Gelukkig ooit na

Впервые Ниндзя видит её в одном из клубов, которые в тот момент являются основным местом его дислокации. Девушки на высоких каблуках, вечный сумрак, музыка на пределе громкости, басы проходят вибрацией сквозь тело, а сигаретный дым и энергетик наполняют каждую клетку пружинящими искрами. Он сидит у барной стойки, облокотившись на неё спиной, и молча наблюдает. Девчонка в толпе полуодетых подруг двигается свободно и естественно, пропуская музыку через себя, позволяя ей управлять собой, жмурится от удовольствия, и кажется, что за её спиной вот-вот вырастут крылья... Или это просто алкогольный бред. Ниндзя усмехается, поднимается, с удовольствием ощущая разливающуюся по телу пружинящую энергию, и идёт вперёд. Он уже привык брать то, чего хочет. Спустя полчаса они стоят рядом на лестнице, ведущей наверх, в комнаты, и распивают один "Ред Булл" на двоих. Она отпивает мелкими глотками, шумно выдыхает после каждого, и жмётся к нему, когда мимо них по лестнице, шатаясь, поднимается очередной пьянчужка. - Как тебя зовут?! - Музыка настолько громкая, что ему приходится кричать, наклоняясь к самому её уху. - Что? - Имя, зовут тебя как?! - Йоланди! Йоланди шестнадцать, и она чувствует себя абсолютно свободной. Ниндзя двадцать шесть, и он уже успел убедиться, что абсолютно свободных людей не существует. *** Её зовут Йоланди Фиссер, и она учится в школе-интернате. Учится довольно неплохо, во всяком случае, на уровне, но думает о своей успеваемости в самую последнюю очередь. Йоланди не собирается поступать в колледж и продолжать обучение, она хочет увидеть мир. Йоланди хочет просто жить, и ей думается, что это довольно легко. Всё это Ниндзя узнаёт из случайных фраз в случайных разговорах во время их совершенно случайных встреч. Они никогда и не собирались встречаться целенаправленно, не договаривались между собой о времени и месте, даже номерами телефонов не обменялись, но череда грёбаных случайностей всё время сталкивает их вместе. Как будто кто-то вставил их в механизм вместо шестерёнок, и как бы они не крутились, они постоянно соприкасаются. Ниндзя должен был быть бездомным и кончить свою жизнь на улице, если бы в своё время ему не повезло оказаться в нужное время в нужном месте. Он работает на Гиппо уже лет десять, обеспечивая себя необходимыми для нормального существования средствами. Мотается по Южной Африке, нигде надолго не задерживаясь, выполняет данные ему поручения и глушит энергетик по клубам ночами. Вроде бы где-то в Йохбурге живёт человек, который должен был быть его напарником и ненавязчиво им руководить, но Ниндзя с большим наслаждением клал и на него, и на Йохбург, и на хоть какую-то стабильность в своей жизни. Но кое-что всё-таки остаётся неизменным против его воли. *** Йоланди яркая и какая-то очень хрупкая - её хочется защищать и поддерживать, и возникшая ассоциация с бабочкой никак не идёт из головы. Чёртов дождь не прекращается третьи сутки подряд, над Кейптауном висят тяжёлые свинцовые тучи, на улице холодно и мокро. Йоланди, вымокшая до нитки, прижимается к стене дома под небольшим козырьком, обхватив обеими руками тощий рюкзак. Ниндзя стоит у окна на третьем этаже, курит в форточку и смотрит вниз. Сигарета обжигает пальцы, он бросает окурок в пепельницу, берёт свешивающуюся со спинки стула куртку и спускается вниз. - Как ты умудряешься везде меня находить? - Я бы мог спросить то же самое. Йоланди заправляет за ухо потемневшую от влаги прядь очень светлых волос, вздрагивает, когда струя дождевой воды с козырька проливается ей за шиворот; Ниндзя вздыхает и накидывает ей на плечи свою куртку. - Пошли, - говорит он, вертя в пальцах связку ключей. - Не знаю, как ты, но я предпочитаю стоять и молчать в тепле и сухости. *** Пока девушка смывает с себя в ванной потёкшую косметику, Ниндзя сидит на кухне за обшарпанным столом и пытается понять, что он делает и зачем. Он никогда на своей памяти не заботился ни о ком, кроме себя самого. И уж тем более он не собирался заботиться о девчонке, которая младше его на десять лет. Он даже не знает, как правильно проявлять свою заботу, жест с курткой был скорее инстинктивным. В это время Йоланди, закрыв краны, на мгновение прислоняется лбом к обжигающе-холодному кафелю. Футболка и шорты одним мокрым комом валяются где-то под ногами, рюкзак лежит, прислонённый к стене. Из него высовывается любопытная мордочка белого крысёнка с блестящими глазами, поводит носом и прячется обратно. Йоланди в курсе, что приходить домой к незнакомым парням чревато, но, с другой стороны, она же его знает. А дождь на улице не перестаёт быть менее холодным и мокрым от осознания двусмысленности ситуации. Йоланди натягивает на себя висевшую на бельевой верёвке футболку с надписью "Ниндзя" и сползает по стене на пол, с наслаждением вытягивая уставшие ноги. Крыска выбирается из рюкзака и залезает к ней на руки. Йоланди кажется, что она чувствует дыхание за стеной. *** За окном всё так же идёт дождь. Когда Ниндзя входит в комнату, Йоланди лежит на его диване, закутавшись в тонкую простыню на манер гусеницы и подтянув колени к груди, и греется. У неё под боком свернулась какая-то белая фигня, и распознать в этом комке мокрой шерсти крысу удаётся далеко не с первого раза. Девушка перехватывает его взгляд и фыркает, притягивая зверька поближе к себе. За окном сгущаются сумерки. - Ты собираешься ночевать здесь? - интересуется Ниндзя, подходя к окну. На ум кроме этого вполне закономерного вопроса больше ничего не приходит. - А ты собираешься выставить меня в дождь в одной футболке? - в том же тоне спрашивает Йоланди, натягивая простыню на нос. - Нет. Свали-ка на минуту, я диван расправлю. Спать почему-то совсем не хочется. Они треплются о всякой ерунде, девчонка засыпает ближе к утру, а по привычке напичканный энергетиками Ниндзя лежит и смотрит в потолок, пересчитывая трещины и слушая, как дождь за окном стихает. Он прикрывает глаза всего на минуту, но каким-то мистическим образом открывает их уже днём. Йоланди нигде нет. Сушившаяся в ванной одежда пропадает вместе с его футболкой.