crowns.

Nobody's POV. – Всё хорошо? Эштон кивнул, делая глоток тёплого чая из кружки, которую держал в руках. Люк, словно ограждая и защищая от всех ужасов мира, держал его в своих любящих объятиях, пока на экране телевизора кадры из Короля-Льва сменялись один за другим. – Да. Честно, всё в порядке, Люк. – Я волновался о тебе весь день, котёнок, – прошептал он, прижимаясь нежным поцелуем к обнажённой шее Эштона. Тот только закрыл глаза и, позволяя горячим губам исследовать каждый миллиметр чувствительной кожи, плотнее прижался к груди Люка. – Люк, я просто перенервничал. – Из-за навязчивого парня, который называет тебя деткой, – прошептал он в шею младшего парня, после чего небрежно задел кожу на его оголённом плече зубами. – Никто не может звать тебя так. Знаешь почему? – П-почему? – М-м, – промямлил он, изменив положение так, что теперь нависал над Эштоном. Их грудные клетки соприкасались, колени Люка располагались между бёдер младшего. – Потому что ты мой, котёнок. В один момент щёки Эштона приобрели очаровательный оттенок смущения, а низ живота заныл от возбуждения, когда пальцы Люка быстро потянули вниз его джинсы и боксёры. Их губы двигались в одном темпе, часто разрывая контакт только для того, чтобы оказаться обожжёнными раскалённым дыханием парней. Эштон не успел понять, в какой момент его рука оказалась в волосах Люка, но светлые пряди уже были спутаны с цепкими пальцами и больно сжаты в кулаке. Он позволил своему языку толкнуться меж губ старшего, на что тот податливо приоткрыл рот, непроизвольно роняя глухой гортанный стон. Сейчас Люк казался таким нуждающимся и отчаянным, что одна мысль об этом отдавалась в паху новой волной желания. – М-м, Эш— Простонал он, но вновь оказался прерван губами Эштона. Тот смущённо захныкал от того, насколько грязно его имя прозвучало из уст Люка, и, казалось, уже от этого был готов провалиться под землю. Он вздрогнул, но не от боли, когда старший обернул руку вокруг его члена, и из-за прикосновения горячих губ к напряжённой головке ухватился за изголовье кровати настолько крепко, что костяшки приобрели кипенно-белый оттенок. – Л-люк... Oх— Эштон не успел договорить, прерванный громким стоном, вырвавшимся из груди, когда Люк без предупреждения вобрал в рот больше половины его плоти. Ирвин постарался не кончить, потому что мысль о Люке, охотно работающем языком, была достаточно горяча, чтобы натолкнуть на мысль о том, что он вполне мог сделать это прямо сейчас. Он закусил нижнюю губу во избежание любых (слишком) громких звуков и, разлепив зажмуренные веки, увидел очертания головы Люка, которая беспрерывно поднималась и опускалась под одеялом. Не выпуская член Эштона, Люк время от времени отвлекался от ритмичных движений, чтобы испробовать различные способы, выяснить, как можно было доставить ему максимальное удовольствие и заставить просить большего. К счастью, это работало прекрасно. В какой-то момент Люк замедлил темп, скользя плотно обхватывающими плоть губами вверх, и замер на некоторое время, из-за чего Эштон нетерпеливо дёрнул бёдрами, прося ускориться снова. Люк засмеялся, заставляя младшего дрожать из-за посылаемых по члену вибраций, и придержал его бёдра обеими руками, чтобы предотвратить новую попытку взять контроль над ситуацией. – Люк, п-пожалуйста, я не— Б-быстрее, – в какой-то степени Эштону было стыдно из-за того, насколько далеко всё зашло. Люк выпустил член изо рта с соответствующим хлюпающим звуком и выглянул из-под одеяла. – Мне послышалось? – спросил этот самодовольный ублюдок. Эштон подумал, что сейчас, возможно, самое подходящее время провалиться под землю. – Я не— Мне нужно— Я— Б-быстрее— Пожалуйста. Люк усмехнулся, и спустя пару секунду его действия заставляли Эштона цепляться за покрывало. С того момента он правда старался сдерживать крики, рвущиеся наружу. – Люк, о мой— О боже— Всё стало размытым из-за слёз. Он очень хотел кончить, но мысль о том, что это может закончиться, не казалась особенно привлекательной. Эштон оказался настолько неопытен и уязвим, что непреодолимое чувство, которое накатило, когда Люк взглянул на него из-под трепещущих ресниц, было слишком сильным, чтобы оказать хоть какое-то сопротивление. Напряжение внизу живота вспыхнуло тысячей фейерверков, прежде чем он смог предотвратить это, выкрикивая громкое «Люк!» и изливаясь в тёплый рот старшего. – Котёнок? – позвал Люк после минуты молчания, слегка трогая плечо тихо хнычущего парня и впоследствии понимая, что он, изнурённый, только что испытавший первый, до головокружения невероятный оргазм в своей жизни, всего лишь уснул. Губы Хеммингса тронула нежная улыбка; он, запечатлев долгий целомудренный поцелуй на лбу Эштона, просто лёг рядом, притянул его к своему боку и крепко обнял.