crowns.

– Хочешь уехать в Нью-Йорк? – мама отложила вилку и вытерла губы салфеткой. – Малыш, это слишком далеко, а ты ещё юн! Тебе нужна мать— – Я уже живу с Люком, – сказал я. – Не думаю, что из-за переезда всё как-то изменится. Я буду звонить каждый вечер, обещаю навещать вас во время каникул. Но я люблю его и не выдержу долгого расставания. – Не будь глупцом, парень, ты не имеешь ни малейшего представления о том, что такое любовь, – презрительно усмехнулся отец. – Очнись, дитя, он всего лишь пытается забраться в твои штаны. Панку вроде него не нужна какая-то феечка. Я ощутил, как Люк напрягся, и переместил руку на его колено, слегка сжимая, чтобы успокоить закипающий в нём гнев. – В свою защиту скажу, сэр, что я никогда не касался вашего сына так, как вы соизволили выразиться. Эштон девственник, и если он не готов, я не позволю себе пойти против его воли. – Девственник? – отец засмеялся, затем притих, делая глоток пива, и только после смешки с его стороны раздались снова. Мама бросила на него свирепый взгляд и прочистила горло. – Мой мальчик не девственник! – Папа, не надо. Люк казался разъяренным, нетерпеливо теребя кольцо в губе и зло глядя на меня. Я нервно сглотнул, всеми возможными способами стараясь избежать его взгляда. – Давай, парень, скажи ему, – не замолкал отец. – Нет, папа, прекрати. – Не томи, парень. – Да, Эштон, давай же. Мои глаза наполнились слезами из-за холода в любимом голосе. Я встретился со взглядом Люка, моля остановить всё это, прервать, наконец, разговор и ощущая, как давно забытое отчаяние жжёт щёки. – Люк, прошу, не надо. – Просто скажи ему, сын. Расскажи, какой шлюшкой на самом деле являешься. – Достаточно, Роб! – Скажи ему. – Да, Эштон, скажи. – Нет, Люк, остановись, пожалуйста. – Скажи своему маленькому бойфренду. – Пожалуйста, прекратите. – Роб. Люк. Хватит. – Скажи, почему ты лгал мне, Эштон, или богом клянусь, я уйду и никогда— – Меня изнасиловали, ладно? Меня изнасиловали. Надеюсь, теперь мы всё же можем заткнуться на хрен и спокойно закончить ужин.