, может, нахождение в одиночестве, несмотря на то, что дома Люка ждал обворожительный Майкл, готовый всегда помочь, утешить и пригреть его. Он мог часами молчать, понимая состояние Хеммингса. Наверно, ему было немного обидно, что парень оставил его в компании второй влюбленной парочки, воркующей, словно голубки, вызывая некую зависть со стороны Клиффорда. Да, они с Лукасом тоже зачастую сидели так же, обнявшись, растворяясь в руках друг друга, но Люк не являлся слишком людимым человеком. Он любил думать, рассуждать, разбираться в себе, даже если это не было необходимо. Замкнутость блондина вечно расстраивала красноволосого, потому что он часто не понимал, чувствует ли Люк что-то. Он редко признавался в любви Клиффорду и считал себя очень виноватым перед ним из-за этого, так как слышал признания со стороны парня каждый день и не раз. Люк до боли закусил губу, на которой блестел пирсинг в виде аккуратного колечка стали, черной, как его сегодняшный прикид. Его мысли прервали две робкие девушки, которые его явно узнали. Парень через силу, но искренне улыбнулся, даря этим пташкам неземное счастье. Сняв очки и кепку, он с той же улыбкой кивнул, разрешая сфотографироваться. Потом, как всегда, автограф на первом попавшемся предмете, пятиминутные объятья, и парень продолжил путь, но уже к дому. Он снова подумал о Майкле. О его зеленых, как бесконечное поле, глазах, о его красных, как закат, волосах, о его алых, как кровь, губах, о его нежных, как шелк, руках, о его прикосновениях, посылающих ток по всему телу Люка. Что-то сильно кольнуло Хеммингса в области сердца. Он, сломя голову, понесся домой. Он должен сказать. Он не ценит Клиффорда, он может упустить свой шанс. Навсегда. Огибая повороты, он бежал все быстрее и быстрее, словно если он остановится, Земля расколется на 2 половины, разделяя его и Майкла. Влетев в квартиру, он остановился, уперев руки в колени. Дыхание сбито, волосы растрепаны, кепка и очки потерялись где-то по дороге. Ожидая худшего, любимый испугано дернулся с места, а через секунду стоял с парнем, нагло повисшим на его шее. - Майки, я люблю тебя. Люблю. Люблю так, как никто не любит. Я так редко это говорю. Прости, прости меня. Давай будем гулять только вместе? - тараторил Люк, крепче сжимая Клиффорда. - Я тебя люб-лю, - уже спокойно произнес он. Майкл ничего не ответил, лишь его мягкие губы чувственно слились с искусанными губами Хеммингса.